Требование закона об избрании дляподследственных «стражи» только тогда, когда поступить иначе невозможно, среди правоприменителей никак не приживается.Забывается, что любые меры пресечения для гражданин, вина которых еще не доказана, никак не наказание, а лишь неизбежные для целей обеспечения судопроизводства временные ограничения. Даже депутаты говорят об аресте, как о «заслуженном предварительном наказании». В пояснительной записке к одному законопроекту об изменениях в уголовно-процессуальном кодексе прямо констатировано: «… содержание под стражей по своей сущности, безусловно, является более строгой мерой наказания, нежели домашний арест».
Верховный суд в обзоре практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу подтвердил сложившийся порядок вещей. Однако дал и однуновую рекомендацию: «Суды (справедливо) не усматривали оснований для продления срока содержания под стражей в тех случаях, когда было установлено, что обстоятельства с момента заключения лица под стражу изменились (в частности, … с обвиняемым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве,… возмещен причиненный преступлением ущерб)» .
«Следователи всегда торговали арестом: «Признаешься - выпустим!», «Сдашь сообщников -выпустим!», - замечает известный московский адвокат Алексей Куприянов, - реже возникаеттребование погасить ущерб. Такие переговоры на тему смягчения меры пресечения ведутся во всем мире. Но в России до настоящего времени нетмеханизма гарантий реализации неформальных соглашений об условиях смягчения именно меры пресечения».
Как правило, адвокат может положиться на обещание начальника следственного отдела. Обычно они не обманывают. Но по громким делам решения принимаются руководителями следствия соответствующего ведомства без оглядки на подчиненных в ходе так так называемых «заслушиваний», нередко с учетом мнения прокуроров. Поэтому адвокату фактически не с кем договариваться, не с кем торговаться. Подобная ситуация стала серьезным тормозом к сотрудничеству обвиняемого и следователя.
Верховный суд РФ предложил разумный вариант обеспечения исполнения таких договоровобвиняемых со следователями хотя бы для двух названных выше случаев. (1) Если обвиняемым заключена сделка со следствием или (2) погашен материальный ущерб (хотелось бы, чтобы практика приняла именно союз «или», а не «и»), то обвиняемый при продлении ареста освобождается судом из-под стражи до вступления приговора в законную силу.
Посмотрим, услышат ли Верховный суд на местах? Стоило бы закрепить это правило законодательно, только без всяких оговорок о применении новой нормы «исключительно в исключительных случаях».
Куприянов Федор Алексеевич, адвокат, кандидат юридических наук
