30.04.25
«Военная наука дает, или по крайней мере стремится дать, основные идеи, которых следует держаться при решении известных вопросов военного дела; эти основные идеи (понятия, принципы) вечны; они одинаковы и у Александра Македонского, и у Аннибала, и у Цезаря, и у Наполеона, Фридриха, Петра Великого, Суворова, Мольтке. Формы, способы применения этих идей изменялись в зависимости от изменения свойств сил и средств, применявшихся в данную эпоху; изучение этих изменений и причин, их вызвавших, тоже составляет задачу науки и имеет большое практическое значение, вызывая гибкость мышлений военных людей, развивая в них обязательную способность приспособляться к данным условиям обстановки»[1].
* * *
«Верно высказана мысль, что часто выдается за новое что-нибудь очень и очень старое, но только хорошо забытое.
История повторяется – вот сущность вывода из закона эволюций.
Открытие эволюций в развитии военного искусства есть уже несомненный признак того, что военная наука, как отдел динамической социологии, существует. Но понятно, что и вопрос об отыскании законов борьбы – законов победы не может быть решен без специалистов военного дела и обратно чувство исторического пульса для военного столь же необходимо, как высокая военная способность – чувствовать пульс боя»[2].
* * *
«В 1813 г. в Доне, по получении известия о поражении Нея под Денневицем, Наполеон в беседе со своими генералами высказал мысль о трудности военного искусства, которое еще не было должным образом объяснено. «Если прибавил он, буду когда-нибудь иметь свободное время, то напишу книгу, в которой изложу основания (les principes) военного дела с такой ясностью, что их поймут все военные люди, и можно будет изучать войну, как изучают науки».
Настойчивее всех высказывается за существование принципов Жомини.
«Во все времена, говорит он, существовали основная начала, на которых основываются все искусные комбинации на войне и к которым все они должны быть отнесены для того, чтобы судить об их истинном достоинстве».
«Начала эти неизменны, независимы от рода ружья, времени и мысли».
Эти основные начала (принципы) военного искусства выведены индуктивным методом (путем наведения и сравнения) из многих военно-исторических фактов; общая совокупность их и составляет теоретическую часть военного искусства»[3].
* * *
«Для всякого практического деятеля необходимо знание вечных неизменных основ военного искусства (а таковые существуют) и уменье применять их при современных условиях ведения войны.
Современная теория военного искусства строится на великих образцах мастеров военного дела, на высказанных ими мыслях об этом деле и уже в значительно меньшей степени на умозаключениях людей кабинета. Умозаключения этих ученых, конечно, надо принимать с бóльшею осторожностью, чем мысли великих мастеров дела; это бесспорно, и здесь-то скорее можно найти почву для столкновения теории с практикой»[4].
* * *
«Практики, мало изучавшие науку, в большинстве случаев, вырабатывали известные приемы в решении задач, известный методизм, понимаемый в дурном смысле слова – шаблона, правил, против чего истинная военная наука борется. Можно положительно утверждать, что именно к шаблонам скорее стремятся практики, чем теоретики»[5].
* * *
««Принципы военного искусства блестят в истории, как солнце на горизонте; тем хуже для слепцов, не способных их видеть». Наполеон»[6].
* * *
«Лица, отстаивающие только практическую сторону в военном деле, низводят его на степень ремесла или, в лучшем случае, на первоначальную ступень в развитии всякой науки; так как всякое практическое дело, к разряду которых относится и война, конечно начинается с опыта, но впоследствии из тех же опытов выводятся обобщения – принципы, выражающие общую их сущность – это и есть уже научный фонд, могущий служить отправной мыслью при решении всякого подобного вопроса»[7].
* * *
«Насколько недостаточна одна практика в военном деле, видно хотя бы из следующих примеров: австрийцы имели практику в 1859 г. в Италии и побиты в 1866 г.; французы, много воевавшие, побиты в 1870 г. немцами, которые с 1815 г. серьезной практики не имели, но теоретически достигли понимания военного дела и его оснований.
Конечно, никто не станет отрицать значения опыта, и Мольтке, как выше приведено, всю жизнь работавший серьезно в кабинете, придавал опыту большое значение. Но опять – опыт опыту рознь.
Опыт без критической его оценки не имеет серьезного значения»[8].
* * *
«Итак, важнейшие принципы военного искусства, следующие: 1. Принцип превосходства сил. 2. Принцип превосходства моральных данных над материальными. 3. Принцип случайностей. 4. Принцип внезапности»[9].
* * *
«Внезапность на войне может выражаться в трех формах: 1) внезапность идей – например, удивительные по замыслу походы Александра Македонского, Аннибала, Густава Адольфа, переход Наполеона с резервной армией через Альпы в 1800 г. 2) внезапность техники – например, прусское игольчатое ружье в 1866 г. или же прусская военная система в 1870 г. 3) внезапность действий, зависящая от: а) скрытности и б) быстроты»[10].
* * *
«Мы окончили посильное объяснение четырех важнейших принципов военного искусства и должны сознаться, что, в сущности, основной и единственный принцип – это превосходство сил на решительном пункте, в решительный момент; это и есть тот принцип частной победы, которому обязаны своими успехами все великие мастера дела.
«Чтобы быть победителем, надо заручиться превосходством в данный момент, на данном пункте. Вот все», сказал Наполеон. Следовательно, великий полководец признает только один принцип. Он не отрицает, как мы уже видели, ни большого значения моральных данных, ни значения случайностей, а следовательно и их производной внезапности, которой и пользовался в самых широких размерах, но, по справедливости, он признает только один основной принцип – принцип превосходства сил»[11].
[1] Михневич Н.П. Стратегия. Книга I. Издание 3-е, исправленное. СПб.: издательство В.Березовского. С.20.
[2] Там же. С. 13.
[3] Там же. С. 16–17.
[4] Там же. С. 18.
[5] Там же. С. 19.
[6] Там же. С. 21.
[7] Там же. С. 21.
[8] Там же. С. 22.
[9] Там же. С. 47.
[10] Там же. С. 63.
[11] Там же. С. 65–66.
