В марте 2021 года новая администрация Дж. Байдена сделала публичным «Временное Руководство национальной стратегии безопасности», в котором расставила новые акценты в приоритетах не только целей, но и средств и способов их достижения[1]. Акцент на смене средств и способов cилового принуждения, а также мер по противодействию, стал важнейшим в третьем десятилетии нового века[2].
Учитывая значение этого документа для анализа Стратегии национальной безопасности США, рассмотрим его детально в той части, которая посвящена обеспечению военной безопасности. Прежде всего, с точки зрения значения и места военной силы США в политике безопасности[3]:
Во-первых, «В глобальном продвижении интересов США, – указывается в документе, – мы будем делать точные и строгий выбор с точки зрения обеспечения безопасности и ответственного использования военной силы, выдвигая на первый план дипломатию в качестве важнейшего инструмента политики, к которому, прежде всего, прибегают в политике».
Иными словами, США в очередной раз сделали вывод о неэффективности прямого военного участия – рисках, смертях и огромных расходах, – когда поставленных целей лучше всего добиваться за чужой счет. Ярким примером такой стратегии стала политика США в отношении Украины, которая, как не случайно регулярно подчеркивают в США, не означает «прямого участия США». Наоборот, США возложили бремя этой войны на всех своих союзников – от маленькой Латвии до большой Германии.
Использование всех силовых инструментов – главный принцип гибридной войны, который подтвердил американский президент, но который отнюдь не отрицает подготовки к открытому военному конфликту[4].
Иными словами, новая администрация США вполне определенно считает, что военная сила не является не только первоочередным и главным политическим инструментом, но даже исключительным силовым инструментом, к которому следует прибегать, отдавая ясный приоритет политико-дипломатическим средствам и другим невоенным инструментам силового принуждения.
Во-вторых, – сохранение преимуществ в случае прямого использования военной силы. Как писал Дж. Байден, «Военная мощь – решительное политическое преимущество США и мы никогда не будем колебаться, если потребуется защищать наши жизненно важные интересы…. Мы должны быть уверены, что наша военная мощь достаточна для сдерживания агрессора…, но использование военной силы должно стать последним, а не первым средством в политике, уступив первое место (искусству успешного) развития (development) и искусству государственного и экономического управления (economic statecraft), которые должны стать главными инструментами политики США.
На последнее обстоятельство я хотел бы обратить особенное внимание потому, что «искусство успешного развития и управления» – это прежде всего:
– совершенная стратегия;
– эффективная правящая элита, способная к такому управлению.
Примечательно, что среди многочисленных комментариев в России на этот приоритет в средствах политического влияния никто не обратил внимание. Во всяком случае, публично.
В-третьих, по мнению американского президента, «Военная сила должна использоваться только в тех случаях, когда цели и намерения ясны и достижимы, когда сила обеспечена необходимыми ресурсами в качестве части общей стратегии (integrated strategy), совместима с нашими ценностями и законами и осознанной поддержкой американских граждан, а решения приниматься в соответствии с традициями гражданского контроля, когда потребуется применение силы, то с привлечением партнеров и союзников, и их ресурсов»[5].
Это условие – ясность политической цели для применения военной силы и поддержка общества и государственного института права – обязательные условия любой эффективной стратегии, без которых использование военной силы, как правило, изначально обречено на провал.
В-четвертых, Дж. Байден подчеркнул, что «Защищая Америку, означает ясное определение приоритетов военного бюджета, где прежде всего мы должны инвестировать в людей…, обеспечивая высокую степень боеготовности и сохранение их состояния лучших вооруженных сил в мире, обладающих лучшим ВВСТ.
Перед лицом стратегических угроз со стороны самоуверенного Китая и дестабилизирующей России мы будем обладать соответствующей структурой, возможностями и силами…, меняя акценты с развития бесполезных систем в пользу критически важных технологий и возможностей, которые будут определять наши военные возможности в будущем»[6].
В Стратегии, как видно, делается очевидный акцент на разработке новых технологий и подготовке квалифицированных кадров, способных их использовать, т.е. на качестве человеческого капитала (НЧК) (We will streamline the processes for developing, testing, acquiring, deploying, and securing these technologies. We will ensure that we have the skilled workforce to acquire integrate, and operate them).
При этом отдельно подчеркивается, что приоритет в развитии ВС и ВВСТ будет отдаваться развитию возможностей сил специальных операций и борьбы в «серых зонах»
В-пятых, «США не должны и не будут вовлечены в «любые войны», которые стоят тысячи жизней и триллионы долларов».
Далее президент США меняет акценты на присутствие в регионах, подчеркивая приоритетно Индийско-Тихоокеанского региона.
В-шестых, Дж. Байден подчеркнул взаимосвязь политики безопасности с состоянием внутриполитической стабильности и экономики страны, выделив исключительную роль среднего класса и его значения для стратегии национальной безопасности США: «Рабочие люди – сердцевина стратегии национальной безопасности». «Сила среднего класса – основа нации и долгосрочное преимущество. Поэтому наша торговая и экономическая политика должна служить всем американцам, а не нескольким привилегированным группам». Именно на это должна быть ориентирована внешняя политика США и её участие в международных институтах и соглашениях.
Противоборство никогда не бывает «вполсилы», если это успешное противоборство. Даже относительно небольшие военные операции, как, например, десант США на Гренаду в 1983 году, требует высокой степени политической и военной мобилизации. Тем более, если оно переходит в военную форму, где требуется полная национальная мобилизация. Как писал в своё время В. Кейтель, «Война ведётся всеми средствами, не только силой оружия… война приобретает характер бедствия для всего государства… поскольку в такой войне каждый человек может не только обрести всё, но и потерять всё, он должен отдать войне все силы»[7].
Иными словами, выбор общества, нации и правящей элиты между сопротивлением, бескомпромиссной борьбой (а в современных условиях такая борьба и не может быть иной) и капитуляцией в той или иной форме – откровенной, публичной, либо скрытой, как у многих стран, отказавшихся фактически от своего суверенитета, – есть. И если принято решение о борьбе (войне), то неизбежно возникает вопрос о выборе наиболее эффективной стратегии[8].
Здесь, однако, не следует забывать, что реальная война начинается не с выстрелов, а с подготовки, в том числе и с влияния в необходимом направление на общество и правящую элиту противника в нужном направлении[9]. В том числе и по главному вопросу «войны и мира», ведь ещё до постановки такого вопроса в лагере противника может быть создана «пятая колонна», продвигающая нужные противнику решения (если такой силы нет, то это свидетельство плохой работы оперативных служб).
______________________________________
[1] См. подробнее: Biden J.R. Interim National Security Guidance. Wash. March 2021. 21 p.
[2] См. подробнее: Боброва О., Подберёзкин А. Политико-правовые вопросы противодействия проявлениям, направленным на подрыв основ государственности Российской Федерации / Эл. ресурс: сайт ЦВПИ «Евразийская оборона», 30.08.2021 / http://eurasian-defence.ru/?q=eksklyuziv/politikopravovye-voprosy
[3] Байгузин Р.Н., Подберёзкин А.И. Политика и стратегия. Оценка и прогноз развития стратегической обстановки и военной политики России. М.: Юстицинформ, 2021. 768 с.
[4] Военно-технические и военно-экономические аспекты итогов и уроков Второй мировой войны / кол. авт. под ред. проф. Викулова С.Ф. М.: АПВЭ и Ф, «Канцлер», 2020, сс. 145–147.
[5] Biden J.R. Interim National Security Guidance. Wash. March 2021, p. 14.
[6] Biden J.R. Interim National Security Guidance. Wash. March 2021, p. 15.
[7] Кейтель В. Размышления перед казнью. М.: Вече, 2017, сс. 169–170.
[8] Формально существующие стратегии национальной безопасности постоянно требуют корректировки потому, что не успевают отражать адекватно быстро меняющиеся реалии. Поэтому нужны новые редакции таких нормативных документов, а также их своевременное и широкое публичное обсуждение. См. подробнее: Подберёзкин А.И. Раздел «Прогноз развития ВПО и военной организации «российского ядра» ЛЧЦ» / В работе «Стратегия национальной безопасности России в XXI веке: анал. доклад». М.: МГИМО-Университет, 2016, сс. 245–260.
[9] Проект долгосрочной стратегии национальной безопасности России с методологическими и методическими комментариями: анал. доклад [А.И. Подберёзкин (рук. авт. кол.) и др.]. М.: МГИМО-Университет, 2016. Июль, 86 с.
