Руководитель Центра Восточной философии ИФРАН, Завкафедры ЮНЕСКО "Философия в диалоге культур", Первый Вице-президент Международной ассоциации философских обществ
М.Т. Стенаняц закончила МГИМО в 1959 г. Сегодня она ученый с большой буквы. Будучи доктором философских наук, занимаясь проблемами восточной культуры, М.Т. Степаняц выпустила около 300 научных работ, в число которых входят монографии, статьи и учебно-методические материалы. Как начинался ее путь, каких успехов она достигла - все это и много другое она рассказала в беседе тет-а-тет.
- Как Вы пришли в МГИМО?
- Изначально у меня и мысли не было поступать в этот институт. Так что, когда в 10 классе в школе проводили опрос среди учеников, в какой из вузов мы хотим поступать, я написала Институт Востоковедения и Искусствоведения, потому уже тогда меня интересовала восточная культура. Но мой преподаватель физики был возмущен подобным выбором и сказал, что я обязательно должна идти на физику, а математик в свою очередь настоял на том, чтобы я поступала в Бауманский. В итоге, я остановилась на физфаке. Тем более, что у меня была золотая медаль, а тогда медалистам достаточно было пройти собеседование в вузе. Но, к сожалению, я не прошла. Это было большим ударом для меня, но огромной радостью для моих родителей, потому что они не хотели, чтобы я связывала свое будущее с технической специальностью. Им удалось меня уговорить пойти в институт Востоковедения. И там я прошла. Это был 1953 год. Мне очень хотелось изучать хинди, потому что я болела индийской культурой и всем, что с ней связано. Но мне дали урду - один из языков Индии. И когда я училась на втором курсе, институт закрыли. Около 30% студентов, среди которых оказалась и я, перевели в МГИМО. Так что, это был не мой выбор, но я об этом ни капли не жалею.
- А что Вам запомнилось из институтских лет?
- Это было очень счастливое время. На втором курсе, когда нас перевели в МГИМО, я была единственной девочкой, избранной в комитет комсомола, и мне опять очень повезло, поскольку в этот комитет входили блистательные ребята. Мы были настолько дружны, что наша команда среди студентов звалась "семь гномов и Белоснежка". Как члену комитета, мне была вверена работа с иностранными студентами, и это было очень интересно, так как я могла общаться с людьми другой культуры. Вообще это было веселое время, мы танцевали до упада, общались, каждый день узнавали что-то новое. Но одновременно это было очень противоречивое время, поскольку мы жили среди множества запретов и пытались лавировать между ними. Так, я никогда не забуду случай, когда между вторым и пятым этажом института появилась стенгазета, где была напечатана статья "В обстановке политического благодушия". Это была критика на меня. По статье, мое "политическое благодушие" заключалось в том, что я дружила с Витей Калыгиным, который играл на саксофоне. А саксофон был запретным, и это все считалось ужасным. Вообще многие ребята тогда любили джаз и занимались им, хорошее было время.
- Очевидно, что после института Вы продолжили изучение индийской культуры. С чего начался этот путь?
- И опять все началось не так, как я хотела. Когда я окончила институт, меня, конечно, в МИД не взяли, как и многих женщин в то время. Но я бредила активной работой. И ректор предложил мне пойти в институт философии РАН. Я очень расстроилась, потому что не хотела работать в четырех стенах, мечтала о стажировке в Индии. Но ректор меня убедил, сказав, что я глупая девочка и ничего не понимаю. Тем более у меня был вариант вернуться в аспирантуру МГИМО в сентябре, если в Институте философии дело не пойдет. А когда в сентябре я ему даже не позвонила, со мной связались из секретариата ректора и сказали, что меня к нему вызывают. Тогда я пришла к нему и поблагодарила за то, что он настоял на этом варианте, потому что это было действительно то, что мне нужно: я занималась индийской культурой и была счастлива. В те времена институт философии был сосредоточением свободной мысли. В эти годы (1957-1958 гг.) в институт пришло много талантливых, интересных людей, у которых я всему училась, конечно, это была большая школа для меня. Тем более, в это время собирались создать сектор восточной философии, но так как философов не готовили, то собрали группу востоковедов, но с интересом к философии. В итоге, мы вместе создали этот сектор, объединяющий философию и культуру Востока. Это был 1960 г., а с 80-х годов я стала его возглавлять.
- Вы постоянно пишите статьи на тему Востока, издаете книги. Какую из нихВы любите больше всего?
- Трудно сказать, потому что они все мне дороги. Но, пожалуй, наиболее ценная - "Исламский мистицизм". Меня всегда интересовала проблема исламского суфизма, но так как тогда она была запретной, я работала над ней в тайне от института. Книга имела огромный успех. Она была опубликована в трех странах: в США, Индии и России. Еще одним ценным детищем стала первая в мире "Энциклопедия индийской философии", вышедшая под моей редакцией. А в прошлом году она даже получила гран-при на конкурсе "Книга года".
- Но в то же время Вы писали монографии, публиковали статьи и занимались дипломатической деятельность. Как вам это удалось?
- Это опять-таки получилось случайно, в конце 1961 года моего мужа направили в Индию, в качестве атташе, и я поехала с ним. Там я преподавала в Делийском университете, родила ребенка, работала над диссертацией, затем мы вернулись в Москву, но уже в 1966 году мужа отправили обратно в Индию. В то время мы познакомились с послом Пеговым, ему понравилось то, как я веду дела в Союзе Общества Дружбы, и он отправил заявку в МИД, чтобы мне дали первый дипломатический ранг. Так я оказалась в посольстве.
Я работала на этой должности следующие два года. И по приезду в Россию мне даже предложили работу в дипкорпусе, но я отказалась, сказав, что никогда не поменяю свою свободу на МИД. Вторая дипломатическая поездка была в 1974 году, когда моего мужа отправили в Канаду. На тот момент я уже защитила докторскую диссертацию и собиралась продолжить научную деятельность. Но внезапно перед отъездом мужу позвонил Пегов и спросил, поеду ли я в Канаду. И после того, как он услышал "нет", то сразу же отправил единицу из Ирландского посольства, где на тот момент находился, в Россию с указанием отправить меня вместе с мужем.
Первые 4 года я работала в консульстве в Монреале, затем 2 года в посольстве в Оттаве. Мне было поручена работа с интеллигенцией, представителями науки. Я выступала в университетах, поддерживала контакты между канадской и русской интеллигенцией. Участвовала в толстовской конференции в Ванкувере, выступала на конгрессах социологов, психологов. И надо сказать, что это было очень странно, потому что однажды мне даже пришлось читать лекции по советской музыке.
- На Ваш взгляд, как Вам в жизни помогла институтская закалка?
- У МГИМО есть уникальная особенность: он прививает вкус к политике. Так, когда я пишу научные работы, то я стараюсь говорить о проблемах в привязке к настоящему, писать о том, что может интересовать современного человека, а чтобы этого достичь, нужно разбираться в политике. И в то же время мне легко обращаться к аудитории, поскольку я знаю, что ей нужно. Институт дал мне это чувство современности.
- И последний вопрос, что бы вы хотели пожелать студентам МГИМО?
- Получить как можно больше знаний и навыков от института. Не только радоваться, но и работать.
14.04.2010
http://alumni.mgimo.ru/news/0/32130/
