Военная техносфера становится все более сложной и многомерной, тесно взаимодействует с гражданской техносферой. Последняя в целом развивается более быстрыми темпами и в значительно более широких масштабах. При этом темпы изменений в техносфере намного опережают темпы понимания закономерностей ее развития. Закономерности развития военной техносферы во всем их многообразии остаются слабо исследованным предметом. Такие исследования требуют высокой квалификации, скрупулезного отношения к фактам, данным. Пока они, по моему мнению, мало востребованы лицами, принимающими решения. Существует насущная потребность в долгосрочном и среднесрочном военно-техническом прогнозировании в тесной увязке с политико-военными прогнозами относительно перспективных форм и способов ведения вооруженной борьбы – в тактическом, оперативном и стратегическом масштабах. Понимание ключевых тенденций, осмысление закономерностей в эволюции средств вооруженной борьбы необходимо для достижения Россией безусловного успеха в СВО, для более широких задач в политико-военном и военно-экономическом противостоянии России с «коллективным Западом», которое носит долговременный и многоплановый характер, для выстраивания самой системы обеспечения национальной безопасности России. Выявление таких тенденций и закономерностей – необходимое условие такого прогнозирования. Общепринято, что такое прогнозирование должно служить едва ли не главным фундаментом для среднесрочного и долгосрочного планирования в строительстве Вооруженных сил, в развитии оборонно-промышленного комплекса.
Говоря об эволюции средств ведения вооруженной борьбы в ходе конфликта на Украине, нашего противостояния с «коллективным Западом», нужно заметить, что в значительной мере не идет о каких-то радикально новых технологиях и системах. Практически все эти средства были известны и имелись в тех или иных масштабах у противостоящих сторон еще до начала конфликта. Другое дело, что эти средства по-разному проявили себя в ходе реальных боевых действий, и в каких масштабах, в каком количестве, в каких формах вооруженной борьбы применяются эти средства.
Развитие военной техносферы происходило и происходит под влиянием представлений о будущей войне и под воздействием осмысления опыта войн, которые уже были. В свою очередь значительную роль играет и обратный процесс – развитие тех или иных видов военной техники (и оценки ее кумулятивного воздействия на характер будущих войн и вооруженных конфликтов) неоднократно оказывало значительное воздействие на тактические и оперативные формы и, в конечном итоге, на военную стратегию. Под осмысленным воздействием появлявшихся средств ведения вооруженной борьбы менялись системы управления, организация войск, их оргштатной структуры. Это актуально в условиях первой четверти XXI века с его нарастанием темпов и масштабов научно-технологических изменений (особенно в гражданской коммерческой сфере), которые по целому ряду направлений происходят едва ли не лавинообразно, что в первую очередь касается развития микроэлектроники, высокопроизводительных вычислений, технологий ИИ, робототехники, космических средств и др.
В ходе военных действий на Украине с использованием широкого спектра средств рельефно обозначились некоторые тенденции, которые складывались еще в предыдущие годы, лет 15-20 назад. Прежде всего, это непрестанное нарастание значения широкого комплекса информационно-коммуникационных технологий и средств – разведки, целеуказания, радиоэлектронной борьбы, боевого управления, проведения операций в киберпространстве.
У всех на слуху сейчас все более массовое применение беспилотных летательных аппаратов в разведывательно-ударном варианте, барражирующих боеприпасов. Но роль этих средств определяется прежде всего возможностями информационно-коммуникационных технологий. Здесь не могу не вспомнить, насколько оправданными были усилия по развитию средств электронно-вычислительной техники по специальной программе «Интеграция СВТ» в 1990-х годах, в мою бытность в Министерстве обороны РФ в должности первого заместителя Министра. Тогда в неимоверно сложных бюджетно-финансовых условиях мы вложили немалые усилия и в систему космической навигации «Глонасс», развитие различных средств разведки, радиоэлектронной борьбы. Хочу отметить, что в работе по созданию системы «Глонасс» большую роль сыграл командующий Военно-космическими силами (ВКС) генерал-полковник Владимир Леонтьевич Иванов; отмечу, что ВКС имели полное право на существование как самостоятельный род войск в силу специфики вооруженной борьбы в космосе.
В рамках СВО проявили себя, в частности, мини- и микро-БПЛА, применение которых значительно повысило осведомленность об обстановке
на тактическом уровне вплоть до командиров отделений. Речь идет о массовом применении сравнительно дешевых аппаратов, заимствованных преимущественно из коммерческого сектора. Уже на протяжении ряда лет стоит вопрос о «роевом» использовании многих сотен БПЛА, что требует решения ряда технических и организационно-управленческих задач. Создание «роевых группировок» беспилотников, пригодных для использования в полевых условиях, будет еще одним качественно новым средством ведения вооруженной борьбы.
При оценке характера применения средств ведения вооруженной борьбы в современных условиях необходимо иметь в виду и то, что большую роль продолжают играть системы и технологии, которые разрабатывались еще 30-40 лет назад, разумеется, впоследствии модернизируясь. Это относится в том числе к реактивным системам залпового огня, ствольной артиллерии (особенно калибром 152 и 155 мм), различным видам бронетанковой техники, ко всему спектру разведывательных спутников, к средствам радиоэлектронной борьбы, оперативно-тактическим ракетным комплексам. Если говорить о Вооруженных силах России, то здесь надо отметить ряд систем, которые удалось создать в 1990-е годы, несмотря на огромные трудности этого периода. В их числе фронтовой бомбардировщик «Су-34», оперативно-тактический ракетный комплекс «Искандер», крылатые ракеты большой дальности «X- 101», «Калибр», зенитно-ракетный комплекс С-400 «Триумф», ударный вертолет К-52 «Аллигатор», зенитный ракетно-пушечный комплекс «Панцирь» и др. Во многих случаях замысел создания таких систем берет свое начало в 1980-е годы.
Точкой отсчета для выявления и анализа долгосрочных тенденций
в развитии вооружений и военной техники (ВВТ) для меня явилась прежде
всего Первая мировая война (ПМВ). Она характеризовалась среди прочего
массовым использованием новых видов ВВТ, включая танки, истребительную, штурмовую, бомбардировочную и разведывательную авиацию, особенно на ее заключительном этапе. Одной из особенностей Первой мировой войны было массовое применение тяжелой полевой артиллерии, что в немалой мере способствовало скачкообразному росту доли потерь от артогня по сравнению с огнем от стрелкового оружия. И это несмотря на массовое применение в ходе ПМВ станковых, затем и ручных, легких пулеметов. Такое положение дел сохранилось во Второй мировой войне и сохраняется, по оценкам многих специалистов, в современных условиях.
В ходе Второй мировой войны (для нас Великой Отечественной войны) получили развитие и средства, зародившиеся в ходе ПМВ, и большое число для того времени новейших средств. В воюющих странах масштабы производства вооружений и военной техники были колоссальными – танки, самоходные артиллерийские установки, самолеты, боеприпасы. Советские оружейники продемонстрировали выдающиеся достижения, в том числе
с точки зрения технологичности и экономичности. Ярко проявилось значение контрбатарейной борьбы, зародившейся в ходе ПМВ и получившей мощный импульс в ходе Великой Отечественной войны. Эта тема весьма актуальна и в современных условиях.
Многое из того, что зародилось в ходе ВМВ, получило свое развитие в послевоенный период в XX в., а затем и в XXI веке. Это относится к реактивной авиации, баллистическим и крылатым ракетам, зенитно-ракетным средствам, к управляемым авиационным ракетам «воздух-воздух», к радиоразведке, криптографии и дешифровке, средствам связи в тактическом, оперативном звене и пр. Мощный импульс в послевоенный период получил самый широкий спектр радиолокационных средств (основы которых создавались еще до ВМВ), технологии которых претерпевали значительные изменения. В современных условиях многие специалисты обоснованно отмечают особую значимость развития пассивных радиолокационных средств в силу возросшей уязвимости активных радиолокационных станций.
При рассмотрении темы «эволюция средств вооруженной борьбы» необходим и детальный анализ локальных войн второй половины XX и первой четверти XXI века. Среди них, в частности, следует отметить арабо-израильскую войну октября 1973 г., в ходе которой использовался весь спектр современных по тому времени вооружений, особенно танков и авиации, причем почти исключительно советских (с арабской стороны) и американских (с израильской стороны). Масштабы боев были соизмеримы с тем, что имело место в ходе ВМВ, и это было столкновение примерно равных по своим возможностям противников. И в танках, и в авиации стороны понесли огромные потери.
Начало октябрьской войны 1973 г. было успешным для Египта и Сирии, а потом Израиль переломил положение дел в свою пользу. Советскому Союзу пришлось спасать своих союзников – дипломатическими методами, угрозой применения военной силы. В конечном итоге Египет в лице Анвара Садата развернулся в сторону США, несмотря на огромные вложения СССР в экономику Египта, в его вооруженные силы.
Восстановление наших отношений с Египтом в военной сфере произошло лишь в 1990-е годы. Мне довелось в этом принимать непосредственное участие, возглавляя делегацию российского военного ведомства в Каир для переговоров с министром обороны и начальником генштаба египетских вооруженных сил. Очень полезным был разбор с нашими египетскими коллегами действий в октябре 1973 г. Египта и Израиля на Синайском полуострове. Поучительной оказалась представленная мне руководством Минобороны Египта оценка непосредственного влияния политических установок президента Анвара Садата на оперативные цели и задачи ударной группировки египетских вооруженных сил. Садат, как утверждали египетские военные, ставил перед своей армией ограниченную задачу: не «сбросить Израиль в Средиземное море», а лишь освободить Синайский полуостров, занятый Израилем в ходе предыдущей арабо-израильской войны.
Определенное значение в эволюции средств вооруженной борьбы имеет и опыт последующих локальных войн и вооруженных конфликтов, включая войну в Персидском заливе 1991 г., агрессию США и Великобритании против Ирака в 2003 г., российскую операцию по «принуждению к миру» в Грузии в 2008 г., разноплановые военные действия в Сирии, Карабахскую войну 2020 г.
Например, война в Персидском заливе и военная операция США и Британии против Ирака показали возросшее значение для хода боевых действий массированного применения авиации, в том числе авианосной, и высокоточного дальнобойного оружия, средств радиоэлектронной борьбы («электромагнитного удара»). Но, разумеется, все это надо рассматривать под углом зрения того, что вооруженная борьба в этих конфликтах велась весьма неравными противниками.
Карабахская война 2020 г. заслуживает особого внимания с точки зрения роли беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), опыт применения которых был, как представляется, учтен в недостаточной мере, несмотря на ряд важных исследований, проведенных по горячим следам, в числе которых я бы особо отметил разработку такого серьезного автора, как Руслан Николаевич Пухов.
Эволюция средств вооруженной борьбы уже в 1980-е гг. поставила
вопрос относительно будущего танка, надводного корабля, пилотируемой
ударной авиации. Довольно аккуратно, но однозначно указывал на это Маршал Советского Союза Николай Васильевич Огарков, с которым мне довелось общаться, когда я был первым заместителем министра обороны РФ. Он был бесценным советником для меня и для начальника российского Генерального штаба генерала армии Михаила Петровича Колесникова. Многие советские военачальники в 1980-е годы были не согласны с мнением Огаркова относительно роли танка, считая его по-прежнему главным ударным средством Сухопутных войск, настаивая на массированном применении танков в будущих войнах, в духе действий советских танковых армий в ходе Великой Отечественной войны и масштабных учений Сухопутных войск послевоенного периода. Нельзя не отметить, что в преддверии роспуска СССР, по официальным данным Минобороны СССР, к концу 1980-х гг. в составе наших вооруженных сил имелось 63 900 танков и 76 520 бронетранспортеров и боевых машин пехоты.
В современных условиях в средствах борьбы с танком к переносным противотанковым управляемым ракетам (ПТУР), ствольной артиллерии, ударным вертолетам штурмовой авиации добавились БПЛА, наносящие удар с верхней полусферы. Таким образом, остро стоит вопрос наращивания собственных средств защиты танка. Выдвигаются интересные предложения об оснащении танковых подразделений собственными БПЛА-перехватчиками для поражения дронов-«камикадзе». Об этом пишет, в частности, такой известный и интересный автор, как Александр Борисович Широкорад.
Уже в 1980-е годы ставился вопрос о превращении радиоэлектронной
борьбы из обеспечивающего средства в непосредственно боевое, о перспективности превращения РЭБ в род войск. Обсуждение этого вопроса отечественными специалистами активизировалось вновь в современных условиях (в частности, на страницах журнала Минобороны РФ «Военная мысль»).
Иной характер приобрела борьба за господство в воздухе, нежели это было в ходе ПМВ, Великой Отечественной войны и в ряде локальных конфликтов XX века.
