В марте мне посчастливилось побывать на конференции Фонда Карнеги за международный мир. Эта конференция проводится раз в два года и посвящена вопросам ядерного разоружения и контроля над вооружениями. В дискуссиях принимает участие весь цвет интеллектуального сообщества, которое занимается вопросами безопасности и контроля над вооружениями — это более 800 человек, представляющих 45 стран мира.
Для меня участие в конференции было тем более приятно, что я более 20 лет занимался в Министерстве иностранных дел СССР и России вопросами контроля над вооружениями, тематикой ООН — радостно было встретить старых друзей и товарищей. Однако общим тоном и общем настроением было беспокойство и разочарование в связи с тем, что весь этот процесс контроля над вооружениями сейчас находится в глубоком кризисе, и понятно, почему это происходит.
Всех очень обеспокоило решение администрации Трампа практически похоронить Российско-американский договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности под предлогом обвинений в адрес Москвы. В этой связи надо сказать, что на конференции выступала заместитель государственного секретаря США по вопросам безопасности и контроля над вооружениями г-жа Андреа Томпсон. Мягко говоря, ее выступление вызвало весьма неоднозначную реакцию. Она начала с традиционных мантр: обвинений России в якобы нарушении этого договора в результате развертывания сейчас уже широко известной системы «Калибр 9М729». И говорила она это как само собой разумеющееся, а также ссылалась на то, что все союзники США по НАТО поддержали этот тезис американской администрации. Прямо скажу, там было много передергиваний, было много странных заявлений. Так, она с гордостью рассказывала, что ее карьера началась с военной разведки. По залу пробежал смешок, когда она говорила, что защищала американскую конституцию и устои демократии во время работы в Ираке, Афганистане и других горячих точках. Затем на прямой вопрос, что же с предложением России о продлении нового договора о сокращении стратегических наступательных вооружений, заключенном в 2010 году, срок которого истекает в феврале 2021 года? По его положениям его можно было бы продлить на 5 лет. Известно, что и президент Путин, и российский министр иностранных дел, и представители других уровней неоднократно предлагали администрации Трампа провести переговоры на этот счет, но она всегда либо отмалчивалась, либо просто уклонялась. Ответ г-жи Томпсон был такой, что, да, такой вопрос есть, но сейчас, якобы, идет межведомственное согласование, и неясно сколько оно еще продлится. И честно говоря, это было встречено большинством присутствовавших, вся карьера которых была связана с областью контроля над вооружениями, весьма неодобрительно.
Могу сказать, что на этом фоне очень оптимистично прозвучало выступление российского посла Анатолия Антонова — я могу гордиться тем, что когда-то мы работали вместе, это человек который практически сменил меня на работе в Министерстве иностранных дел России. Он несколько раз подчеркнул, что Москва видит среди наших западных коллег даже не противников, а просто друзей — я думаю, что это было очень важно. Он также озвучил известные наши подходы, в том числе и что мы готовы немедленно сесть за стол переговоров, чтобы хотя бы продлить этот договор еще на 5 лет, уж не говоря о том, чтобы как-нибудь продолжать этот процесс ограничения стратегических вооружений. Он также говорил о том, что мы никогда не нарушали договор и всегда его соблюдали, и о том, что есть опасность развития новых каналов гонки вооружений. Это, прежде всего, столь популярное сейчас даже среди людей, которые ничего в этом не понимают, кибероружие, вопросы искусственного интеллекта, употребляемого в целях ведения войны, роботехники и особенно космического оружия.
Известны планы американской администрации добиться доминирования в космосе, создано Космическое командование США, есть планы размещения в космосе даже боевых систем в том числе противоракетной обороны, хотя непонятно, что из этого выйдет. Подытоживая, я могу сказать, что остановка была очень напряженная.
На конференции обсуждался также, что называется, большой круг сопутствующих проблем по нераспространению ракет массового уничтожения, вызывавший большую тревогу. Это и выход США из соглашения по ядерной программе Ирана — совместного плана действий; и ситуация с денуклеаризацией на Корейском полуострове, которая в общем-то, несмотря на определенные успехи после контакта Трампа и Ким Чен Ына, он как-то застопорился из-за завышенных требований обеих сторон; и ситуация на Ближнем Востоке; и вопрос о ядерных доктринах, где опять всплыла постоянно муссирующаяся американскими экспертами тема о том, что у России есть, якобы, пресловутая стратегия эскалации ради деэскалации. То есть применение каких-то миниатюрных видов нестратегического или тактического ядерного оружия с тем, чтобы принудить противника к прекращению конфликта, хотя президент Путин ясно сказал, что никакой такой стратегии, несмотря на все инсинуации, нет. Если взять последний трамповский обзор ядерной политики, там прямо речь идет о необходимости создания каких-то видов такого вот тактического оружия затем, чтобы принудить Россию отказаться от этой стратегии эскалация ради деэскалации. На что президент Путин сказал, что на любое применение ядерного оружия против нас, Россия ответит всей мощью своих ядерных сил сдерживания.
Главной итог — это, конечно, что надо продолжать бороться. Очень интересно, что один мой коллега, которого я знаю уже очень давно, лет 30, сказал: «знаешь, Виктор, вся твоя жизнь, твоя карьера была сплошной неудачей, потому что ты занимался вещью, которая просто не существует», потому что контроль над вооружениями, якобы, приказывает долго жить. Ну и действительно, многие говорили о том, что даже может быть в период холодной войны, и ее пика 1980-х годов ситуация была более предсказуемой, было больше даже уважения между сторонами, и было ясно, что мир поделен на две части. Сегодня, даже пребывая в США, я вижу, что все новости начинаются с обвинений Трампа в том, что он является агентом Кремля. Раскрываешь любую газету, включаешь любой ТВ-канал кроме FOX News — везде идет вот такая пропаганда. И, конечно, в этой вот ситуации, когда настроениями американской элиты этот тезис о вмешательстве якобы России в выборный процесс и вообще в политическую жизнь США путем хакерства овладел — об этом говорят и левые, и правые, и центристы, и, конечно, как-то что-то этому противопоставлять, какие-то аргументы, просить предоставить какие-то доказательства, факты — никто этих доказательств не предоставляет под предлогом весьма известным о том, что надо оберегать источники получения разведданных.
Еще очень интересно, что на полях этой конференции состоялась организованное Международной неправительственной комиссией по глубоким сокращениям т.н. Deep Cuts Commission встреча с представителями американского разоруженческого сообщества. В основном там были люди, работавшие над этой темой в Администрации Обамы или даже Администрации Клинтона — бывшие послы, заместители госсекретаря, министра обороны. Эта комиссия — очень интересный такой орган, где я — с гордостью могу сказать, являюсь отцом основателем — это российско-американо-германская комиссия, которая занимается всей проблематикой вопросов контроля над вооружениями и разоружением, пытается предлагать какие-то прагматичные конструктивные методы решения. Мы там много писали о том, как бы можно было спасти этот вот договор о ракетах средней и меньшей дальности, все идеи были на столе, но они, к сожалению, были проигнорированы, какого-то компромисса найдено не было. В комиссию входят ведущие представители сообщества трех стран, в частности от России академик Рогов, сотрудничает с ней академик Арбатов, в том числе там профессора МГИМО Загорский, Ознобищев и другие профессора МИФИ и МФТИ. Мы пытаемся какие-то идеи предлагать, наверное, вскоре будет организована и встреча в Москве: мы встречаемся в различных столицах в том числе и с представителями российского Министерства иностранных дел.
Я считаю, что сейчас самое главное — это вот как раз не сдаваться и предлагать какие-то конструктивные пути по выправлению ситуации. В частности, на этой встрече поднимался вопрос о том, что же нам делать, и как организовать широкий фронт сторонников спасения обоих договоров — нового договора по CНВ и договора по РСМД, как работать не только с общественным мнением в наших странах прежде всего в США, с американским Конгрессом, как пытаться там, среди представителей Демократической партии искать наших сторонников и единомышленников. Хоть с другой стороны люди там тоже не наивные, мы — все присутствовавшие — понимали, что с учетом определенных настроений в американской администрации того, кого сейчас называют «царем» по вопросам внешней и оборонной политики — советника по национальной безопасности президента Трампа Джона Болтона, конечно, с учетом его идеологии говорить о возможности каких-то прорывов в этой области весьма проблематично, потому что он вообще противник любых каких-то обязывающих США договоренностей на этот счет. Логика его проста: вот когда США в 2001 г решили выйти из Договора об ограничении систем противоракетной обороны, все пугали, все предрекали им крах стратегической стабильности, но ничего же страшного не случилось. Вот и сейчас вышли мы, дескать, из договора по ДРСМД, и тоже ничего страшного не произойдет, ничего бояться не надо. Это, конечно, такая тревожная линия, и что можно сейчас сделать — уже после встречи в прошлом году в Хельсинки на саммите президентов Путина и Трампа шли конфиденциальные переговоры по вопросам стратегической стабильности, то есть которые по существу охватывают весь круг проблем безопасности и контроля над вооружениями. К сожалению, ни к чему они не привели, не позволили они и добиться какого-то компромисса о взаимопонимании, который спас бы этот договор. Сейчас многие европейские страны вообще боятся, что начнется новая гонка вооружений. США уже заявили, что будут разрабатывать и уже разрабатывают такие новые системы средней дальности и, якобы, есть какие-то намеки Болтона, что они все против Китая и в Европе размещаться не будут. Но тут бабушка надвое сказала, и у российских представителей определенные сомнения на этот счет сохраняются, и было абсолютно четко сказано, что если такие системы появятся у границ России, то будет дан буквально зеркальный ответ, то есть под прицел попадут не только эти ракеты, но и центры принятия решений. Ну и, может быть, даже будет изменена российская военная доктрина, военная стратегия и появится такой тезис о превентивном ядерном ударе с тем, чтобы такие системы выбивать.
То есть все это очень опасное развитие, и неслучайно, может быть, впервые после 1980-х гг. по Европе начинает бродить призрак ядерной войны, и все больше экспертов — может быть широкой публике это пока не так ясно — начинают говорить о том, что опасность от военной конфронтации, к сожалению, увеличивается, особенно с учетом размещений новых контингентов и баз НАТО по границам Российской Федерации.
В общем ситуация с одной стороны очень тревожная, но это не значит, что мы должны впадать в уныние, наоборот, нужно активизировать усилия пытаться искать сторонников нашей позиции, работать с общественным мнением, с парламентариями и европейских парламентов, и Европарламента, да и с членами Конгресса США. Такая работа уже была начата, как мне известно, в прошлом году, вот это надо еще больше активизировать и, как я люблю говорить, в хорошем агрессивном наступательном плане навязывать нашим партнерам нашу повестку дня, продвигать наши тезисы. Например, было бы чудесно если б удалось принять Путину и Трампу такое заявление, повторяющее то же, что сделали в свое время президенты М.Горбачёв и Рейган, что ядерная война не может быть выиграна, и она никогда не должна вестись. Хотя бы это было бы уже хорошим прорывом, по крайней мере в таком пропагандистско-идеологическом плане. Да и неплохо было бы какие-то консультации по той же стратегической стабильности возобновить. Были какие-то такие непонятные сигналы от того же Болтона о том, что, якобы, США на эту тему готовы говорить, но этим дело и ограничилось. Будем надеяться и будем оставаться историческими оптимистами.
Источник: Портал МГИМО
