Разработка глобальной ПРО США, элементы которой расположены на отдельных стратегических направлениях, продвигается в целом достаточно успешно[1]. Более того, по некоторым оценкам, все элементы глобальной ПРО США страны развиваются достаточно успешно[2]. Глобальность политики западной военно-политической коалиции во главе с США неизбежно ставит перед ними задачу создания аналогичной эшелонированной, фактически глобальной, ПРО, которая может быть разделена на отдельные стратегические направления, тесно связанные между собой единой системой боевого управления, прежде всего, с точки зрения обнаружения и наблюдения за целями, но также с точки зрения их перехвата (особенно на разгонном участке)[3].
Развитие сценария ВПО по наиболее вероятному варианту «Военно-силового противоборства на отдельных стратегических направлениях» предполагает объективную необходимость создания группировок ПВО-ПРО, ориентированных на конкретные ТВД в будущем. Сказанное означает, что увеличение СВКН – КР, ударных ЛА всех типов, систем РСЗО большой дальности и баллистических ракет разной дальности потребует создания и развертывания различных систем, составляющих вместе глубоко эшелонированную систему ПВО-ПРО – от малого и ближнего радиуса действия до систем большой дальности. Количество и качество этих систем неизбежно и быстро будет возрастать.
Причем, по мере развития СВКН и увеличения их дальности, а также возможностей нанесения ударов, не входя в зону досягаемости средств ПВО-ПРО, неизбежно развитие и модернизация этих систем.
Сказанное означает, что РФ не избежать массированного строительства широкого спектра сил и средств ВКО, количественного и качественного увеличения их возможностей как по способам обнаружения, наведения, так и поражения. При этом необходимо не только расширять уже имеющиеся возможности в основных областях, но и создавать принципиально новые:
– по снижению эффективности всех каналов управления и связи (телефонии, интернет, спутниковой и т.д.), поиску новых возможностей.
– развитию средств по созданию помех (типа «Борисоглебск 1\2»), способных контролировать территорию на расстоянии до 3 тыс. км.
– созданию эффективных систем облучения удаленных объектов.
– создание эффективных механизмов кинетического поражения ЛА.
Выводы:
Для тех, кто не знает к какой гавани они направляются, ни один ветер не будет попутным[4]
Луций Анней Сенека, философ, воспитатель Нерона
Известное изречение римского философа напоминает о том, что у развития средств ВКО России, в особенности, в новых масштабах и при новых требованиях, должна быть своя стратегия, тесно связанная со стратегией развития всей политики и ОПК ВКО. Эти обстоятельства выдвигают принципиально новые требования к перспективным системам и средствам воздушно-космической обороны России – обеспечить эффективное противоборство на всех уровнях воздушно-космических операций, включая космическое пространство и самые низкие высоты, которые используются БПЛА.[5]
Но не только. Новые требования параллельно возникают и ко всем областям военного искусства – от стратегии до тактики, – а эти изменения, требующие организационных и военно-технических усилий по совершенствованию всех систем боевого управления, связи и разведки не только войсками ВКО, но и другими видами вооруженных сил, в свою очередь, диктуют новые ТТХ для средств ПРО-ПВО. Происходит процесс интегрирования разных видов и родов войск в разных средах – от космоса до простых наземных операций, – который должен учитываться при создании и развитии средств ПРО-ПВО. Это означает, что разработчики таких средств должны глубже понимать содержание современного военного искусства и участвовать в формировании «социального заказа» наравне с руководителями видов и родов войск[6].
Кроме того, так или иначе, но неизбежно возникает специфика ведения воздушно-космических операций, которая становится отдельной областью стратегии. Как справедливо заметил признанный специалист в этой области Дж. Малган, «Все хорошо продуманные стратегии зависят от контекста, в котором они будут осуществляться, или «основные качества, необходимые, чтобы управлять тюрьмой, значительно отличаются от тех, что применяются при постройки больницы»[7]. Эта специфика неизбежно потребует более высокой координации разработчиков средств ПВО-ПРО с военными.
Развитие средств воздушно-космического нападения требует, кроме того, специальных – масштабных и адекватных мер в области военной промышленности, – позволяющих не только поддерживать паритет, но и постоянно наращивать боевые возможности существующих систем противовоздушной и противоракетной обороны по борьбе с современными и перспективными средствами воздушно-космического нападения. Так, например, выдвижение в начале 80-х годов США идеи широкомасштабной ПРО, как признают экономисты из ИСК РАН, «потребовало от Конгресса, Белого дома, правительственных органов, научно-технических и промышленных кругов США радикального изменения общей концепции государственной промышленной и научно-технической политики страны»[8] (подч. – А.П.). Но соответствующих выводов сделано не было. Скорее наоборот. С высокой степенью вероятности (очень быстро) России предстояло, как минимум, скорректировать научно-техническую (особенно в области НИР) и промышленную политику в области разработки и производства СВКО. Вместо этого, проблему ПРО «заболтали».
Среди основных направлений развития технической основы системы воздушно-космической обороны России важно отметить разработку радиолокационных, оптико-электронных и радиотехнических средств космического, воздушного, наземного и морского базирования на современной технологической базе и их интеграцию в единую информационно-разведывательную систему для достижения «положительного информационного баланса» над противником. Не менее важное направление – создание распределённой системы поддержки принятия решений на всех уровнях управления воздушно-космической обороной. Эта система необходима для обеспечения выбора наиболее рациональных вариантов организации воздушно-космической обороны на всех этапах планирования, подготовки и ведения боевых действий.
Идёт и разработка нового поколения средств функционального подавления и поражения с реализацией унифицированного интерфейса, взаимодействующих между собой. Их задача – борьба с перспективными средствами воздушно-космического нападения наземного, надводного, воздушного и космического базирования.
Особое значение придаётся совершенствованию средств разведки и предупреждения для обеспечения гарантированного и своевременного обнаружения факта нападения. Одновременно совершенствуются средства огневого поражения и функционального подавления.
Всё это должно стать важным дополнительным элементом системы стратегического сдерживания. Именно на систему воздушно-космической обороны ложится основная часть задач по сохранению потенциала «гарантированного возмездия», позволяющего реализовать ответные действия на уровне неприемлемого ущерба для государств-агрессоров независимо от их потенциальных боевых возможностей.
Для более эффективного противостояния всему спектру существующих и перспективных угроз из воздушно-космической сферы необходима эшелонированная система воздушно-космической обороны. При такой системе сначала вступает в борьбу «дальняя рука» (цели – авиационные командные пункты, другие дорогостоящие и значимые элементы управления боем), далее – средний и ближний эшелоны защиты. Такая система позволяет поражать все типы современных средств воздушного нападения, включая высокоточное оружие и группы ударных беспилотных летательных аппаратов, во всём диапазоне высот и скоростей их боевого применения с учётом критерия «эффективность – стоимость». В частности, С-350. Впервые за рубежом на своей экспозиции «Дубай Аэрошоу» Концерн представил в ноябре 2021 года зенитную ракетную систему (ЗРС) С-350Е «Витязь», а также зенитный ракетный комплекс (ЗРК) нестратегической противоракетной обороны 98Р6Е «Абакан», предназначенный для поражения современных и перспективных тактических и оперативно-тактических баллистических ракет. Комплекс 98Р6Е состоит из многофункциональной радиолокационной станции 98Л6Е, одной или нескольких пусковых установок 51П6Е2, является надежным средством борьбы с наиболее опасными баллистическими целями и позволяет вести боевые действия как в составе группировки ПВО, так и самостоятельно.
Система «Витязь» предназначена для обороны административных, промышленных и военных объектов от массированных ударов различных типов современных и перспективных средств воздушного нападения, в том числе действующих одновременно с любых направлений от предельно малых до больших высот. Так же как и «Абакан», «Витязь» может действовать автономно или быть интегрированным в состав системы обороны заказчика.
Среди актуальных экспонатов следует отметить радиолокационно-оптический комплекс обеспечения безопасности объектов и нейтрализации БПЛА «ROSC-1». В его задачи входит обнаружение, сопровождение и противодействие БПЛА путем применения радиоэлектронного управления и перспективных БПЛА-перехватчиков, а также оценка орнитологической обстановки в прилегающих к аэродромам районах. Входящий в его состав БПЛА «Волк-18» можно использовать для уничтожения дронов-нарушителей в аэропортах при невозможности применения средств радиоэлектронного подавления. Возможности данного комплекса будут интересны правоохранительным органам и спецслужбам.
Как сообщил в преддверии выставки генеральный директор АО «Концерн ВКО «Алмаз – Антей» Ян Новиков, наряду с обеспечением обороноспособности Российской Федерации, расширение присутствия на международном рынке вооружений для холдинга является базовым направлением, которое позволяет не только упрочить свои позиции в сфере военно-технического сотрудничества, но и укреплять имидж России как надежного поставщика новейших систем защиты воздушного пространства и передовых решений в сфере обороны. По его словам, участие в получившем мировую известность «Дубай Аэрошоу» стало для Концерна традиционным и несомненно приносит свои плоды. «Рассчитываем, что и в этот раз нам удастся выйти на новые взаимовыгодные договоренности, в результате которых Концерн получит контракты, а заказчик – безопасность и мирное небо».
_________________________________________
[1] «Успехи» политики ограничения ВВСТ М. Горбачева (не смотря на все «достижения» наших переговорщиков и ученых) в итоге привели к отказу от Договора по ПРО и интенсивному развёртыванию глобальной ПРО США в последующие годы.
[2] Ненартович Н.Э., Горевич Б.Н. Система противоракетной обороны США. Анализ и моделирование. М.: ПАО «НАПО «Алмаз», 2018, с. 184.
[3] Люттвак Эдвард. Стратегия: логика войны и мира. Москва: АСТ, 2021. 448 с.
[4] Цит. по: Малган Дж. Искусство государственной стратегии. М.: Институт Гайдара, 2020, с. 44.
[5] Подберёзкин А.И., Покровская М.В. На острие борьбы. Интервью с Я.В. Новиковым // Красная Звезда, 24.09.2021.
[6] См., например: Военно-экономическая безопасность и военно-техническая политика государства: изменение диалектики взаимосвязи в современных условиях. Монография. Под общ. ред. проф. С.Ф.Викулова. М.: АПВЭиФ, ООО «Канлер». 2020. 438 с.
[7] Малган Дж. Искусство государственной стратегии. М.: Институт Гайдара, 2020, с. 45.
[8] Федорович В.А., Муравник В.Б., Бочкарёв О.И. США: военная экономика (организация и управление)/ под общ. ред. П.С. Золотарёва, Е.А. Роговского. М.: Международные отношения, 2018. 616, с. 11.
