Конфликт цивилизаций
Благодарен "Литературной газете" за возможность реализовать давнее намерение поговорить об истории, как предлагал еще Тацит - без гнева и пристрастия. Бытует хлесткий и плоский журналистский штамп: "Россия - страна с непредсказуемым прошлым". Якобы он даже принадлежит кому-то из зарубежных политиков. Мол, русские так часто переоценивают былое, что совершенно невозможно понять, что же с ними происходило в действительности.
На поверку, когда ответственные европейские деятели обращаются к исторической тематике, то непременно отмечают, что всякое новое поколение обязательно ищет в минувшем что-то свое, некое иное понимание, ставит ему новые вопросы и находит на них новые ответы. То есть по-своему воспринимает и реконструирует старину. Например депутат парламента и заместитель министра иностранных дел Великобритании У.Раммелл как-то заметил, что традиции сами по себе, без постоянного желания задавать им вопросы, заново их осмысливать и видоизменять, ничего не значат.
Иначе говоря, в "непредсказуемости" русской истории нет ничего патологического. Ее постоянный пересмотр как раз абсолютно нормален и стандартен в рамках общеевропейского наследия.
Похоже, исходный смысл открывающего заметку высказывания был искажен так же, как у произнесенной сто с лишком лет назад фразы лорда Палмерстона. Он сказал в Вестминстере: "Патриотизм есть тот предел, который не смеет переступить даже законченный негодяй". Не понимаю, что здесь испугало моих коллег начала 90-х. Ведь в условиях распада финансовой системы, начавшегося еще при Горбачеве, именно жесткий монетаризм Гайдара позволил стянуть воедино рисковавшую повторить судьбу развалившегося СССР Россию. А значит, тогда безусловный императив финансовой стабилизации и высший приоритет борьбы с инфляцией были исключительно патриотичной политикой.
Но это к слову. Однако на тот момент в умах элиты возобладало прямо противоположное мнение, высказанное не британцем, но в пылу полемики с ним Львом Толстым, - "Патриотизм есть последнее прибежище негодяя". Не разобравшись в сути и контексте спора, интеллигенция приписала англичанину сугубо ситуативное суждение русского писателя. А ориентированная на Запад молодая демократия заодно подарила такие понятия как патриотизм, нация, государственность, национальные интересы, достоинство народа, национализм (не этнический, а политический), нравственные, религиозные, национальные ценности и т.д., экстремистам всех мастей. И удивлялась, почему ее никак не хотят всерьез воспринимать в стране и мире.
Вначале мне хотелось назвать свой проект "Мифы". В обыденном смысле это правильно. Но на самом деле миф - живая, непосредственно переживаемая, творческая реальность. Так к чему злоупотреблять понятием? Точно так же не подходят "сказка" (миф, в который перестали верить, "да в ней намек"), "басня" (истина в форме притчи), "легенда" (собрание сведений, должное быть произнесенным).
В конце концов я остановился на идиоме "Сны разума". Ведь речь в колонке пойдет о призраках, наветах, заблуждениях, суевериях, домыслах и предрассудках, связанных в умах современников с историей России. О фантомных образах страны, существующих в массовом сознании. И мешающих, как всякая неадекватная самооценка, продуктивно развиваться дальше.
Как такое стало возможно? Долгое время у нас доминировала парадная доктрина отечественного прошлого, восходящая еще к XVIII веку. Тогда остро встал вопрос оптимизации образа династии Романовых, чье происхождение было небезупречным, а настоящее представлено германскими принцами. Благодаря таланту Н.М.Карамзина, самого яркого представителя направления, приукрасившего процесс образования державы и роль в нем государей, такая версия стала традиционной. Академический вариант "Истории Отечества" под редакцией А.Н.Сахарова представляет ее и сейчас.
Однако падение в конце 80-х официальной идеологии породило зуд обсуждения тем, ранее закрытых. А с ним - как квасное умиление "собою любимыми", так и мазохистское, а то и злорадное "обличение язв". Вот тут и встает задача глубокого разговора "без гнева и пристрастия". То есть без лакировки, но и без самобичевания. Всего - и хорошего, и плохого - у нас было в средневзвешенной пропорции не более, но и не менее, чем в Европе в целом. Потому ни заноситься, ни посыпать голову пеплом поводов нет.
Между тем наваждений за 20 лет - и леволиберальных, и большевистских, и демографических, и охранительных, и западнических, и почвеннических, и евразийских, и демократических, и византийских, и антивизантийских, и сусально-православных, и агрессивно-веберианских, и монархических, и прогрессистcких, и народнических, и реформистских, и технологических, и геополитических, и искажающих русскую идею... - появилась масса.
Отшелушив все поверхностное, мы можем увидеть наше прошлое и настоящее в его естественном многоцветье, без румян и отвращения. Конечно, такая цель под силу лишь всему обществу. Я же постараюсь вызвать дискуссию, сфокусировав внимание на принципиальных, по-моему, моментах. Чтобы не "засушить" читателя, я буду чередовать правое и левое, далекое и близкое.
Кстати, одна из расхожих мнимостей - о наличии у нас правых партий. Вот признаки правой политики: интересы страны первичны: ее история любима без прикрас и самобичевания; семья и двуполый брак незыблемы; традиционная религия и мораль - основа общества и его защита от излишнего контроля государства; многодетность - норма; забота об условиях расширенного самовоспроизводства нации - обязанность правительства; культурная автономия важнее территориальной, строгий контроль над иммиграцией, массовая частная собственность; доминирование частного сектора в экономике. И СПС, и "Яблоко" оказываются в такой системе координат левыми. Даже крайние националисты в своих общественных программах оборачиваются социалистами. О "центристах" я уж и не говорю. В этом я вижу одну из главных причин наших социально-политических проблем. Система не может быть сбалансированной и динамично развиваться без мощного правого фланга.
Постоянный адрес этой статьи: http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg012006/Polosy/11_1.htm
27.02.2006
http://www.tomchin.ru/items/1.html
