1. Страницы истории системных исследований; 2. Заместитель министра; 3. К истории Рунет. (Одна из оценок и реальность); 4. Академик Легасов; 5. Академик Велихов; 6. Журналист размышляет, как разбогатеть. (Баснословное богатство для избранных или благосостояние для всех? Роль государства.); 7. Крючков - политик и аналитик. (Фрагменты политического завещания); 8. Эта удивительная штука, жизнь... (Оглядываясь назад).
ВСТУПЛЕНИЕ.
Начну с мотива подготовки данной публикации. В этом году у автора, системщика по образованию и опыту работы, а ныне уже много лет журналиста, исполняется сразу несколько юбилейных дат. Не стану все их перечислять, скажу лишь, что одна из них - некая круглая дата в биографии, а еще одна - сорокалетие первой тогда в стране кафедры Системного анализа (СА). Кафедра была создана по инициативе и с участием автора; с фрагмента из соответствующего очерка и начинается публикация. Все это, вместе с рекомендациями коллег, пожалуй, и послужило основным побудительным мотивом для публикации, а также в определенной мере повлияло на характер материала, его состав и структуру.
В публикации использованы более ранние, написанные в разное время, работы автора, точнее, их фрагменты, в том числе и те, которые не попали в его основной персональный файл. Сказанное в какой-то мере может служить оправданием тому, что некоторые из приведенных сюжетов частично повторяются. Этого при принятом подходе было трудно, если вообще возможно, избежать. Автор извиняется за это, и все же надеется, что и в таком виде публикуемый материал представит интерес для некоторых читателей Наследия. В первую очередь тех, кого интересует наша недавняя история и последствия, к которым привели те или иные отдельные события и решения, а также некоторые оценки современности. Почему-то думаю, что прежде всего для людей более старшего поколения, но со временем, может быть, и для других. Люди в течение жизни меняются, порой, меняется и их отношение к своей истории. А она - капризная дама, и говорят, что хотя и не злонамеренна, но коварна, по отношению к тем, кто забывает ее уроки...
Автор исходит из известных ему фактов, но, разумеется, речь идет о его личных оценках, и он никому не навязывает свое мнение. Должен признать, что отбор фрагментов из целого ряда в основном аналитических публикаций - дело очень личное, и сам по себе оказался для автора не простым, а работа - трудоемкой. Многое, касающееся встреч с интересными людьми, оказалось "за бортом". Автора это не устраивает, наверное, более всего, но пришлось смириться. Сам он, по крайней мере некоторые из этих встреч, может быть несколько самонадеянно, относит к событиям, так или иначе связанным и с его биографией, и потому, часть текста временами идет от первого лица.
И вот публикация близка к завершению. Она получилась довольно пространной, и автора это в определенном смысле не особенно удовлетворяет. Казалось бы, естественная альтернатива - разбить на части. Но какие части? Они почти все уже ранее в каком-то виде (очерки, воспоминания, блоги, эссе) опубликованы. Отличия, правда, имеются. Например, в том, что по тексту содержатся дополнительные перекрестные ремарки, отражающие уточнения позиции автора. Иногда это, как можно подумать, незначительные штрихи, но именно они, с точки зрения автора, порой, кажутся ему важными. Это касается и того, что названо "постскриптум" - в конце практически каждого фрагмента. Но есть и другие аргументы в пользу того, чтобы текст выглядел как единое целое. Для автора это важно. В известной песне говорится: - в жизни раз бывает 18 лет. Вот и упомянутый юбилей автора бывает только раз и второго повода и случая подготовить подобную публикацию может уже не быть. Потому выше и содержится соответствующая ссылка.
1. Фрагмент из очерка "СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ СИСТЕМНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ (МИФИ, МЦНТИ И НЕСКОЛЬКО ШИРЕ)".
1.1. ПРЕДИСЛОВИЕ. ЗАМЫСЕЛ И МЕСТО МАТЕРИАЛА.
Замысел этого очерка возник у автора в связи с пожеланием его коллег из МИФИ. Вместе с ними в свое время он многие годы работал бок о бок или тесно сотрудничал, перейдя позднее в МЦ НТИ. Для тех читателей, которые, может быть, об этом не знают или запамятовали, напоминаю, что МИФИ - это Московский инженерно-физический институт (ныне - технический университет), а МЦ НТИ - Международный центр научной и технической информации, созданный в 1969 году и располагающийся в Москве. В обеих указанных организациях автор многие годы работал, иногда одновременно. Полученные в тот период результаты он считает важными, а их исполнителей порой трудно отделить; оба коллектива часто работали в довольно тесной связке. Потом автору пришлось уехать, оказалось, что надолго. И сейчас вот уже более полутора десятков лет он живет в другой стране. Не оставляет мысль вернуться, но за это время страна, из которой уехал, стала совсем другой. И получается, что вернувшись, опять окажется в новой для себя стране и обстановке, а он теперь хорошо представляет, как это не просто.
Материал готовился в связи с 50-летием факультета "Кибернетики" МИФИ (в состав которого входит и кафедра СА), а это, понятно, и знаменательное и ответственное дело. Тем более что пришлось говорить о значении и месте тех или иных важных событий, а они в некоторых случаях, как полагает автор, в каком-то смысле переросли масштабы организаций и структур, в которых зарождались и создавались. Разумеется, то о чем здесь говорится, вовсе не является историей развития системных исследований в стране в 70-е и 80-е годы, тем более что автор не является историком науки и не имеет ни возможности, ни времени поднять весь необходимый материал. И все же, как ему кажется, это достаточно интересные и содержательные страницы указанной истории становления и развития системных исследований и информационных систем в нашей стране, и их не хотелось бы забывать.
Впечатление таково, что описываемые ниже события нельзя рассматривать изолированно от других, гораздо более масштабных и важных событий в стране, происходящих или готовящихся примерно в это же время. И вот автор решил написать очерк, и сделал это так, как он сложился в его голове, может быть, не всегда задумываясь о возможной реакции близких ему людей, мнением которых он, безусловно, дорожит. В том числе своих коллег по работе и в Академии наук, а также профессоров и преподавателей института, многие из которых, по счастью, еще живы. И конечно, студентов, которым (автор надеется на это) этот материал попадется на глаза и может принести какую-то пользу. А когда автор, написав, перечитал потом текст, то увидел, что в цепи описываемых событий оказалось довольно много личного (Напоминаю, что возможно потому далее иногда он пишет от первого лица). Автор не уверен, что это хорошо, но коллеги из МИФИ сказали, что именно в связи с указанной знаменательной годовщиной это допустимо. Даже подчеркнули, что это может быть и есть тот самый случай, когда такой подход будет воспринят читателями. Тем более, с учетом того, что одновременно публикация, вышедшая в МИФИ, хотя и в несколько переработанном виде будет расположена в электронном портале www.nasledie.ru, связанном с проблематикой нашего духовного наследия. И тогда, с учетом своего уже довольно почтенного возраста, автор решил использовать представившийся случай и сохранить подход, а если вдруг не угадал, то, как говорится, просит снисхождения. И этим он хочет закончить вступительную часть данного фрагмента.
1.2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ФРАГМЕНТА.
1.Предпосылки создания кафедры Системного анализа и выбор направления и объектов исследований.
2.Информационные ресурсы страны и проблема обеспечения доступа к ним. Первый (технологический) информационный барьер.
3.Первые в стране системы теледоступа к удаленным базам данных.
4.Компьютерная аналитика.
5.О понятии информационной полезности и ценности информации. Второй (бюрократический) информационный барьер.
6.Отвлечение от основного текста. Житейские курьезы.
7.В поисках "золотого сечения" в экономике. И здесь свои барьеры.
8.Постскриптум. Вместо эпилога и немного о личном.
1.3. ПРЕДПОСЫЛКИ СОЗДАНИЯ КАФЕДРЫ СИСТЕМНОГО АНАЛИЗА И ВЫБОР НАПРАВЛЕНИЯ И ОБЪЕКТОВ ИССЛЕДОВАНИЙ.
Системный подход, системный анализ, информационные системы - нынче эти термины стали составной частью едва ли ни обиходной лексики высшего руководства страны, начиная с Президента России. Но так было не всегда, хотя сам по себе термин "система" стал широко использоваться значительно раньше. Среди других научных дисциплин и направлений - системное пробивало себе дорогу с определенными трудностями, в значительной мере характерными в нашей стране для компьютерного направления в целом. Впрочем, слава богу, в отличие от кибернетики, которая одно время была объявлена "лженаукой", а затем вкусила славу реабилитированного диссидента - жертвы мракобесия, системный анализ никто и никогда плохо не называл. И вот на определенном этапе кафедра СА была создана, и местом, где это произошло, оказался МИФИ. Кафедра же явилась первой в стране и не только в плане своего названия, но, как мне кажется, и в плане выбранного тогда направления учебных и исследовательских работ. И это направление оказалось жизнеспособным и сохранилось на многие годы.
Говоря о том, откуда взялись истоки кафедры, нельзя не упомянуть её предшественницу - кафедру ЭУОНИ (Экономика, управление и организация научных исследований), основным создателем которой по праву следует считать доц. Р.А.Носкина (сентябрь 1967 год), а автор оказывал ему тогда свою скромную посильную помощь. Нельзя при этом не вспомнить и роль тогдашнего проректора МИФИ по учебной работе проф. И.Т.Гусева. Оба - фронтовики, великолепные люди, преподаватели и организаторы, они оставили заметный след в жизни института.
Термин и понимание значения СА к тому времени уже назрели и буквально витали в воздухе. Вскоре в местечке Лаксенбург под Веной в одном из зданий бывшего императорского дворца по совместной инициативе США и СССР и при поддержке австрийского правительства, был создан Международный институт прикладного системного анализа (IIASA). Так получилось, что автор этой публикации был одним из первых (хотя и относительно кратковременных) стажеров этого института. Помню, после нескольких проведенных там недель, в конце своего пребывания подготовил отчет о результатах стажировки, как полагается, с выводами и рекомендациями. И вот, ознакомившись с его содержанием, меня перед отъездом пригласил для беседы первый директор института, ученый широко известный своими классическими работами в области СА и исследования операций (некоторые из них уже тогда были переведены на русский язык) американский профессор Райффа. Состоялся памятный для меня разговор.
Несмотря на то, что основные направления работы института уже были известны, он в ту пору все еще в определенной мере проходил период своего становления. Комментируя программу института, я предложил организовать его работу по так называемому матричному принципу. Идея эта, как известно, не нова, но применительно к деятельности института ранее не рассматривалась. Профессору, хорошо представляющему междисциплинарный характер работ и взаимосвязанный характер будущих проектов, идея понравилась (вскоре именно так и было сделано). Заканчивая беседу, Райффа предложил мне стать сотрудником института. Предложение было, безусловно, заманчивым. Я видел и сам, что к этому времени в институте складывался сильный и интересный коллектив ученых из самых разных стран, и претендентов получить здесь место хватало. Не знаю, как бы сложилась моя судьба дальше, и на что это могло бы повлиять, но тогда я отказался. Профессор был не то что разочарован, а казалось, скорее удивлен моим отказом. Он попросил объяснить его причину. Ответ был примерно такой: отдаю должное сделанному предложению, но хочется участвовать в создании, не знаю пока в каких формах и масштабах, чего-то подобного в своей стране. Тогда, наверное, и появилась идея организации соответствующей кафедры в МИФИ. Вскоре после возвращения из Вены, я узнал, что при ГКНТ СССР под руководством члена-корреспондента (позднее академика) АН СССР Д.Гвишиани создан Советский комитет по системному анализу, в который вошли ученые самого разного профиля. Включили в состав и меня, возможно, некоторым авансом.
О глобализации тогда еще не говорили, но идеи междисциплинарного подхода к изучению сложных проблем становились очень популярны. За работами IIASA внимательно следили ученые разных стран в том числе в Советском Союзе. Институт на несколько лет стал буквально местом паломничества ученых со всего мира (помню, например, среди участников от СССР было много членов Академии наук: Канторович, Глушков, Моисеев, Марчук, Михалевич, Гвишиани, Самарский, Ю.Осипов, Емельянов, Куржанский, О.Авен и др.). Здесь зародились мои контакты со многими интересными учеными и людьми, которые впоследствии сыграли важную роль и в моей личной судьбе.
Условия для создания кафедры СА в институте, безусловно, были. При поддержке ректората кафедра ЭУОНИ развивалась, в нее влился контингент выпускников кафедры Вычислительной техники МИФИ. Они внесли свой вклад в формирование системного профиля кафедры. В частности, именно тогда, когда мы начали свои первые работы по хоздоговорам с предприятиями, нынешний заведующий кафедрой доц. Румянцев "наткнулся" на первые западные публикации, касающиеся методов экспертной оценки с использованием математической статистики, и мы его подхватили, начали развивать и активно применять в своих работах. Тогда, насколько мне известно, появились первые в стране наши публикации в этой области. Позднее это направление было продолжено и развито, в том числе военными и социологами, и в публикациях последних стало фигурировать, как некий общепринятый в этом направлении метод и аппарат.
Со специалистами родственных кафедр факультета поддерживались самые тесные научные контакты и товарищеские отношения. И, прежде всего, с проф. Я.А.Хетагуровым (позднее заведующим кафедрой Автоматизированных систем МИФИ), в прошлом моим научным руководителем. Лауреат Ленинской премии Хетагуров был в то время одним из ведущих конструкторов систем управления бурно развивающегося тогда направления - атомного подводного флота. Само направление возглавлялось Президентом АН СССР, директором знаменитого института Атомной энергии им. Курчатова, академиком А.П.Александровым. Атомный подводный флот, оснащенный ракетным оружием, был фактически основой нашей глобальной антисимметричной стратегии, ответом на стремление США обеспечить свое мировое господство.
Институт курировало могущественное в то время министерство Среднего машиностроения, образно говоря, своего рода "государство в государстве" и "локомотив" развития страны, один из главных столпов всесильного Молоха - ВПК. Следует отметить, что в МИФИ все это время поддерживались тесные контакты с организациями этого министерства. Применительно к нашей кафедре такое сотрудничество особо активно развивалось в рамках системы подготовки кадров для отрасли, или, как теперь говорят, ее человеческого капитала. Московский институт системы подготовки и повышения квалификации кадров Средмаша возглавлял ставший позднее ректором МИФИ проф. Б.Н.Оныкий (помнится, он уже тогда был замечен руководством министерства и попал на директорский пост не совсем обычным путем - прямо из аспирантов). Позднее он как бы прошел своеобразную "стажировку", короткое время поработав на кафедре Системного анализа, а затем занял место заведующего престижной кафедры Кибернетики, которая уже тогда во многом определяла лицо факультета "К".
1.4. ИНФОРМАЦИОННЫЕ РЕСУРСЫ СТРАНЫ И ПРОБЛЕМА ОБЕСПЕЧЕНИЯ ДОСТУПА К НИМ. ПЕРВЫЙ (ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ) ИНФОРМАЦИОННЫЙ БАРЬЕР.
И все же это лишь часть предистории создания кафедры, у которой к тому времени сформировалось и собственное лицо, определившее её развитие на многие годы вперед. Речь идет об информационных системах. Скажу откровенно, о том, что дело идет к "интернету" (слова этого еще не было в помине) мы думали и рассуждали с сотрудниками кафедры лишь в узком кругу. Впрочем, нельзя сказать, что это направление существовало только в наших отдаленных мечтах и планах. Из того, что мне известно, поначалу в международном плане идея "интернета" отрабатывалась в рамках ЮНЕСКО. Там развивалась концепция глобальной информационной сети в области научно технической информации, получившей название ЮНИСИСТ. Принципы её во многом напоминают идею "интернета", но область приложений казалась несколько более узкой.
Мне довелось принимать посильное участие в разработке ЮНИСИСТ. Помню многочисленные и очень много давшие для формирования моего тогдашнего мировоззрения встречи в составе нескольких профессионально очень сильных международных рабочих групп (разработка коммуникативного формата, создание общей концепции единой сети и ее информационной совместимости, систем идентификации периодических и продолжающихся изданий ISSN, единого книжного номера ISBN и др.). Все это было отражено во внушительных отчетах и публикациях ЮНЕСКО (некоторые с моим участием), получивших тогда международное распространение и известность. И еще одна важная для меня деталь. В итоге получилось, что в Париже я побывал более двух десятков раз, а сколько точно уже не помню. Потом это, возобновившись на какой-то период уже в другом качестве (я стал сопредседателем так называемой Малой советско - французской комиссии), кончилось. Всему приходит конец. Но Париж - такое место, где каждый человек обязательно должен побывать хотя бы однажды. Это не совсем моя мысль, я запомнил её, вычитав у великолепного писателя Ирвина Шоу, кажется, в романе "Две недели каникул". И получилось, что эту задачу мне удалось реализовать даже с некоторым превышением.
К исследовательским работам кафедры в области информационных систем в стране, которые в организационном плане координировались Госкомитетом по науке и технологиям, все более присматривались наши информационные институты, которые были составными частями единой Государственной системы научной и технической и экономической информации (ГСНТИ) и составляли основу научно-информационного ресурса страны. Наряду с несколькими центральными институтами (среди них такие гиганты, как ВИНИТИ, Всесоюзный центр информации по научным отчетам, Центральный институт патентной информации), существовало в общей сложности более полутора сотен отраслевых, республиканских и региональных информационных институтов и центров. Все они в совокупности представляли собой основу единого мощного информационного ресурса государственного значения. С довольно многими из них кафедра взаимодействовала непосредственно или через своих партнеров (на определенном этапе прежде всего через МЦНТИ и при поддержке ГКНТ СССР). Научные отчеты и публикации кафедры пользовались популярностью, и можно твердо сказать, что кафедра имела свое лицо во всем этом огромном и несколько разношерстном конгломерате организаций, направленных на научно-информационное обеспечение ведущихся в стране работ, связанных с научно-техническим прогрессом.
Отраслевые институты выполняли важную роль по созданию систем специализированной фактографической информации, формированию соответствующих банков данных, подготовки технико-экономических обоснований, аналитической и обзорной информации, повышения квалификации кадров. Некоторые из этих институтов были довольно сильными (например, в области электротехники, станкостроения, приборостроения, химии), другие довольствовались ролью фактически вспомогательных подразделений при министрах, готовя всевозможные справки и доклады для отраслевого руководства. Управление информации ГКНТ проводило большую работу, пытаясь увязать всю эту деятельность в единый комплекс, в плане создания общей методологической базы. Надо сказать, что действовало в целом довольно удачно, хотя в системе и оставалась масса нерешенных проблем во многом технического характера. Позднее во времена "дикой" приватизации и ликвидации многих министерств все это хозяйство было растащено буквально по кускам.
Тогда же, следует признать, главными казались и доминировали другие проблемы, во многом, связанные технической совместимостью, и было трудно представить, как их решать в условиях, когда каждая из исходных систем разрабатывалась и функционировала практически изолированно. Многие из них использовали плохо совместимые технические средства, и распространению информации, скажем на магнитных лентах, препятствовали, казалось, непреодолимые проблемы. Огромный информационный ресурс использовался явно не эффективно и недостаточно. Это был, образно выражаясь, внушительный информационный барьер на пути доступа необходимой исследователю и разработчику информации непосредственно на его рабочее место. Условно назову его первым.
Одновременно мы следили за ходом аналогичных работ за рубежом. На меня лично большое впечатление производили работы американцев, о которых я имел сведения буквально из первых рук. Их информационные центры и службы, начиная с какого-то времени, вдруг стали интенсивно вводить все свои фактографические данные в компьютеры, имея в виду объединить их в единую сеть. В печати появлялось все более сведений о практически действующих, прежде всего военных, информационных системах (например, ARPA), чувствовалось, что в области технологии и средств доставки информации назревают крупные события.
В1976, получив необходимые рекомендации и будучи избранным на пост директора Международного центра научной и технической информации (МЦ НТИ), я получил приглашение в Женеву выступить там с докладом на тему о перспективах создания Восточно-европейской системы научной информации (условное кодовое название - ВЕСНА). Доклад я сделал, хотя выглядел он, не скажу что убого, но в техническом плане значительно отставал от аналогичных усилий в Западной Европе. И это было особенно очевидно во время организованных здесь же демонстрационных теледоступов к удаленным базам данных. Было очевидно, что мы отстаем, и в основе лежит наше общее отставание в области вычислительной техники. Было над чем задуматься. И все же вскоре положение дел начало меняться, хотя и не теми темпами, как хотелось бы, и в нашей стране начались первые практические шаги по объединению ГСНТИ в единый технический комплекс
1.5. ПЕРВЫЕ В СТРАНЕ СИСТЕМЫ ТЕЛЕДОСТУПА К УДАЛЕННЫМ БАЗАМ ДАННЫХ.
Первый теледоступ к текстовой информации в бывшем СССР, о котором мне известно, был осуществлен в МИФИ. Данные с кафедры СА были переданы по телефонным линиям в кабинет тогдашнего ректора проф. В.М.Колобашкина. Большую роль сыграл при этом скромный специалист, заведующий лабораториями кафедры, человек с чрезвычайной технической интуицией В.Н.Чижов. Буквально через день опыт повторили, но принимающая система (один из райкомов партии) находилась уже за несколько километров. Дальше история напоминает соответствующие эпизоды из воспоминаний 20-х годов нашего известного радиотехника проф. Бонч-Бруевича - отца распространения в стране радиовещания. Если вам приходилось читать книги Ж.Сименона "Я диктую", то вы найдете там его восторженные оценки, относящиеся к тому периоду, например, когда в Европе впервые появилась возможность слушать концертные выступления симфонического оркестра из США. Несмотря на не всегда высокое качество трансляции, люди специально планировали свое время для того, чтобы иметь возможность слушать эти выступления (с учетом разницы в часовых поясах) по ночам.
Что-то подобное происходило в нашей стране в конце 70-х годов в плане удаленных поисков информации из МЦНТИ, хотя, понятно, с учетом специфики дела в гораздо более скромных масштабах. Примечательно, что в центре этих событий тогда оказались специалисты МИФИ, которые тогда, казалось, наводнили МЦНТИ. Диапазон таких теледоступов все увеличивался. Наконец, в начале 1983 года, уже с использованием спутниковой связи, мы добрались до Гаваны и Ханоя, где (в первом случае) поиск в базах данных проходил в присутствии высшего руководства Комитетов по науке стран СЭВ. Показательный поиск информации по проблемам иммунологии в базах данных Центра провел тогда (кстати без использования западного оборудования), Председатель ГКНТ СССР академик Г.И.Марчук. Тогда же об этом на первой странице газеты "Правда" появилось сообщение, как о важнейшем достижении. А вскоре (это произошло после посещения МЦНТИ Президентом Академии наук) появилась первая стационарная система удаленных поисков к базам данных МЦНТИ в области физики и атомной энергетики из Института атомной энергии. Ныне это Курчатовский центр, возглавляемый академиком Е.П.Велиховым, который одновременно является руководителем Отделения информатики РАН, и его вклад в развитие информатики в стране поистине бесценен. В связи со сказанным, хочу особо отметить роль выпускника факультета Кибернетики МИФИ, моего аспиранта Ю.М.Горностаева, который длительное время работал вместе со мной в МЦНТИ, а в плане понимания, постановки и поддержки работ, безусловно, - моего близкого товарища, академика В.А.Легасова.
Здесь я позволю себе несколько отвлечься и сделать отступление от основного текста. МИФИ я закончил в 1961 году по кафедре ЭВМ факультета "Вычислительной техники" (ныне "Кибернетики"). Получил диплом с отличием и был оставлен для работы на кафедре. Попал в лабораторию ведущего инженера (позднее профессора) Ю.А.Попова (кстати, там же выполнял свою дипломную работу, ставший позднее ректором МИФИ проф. Б.Н.Оныкий) и какое-то время занимался разработкой элементов вычислительных машин. Постепенно мы стали заниматься вопросами структуры ЭВМ и создавать фрагменты таких структур на оригинальной системе элементов, предложенной Поповым (часть разработок использовалась потом в системах управления подводными лодками). К этому времени в нашей печати стали появляться, видимо, до того засекреченные, публикации о структурах некоторых западных машин. Помню, особое впечатление лично на меня произвели статьи в издававшемся тогда "Кибернетическом сборнике" об американской машине СТРЕТЧ и английской АТЛАС (номера 4 и 6 сборника). Особенно оригинальными показались тогда решения по АТЛАСу, выполненные в Манчестерском университете под руководством профессора Т.Килбурна.
Получилось так, что в 1964-65гг меня по линии Минвуза командировали для стажировки в Лондонский университет (в тот период несколько человек из МИФИ ездили с подобными целями в различные университеты Европы и США). И вот, будучи в Англии, я предпринял усилия для того, чтобы встретиться с Килбурном. В конце концов, такие встречи с ним и его коллегами состоялись. Помню во время одной из них мы сидели в баре при университетской столовой как раз в тот момент, когда по телевидению шел прямой репортаж о первом выходе советского космонавта Леонтьева в открытый космос. Англичане бурно восхищались этим достижением. Помню, Килбурн заметил, обращаясь ко мне, что они только что провели первый эксперимент по удаленному доступу к своей ЭВМ из одной из лабораторий, расположенных в двух километрах от нее. Скажи он мне тогда что угодно, я бы не удивился, настолько покорен был его личным авторитетом и работами по АТЛАСу. Но уж совсем не предполагал, что когда-то (примерно через полтора десятка лет) самому придется заниматься подобными вещами, правда уже с совершенно определенным целевым практическим применением в комбинации с информационным поиском на языке, близком к тому, что используют ныне современные системы, например, знаменитая система Google, в больших информационных массивах.
Почему я об этом вспомнил? Уже сравнительно недавно, как-то в очередной раз для участия в мероприятиях МАГАТЭ в Вену приехал академик Велихов, и мы встретились в обществе еще одного нашего коллеги, болгарского профессора Попова. Академик, который в своих поездках не расстается с компьютером, демонстрировал одну из систем (плазменная очистка мусора, уникальная разработка ИАЭ с возможным ее строительством в Болгарии). В связи с необходимостью обмена информацией разговор завязался об "интернете". Велихов высказал мнение о том, как неожиданно и стремительно возможности "интернета" ворвались в нашу жизнь. Это так, согласился я, если оценивать соответствующие глобальные последствия для мирового сообщества, но если говорить о технической стороне дела, то в отношении "неожиданности" для людей, которые занимались этим профессионально, позволь мне сохранить другое мнение...
1.6. КОМПЬЮТЕРНАЯ АНАЛИТИКА.
Не могу не упомянуть ещё одного интересного направления работ, которым пришлось тогда заниматься в МЦ НТИ, по возможности, привлекая ресурсы кафедры. Условно назову это направление "компьютерная аналитика". Начну с описания такого эпизода. Как-то (дело было в венском аэропорту), меня окликнул незнакомый человек. Он, указывая рукой направление, сказал: там за столиком сидит Гурий Иванович Марчук. Он вас увидал и приглашает присоединиться к нему. Действительно, это был хорошо знакомый мне, знаменитый российский ученый, академик Марчук. Он сидел за столиком, а вокруг сгруппировалась "стайка" молодых людей, большинство из которых оказались его аспирантами. Все они ездили в IIASA для участия в каком-то семинаре. Я не раз упоминал в своих публикациях имя Марчука. Он - математик, научные результаты которого имеют приложение в самых различных и неожиданных областях. В известной степени человек-легенда. Был последним Президентом АН СССР, до этого Заместителем Премьера и Председателем ГКНТ, а еще перед тем - руководителем Сибирского Отделения Академии наук. Мне показалось, он обрадовался, вдруг неожиданно встретив меня, и сразу переключил разговор на мою персону.
Обращаясь к аспирантам, он сказал: это член-корреспондент нашей Академии, знаете, за что мы его выбрали? Признаюсь, это было любопытно услышать и мне. Марчук же тем временем взял лежащую на столе салфетку и, вооружившись ручкой, стал рассказывать. Вот что я тогда услышал. По его словам, он систематически получал от меня уникальные тематические сборники по различным научно-техническим проблемам с реальными данными и прогнозными оценками, подготовленными с применением статистико - лингвистических методов, в частности, кластер анализа. Тут Марчук нарисовал несколько кластеров и стал развивать и иллюстрировать свое сообщение. Добавил, что получил от меня несколько десятков таких сборников и всегда с интересом их ожидал. Мы действительно всем этим занимались, и я уделял данному направлению большое внимание, тем более, что не слышал, чтобы подобными вещами тогда занимался кто-то другой. При этом нами использовались самые крупные доступные тогда в стране базы данных по некоторым областям науки и техники, которые удалось собрать и поддерживать в МЦНТИ. Кончилась беседа тем, что я попросил у академика салфетку с его рисунками и формулами и, попросив расписаться, вскоре и распрощался. Не скрою, мне было очень приятно услышать столь авторитетную оценку, хотя я, честно говоря, не уверен, что в Академию выбрали именно за это.
А теперь обращусь еще к одному связанному с этим направлением эпизоду. Как-то мне позвонил академик Кириллин и попросил принять директора ИВТАН (Институт высоких температур АН СССР) академика А.Е.Шейндлина. Разумеется, я это при первой же возможности сделал. Александра Ефимовича Шейндлина я знал еще раньше и до этой встречи. Он приехал, мы уселись за столом, и он начал свою речь примерно так. -Леонид Николаевич, слышал, вы можете делать интересные вещи. Суть моего приезда в том, что при оценке деятельности моего института, часто говорят, что он лидирует в области магнитогидродинамических генераторов, а это, как вы, наверное, знаете, одно из перспективных направлений развития энергетики. Можете ли вы подтвердить или опровергнуть эту оценку, и если беретесь за это дело, то, что для этого потребуется. Я ответил, что за дело мы беремся, и все необходимое у нас есть. Для выполнения работы потребуется примерно три месяца и участие двух-трех его "узких" специалистов в интерпретации результатов. Дальше, чтобы, как говорят англичане to make a long story short (сократить рассказ о в общем-то долгой истории), обращусь ко встрече, которая имела место в той же обстановке через три месяца.
Академик удобно расположился в кресле и с улыбкой приготовился слушать мои комментарии, положив перед собой переданную ему тогда же справку. Я уже не могу точно воспроизвести то, что сказал тогда, но идея звучала примерно так. -Да, действительно, вас с некоторым приближением можно считать человеком N1 в указанном направлении науки. Но область, которую вы сформулировали на предыдущей встрече, в действительности нельзя считать однородной. Она включат несколько относительно независимых кластеров, каждый из которых характеризует свое направление. Далее (повторяю, говорю сегодня это условно, встреча, о которой идет речь, состоялась уже более двадцати лет тому назад), если по первому направлению вы действительно лидируете, то по второму вас вот-вот догонит, а возможно уже это и сделала, Ливерморская лаборатория из США. Особенно сильны они в таких-то областях... ученые такие-то... научные результаты такие-то... ресурсы такие-то... Кроме того существуют еще два-три кластера, характеризующие перспективные направления, но эти работы либо засекречены, либо их пока в необходимом виде не сформулировали. И так далее...
Надо был видеть лицо академика. К концу моего сообщения он сказал: "Во-первых все что я сейчас услышал, это абсолютная правда. Ну, а во-вторых, я был уверен, что являюсь единственным человеком в мире, который о сделанных вами оценках знает. Объясните мне, ради бога, как вы, не специалист могли все это узнать?". Позднее подобную работу мы провели по заданию Президента Академии наук А.П.Александрова и академика В.А.Легасова. Тогда нам поручили заняться объяснением возможных причин снижения темпов развития атомной энергетики в США, имея в виду, что по этому поводу в ИАЭ не существовало единого мнения. С работой мы справились, о чем мне было сообщено, и я делал по этому поводу специальные сообщения в Институте Атомной энергии и в Президиуме Академии наук СССР. Впрочем, не буду утомлять читателя деталями этой работы.
1.7. О ПОНЯТИИ ИНФОРМЦИОННОЙ ПОЛЕЗНОСТИ И ЦЕННОСТИ ИНФОРМАЦИИ. ВТОРОЙ (БЮРОКРАТИЧЕСКИЙ) ИНФОРМАЦИОННЫЙ БАРЬЕР.
Несмотря на то, что об информационном обеспечении науки в 70-годы, а может и ранее, уже начали произносить слова с высоких трибун, реального глубокого понимания значения информации и её проблем, пожалуй, не было. Помню свой разговор с тогдашним секретарем СЭВ Н.В.Фаддеевым. В то время в области хранения информации большие планы связывались с микрофильмированием. Я показал Фаддеву микрофишу, на которой размещалось одновременно 4096 кадров (такие фиши получили даже специальное название - ультрафиши). Секретарь, казалось, был восхищен, и вдруг спросил: и это можно все считать и получить полноразмерную копию? Я был буквально обескуражен и с недоумением спросил: а как вы думаете, зачем бы тогда нужны были подобные микрофиши? Тот в свою очередь на мгновенье задумался, нахмурился, потом хлопнул себя по лбу и сказал: действительно, какой глупый я задал вопрос... В одной из своих недавних публикаций я приводил еще один пример подобной информационной неграмотности даже на уровне терминологии. Бывший Премьер Тихонов, старенький, правда уже, почти 80-летний человек, как-то с раздражением произнес: что вы говорите мне о каких-то банках данных. Не знаю и знать не хочу никаких других банков, кроме финансовых. Объяснить тогда иным высоким чиновникам, чем мы занимаемся, на что расходуются народные деньги и что такое информационная система, думаю, было не проще, чем, например, попытаться убедить Ивана Калиту выучить азбуку Морзе...
Еще труднее шел разговор, когда приходилось касаться вопроса интеллектуальной собственности и связать это с проблемами информационного обеспечения. Будучи в Женеве я встречался с директором международной организации в области интеллектуальной собственности (WIPO) д-ром Богшем. Кстати, тогда же впервые познакомился с его близким знакомым и фактическим советником миллиардером Р.Максвеллом, который вскоре стал основателем и владельцем крупнейшей в мире информационной империи (её так и называли по имени Максвелла). В то время никто не называл его "олигархом", и считалось, что свои огромные капиталы он сделал довольно честно. Вполне возможно, что в его случае так оно и было, хотя позже, когда он таинственно погиб, оставшись вдруг один на яхте в открытом океане, стали говорить разное. Мне, что бы ни говорилось, его искренне жаль, он был исключительным энтузиастом развития информационных систем и, я думаю, оказал большое влияние на развитие этого направления в мире. Но это было уже после, теперь его замыслы в каком-то смысле реализуют его сыновья Йен и Кевин, с которыми также довелось встречаться, хотя уже значительно позднее... А в то время, да и позднее, контакты с этими людьми продолжались, в том числе, когда меня перевели на работу в Госкомитет по науке и технологиям СССР. Я писал об этом в своих журналистских публикациях, в том числе о неудачной попытке Максвелла создать совместное предприятие с ВИНИТИ; тогдашнее руководство института оказалось к этому просто не готовым. Тот факт, что информация, хотя и специфическая, но важнейшая экономическая категория, со всеми свойствами других экономических категорий, в частности, полезностью (в экономическом толковании этого термина) воспринимался с трудом. А уж если говорить об отношении чиновников, то тут дело обстояло и вовсе плохо.
Информация о важности проблематики, которой даже столь практичные люди, упомянутые выше в связи с WIPO, активно занимались, вкладывали средства и уделили значительную часть своей жизни, воспринималась чисто формально. Такое впечатление, будто думали, что все это "от лукавого". В статье "Я - заместитель министра СССР" (www.nasledie.ru, см. также следующий фрагмент в данной публикации), я описал эпизоды своей неудачной попытки представить порученный мне и моим сотрудникам для разработки проект постановления ЦК КПСС и СМ СССР на Президиуме Совмина. Пытаясь внести в постановление какие-то положения о научно-информационном рынке, я для большей, как мне казалось, убедительности, помню, начал свое выступление со специально придуманного мной для сопоставления понятия "информационный коммунизм". В основе лежало то, что по существующему в стране положению любые сведения из научно-технических отчетов или о содержании диссертаций поставлялись организациям, независимо от реальной стоимости информации, лишь по цене ксерокопирования. К примеру, это могло быть и уникальное ноу-хау и диссертация, о влиянии на формирование детского мировоззрения персонажей сказок братьев Гримм (я назвал тогда принцип, который закладывался в основу подобного подхода при информационном обеспечении: "всем, всё, быстро и бесплатно"). Но до "коммунизма" мы тогда как раз не доросли.
Тут-то и нужен был информационный рынок, и это направление, может быть, следовало включить в состав одного из главных приоритетов рыночных преобразований. Однако на пути создания информационного рынка стоял мощнейший бюрократический барьер, который я условно назову здесь "вторым". И мы пытались жить явно не по средствам, но ума понять это не хватило. Позднее страна дорого заплатила за такое понимание (а точнее, непонимание), и в начале 90-х годов, в силу неверно истолкованного принципа открытости нового общества, значительная часть нашего научно-информационного потенциала ушла, как вода через решето, из под которого вдруг убрали спасительный тазик. Ушла фактически за бесценок, причем зачастую неизвестно даже кому... Но это лишь часть проблемы. То же случилось с "закрытыми" городами, с гордостью нашей прежней науки - наукоградами и многими другими объектами, где интегрировалась интеллектуальная собственность. О ее значении Президент Путин, хотя и недавно, наконец, заговорил. Не стану, впрочем, его упрекать за такое опоздание, не мог же он, непрофессионал, сразу-то все уложить в своей голове. Но все же понял то, что другие в свое время так и не поняли вовсе. И то хорошо. Иногда думаю, судя по его выступлениям, как, впрочем, и его возможного преемника, что в душе (пусть не по образованию) они - системщики. Не знаю, прав ли я, но системщиком, как и математиком или музыкантом, надо родиться, хотя это и не единственное условие, чтобы им стать.
1.8. ОТВЛЕЧЕНИЕ ОТ ОСНОВНОГО ТЕКСТА. ЖИТЕЙСКИЕ КУРЬЕЗЫ
Думаю, здесь самое время опять немного отвлечься и сделать еще одно отступление от основного текста, но уже совсем в ином плане. Зная, о чем я собираюсь писать дальше, вижу, что есть хоть какая-то возможность об этом сказать хотя бы здесь, иначе подобные строки включить будет просто некуда. Они и сюда-то не очень лезут, но как говорится, из песни слова не выкинешь. Конечно, можно поместить все в конец очерка, но заканчивать на этом публикацию было бы и вовсе нелепо. Так вот, если кто-то думает, что, работая в МИФИ, мы в свое время занимались только наукой, то ошибется. Мы жили своей молодой достаточно полной жизнью, дружили, любили, конфликтовали, шутили, озорничали, пытались лучше организовать свою жизнь. Много, иногда чересчур много, времени отнимала общественная работа и всякого рода собрания, не знаю, как с этим делом сейчас. Ходили на субботники, в кислое осеннее время ездили убирать картошку, благоустраивали быт и территорию. Хочу вспомнить добрым словом старика - хозяйственника, в прошлом проректора, Сидорина, посадившего перед зданием прекрасные деревья, которые сегодня разрослись, и мы ими любуемся, приезжая в МИФИ.
Были и курьезы. Приведу два-три эпизода. В хозяйственном отделе работал некто Дементий Т., которого иначе как Дементий, знающие его люди не называли. Бывало он часто, порой часами, стоял внутри помещения на лестнице при входе в главное здание и, заложив руки за спину, смотрел на проходящую публику. Коллеги подметили, что если при этом у него было "припасено", то он время от времени выбрасывал свои руки вперед, быстро потирал одну о другую и прятал обратно. Однажды зимой к нему подошел сотрудник нашей кафедры доц. Д.Я.Тригер (кстати, довольно грамотный преподаватель и великолепный методист) и попытался его упрекать за то, что тот не организовал, чтобы посыпали песку на скользкой лестнице. И вот он упал, хотя, слава богу, относительно удачно, но ведь другие-то могут и серьезнее пострадать... Дементий высокомерно посмотрел на доцента и сказал: "Сам-то, небось, граненый взял!". В другой раз в подъезд, как всегда довольно стремительно вошел ректор (профессор В.Г.Кириллов-Угрюмов, позднее Председатель ВАК СССР). Стоявший до этого абсолютно неподвижно, Дементий вдруг высоко подпрыгнул, сделал в воздухе замысловатый пируэт, поднял к верху руку с указательным пальцем и громко завопил: "Внимание! Лектор идет!". После этого вернулся в прежнюю позицию.
Еще один курьез. Я работал тогда на кафедре Вычислительной техники в лаборатории элементов и структур ЭВМ. В комнате сидело около десятка человек, кто читал, кто думал, кто настраивал какие-то схемы. Была у нас такая Тамара М. Внешности малопривлекательной. То ли из-за этого, то ли почему другому, за собой не следила, на все махнула рукой, постоянно опаздывала на работу, а когда приходила, работала, что называется, спустя рукава. И вот однажды начальник отдела кадров некто Хайрушин (фамилия изменена) решил устроить проверку опаздывающих. Он стоял у входа в институт при двери и записывал тех, кто пришел позже. Там на него и наткнулась Тамара М.. Хайрушин спросил, "А Вы почему опаздываете?". Тамара тут же, приняв агрессивную позу, сказала: " А ты кто такой?". Тот ответил, что он начальник отдела кадров, и это было его ошибкой. Тамара, не долго думая, сказала: "Г... ты, а не начальник отдела кадров!" и проследовала мимо. Хайрушин, обычно державшийся самоуверенно и неприступно, чуть не плача, пришел в нашу лабораторию и стал жаловаться. Мы его утешали, как могли, а Тамаре М. вынесли общественное порицание. Вскоре она сама, слава богу, ушла, найдя себе другую работу... Было и много другого, всего не расскажешь.
1.9. В ПОИСКАХ "ЗОЛОТОГО СЕЧЕНИЯ" В ЭКОНОМИКЕ. И ЗДЕСЬ СВОИ БАРЬЕРЫ.
Важность и перспективность работ по информационному направлению была очевидной. Надо сказать, что именно здесь формировались и источники финансирования научных работ кафедры, и как уже говорилось, креп её престиж. И все же, все это время не оставляла мысль о необходимости формировать и укреплять позиции кафедры в другом направлении - экономическом. Формально возможности для этого были. Более того, за кафедрой по учебной линии было закреплено направление, связанное с технико-экономическим обоснованием дипломных проектов. Это направление ранее обеспечивалось в рамках кафедры ЭУОНИ еще доцентом Носкиным, довольно тесно связанным с другими экономистами в нашей стране, и что-то удалось у него перенять. Позднее в какой-то момент, казалось, что этому направлению удается придать новый импульс, связанный с сетевыми графиками планирования и обеспечения проектов. В свое время эти графики на ВДНХ пропагандировались, как крупнейшее достижение века и рассматривались чуть ли ни как панацея от всех бед. Соответствующим проблемам посвящались, порой, целые главы в диссертациях и дипломных проектах. На соседней кафедре кибернетики развивалась теория этого дела. В каком-то смысле работы шли и у нас, однако, если говорить об учебном процессе, постепенно дело все более стало сводиться к чисто формальному подходу, с "лозунгом": ни одной дипломной работы без сетевого графика! И хорошее дело было загублено.
К сожалению, никто тогда не знал и не думал о международной практике подготовки Feasibility Study (технико-экономическое обоснование проектов), о методах типа КОМФАР (COMFAR) или PROPSPIN. Помню, уже перед отъездом на работу в ЮНИДО я опубликовал тогда на полный разворот в "Экономической газете" статью о необходимости проектного подхода. Писал о том, что "весь мир работает по проектам". О принятых на Западе характеристиках, относящихся к понятию "проект". Мой новый, недавно заступивший тогда в ГКНТ СССР на работу шеф, Заместитель Премьера и вице-президент АН СССР, известный и авторитетный ученый, академик Н.П.Лаверов, прочитав, пригласил меня и сказал: "Верно, Леонид, вот так и нужно".
Через 3-4 недели я уехал в Вену и, хотя и не в силу своих знаний, а, признаю, волею судьбы вдруг оказался во главе такого подхода и развития метода КОМФАР. В сфере моей деятельности оказалось участие в принятии решений почти по двум тысячам проектов в год на общую сумму примерно в 150 миллионов долларов. Пришлось учиться. Теперь-то я знал, чем следовало занять кафедру Системного анализа. А надо бы раньше. Опять "проморгали". Тут есть и моя вина, но факт остается фактом, те экономические обоснования, которые принимал наш Госплан, зачастую расходились с оценками, сделанными по международным методикам. Реально это означало, что в зависимости от принятой методики один и тот же проект мог быть представлен и как эффективный, и как убыточный. С этим еще можно было мириться, пока система хозяйствования оставалась прежней и методика расчета пусть была не совершенной, но хотя бы единой. В новой системе стало иначе. А ведь ни один "нормальный" западный инвестор не придет в страну, если не получит обоснования по "комфароподобной" методике. Вот этим и следовало заниматься кафедре, организовав демонстрационно-практический центр КОМФАР и купив всего-то за смешную по нынешним понятиям сумму - 450 долларов США лицензию и соответствующее стандартное математическое обеспечение (а заодно и статус ооновского центра) у ЮНИДО. Где их тогда было взять, эти сказочные $450 и где найти для кафедры надежный персональный компьютер? Это был другой мир. Мой же поезд, казалось, ушел, а связь с кафедрой в тот период я на какое-то время потерял. Надо было выжить. То же и кафедре. Каждому в отдельности. Так в жизни бывает.
Вернусь, однако, к основному тексту. Интерес кафедры к экономике и ее управленческим аспектам был во многом стимулирован как ситуацией в стране, так и работами в этом направлении в IIASA. К тому же такие известные математики и системщики, как академики Н.Н.Моисеев, Г.С.Поспелов, В.М.Глушков, не говоря уже о Л.В.Канторовиче с соавторами, стали публиковать оригинальные прикладные математические работы. Это были исключительно содержательные, все более глубоко вторгающиеся в сферу экономики публикации. Помню, например, сравнительно небольшие, но очень яркие книги указанных авторов: "Математик задает вопросы", "Социально-экономическое управление в эпоху научно-технической революции", "Целевое управление - вот что нужно", "Применение математических методов в экономике" и др. Большое впечатление, помню, произвел на меня очень емкий по глубине мыслей доклад акад. П.Л.Капицы "Влияние современных научных идей на общество". В нем он внешне вроде бы походя, но одновременно очень содержательно пишет об экономике и экономистах, в частности о Марксе и Кейнсе. Одновременно в переводах выходили такие очень интересные, хотя, казалось, чисто популярные книги, как "Займемся исследованием операций" Кофмана и Фора. И все же главное значение лично для меня имела фундаментальная книга американского профессора Самуэльсона "Экономика", которую я проштудировал от корки до корки и подготовил на её основе серию конспектов, которые держу при себе, вместе с книгой, и по сей день. Впрочем, было бы несправедливо не упомянуть и некоторые другие переводные книги: Данцига (Линейное программирование), Кейнса (Теория процента...), Ростоу (Теория экономического роста), Баумоля (по-моему, "Экономика и исследование операций", точного названия уже не помню), Изарда "Региональное планирование", разумеется, Адама Смита "Исследование о природе и причинах богатства народов", написанная два века назад (еще Пушкин ее упоминает), но не потерявшее актуальности и сегодня, и др.
В стране в тот период много говорилось и писалось в прессе об экономической реформе. Начало было положено еще во времена Хрущева, несколько неуклюже попытавшегося укрепить самостоятельность регионов. Потом появилось высокое решение касательно некоего, прямо скажу не совсем четко сформулированного направления перемен, которое сегодня пытаются объединить понятием "косыгинские реформы" (знаю, что в конце жизни тот сетовал, что ему не позволили в свое время реализовать эти реформы). Начали было заявлять о себе совнархозы (и еще много лет после их ликвидации на коньячных бутылках фигурировала надпись: произведено в таком-то СНХ). Правда, потом все стихло, хотя идею реформ, вроде, никто не отменял. Слышал от кого-то позднее, что на верху вдруг "спохватились", терялась управляемость и привычная стабильность в стране. И все-таки жаль, что не попытались продвинуться дальше, а отдали на откуп ельцинским "старшим научным сотрудникам и завлабам", которые, прикрываясь рыночными лозунгами, "наворотили такого", что до сих пор разгребаем.
Все это, впрочем, послужило достаточным импульсом, чтобы поддержать тот интерес к экономике, о котором я только что говорил. Для работников аппарата Совета министров, член-корреспондент Академии (позднее - академик) С.В.Емельянов при поддержке своего авторитетного коллеги, заместителя Председателя ГКНТ СССР Д.М.Гвишиани (зятя Косыгина) прочитал 2-3 лекции по "азам" рыночной экономики (я видел их препринты), но далее дело не пошло. Последняя лекция заканчивалась тривиальными картинками пересечения кривых спроса и предложения. По различным причинам, которые нет возможности здесь обсуждать, дело застопорилось.
У меня же в голове, наверное, с тех пор засела мысль: начать читать студентам нашей группы, пусть небольшими порциями и пусть даже факультативно, курс сравнительной планово-рыночной экономики. И я стал, не особенно афишируя, это делать. Почему говорю "не афишируя"? Нутром понимал, что получить официальное добро будет трудно. Где та грань, когда, критикуя имеющиеся недостатки, можно говорить о преимуществах рынка, и кто в Минвузе может дать санкцию на саму постановку подобного курса? Тем более на возможность его дальнейшего тиражирования. Это было не ясно. А вопрос, конечно, такой реально существовал, и в итоге мы и это дело, мягко говоря, "проморгали". Никто не думал о подготовке концепции постепенного встраивания рыночных механизмов в существующую экономику. Знаменитый и амбициозный ИМЭМО (Институт мировой экономики и международных отношений), который наверно мог бы это делать, вместо того, чтобы заниматься практическими вопросами, вел скрытую теоретическую полемику с функционерами среднего уровня в ЦК КПСС. Туда одна за другой направлялись научные записки, например, о том, существует или нет проблема абсолютного обнищания при капитализме; о необходимости переосмысления отношения к структурным кризисам капитализма; о способности капиталистических стран с ними справляться и т.п. И ведь иные считали это чуть ли ни главным итогом деятельности института! То ли вклад в копилку марксизма-ленинизма, то ли схоластика, из серии, сколько чертей может уместиться на кончике иглы...
Никто на должном уровне не занимался вопросами возможного переходного периода, и в результате вскоре мы заплатили за все это безумно дорогую цену: реформа экономики в 90-х была проведена по обвальному сценарию, при этом случайными людьми и абсолютно некомпетентно. Разумеется, в том случае, если в качестве критерия преобразований рассматривать повышение благосостояния населения, а не выход на сомнительно престижное третье (теперь, м.б. и выше) место в мире по количеству миллиардеров в стране. Какой критерий был на самом деле (любой ценой создание категории крупных собственников), видимо, теперь уже сомнений не осталось, ну а что получили в результате - хорошо известно.
Не стану далее углубляться в эту важнейшую и очень болезненную тему. Я не ухожу от вопроса и много писал об этом в других местах. Здесь приведу слова (с которыми полностью согласен) бывшего Премьера России С.В.Степашина из его недавней публикации "Почему в богатой стране мы живем так бедно?" Говоря об оценке итогов российской приватизации, он пишет: "... вспомним, что проходила она в условиях практически разрушенного государства. В развитых странах приватизации обычно предшествует предпродажная подготовка предприятий, значительно повышающая их рыночную стоимость. В России же приватизация проводилась в условиях "игры на понижение". Виной тому были и умышленные действия игроков, и объективные причины, и "революция цен" в начале 90-х годов. И вот итог. Обвальная приватизация лишала российское общество ресурсов, необходимых для развития. И прежде всего для обеспечения внешней безопасности и развития сферы общественных благ (образования, здравоохранения, отдыха). Тот "зазор" между реальной рыночной стоимостью предприятий и ценой, которая была за них заплачена, с точки зрения общества, остается долгом, висящим на новых собственниках. Поэтому в народе, да и в самом бизнес - сообществе право новых собственников на приватизированное имущество воспринимается не до конца легитимным, законным. А это лишает российскую экономику привлекательности для иностранных инвесторов". Сошлюсь здесь еще на великолепную, короткую, но очень ёмкую статью проф. Лифшица о целях и практике приватизации в других странах. Думаю, об этих работах "гайдары и чубайсы", хотя, наверняка, знали, но игнорировали. У них были другие цели и заказчики.
Вернусь к своим "экспериментальным" лекциям, о которых упомянул выше. Помню, я приводил тогда студентам такой внешне простой и, как казалось, наглядный пример. Лоточница вывозит из государственного магазина ящики с помидорами и начинает здесь же, рядом с магазином, торговать. Помидоры прекрасные, болгарские (тепличные из Голландии такого вкуса иметь не могут). Но вот беда. Тара плоховата, и некоторые из плодов помяты или побиты. А цена - фиксированная. Возникает понятное противоречие. Покупатель не хочет брать битых помидоров, а продавщица пытается их буквально "всучить", по пресловутому принципу продажи "в нагрузку". Побитые помидоры, часто не столь плохи, их можно было бы реализовать, если бы лоточница обладала правом в каком-то диапазоне регулировать цену, понятно при этом так, чтобы не ущемлять интересы государства. У ней такого права не было. Что происходило дальше вообразить не трудно. Недовольство, ругань, жалобы директору находящегося рядом магазина. А он-то что мог изменить? Кончалось дело зачастую тем, что помидоры окончательно теряли товарный вид, портились. Продукция списывалась и в лучшем случае шла на корм скоту. А сколько ее "терялось" под видом списанной, порой, с ведома того же директора, один бог знает. Вывод казалось бы элементарный - нужен отказ от фиксированной во всех случаях цены.
У многих из числа читателей остались еще в обиходе на кухне старые и надежные металлические кастрюли и сковородки. Взгляните на них, там, на днище или на рукоятке стандартным образом обязательно выбита фиксированная цена, и никакого отклонения, отхода от принципа твердых цен не допускалось. С одной стороны, вроде бы, это хорошо, люди не боятся инфляции, от которой мы страдаем теперь и которая порой, достигает безумных размеров и является, что называется, притчей во языцех. С другой, когда речь идет о скоропортящихся продуктах, типа побитых помидоров или фруктов - явно плохо. Помню, в лекциях я даже сравнивал это с принципом неопределенности в ядерной физике: "рынок и фиксированные цены, понятия в известном смысле несовместимые". И все же можно было, пользуясь нынешней терминологией, найти "золотое сечение" и разумный компромисс. Однако, что значит назначить фиксированную государственную цену? Кто это мог бы сделать, Госплан? Но Госплан со всеми его региональными отделениями выполнить это не в состоянии хотя бы из-за объема номенклатуры изделий и товаров, который к тому же непрерывно растет. Это может сделать только рынок. Но именно этого сторонники "классического" централизованного управления боялись, как черт ладана.
Приведу другой пример. Шел разговор и об удовлетворении потребностей населения. При этом выделял потребности условно 1-го и 2-го рода. В первом случае речь идет об абсолютно необходимых предметах, без которых человек просто не может выжить. Сюда относятся, например, определенные продукты питания, одежда, жилище, какие-то лекарства. В втором - предметы "желательной" номенклатуры. Здесь самый широкий диапазон от каких-то вариантов 1-го рода, до (по мере роста достатка) до предметов роскоши. Приводил в пример вычурную в наших условиях шляпу-котелок. Но почему бы не иметь ее в продаже для тех, кто готов платить за это специальную цену? Государству -то прямая выгода! Но это опять звучит, как нарушение "табу". Вот в таком примерно духе проводились подобные учебные занятия.
Сделаю такие замечания. Я специально снабжал лекции (порой они переходили в диалог) рассмотрением подобных житейских ситуаций в духе упомянутой выше прекрасной книги Кофмана и Фора, и приведенный случай с овощами носит чисто иллюстративный характер. Для использования на своих занятиях в течение многих месяцев просматривал массу текущих публикаций в СМИ, выбирал конфликтные ситуации, типа указанной выше с торговлей помидорами. Разработал для этого некую структуру и вводил в свой персональный информационный банк (назвал его "Банк экономических ситуаций", в этом мне хорошо помогал мой ученик, доцент кафедры И.Прохоров). Иногда в подобных статьях описывался не только сам конфликт, но и метод или подход к его преодолению (позднее, уже будучи в ГКНТ, снабжал даже сведениями из этого банка своих высоких коллег, работавших по поручению Премьера Рыжкова в рабочей группе по подготовке реформ в экономике и несколько удивлялся неожиданной востребованности подобной "скромной информации" и моими комментариями к ней на столь высоком уровне).
Дело оказалось не хитрым, но интересным. Ну а суть проблемы благодаря такому подходу студенты схватывали буквально на лету. А дальше следовали, например, главы из Самуэльсона или других книг, разбор ситуации и мои комментарии. Говорилось о принципах западной экономики. Не стану скрывать, где хватало ума, пытался их критиковать, и порой это было, отнюдь, не трудно, особенно с позиции социальных критериев (возможно, читатель вспомнит у того же Самуэльсона, окончание одного из разделов, где говорится, что молоко получит скорее собака богача, чем больной ребенок в бедной семье). И вот теперь, словно в насмешку, прочел в СМИ, что на полезное, в общем-то, дело - кастрация бездомных собак, вместо их уничтожения, московские чиновники расходуют средств больше, чем на ликвидацию беспризорности.
Особую пользу в плане концепции курса принесли мне многочисленные, очень откровенные личные беседы с двумя нашими выдающимися учеными - академиками Глушковым и Кириллиным. Приведу для иллюстрации наименование лишь одной из тем в работе Глушкова ("Социально-экономическое управление НТП в эпоху научно-технической революции"). Умница Глушков не только легко заранее предугадал, но и предложил свои способы борьбы со сверхдоходами, наживаемые сомнительным путем. Работа, опубликованная им в виде скромного препринта института Кибернетики УССР, была написана в 1979 году. Умер Глушков через три года, не дожив даже до своего шестидесятилетия. Почти тогда же вышел на пенсию академик Кириллин, подав заявление об уходе (единственный в той нашей истории подобный случай). Он в какой-то период рассматривался, как возможный преемник и соратник Косыгина. Назначение на этот пост верного Брежневу, как Санчо Панса своему хозяину, но откровенно слабенького другого зампреда СМ, престарелого Тихонова, не оставляло никаких шансов на возможные в ближайшем времени изменения. Время, казалось, остановилось. Назревал окончательный кризис власти.
Не думаю, что о проблемах и идеях, типа тех, которые фигурировали в моих лекциях, функционеры - перестройщики не догадывались. Уж особого ума-то для этого не требовалось, нужен был практический опыт, знание жизни и политическая воля, а этого как раз и не доставало. Впрочем, и планы у них, видимо, были при этом свои. Что же касается тогдашнего высшего руководства страной, то поначалу его действия были просто не понятны. Потом стало яснее, что отцы нашей перестройки в плане экономики были просто дремучими любителями. Почитайте откровения А.Н.Яковлева в АиФ N4 за 2004г. о том, как тогдашние руководители (разумеется, и он, вместе с Горбачевым - центральная фигура среди них) представляли преобразования в экономике ("розовые сны"). Сказать, что примитивно, означает мало, что сказать. Могу сравнить ситуацию с уровнем научных познаний известного Василия Ивановича, который, как пишет Фурманов, полагал, что на Северном полюсе холодно, а на Южном, жуть, какая жара.
А пока приведу такой, не знаю в какой мере характерный но памятный мне пример. Среди моих знакомых ученых, были и такие, кто на определенном этапе был довольно близок с Горбачевым и его ближайшим окружением (был такой период в жизни Генсека, сошлюсь в подтверждение на статью чл.-корр. РАН, бывшего заместителя Щеварднадзе, экономиста Э.Обминского, которого довелось знать). Так вот, один мой товарищ (фамилию его не стану здесь называть, он и ныне занимает высокий пост в нашей общественной жизни, а мы и сейчас с ним периодически встречаемся), близкий тогда к Горбачеву, был человеком чрезвычайно эрудированным. Беседовать с ним было всегда интересно. Он буквально поражал меня знаниями из самых разнообразных областей науки и техники, и, что особенно удивляло, так же сведениями из области литературы (среди ушедших из жизни, раз уж я об этом заговорил, таким был также Кириллин; память у него была просто феноменальной, а круг интересов чрезвычайно широк).
И вот мы заговорили о западной экономике. Не очень помню завязку этого разговора, но прекрасно помню, что в какой-то момент я вдруг пришел к выводу, что чтобы обосновать свою позицию, надо начинать разговор с самых "азов". Я "пошел крупными мазками" прямо по Самульсону. Упомянул известный закон редкости (песка много, жемчуга - мало), перешел к теории полезности и нелинейностям (закон убывания предельной полезности; первая пара ботинок - абсолютно необходима, а с десятой уже не понятно, что делать), далее к кривым спроса и предложения, точке равновесия, формированию цены и т.д. Вплоть до фискальной политики, налоговых инспекторов (а у нас и "породы"-то такой пока нет), Бреттон-Вудского соглашения, золотого стандарта и далее. Мой собеседник, которого, так уж складывалось, я обычно привык слушать, а не говорить, вдруг позволил мне излагать свои мысли, практически не прерывая. Так продолжалось, может быть, минут сорок. Потом серьезно спросил: откуда ты это все знаешь? Я, понятно, сказал, не сам же придумал и сослался на Самульсона. Но в свою очередь отметил тогда следующее: странно, что ты на это так реагируешь и похоже темой не владеешь даже на уровне терминологии. А ведь наверняка в своих беседах с Горбачевым и его ближайшим окружением вы обсуждаете и вопросы экономики. И формально среди них есть экономисты даже с академическим статусом. Значит и они ничего об этом не знают и не интересуются...
Не помню, что он тогда ответил и ответил ли вообще. Что касается меня, я окончательно понял, что на пути преодоления наших экономических трудностей, существует свой гигантский барьер, сродни второму (бюрократическому) барьеру в информации, но гораздо ещё более значимому по своей роли. Значение его вроде бы формально понималось, но как это преодолеть, те люди, от которых это в первую очередь зависело, представляли очень смутно. На следующей встрече я передал моему собеседнику полную копию всей 800-страничной книги. Беда в том, что книга-то в общем была уже не нужна ни ему, ни тем более Горбачеву, о котором вообще не известно, читает ли он подобные книги. Чуть позднее узнал, что Горбачев проигнорировал принципиальную рекомендацию акад. Примакова, которую тот сделал в Китае, о том, что экономические преобразования, должны предшествовать политическим. А ведь Примаков был тысячу раз прав! Но, похоже, исправлять что-то было уже поздно, маховик бездумной перестройки крутился с сатанинской силой. Просто по реакции моего товарища я понял тогда, что руководители страны, совершенно не представляют куда нас ведут... А значит, дело "тухлое". Так оно и оказалось. Может быть помните в "Алисе в стране чудес" у писателя и известного математика 19-го века Льюиса Кэрола есть такая сценка: "-Чеширский котик, как мне уйти отсюда? -Это зависит от того, куда ты хочешь придти. -Но мне все равно куда, лишь бы уйти. -Ну тогда ты непременно добьешься своего, если пройдешь достаточно далеко вот хотя бы по этой дороге. Так вот, имей в виду: налево живет Шляпочник, а направо - Мартовский заяц. Выбери путь и иди к любому из них, только учти, что они оба сумасшедшие". И Алиса зашагала...
Теперь ситуация в стране и мире существенно изменилась, и я отчетливо понимаю, что многие высказанные здесь мысли, намерения, проблемы и их масштабы в области информационно-управленческого и экономического профилей института в свете сегодняшней ситуации и событий звучат упрощенно и наивно. Но это было другое время, совсем другая эпоха и хорошо, что коллектив МИФИ сумел, сохранив все лучшее из того, что было, выстоять и пойти вперед. Думаю, большая заслуга в этом недавнего ректора проф. Б.Н.Оныкий, у которого (а главное, у МИФИ), боюсь, те же проблемы, как и у Путина: уйти со своего места, так и не завершив до конца замыслы в области преобразований. Впрочем, о Путине пусть судят политики, а с Оныким пришлось идти бок о бок уже более трети века, постоянно сверяя позиции по многим вопросам. Здесь могу вполне убежденно высказать свое мнение и я. И еще. Говоря о роли прошлого руководства МИФИ, не могу не отметить двух других ректоров: проф. В.Г.Кириллова-Угрюмова и проф. В.М.Колобашкина (оба нынче умерли, один - совсем еще молодым, в 1983 году, другой - недавно в 2007-м). Эти два человека внесли огромный вклад в развитие МИФИ), а равно и в духовное наследие страны. Без них институт, у которого сегодня огромный потенциал с его новым ректором (проф. Стриханов) вряд ли имел бы сегодня нынешний облик.
1.10. ПОСТСКРИПТУМ. ВМЕСТО ЭПИЛОГА И НЕМНОГО О ЛИЧНОМ.
Позволю себе частично повторить несколько предложений, относящихся к началу фрагмента. Понятие "система" нельзя отнести к категории новых. Тем не менее, термины системный подход, системный анализ, информационные системы, моделирование - еще сравнительно недавно использовались только узкими специалистами в своей профессиональной области. Сегодня они в обиходе у высшего руководства страны. Среди других научных дисциплин и направлений - системное пробивало себе дорогу с определенными трудностями, в значительной мере характерными в нашей стране для компьютерного направления в целом. Впрочем, хотя уже и в меньшей мере, та же судьба постигла и понятие "информационная технология", который, например, автору некоторое время "рубили" даже в Управлении информации Госкомитета по науке и технологиям (ГКНТ СССР), хотя позднее подхватили и стали активно использовать. И теперь (не строю иллюзий, что благодаря моим усилиям, но значит, тогда удалось угадать) он стал исключительно популярным и ходовым. Термин "управление" еще менее чем полвека тому назад обязательно использовался в сочетании с каким-то последующим существительным (управление отраслью, предприятием, ресурсами и т.д.) и почти не употреблялся самостоятельно. Сегодня в качестве аналога западного термина "management" он давно уже приобрел самостоятельное значение.
Итак, системный анализ наряду с перечисленными выше другими понятиями стал одним из символов нового мышления в управленческой деятельности. И вот на определенном этапе в МИФИ была создана кафедра Системного анализа. Кафедра же явилась первой в стране и не только в плане своего названия, но, как мне кажется, и в плане выбранного тогда направления учебных и исследовательских работ. Для меня важно, что это направление оказалось жизнеспособным и сохранилось на многие годы.
Теперь немного о себе. Жизнь в значительной мере прожита. Это жизнь системщика и журналиста, ученого и преподавателя, менеджера международных проектов, чиновника и в какой-то мере организатора науки. Эти профессии и виды деятельности, порой тесно переплетались и оказывали друг на друга сильное влияние. При всем том очень важным все это время было ощущение, что мне не хватает знаний. И постоянно возникала очень непростая альтернатива: в каком направлении двигаться: "вглубь или вширь?". На письменном столе у меня в пределах протянутой руки стоят книги Зощенко, одного (наряду с Гоголем, Достоевским и Чеховым - автором рассказов) из моих самых любимых писателей, и я постоянно их перечитываю. А если кто-то подумает, что это сказано для "красного словца", может посмотреть статью "О Зощенко, Гоголе и немного о других", опубликованную на моей персональной странице в портале "www. nasledie.ru." (лично я считаю ее одной из самых моих удачных публикаций).
Передо мной автобиография Зощенко. Он пишет, что переменил десять или двенадцать профессий, прежде чем добраться до своей теперешней. ("Рассказы. Голубая книга". Олимп, Москва, 1998г., стр. 426). Пишет о многих незамысловатых профессиях, прежде чем стал писателем и философом. И вот я просматриваю записи в своей трудовой книжке и выданные мне мандаты и доверенности с официальными подписями и печатями и нахожу, что их много, даже очень много. Я не хочу их перечислять, об иных вспоминаю с тоской, о других вообще не хочется говорить, замечу лишь, что это обилие шло не всегда от "хорошей жизни".
Наверное, сказанного уже хватает для некоторых суждений. Говорят, японцы собрали интересную статистику. По их данным, каждый японец в среднем в течение своей жизни меняет свою профессию дважды. В недалеком будущем, в связи с увеличением средней продолжительности жизни у них в Японии, прогнозируют, что люди будут менять профессию трижды. Когда же на свой приведенный выше список смотрю я, то понимаю, что у меня уже несколько больше. Но с другой стороны, это не совсем так. Дело в том, что, несмотря на кажущееся разнообразие, думаю, я всегда оставался системщиком, и это было своеобразной нитью, которая связывала большинство из указанных мной, если не профессий, то занимаемых должностей и позиций. Другой вопрос, что в жизни были периоды (и знаю, что далеко не только у меня одного), когда надо было просто выжить. Скажу при этом, что подготовка, которую я получил в МИФИ всегда служила мне хорошую службу и обеспечила, как говорят на Западе, в общем-то достаточный, как оказалось, "бэкграунд" (основу, а в моем случае и опору). И еще. Если я и добивался каких-то успехов, то всегда это было связано с моими талантливыми учениками. Их было довольно много, мне с ними везло (правду сказать, и их отбору я уделял специальные усилия), и этим я очень доволен. Ну а в плане товарищей меня, должен признать, всегда тянуло к людям более опытным, как правило, старше меня. Здесь мне тоже везло. Скажу даже, крупно везло, и это в какой-то мере нашло отражение в моих публикациях.
2. Фрагмент из публикации "Я - ЗАМЕСТИТЕЛЬ МИНИСТРА СССР".
2.1. ОПЫТ НАУЧНО-УПРАВЛЕНЧЕСКОЙ РАБОТЫ.
Помню у Горького, описывающего свою молодость в "Моих университетах", была такая фраза: "и грустно, и смешно вспоминать...". Что-то подобное, испытываю и я, временами думая о недавней ещё "эпохе исторического материализма" в тот период, когда работал заместителем министра одного из значимых и престижных министерств. Тогда в 1987 году, неожиданно получив назначение на эту должность в ГКНТ СССР - Государственном комитете по науке и технологиям, я отслужил там без малого три года.
До этого 12 лет был директором Международного центра научной и технической информации. В области информационной обработки проработал в общей сложности более 20 лет, дело мне нравилась, и шло в целом довольно успешно. Центр располагался в Москве и был известен своими пионерными работами в области информационных технологий и результатами обработки крупнейших тогда в стране электронных баз данных. До "эры Интернета" в России оставался ещё десяток с лишком лет, а мы уже сильно продвинулись к тому времени и лидировали в стране в этом направлении. Провели первые тогда у нас сеансы удаленного поиска смысловой информации, в том числе и с использованием спутниковой связи для пользователей на Кубе и во Вьетнаме, а перед тем создали первую в стране регулярно действующую систему доступа к нашим базам данных из института Атомной энергии им. Курчатова.
2.2. НАЗНАЧЕНИЕ.
Международный центр, куда входила дюжина государств, был хорошо известен не только среди информационных организаций, так что высоких гостей хватало. Верно, кто-то из них и порекомендовал меня "на повышение", а кто именно так до конца и не знаю. Но однажды предложение последовало, а потом состоялось и "высокое решение" Секретариата ЦК. Перед этим меня вызывали на собеседование в высокие инстанции, и хотя по деньгам я даже проигрывал, согласие свое дал. Не думал тогда о поговорке, что в иных местах "вход стоит рубль, а выход - два". Позднее понял, что место оказалось как раз таким. Впрочем "выйти", наверное, всегда возможно, но для этого следовало или уж очень сильно проштрафиться и попортить себе дальнейшую репутацию и карьеру, или ждать удачного случая, включая сокращение штатов, о чем говорилось постоянно, но дело не двигалось годами. Почему все же согласился? Прямо скажу - по незнанию, не понимал в полной мере на что иду. К тому же по времени это был как раз тот относительно короткий период, когда большинство людей еще не успели окончательно понять, что перестройка - это блеф. Среди них был и я, и искренне, хотя как оказалось наивно, верил, что мои опыт и знания могут принести на этом месте пользу стране. И, прежде всего, помочь двинуть вперед мою профессиональную область - развитие и использование информационных систем, о чем много говорилось, но реально эта область все еще пребывала у нас в "загоне".
И вот я, по своему предыдущему опыту в основном научный работник, хотя и с определенным организационным багажом и некоторыми амбициями, начал работать в ведомстве, связанном с управлением наукой в стране. Тут вскоре и вспомнил "Мои университеты" Горького. И хотя за плечами университетское образование было, но там ничему подобному не учили. Быстро понял, что в новом для меня бюрократическом деле я полный профан и надо набираться опыта. Надо сказать, что нашлись люди, которые сразу взяли меня на заметку, мне в этом крепко "помогли" и просить об этом даже не пришлось.
2.3. ПЕРВОЕ БЮРОКРАТИЧЕСКОЕ ИСПЫТАНИЕ.
Своё первое "бюрократическое испытание" получил буквально через несколько дней после начала работы. Помню, тогда направили меня (другие, дескать, заняты) представлять ГКНТ для участия в заседании Комиссии партийного контроля по поводу чьего-то разгильдяйства. Как себя там вести, и в чем суть дела, не объяснили. Сказали только, что присутствие представителя Госкомитета необходимо, и ещё сказали, чтобы обязательно захватил партбилет. Там на месте сам, мол, сориентируешься по обстановке. Ну, надо так надо, я и отправился. Как тогда не схлопотал высокий выговор (который и снимать-то потом неизвестно где и как, а иначе - метка в биографии; судимость - не судимость, но неприятность исключительно большая) до сих пор удивляюсь. Короче, отправили меня, оказывается, на общественную порку. Критика, в том числе и в адрес ГКНТ, хотя и косвенная (основным виновником было признано другое ведомство), звучала жестко. О сути вопроса в деле, которое слушалось и долго перед этим готовилось, представления никакого не имел, оно и понятно, человек пришел буквально с улицы. Это отметили, но повернули дело так: -мы действительно собираемся вас наказать, но, мол, не лично, а в порядке предупреждения вашему учреждению... Для начала забрали партбилет, но потом, однако, все же вернули и не наказали. Возможно, кто-то вступился. Я же усвоил важную истину, что в бюрократических системах следует, что называется, "держать ухо востро", остерегаться "подставы", любыми путями уходить от ответственности за действия других лиц и избегать этого, как гремучих змей.
2.4. ВТОРОЕ БЮРОКРАТИЧЕСКОЕ ИСПЫТАНИЕ.
Второе "бюрократическое испытание" состоялось ещё недели через две. Об этом подробнее чуть ниже, а пока о некоторых людях из числа руководителей Комитета. Председателем (он же заместитель Премьера) был назначенный незадолго до меня бывший директор крупного воронежского оборонного предприятия в области электроники, Герой социалистического труда Б.Л.Толстых. Человек еще молодой, думающий, трудолюбивый и честный. Но, видимо, попал на это место, как и я, как говорится, "как кур во щи" и, полагаю, жалел, что ушел от знакомой ему конкретной производственной работы, где организовал выпуск первых тогда в стране довольно современных персональных компьютеров "Электроника".
Мой кабинет располагался как раз рядом с его, а напротив была небольшая комнатка тогдашнего управляющего делами Оболенцева. Был тот старенький, сухонький, изъяснялся голосом тихим и вкрадчивым, но в бюрократическом деле был чрезвычайным докой. Сам он не прочь был напомнить, что работал еще у Молотова. Статус свой среди коллег держал высоко, при любой возможности давая понять о своем превосходстве и высоких связях в Совмине. Впрочем, основания для этого были. Так уж было поставлено дело, что практически только он и имел прямой доступ к Председателю (или, как говорят нынче, после правления Ельцина, "доступ к телу"). В любой момент, который порой специально подбирал, входил в главный кабинет, что называется, без стука. Если в это время шли беседы или совещания, то их ход неминуемо прерывался. Управделами, наклоняясь к начальнику, что-то многозначительно шепелявил на ухо и с достоинством удалялся. А, вообще говоря, обычно его можно было видеть в конце длинного коридора, где располагались все высокие кабинеты. Он стоял, скрестив руки, близ приемной Председателя, и наблюдал, кто куда входит и выходит (ну, прямо, Дементий - персонаж из предыдущего фрагмента). Оболенцев меня в обоих случаях и подставил. У сотрудников-старожилов это называлось "проверкой на вшивость", и я эту проверку проходил по его сценариям. Говорили, что подобным образом он "воспитывал" и других.
Ну а теперь о втором "бюрократическом испытании". Вот как это произошло. Госкомитет по линии ЦК КПСС курировал Отдел науки. В Отделе меня знали ещё по работе в Международном центре. К тому же тогда я уже был членом Академии наук СССР, и с этим считались... Однажды из ЦК позвонил по вертушке очень высокий начальник и попросил подготовить какую-то справку. Суть вопроса я знал, дело сделал быстро и отнес в канцелярию для отправки. Но не тут то было. Справку управделами мне вернул обратно и спросил, зачем я её написал. Я объяснил. Он задал вопрос, где письменное поручение из ЦК? Я опять объяснил, что поручение есть, но устное и к тому же срочное. На это старец ответил, что так дело не пойдет, должно быть письменное поручение, и он должен об этом знать, а иначе, мол, это не более, как моя личная и не нужная инициатива. Между тем мне дважды звонят из ЦК, да ни много, ни мало на уровне завотделом, ждут справку. Я объясняю ситуацию, слышу в ответ: у вас кто там старше по положению, вы или управляющий делами? Отвечаю, судя по всему, - он. Ругаются. Вижу, ситуация складывается самая глупая, как с почтальоном Печкиным, который регулярно ходил к коту Матроскину со словами: у меня для вас есть письмо, но отдать его не могу, потому что у вас нет паспорта... Естественно, переживал, а что сделаешь? Дело зашло в тупик. Чувствую, что на этом вроде бы пустяковом деле кругом проиграл и подмочил свою репутацию.
Тогда на своей шкуре осознал, что значит "бюрократические подставы". Подумалось, что здесь я не на месте, не сработаюсь, нормальной работы не получится. И что особенно важно, всё это, как говорится, всерьез и надолго. Приуныл, но одновременно и рассердился. Так, понимаю, что в общем-то сгоряча, появилось моё первое заявление с просьбой об уходе. Обратился к начальству. Однако, уломали. Понятно, скандал вышел бы не малый - только назначили и вдруг увольнять, да еще как-то объяснять причину ни много ни мало на уровне Секретариата ЦК ... Просили забыть об эпизоде, мол, уладится. И все же по поводу случая этого долго переживал. Одновременно, постепенно набираясь бюрократического опыта, спуска решил не давать. Наверное, правильно, иначе затюкали бы совсем.
Позднее уже по какому-то другому поводу, не помню по какому, с Оболенцевым объяснился, сказав, что ему следует уйти на пенсию. Разговор в конце рабочего дня был прямой и резкий. Я даже пожалел, что мог обидеть пожилого человека и, не доехав до дому, вернулся на работу, но уже никого не застал. Утром пришел пораньше, но старик, видно, все просчитал и сам подкараулил меня при входе, извинился и просил забыть прежние недомолвки и ссоры. В отношениях со мной попритих и затаился.
Такие вот и были первые "мои университеты" из области бюрократической науки. А в текущей работе тем временем дни шли за днями, напряженные, порой нервные, похожие один на другой и какие-то не яркие, скучные. Сидели подолгу, обычно часов по двенадцать (Председатель - сам производственник, задавал тон, ну и мы не уходили). Всегда работали и по субботам, тогда уходили пораньше. Еще и документы брал домой для просмотра и обдумывания, иначе не получалось. Не скажу, будто все уж было плохо, но удовлетворения от работы не было.
2.5. КРУГ ОБЯЗАННОСТЕЙ
Впрочем, до поры до времени важность своей работы признавал. Несомненная трудность заключалась, думаю, в неопределенности моих обязанностей. В ГКНТ существовали отраслевые отделы: химия, энергетика, металлургия и т.д. Руководили ими мои коллеги - другие заместители министра. У них был довольно четкий круг задач и контактов и "типовая" технология организации работы. У меня же (я даже придумал этому образное сравнение), скапливалось, как в своеобразном отстойнике, все остальное. Худо было, что проекты резолюций Председателя, иначе говоря поручения замам, готовил все тот же управляющий делами. Если поручение относилось к двум или более исполнителям, ответственного писали первым. Так что окончательно ссориться с ним было тоже накладно.
Что касается перечня моих обязанностей, судите сам. Я курировал всю научно-организационную инфраструктуру по стране (создание и ликвидация научных учреждений и согласование соответствующих вопросов - штаты, размещение, категорию оплаты и т.д. во всех инстанциях). Структуры и учреждения четырех союзных Академий наук (в частности, участвовал, не скрою с интересом, в заседаниях президиума АН СССР; отмечу попутно, что тогда Академия реально имела иной, значительно более высокий, чем ныне, статус). За мной были контакты с соответствующими республиканскими и региональными учреждениями. Высшее образование (в том числе участвовал в заседаниях коллегии Минвуза). ВАК, где тоже регулярно участвовал в мероприятиях (Пленумы, участие в их подготовке). Ещё по линии ГКНТ "опекал" Арктику, здравоохранение, микробиологию, охрану окружающей среды, создаваемое тогда новое направление, связанное с чрезвычайными ситуациями. Работал и готовил материалы для правительственных комиссий, где участвовал в качестве представителя ГКНТ. Подписывал документы, связанные с контролем за заходом иностранных судов в советскую акваторию. Курировал крупнейшее, хотя юридически и не совсем оформленное направление, связанное с научно-технической и технико-экономической информацией по всем отраслям и регионам (более полутора сотен НИИ и более 200 тысяч человек по всей стране). Отвечал за выставочное, музейное и библиотечное дело (помню возникшие сложные проблемы и жалобы, когда супруга Горбачева отобрала у Государственной публичной библиотеки часть здания для размещения поддерживаемого ею журнала "Бурда", а фонды библиотеки попали в сырой подвал). В мою сферу входили общество "Знание", ВСНТО (Всесоюзный совет научно-технических обществ), всякого рода творческие союзы, вплоть до объединения уфологов, вопросы связи с общественными организациями. Выставочное дело. Связи с АПН, ТАСС и СМИ в целом, включая телевидение. Технические средства обучения. Всего уже не упомню.
Короче, сюда стекалось всё то, что не попадало под конкретную отраслевую тематику. Разумеется, ещё надо было принимать посетителей и работать с письмами трудящихся, все это находилось на контроле в управлении делами у моего "друга", и сроки исполнения были жесткие. Еще был сопредседателем так называемой Малой советско-французской комиссии и аналогичных комиссий с Венгрией и Индией, а это самостоятельные и очень серьезные участки работы. Словом, дел хватало. К тому же поначалу никак не хотел разрывать связей со своим родным институтом - МИФИ, где в свое время учился, потом много лет преподавал, а позднее заведовал кафедрой. Конечно, я был не один, рядом был в основном опытный и исполнительный персонал, несколько десятков человек, да и председатель поддерживал, как мог. Но все равно, прямо скажу, для одного зампреда дел, к тому же столь "разношерстных", было многовато.
И все же, как вскоре стало ясно, что еще более сложным для меня оказалось руководство подготовкой проектов постановлений ЦК КПСС и СМ СССР. Думаю, не потому, что был не способен понять, какие идеи туда следует заложить, выявить это как раз было не столь трудно, а во многом потому, что не умел оформить, представить и сформулировать, всё это на принятом тогда административно-бюрократическом, командном языке. К тому же каждое постановление требовалось согласовать с десятком самых разных учреждений, Госпланом, Госснабом, Минфином, отраслевыми министерствами, Академией наук, а то и со "службами", а заодно и "повесить" на них дополнительные задачи, которых те обычно стремились избежать, как черт ладана. Тут многое зависело от личных отношений, нужно было чувствовать и знать, к кому обратиться, чтобы последовало необходимое поручение на проработку и обеспечен конструктивный подход. Порой приходилось обращаться в ЦК, помогали.
Что касается языка постановлений, то понятно, система управления тогда была иной. Впрочем, как обстоит дело сегодня, в новых условиях, не знаю. А тогда, помню, долго пытался уяснить, как работают и оформляются механизмы принятия государственных решений. Советовался с коллегами, заставил себя с фломастером тщательно проанализировать как минимум десятка два высоких постановлений. Постепенно прояснялось. Это был образец административно-командного стиля руководства. Здесь своя структура представления, специальная лексика и грамматические обороты: обязать... поручить... обеспечить... выделить... предоставить... провести... организовать... в такие-то сроки... не позднее чем... совместно с ... и т.д. Сотрудники (некоторые прежде были моими начальниками), зная, что я "выходец из науки", мне сочувствовали. Они-то владели этим специальным языком в совершенстве. Говорили: ты давай нам "кость", основу-стержень, а "мясо" мы нарастим...
2.6. ПОЛЕЗНОСТЬ ИНФОРМАЦИИ И НЕУДАЧНЫЙ ОПЫТ С ПОДГОТОВКОЙ ПРОЕКТА ПОСТАНОВЛЕНИЯ.
Вот один из примеров. Был среди нескольких подведомственных подчиненных непосредственно ГКНТ организаций такой Всесоюзный научно-технический информационный центр (ВНТИ Центр) - тоже прямая сфера моей деятельности, детище и гордость Госкомитета. Думаю, он и сегодня в каком-то виде существует, хотя Интернет может многое изменить. Огромное и прекрасно оснащенное техникой здание. В нем со всей страны собиралась так называемая непубликуемая информация: отчеты о НИР и ОКР, о зарубежных командировках, копии диссертаций и некоторые нормативные документы, многие сотни тысяч единиц в год. Организации страны всю эту информацию могли получать в виде копий практически бесплатно, возмещая лишь стоимость ксерокопирования по 10 копеек за страницу. Дело, безусловно, нужное, но порой доходило до абсурда. Казалось, никого не интересовало, что реальная стоимость информации в этих документах, могла быть разной... К примеру, помню, была такая диссертация "Воспитание чувства стыдливости у детей дошкольного возраста". Или скажем, научный отчет, посвященный сказкам братьев Гримм. Работы тоже, конечно, по-своему важные и нужные. Ну, а в другом случае это мог быть и отчет серьезной научной или проектной организации, посвященный оригинальному ноу-хау с высокой коммерческой стоимостью. И всё за гривенник. Мне казалось это не только не справедливым, но и экономически абсурдным.
И вот, рассуждая в "духе рыночных отношений", о чем уже много говорилось на всех уровнях, решил предложить в этом деле коммерческий подход. Идея состояла в том, что в тех случаях, когда владелец считал, что его информация не должна распространяться бесплатно, он извещал об этом информационный центр (с объявлением базовой цены или без этого). Последний становился посредником между владельцем и получателем информации при её передаче. В основе их отношений мог бы стать "тройственный договор", а получатель и хозяин информации договаривались о цене между собой с возможной комиссией центру. Затем эту практику можно было бы распространить на отраслевые институты научно-технической и экономической информации. Сотрудники так и назвали это "триадами", да ещё, потихоньку посмеиваясь, "присобачивали" моё имя. Ну, а я думаю, раз начали говорить в высоких инстанциях и СМИ о рынке, должен же в стране появиться, наконец, информационный рынок, а раз так, его надо формировать, может и "сработает". При этом начать можно с научно-информационного рынка. Впрочем, понимал, что делаю, что-то, хотя и не противоречащее практике заключения договоров, но по тем временам и не совсем обычное, придавая информационным центрам новые функции. Однако, решил идти напролом. В результате проект постановления "сварганили" и даже внешне представили на общепринятом бюрократическом языке, включив, помимо указанного, и другие пункты. (У нас, чиновников, это называлось "козу на зарез". Обычная мелкая тактическая хитрость - надо подбросить кость нашим коллегам из Совмина, которые окончательно просматривают проект перед вынесением на самый верх, чтобы они могли что-то покритиковать и продемонстрировать свой творческий вклад). Председателю доложили, он внес свои замечания, но, в конце концов, одобрил. Документ передали в Совмин и запланировали его обсуждение.
Дальше, помню, идет заседание Президиума СМ СССР. Я - основной докладчик. В повестке - несколько вопросов. Наконец, доходит очередь и до меня. Председательствующий - Предсовмина Рыжков слова мне давать не хочет. Толстых поддерживает и даже пытается возражать. Вижу, настроен Рыжков не зло (бывало и так), но скептически. Следует заминка и вдруг в зале, где сидит полторы сотни человек, раздается громкий возглас: "Так это же Лёня!" (это как раз моё имя). Гляжу - Талызин, председатель Госплана и кандидат в члены (вскоре, полный член) Политбюро. Он прежде, будучи министром связи, бывал у меня в институте, дела наши понимал и даже всячески помогал, предоставляя по моим письмам выделенные линии связи, когда мы проводили первые, назовем их так, "интернетоподобные" эксперименты по удаленному поиску информации. Всё же слово дали. Выступление свое, стоя перед развешанными плакатами, начал с противоположного "информационному рынку" понятия "информационный коммунизм", которое, по моему мнению, неоправданно бытует в стране. Суть понятия - самая примитивная: даёшь всем, всё, быстро и бесплатно... А то, что условий для этого пока что еще нет, особо не думали. Не созрели. О будущей системе, типа Интернет, кроме профессионалов, тогда мало кто знал. Да и среди них большинство считало это делом далекого будущего. Между тем "нулевая цена", или фактическая дармовщина при передаче и получении информации в конечном итоге отрицательно сказывалась на эффективности науки. Короче, выслушать - выслушали, но, учитывая явно скептическое отношение Рыжкова, проект завалили. Слышал потом, как фантазерский.
Реальное понимание того факта, что информация - товар, пришло позднее и досталось дорогой ценой, когда большое количество ценнейшей информации ушло "на сторону" практически задаром. Не скажу, что значения информации совсем уж не понимали, просто постоянно "задвигали" эту тему куда-то на задний план. Информация, как источник новых идей для ученых и конструкторов большинство чиновников интересовала мало, хотя, конечно, были и исключения среди "просвещенных" министров. Впрочем, аналитику ценили. Особенно, если она шла по "спецканалам", и эту информацию можно было использовать для выбивания дополнительных ресурсов. Ну, а на такие отечественные работы, как скажем, создание сети информационных центров или тенденции развития конкретных научных направлений на базе анализа индексов цитируемости, смотрели, образно говоря, как известное копытное животное на новые ворота.
С того времени прошло более двух десятков лет. Появился общедоступный Интернет, получили дальнейшее развитие коммерческие базы данных. Никому больше не надо объяснять, что это такое. Возник-таки в стране и информационный рынок, и притом такой жесткий, что прежде не могли и представить. Появились связанные с ним другие понятия и проблемы, о которых раньше в нашей практике думали мало, относились формально, а то и вообще считали, что они "от лукавого", например, "информационные войны" или "интеллектуальная собственность". Многое изменилось за короткое время. В качестве курьезного примера приведу слова предшественника Рыжкова, престарелого Премьера Тихонова. Тот как-то с раздражением сказал: "какие ещё банки данных, о чем вы говорите! Кроме финансовых, никаких других банков не знаю, и слышать об этом больше не хочу". Короче, понимание было далеко не всегда.
2.7. ИНФОРМАЦИОННЫЙ РЫНОК. НУЖНОСТЬ ЕГО НЕ ПОНИМАЛАСЬ.
Неудача с проектом постановления, о которой я рассказал выше, сильно подействовала на меня и скажу откровенно, доставшаяся мне работа теперь тяготила ещё более. Чувства эти особенно усилились, когда многим стало ясно, что перестройка потерпела крах, и наше внешне уважаемое ведомство порой создает лишь видимость работы, а на самом деле пробуксовывает. Вера в возможность сделать что-то полезное на моём посту ушла окончательно и сменилась разочарованием. Наверное, все это вместе и явилось для меня настоящим третьим "бюрократическим испытанием", по сравнению с которым первые два описанных выше эпизода выглядят не более, чем детской забавой, или как говорится, "виды Палестины в волшебном фонаре".
Когда я соглашался стать правительственным чиновником, то хотя сам термин и карьера "чиновника" меня не привлекали, понимал, что эта категория людей в государстве нужна. И имея собственное представление о "пользе дела" и возможном влиянии, я готов был стать исполнительным и лояльным чиновником даже с потерей в зарплате (о взятках тогда у нас и слышать не приходилось). Более того, готов был считаться бюрократом, зарезервировав собственное мнение в отношении смысла этого слова, тем более, что с некоторых пор это понятие, ранее целиком одиозное, приобрело несколько иной, в том числе позитивный смысл. Но это было не моё время. Признаю, третьего испытания я не выдержал, что ускорило моё желание уйти с этого высокого, но нежеланного поста - заместителя министра СССР. Но лишь почти через три года после начала работы, благодаря случайности, мне удалось это "плавно" сделать. Впрочем, это уже другая история, о которой я еще скажу позднее.
2.8. А ЧТО У ДРУГИХ МОИХ КОЛЛЕГ?
Не могу в этом контексте не сказать несколько слов об общей атмосфере, существовавшей в ГКНТ среди моих коллег - других заместителей министра. Запомнились некоторые эпизоды наших общих неформальных встреч и разговоров. Обычно они происходили в короткий период во время обеденного перерыва, когда мы собирались вместе в небольшой буфетной комнате. Мне хотелось понять, как видят происходящее мои такие разумные и опытные коллеги. Видят ли приближение скорых изменений и разделяют ли мои оценки и дурные предчувствия в связи с приближающимся кризисом? Но получалось, что на подобные темы больше говорил я. Они же свои комментарии делали не охотно. Казалось, все ушли в себя, больше отмалчивались, предпочитая со вниманием слушать. Оценки высказывали редко. Сомневаюсь, впрочем, что не думали об этом. Возможно, что называется, просто старались покрепче держаться за место и так называемый "кремлевский паек" (доставать продукты становилось все сложнее). Не знаю. Внешне, со многим соглашались и кивали, хотя и недоумевали, почему я в последнее время столь критически настроен.
Я же теперь не особенно сдерживался. Говорил, сам до конца не желая этому верить, что на нашей улице Горького, которую мы каждый день видим из окон своего здания, что рядом с Моссоветом, скоро появятся толпы народа в поисках продуктов или товаров с одной только мыслью, хоть что-то купить и истратить быстро теряющие цену деньги... И будут это не только москвичи. Люди будут прибывать в массовом порядке из окрестных, а то и далеких городов в убеждении, что центр снабжается лучше. Коллеги спрашивали, да откуда ты все это берешь? Ответить на этот вопрос, тем более в то время, было отнюдь не просто, а потому отвечал односложно: я же - системщик. Экономика страны - это тоже система, хотя и очень большая...
Пытался, если удавалось, обсуждать подобные темы и с Председателем. Порой он слушал, но такие беседы поддерживал тоже не охотно. Когда разговор заходил о перспективах экономики, отвечал, что это ему не поручено, у него есть другие задачи - обеспечение научно-технического прогресса страны. Я безуспешно пытался парировать, что это близко связанные темы и даже пытался укорять: "Вы же зампред Совмина и если уходите от таких вопросов, что тогда делать другим? Вы имеете возможность апеллировать прямо к премьеру, неужели он-то не понимает, что мы "гребем" не туда? Одновременно, чувствовал, что надоел ему хуже назойливой мухи, продолжая носить очередные заявления с просьбой об уходе. Не знаю, что он с ними делал, наверное просто выкидывал, а я говорил, что складываю копии в сейф (некоторые и сейчас еще почему-то храню). Ещё говорил, что готов отвечать за собственные ошибки и просчеты, но не хотел бы отвечать за чужие, а дело идет к тому. Говорил, что в глазах людей - виновники как раз мы - армия бюрократов высокой и средней руки с пресловутыми кремлевскими пайками, не ахти уж какими, но действующими, в условиях острого дефицита, как красная тряпка. Общественное мнение, нагнетаемое прессой, способствовало нарастанию трудностей. А вот о теневиках и саботажниках, которые во всю уже орудовали, говорилось тогда не много. Вспоминался эпизод с комиссией партконтроля. И вот теперь назревала подобная перспектива отвечать за зло и глупость других, только уже в огромных и зловещих масштабах.
Но ушел со своего поста еще за несколько месяцев до меня сам Толстых (думаю, не по своей воле). Он стал министром информатики. А вскоре ушел и его начальник - Премьер Рыжков. Страну между тем будоражило. Её охватил общий дефицит. С прилавков неожиданно исчезали то те, то другие товары, как будто кто-то это делал специально, и предсказать, что именно вскоре исчезнет, казалось, было невозможно. Помню, исчез вдруг стиральный порошок. Пока правительство раскачалось, организовало его закупки и на какой-то период завалило им прилавки, исчезало еще и еще что-то. На место Рыжкова пришел бывший министр финансов Павлов, человек опытный, разумный и честный. Появилась и еще одна перспективная фигура - его первый заместитель экономист и практик Щербаков. Все громче заговорили о реальности близких правительственных рыночных реформ и казалось, что-то дело вот-вот готово сдвинуться с мертвой точки... Но выполнить что-то этим людям довелось уже мало. Не дали, а жаль. К власти в стране пришли совсем другие люди, те, которых за отсутствие опыта управления страной назвали "правительством завлабов и снс". Наступали другие времена.
2.9. ПОСТСКРИПТУМ. ВЫВЕРНУТАЯ, "ПЕРЕЛИЦОВАННАЯ" ЭКОНОМИКА И НАЧАЛО КАТАСТРОФЫ.
И вскоре все, казалось бы, изменилось, как по мановению волшебной палочки. Производство продолжало падать, но полки магазинов наполнились, правда, в основном заграничными товарами (мы и сейчас продолжаем платить по тем кредитам). Люди стали покупать продукты и изделия, от которых отвыкли или вообще никогда не видели и не щупали раньше. Но накопленные было, да и не такие уж большие, деньги быстро растаяли, а главное исчезли источники их получения. А тут еще пошли финансовые реформы и манипуляции. Страна же получила как бы "вывернутую" проблему. Новые руководители, получив товарные кредиты (а заодно, что греха таить, и комиссии от сделок), болезнь не вылечили, а просто загнали вглубь, переложив расплату за свои действия на будущее руководство (а в итоге ясно, опять на народ).
Теперь товары были, но не стало денег для их приобретения, и основная масса населения катастрофически быстро обеднела. Одновременно кто-то стремительно и фантастически разбогател (как будут писать потом, история еще не знала таких примеров). В стране стали проявляться, казалось, навсегда забытые явления. Нищенство и неустроенность людей, огромное количество бомжей, бродяг, беспризорников, всякого рода преступников, все это вдруг возникло в таких масштабах, которые прежде было просто трудно вообразить. Эту (и не только эту) проблему страна вынуждена расхлебывать и нынче, уже через много лет, а задачу борьбы с бедностью нынешний президент определил, как главную проблему страны и основной приоритет.
Где же оно, то "золотое сечение" баланса производства и потребления, или, в других терминах, денежной массы у населения и доступных товаров? В своем стремительном движении в смутное будущее, непонятно когда мы проскочили эту точку, даже и не заметив надвигающейся угрозы. И вот теперь пытаемся найти эту "золотую середину", как говорят математики, методом проб и ошибок. Но недавние грубые и масштабные ошибки предыдущих правителей таковы, что решение искать приходится совсем в иных, несравненно более трудных условиях. Страна стала другой. Прежняя эпоха, которую в начале статьи, выражаясь шутливыми словами известного героя популярной книги, назвали "эпохой исторического материализма" закончилась, и мы получили в стране совсем иную ситуацию с резко снизившимся экономическим потенциалом и ресурсами для дальнейших, надеемся теперь уже здоровых, реформ.
Нет, со всеми своими вышеописанными критическими настроениями, я вовсе не был диссидентом, хотя и понимал, что мы делаем что-то не то и не так, и что тогдашнее руководство завело страну в тупик. Не то, что отвергаю диссидентство, как таковое. Но одно дело критиковать за это конкретных людей, и другое низвергать сами принципы построения справедливого и некогда развитого и относительно благополучного общества. Среди приверженцев диссидентства есть люди, которых нельзя не уважать за их искреннюю и последовательную позицию. Но не понимаю появившиеся в какое-то время "разновидности" этого термина, типа "скрытый диссидент". Что это за порода людей, которые, когда им выгодно предпочитают отмалчиваться, а то и выступать с неискренними речами из серии "всё хорошо, прекрасная маркиза", а потом заявляют, что всегда боролись с прошлым режимом, потихоньку подтачивая и раскачивая то, что есть. Как говорится "и вашим, и нашим, лишь бы сохранить свои позиции наверху". И добро бы имели четкую программу, что предложить взамен. Не было этого. Как мальчишки - шалопаи, пишущие всякую ерунду на стенах краской из распылителей без всякой цели, из одного только озорства. В результате дело управления страной попало на откуп реформаторам - псевдолибералам, как их называет в своей известной книге Примаков, экономистам - примитивистам. Те ни опыта, ни понимания, как выводить страну из тупика не имели, да и преследовали при этом главным образом личные цели. Что получили в результате - известно.
Сам же, в отличие от диссидентов, всегда верил в цели и правоту дела, которое мы тогда делали, хотя в последнее время не разделял методов, как это осуществлялось. И лишь позднее вместе с другими понял основную изначальную причину многих наших нынешних бед. Люди, которым мы верили уже по одному занимаемому ими высокому положению (так уж нас приучили, и это было роковой ошибкой), оказались вовсе не теми, за кого себя выдавали. Часть из них, причем на самом верху, оказались всего лишь мелкими, некомпетентными краснобаями, преследовавшими главным образом свои личные интересы, а то и просто предателями национальных интересов доверенной им страны.
Позднее появится термин "предательство вождей", во главе с Горбачевым, Яковлевым и их сатрапам Шеварднадзе, В.Медведевым, кто там еще? Интересы страны понимали искаженно, а то и вообще отрицали, подменяя пресловутым термином "общемировые ценности". Верно сказал в свое время один умный человек: "В период реконструкции кадры решают всё". Так оно и есть, но только начинать надо с верху. И, прежде всего, там, на самом верху, люди должны быть компетентны и честны. Вот этого как раз не было. Горбачева, с его создавшей условия для краха командой, после ухода, сменил Ельцин, с его пресловутой "семьей". Тот, под видом рыночных, фактически насаждал феодальные отношения, разбазаривая общественную собственность в пользу своих вассалов. Это было второе поколение перестройщиков, приведших в России к воровскому капитализму и олигархическому обществу. Ну а лавры архитектора перестройки, то, бишь, как оказалось, бандитского капитализма, несомненно, принадлежат А.Н.Яковлеву.
"Новая газета" в публикации от 26.3.2001 в связи с первым визитом Путина в Австрию и его беседой с Канцлером писала: - "С австрийской педантичностью" Волфганг Шюссель дал тогда следующую характеристику положения дел в России.
"Россия остается непредсказуемым объектом; весь порыв к демократии свелся лишь к тому, что промышленность страны была роздана ближайшему окружению властителей; попытки Запада помочь в организации свободного рынка свелись к полному разворовыванию кредитов и потере инвестиционных вложений; Россия вошла в пятерку самых коррумпированных стран мира, и сложилась ситуация, когда, чем больше чиновник ворует, тем больше у него перспектив для карьерного роста". Не стану приводить здесь продолжение слов Канцлера. Упомяну лишь слова газеты: "Попытки Путина пояснить австрийскому коллеге, что все эти прискорбные факты нашего отечественного бытия ему хорошо известны, и он предпринимает все возможные меры для их искоренения, были восприняты со скептической улыбкой". Такое наследство от своих предшественников получил в свое время Путин. И вот после восьмилетнего президентства Путин уходит. Он, и это общепризнано, оставляет совсем иное наследство. Нынче, слава богу, так уже не говорят, хотя работы впереди еще ой, как много.
И еще. В это же самое время стало ясно, что мы проиграли холодную войну и за это приходится платить. Проиграли без внешних баталий, но со всеми катастрофическими долгосрочными последствиями поражения в тотальной войне. Не из-за наших солдат, офицеров, генералов и даже маршалов. Из-за "предательства вождей" - дурных, бездарных и корыстных высших полководцев и их приспешников. Они и сейчас еще порой мелькают на ТВ экранах, хотя действительное их место должно быть совсем иным.
3. Фрагмент из очерка "ЮБИЛЕЙНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ, СВЯЗАННЫЕ С СЕТЬЮ РУНЕТ, И НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ, ИМЕЮЩИЕ ОТНОШЕНИЕ К ЕЕ ИСТОРИИ" (ОДНА ИЗ ОЦЕНОК И РЕАЛЬНОСТЬ).
3.1. ОФИЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ И ТОЧКА ОТСЧЕТА.
Читаю в материалах Интернета, посвященных пресс-конференции "Рунет-2005" от 30 сентября (информационный портал Страна.Ру), слова: "Как известно, российский Интернет начал свое развитие 15 лет назад именно с Курчатовского института (ИАЭ, ныне РНЦ), занимающегося исследованиями в области ядерной физики. Сначала на базе РНЦ в 1990 году была создана компьютерная сеть "Релком", которая соединила около 30 научных организаций по всей стране, а впоследствии ее с помощью сеансов международной телефонной связи начали соединять с Финляндией, что стало первым интернет-подключением на территории СССР".
Обращусь к словам "как известно". Кому и откуда известно? Если говорить об авторе, освещавшем пресс-конференцию, то так и надо писать - "насколько известно автору...". Собственно, об этом и пойдет далее речь. Выскажу свое мнение. Формально, если речь идет о чисто юридической подоплеке - сроках регистрации, то здесь вопросов нет, и сказанное выше (с учетом того, что позднее .su пришлось заменить на .ru) совершенно верно. Если же проанализировать приведенные в указанной публикации слова о том, с "чего все началось" у нас в стране, значение приобретает вопрос об истории формирования системы "Релком", включая факторы, которые способствовали ее появлению и развитию. Так или иначе, история эта началась с очень важных и более ранних, чем факт юридической регистрации, событий. А это значит, что в интересах формирования справедливого общественного мнения обязательно следует учитывать и то, о чем речь пойдет ниже. Об этом, а точнее о событиях, фактах и публикациях, которые имели место еще задолго до "Релкома" и пойдет речь в данном материале.
Скажу так, многое зависит от того, что считать "точкой отсчета". При этом следует иметь в виду, что первые, имеющие практическое значение, теледоступы к базам данных с целью информационного обслуживания в нашей стране состоялись значительно раньше, еще в конце 70-х годов. Основная цель данной публикации: не пытаясь дискутировать по вопросу о приоритетах, напомнить о работах, которые имели место в стране еще примерно за 10 лет до появления сообщений об официальной регистрации Рунет. Почему же тогда из истории развития систем доступа к знаниям на пути создания информационного общества исчез целый пласт более ранних, но очень важных и далеко продвинутых в стране работ? В них участвовали многие сотни людей, десятки научных коллективов и они, несомненно, создавали основу для дальнейшего развития.
3.2. НЕКОТОРЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ФАКТЫ. ТЕХНИЧЕСКИЙ И СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ ИНФОРМАЦИОННОЙ ОБРАБОТКИ.
То, о чем пойдет речь ниже, и связанные с этим публикации - стало уже пусть не столь давней, но историей. И все же это наша история, и было бы просто не справедливо, если бы все это вдруг по непонятной причине оказалось забыто и "исчезло" из сферы внимания научной общественности. В своих предыдущих публикациях автор обращается к исторической аналогии и напоминает соответствующие этапы и эпизоды из воспоминаний 20-х годов нашего известного радиотехника проф. Бонч-Бруевича - отца распространения в стране радиовещания. А далее приводит пример, ссылаясь на мемуары Ж.Сименона "Я диктую". Что-то подобное происходило в нашей стране в конце 70-х - начале 80-х годов в плане удаленных поисков информации с использованием спутников связи в базах данных МЦНТИ (в то время наиболее представительных), где география теледоступов, а соответственно и опыт организаций, постоянно расширялись. Хотя, по нынешним понятиям, очевидно, что следует говорить об относительно более скромных масштабах.
3.3. ПЕРВАЯ В СТРАНЕ "ИНТЕРНЕТОПОДОБНАЯ" СТАЦИОНАРНАЯ СИСТЕМА ИНФОРМАЦИОННОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ.
Первая система (кстати, созданная на базе техники стран-членов СЭВ) стационарного доступа из ИАЭ к базам данных МЦНТИ и организованное на этой основе информационное обслуживание, в регулярном режиме заработала уже в начале 80-х годов. Примерно тогда же для теледоступа начали использоваться спутники связи. Вскоре соответствующие сеансы проводились для многих регионов бывшего СССР и других стран СЭВ. В начале 1983 года состоялся памятный сеанс поиска в базе данных МЦНТИ по трассе Гавана-Москва, где в то время проходило заседание руководителей комитетов по науке и технике (КНТС) стран СЭВ. Поиск из Гаваны по интересующей его тематике, связанной с иммунологией, проводил Председатель комитета по науке и технике СССР (позднее - Президент АН СССР) академик Марчук. Сразу вслед за этим он позвонил автору данной публикации в МЦНТИ, поздравил коллектив и подтвердил, что сеанс глобального уровня прошел успешно и произвел большое впечатление.
Тогда же газета "Правда" на первой странице опубликовала информационное сообщение об этом событии, как о важнейшем результате и новом этапе в области систем доступа к информации на базе современных информационных технологий. Были и другие всякого рода отзывы и звонки. Любопытно, что после упомянутого сообщения в "Правде" мне позвонил академик Мишин. Поздравив с успехом, мягко упрекнул: -надо было подавать этот важнейший результат по-другому, более основательно, что ли..., ну как мы в свое время делали в области космоса... Позднее, при встрече пояснил свою мысль. При этом, кстати, помню, обсуждались факты из известных периодически выходивших американских сборников, посвященных основным мировым тенденциям ("Mega Trends"). Там, когда речь шла о тенденциях и достижениях 50-х годов, в качестве важнейших отмечались два знаменательных события в развитии общества. Одно - в области структуры занятости - впервые в истории количество "белых воротничков" в США превысило число "синих". А другое - грядущая революция в области систем телекоммуникации в связи с запуском первых советских спутников. Что я мог тогда ответить академику на его справедливое замечание, разве же все тут зависело от меня? Позвал к себе в кабинет основных разработчиков, положил перед ними несколько экземпляров изданного в связи с этим событием цветного буклета, попросил расписаться, потом все это заламинировали, раздали участникам, послали с "сопроводиловкой" в ЦК, ГКНТ, АН СССР, СЭВ, Постоянным представителям МЦНТИ в странах, ну и кому-то из гостей. А еще выразил надежду и уверенность, что реальное понимание значения происшедшего придет позднее... Ну, а буклет храню и сегодня как реликвию.
Отмечу, что содержание, отдельные этапы и возникающие при этом проблемы реализации соответствующих работ я не в состоянии описать здесь в 2-3 -х абзацах. Сошлюсь, на более подробные описания этих фактов и событий. Прочесть об этом можно, например, в тогдашних выпусках журнала "Проблемы Международной системы научной и технической информации МСНТИ", издаваемом в МЦНТИ. Так что, в известном смысле, сегодня впору говорить о четверть вековой, а не о 15-летней истории подобных работ в стране. Впрочем, этим своим мнением автор ни в коей мере не собирается преуменьшать роль всех последующих работ (в том числе, например, ВНИИПАС под руководством проф. Смирнова) и достижений, как и значения и важности факта юридической регистрации, о которых шла речь на упомянутой выше Агентством печати пресс-конференции "Рунет-2005". Разумеется, с позиций сегодняшнего дня, Рунет, как часть Интернета - это, образно говоря, "новая эра". И все же хотелось бы, чтобы и упомянутые выше результаты, получили должную общественную оценку. И уж никак не хотелось бы, чтобы их замолчали или вовсе забыли.
3.4. ИНФОРМАЦИЯ - СПЕЦИФИЧЕСКИЙ РЫНОЧНЫЙ ПРОДУКТ.
Остановлюсь еще на одном принципиальном вопросе. Попытки придать информации статус важнейшего, хотя и специфического "товара" начались задолго до установления в стране рыночных отношений. Характерно, что во время многочисленных презентаций по этому поводу на разного рода и уровня обсуждениях формально никто вроде бы и не протестовал против такого подхода. Вполне объяснимо, однако, что в условиях, когда рыночные отношения официально игнорировались, реальное признание, понимание и главное - выводы из этого были непосильной задачей (см. в частности эпизод, описанный в публикации автора "Я - заместитель министра СССР", размещенный выше).
Возможно, что важнейшим импульсом в практическом применении сетевых информационных технологий в нашей стране явилось посещение МЦНТИ тогдашним Президентом АН СССР акад. Александровым и её первым вице-президентом акад. Логуновым, имевшее место в самом начале 80-х годов. После демонстрации поисков в базах данных по проблемам атомных реакторов, вызвавших нескрываемый интерес и комментарии Президента, уже на следующий день МЦНТИ посетил направленный туда Александровым его первый заместитель по ИАЭ академик (тогда член-корреспондент) Легасов. Рабочие контакты с другими сотрудниками ИАЭ и в первую очередь с нынешним директором Курчатовского центра, в то время вице-президентом АН СССР, академиком Велиховым, начались еще ранее. Кстати, Велихов вскоре занял пост руководителя вновь созданного в 1983г. в АН СССР Отделения информатики, и его содействие проекту ИАЭ-МЦНТИ - значительно активизировалось. В ИАЭ была укреплена группа, связанная с автоматизацией информационного обеспечения. Большую роль в реализации проекта со стороны ИАЭ сыграл также его руководитель по линии института В.Попов. Сама же система теледоступов начала работать в стационарном режиме. К тому времени в МЦНТИ удалось накопить самые представительные на том этапе в стране базы данных, включая некоторые научные, технологические и коммерческие западные - INSPEC; SCI; CAS, PROMPT (что было абсолютно новым тогда делом), международную базу данных МАГАТЭ INIS, базы данных ВИНИТИ, ВНТИЦ и некоторые другие. Думаю, что соответствующий опыт принес впоследствии определенную пользу и при создании системы "Релком".
Система быстро получала научное и общественное признание. Среди видных ученых, побывавших в тот период в МЦНТИ - академики Кадомцев (направленный специально по поручению Президиума АН СССР для оценки работоспособности системы и давший свое положительное заключение), Кириллин, Велихов, Легасов. В связи с проблемами систем информационного обеспечения науки, в МЦНТИ бывали академики Семенихин, Н.Красовский, К.Фролов, Челомей, Авдуевский, Мишин, В.И.Кузнецов, Коптюг, Ершов, Сагдеев, Самарский, Ишлинский, Овчинников, Ю.Осипов, Куржанский, Поспелов, Дородницин, Моисеев, Е.Попов, Валиев, И.Макаров, Емельянов, Шейндлин, Михалевич, Глушков (последний - на начальном этапе, к сожалению, он рано ушел из жизни) и др. Иные из них бывали неоднократно, интересовались и, как могли, поддерживали. Впрочем, следует признать, что кто-то относился и со скепсисом. Академик Y. говорил, например, да зачем мне этот ваш поиск, когда есть прекрасные реферативные журналы? Что тут скажешь? Кто как привык. Знал одного знаменитого, очень заслуженного ученого, который компьютерной графике предпочитал чертежную доску...
Были установлены рабочие контакты с известными авторитетными специалистами в области мировых информационных систем Гарфилдом, Р.Максвеллом, Богшем (директор WIPO), специалистами из Финляндии (у МЦНТИ существовало специальное соглашение с этой страной), многочисленные представители стран бывшего СЭВ и др. К сети МЦНТИ в соответствии со специальными договорами были подключены несколько десятков организаций. Все они пользовались услугами системы (в том числе, помимо ИАЭ), ИМАШ, ИВТАН, ИКИ, МИФИ, научные институты Перми, Новосибирска, Дальнего Востока. Некоторые предприятия из так называемой "девятки", отраслевые и тогдашние республиканские центры информации, а также информационные центры стран СЭВ: Болгарии, Венгрии, Чехословакии, Кубы, Вьетнама, Монголии.
Одновременно в Центре проводились и другие работы в области информационных технологий, где использовались базы данных, накопленные в МЦНТИ и в ряде случаев удаленный доступ к ним. Подробнее об этом сказано в других публикациях, в том числе в портале Наследие. Здесь лишь упомяну следующие две, возможно, наиболее значимые. Это "Анализ тенденций и причин сокращения темпов развития атомной энергетики США" (с последующими выступлениями автора данной публикации на заседании Ученого совета ИАЭ и на Президиуме АН СССР). А также участие, совместно с Киевским институтом Кибернетики им. Глушкова, которым руководил тогда академик Михалевич, в работах по моделированию и предотвращению возможного распространения загрязнений в районе Чернобыля во время предстоящего паводка. Помимо этого, подготовлены и изданы десятки специализированных сборников по различным проблемам науки и техники (например, по гелиевым технологиям). В них, помимо результатов поисков по отдельным направлениям, определяемым заказчиками, публиковались аналитические обзоры и оценки перспектив развития соответствующего направления (этими работами особо интересовался и поддерживал академик Марчук).
3.5.ПОСТСКРИПТУМ.
Заканчивая, еще раз повторю, что ни в коей мере не отрицаю значения оценок, прозвучавших на важном и нужном мероприятии по линии Роспечати. В основном согласен с ними, и все же считаю важным полнее осветить значимые вопросы и этапы, скажу так, "предыстории Рунет". Здесь действительно ключевую роль сыграли ИАЭ, МЦНТИ и специалисты МИФИ, и будет справедливо отметить при этом также поддержку и роль ГКНТ СССР и АН СССР.
4. Фрагмент из публикации "АКАДЕМИК ВАЛЕРИЙ ЛЕГАСОВ. СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ".
4.1. ЕГО ВКЛАД
Исполнилось более 20-ти лет со дня трагических событий в Чернобыле. В яркой, но не столь уж долгой, жизни академика Легасова уместилось много значительных событий, и все же с течением времени, пожалуй, в качестве наиболее весомого из них вырисовывается его участие в преодолении последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС и недопущении подобных событий в будущем. Передо мной журнал "Проблемы анализа риска" 2005, Том2, No2. Его главная тема, как указано на обложке: цена риска. Значительное место в выпуске отведено воспоминаниям об академике В.А.Легасове. Недавно журнал любезно прислала мне Маргарита Михайловна Легасова - вдова академика, сама ученый-химик, предоставившая материалы из своего личного архива. Там, среди других, есть и моя статья, посвященная Валерию Алексеевичу. Оригинал этой статьи появился в свет к десятилетию со дня смерти академика. Здесь публикуется ее небольшой фрагмент, где в начале, полагаю, уместно привести несколько строк о Легасове, написанных в свое время его коллегой, известным ученым-ядерщиком, покойным академиком Л.П.Феоктистовым: "Имя академика Легасова, который с первых минут как член правительственной комиссии был привлечен к выяснению причин и ликвидации последствий Чернобыльской аварии, было очень популярным, почти легендарным. Широко известным стало его имя и за границей, особенно после поездки в Вену в конце сентября 1986г. и сделанного им глубокого и откровенного доклада в Международном Агентстве по Атомной Энергии (МАГАТЭ) "Анализ причин аварии на Чернобыльской АЭС и ликвидации ее последствий".
Сегодня, когда со времени трагической смерти Валерия Алексеевича вскоре исполнится 20-ти лет, последняя фраза в энциклопедическом словаре о том, что он покончил жизнь самоубийством, по-прежнему вызывает глубокую боль и ощущение случившейся несправедливости. Мне совершенно не понятно, почему эта фраза использована здесь и вошла в "стандарт" в словаре еще после нескольких известных фамилий. О чем она говорит, кому служит укором, и что хотели выразить составители? Тогда же, в 1988 году то, что происходило в траурном зале Института Атомной энергии им. Курчатова (ИАЭ), а чуть позже на Новодевичьем кладбище, помимо боли и неприятия, можно охарактеризовать только словами "шок и полная растерянность". Ошеломленные сотрудники института, высказывали резкие, а порой самые невероятные объяснения причин самоубийства. Коллеги из Академии Наук; работники Совмина, ЦК и Военно-промышленного комплекса; военные с генеральскими и маршальскими погонами, скорбно проходили мимо гроба покойного, на голове которого почему-то выделялась черная бархатная "ученая" шапочка в "стиле академика Зелинского". Большинство словно в оцепенении молчали, среди других слышался какой-то глухой ропот. В прощальной речи, подавленного горем директора ИАЭ академика Анатолия Петровича Александрова прозвучали слова о том, что он уже стар; не раз думал и говорил, что скоро уйдет, а институт передаст в надежные руки своему первому заместителю Легасову... Так он говорил, все это слышали, но этого не случилось.
4.2. МОЕ ЗНАКОМСТВО С ВАЛЕРИЕМ АЛЕКСЕЕВИЧЕМ И НАЧАЛО СОВМЕСТНЫХ РАБОТ.
С Валерием Алексеевичем Легасовым я познакомился, не помню уже точно, но думаю, в самом начале 80-х годов. Произошло это так. В институте, где я тогда работал, основная проблематика заключалась в создании крупных электронных массивов по различным направлениям науки и техники, разработке программных инструментов поиска в этих массивах, а также их компьютерной обработке с целью "выжимки" наиболее ценной информации для аналитических применений. Дело это в нашей стране было тогда совершенно новым, а нам в институте удалось достигнуть довольно существенных результатов. Теперь, с позиции возможностей Интернета и современных алгоритмов обработки текстов, многие из них показались бы простыми, но тогда, повторяю, дело только начиналось и уже получило определенное признание.
Мне посоветовали проинформировать руководство АН СССР, и я обратился через помощников к Президенту академии, директору ИАЭ с приглашением приехать. Он долго собирался, но, наконец, появился в институте вместе с тогдашним ректором МГУ, Первым вице-президентом АН СССР Анатолием Алексеевичем Логуновым. Был поздний вечер. Президент, которому было уже за 70, выглядел очень усталым. Он расположился за столом и стал рассматривать, разложенные на нем справочники и еще какие-то издания института. Я несколько раз пытался отвлечь его от этого, как мне казалось, довольно унылого занятия и перетащить к мониторам. Он решительно сопротивлялся, от разговора со мной уходил, лишь несколько раз повторив: "Нет-нет, вы не правы. Справочники это очень интересно". Наконец, все же уступил и пересел к дисплею. По мере того как задавал вопросы и наблюдал за результатами поисков, лицо его все более светлело. На каком-то этапе сказал, что углубился уже в достаточно профессиональную область, связанную с особенностями канадских атомных реакторов. И тут на экране пошли канадские публикации. После этого Александров переменился окончательно. Обвел глазами мой кабинет с его многочисленными шкафами, полочками, папками и надписями и поинтересовался, как организовано мое рабочее место. Выслушав краткие пояснения, вдруг стал расспрашивать о моей параллельной работе в МИФИ. Меня это поразило, значит, он готовился к приезду заранее! Я рассказал, что моя кафедра готовит инженеров математиков по профилю системного анализа и информационных систем, изучаются курсы по менеджменту, читаются лекции по сопоставительной плановой и рыночной экономике, в частности, на базе классической (хотя тогда практически мало доступной) книги Самуэльсона. Прощаясь, сказал: "Ну что ж, все это интересно, и теперь по вашим работам и научным интересам мне многое ясно. Могу ли я прислать для встречи с вами моего первого заместителя по институту? Он почти такой же молодой, как и вы". Тогда я и познакомился с В.А.Легасовым, который приехал в институт уже на следующий день.
К этому времени имя Валерия Алексеевича Легасова, как компетентного, авторитетного, энергичного специалиста, умевшего четко организовать и свою личную работу, и работу всего института, было уже очень хорошо известно и в научных кругах, и в промышленности. Он курировал в ИАЭ вопросы атомных электростанций и атомной энергетики в целом, включая оборонные аспекты. Кто мог думать тогда, какие испытания и огромная ответственность лягут по долгу службы на его плечи в связи с катастрофой в Чернобыле? Он не участвовал, да просто по своему возрасту и не мог иметь никакого отношения ни к конструкции реактора на четвертом блоке Чернобыльской АЭС, ни к строительству сооружений. Но именно он в качестве члена правительственной комиссии в числе самых первых был привлечен к выяснению причин и ликвидации последствий Чернобыльской аварии и сразу же 26 апреля вылетел на место катастрофы.
4.3. ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ РУБИКОН.
Чернобыльские события стали рубиконом в жизни ученого. Именно тогда Легасов стал активным сторонником полной информированности населения об особенностях АЭС, об уровнях радиации, опасных и безопасных для человека, о необходимости медицинского контроля, массового производства индивидуальных дозиметров и т.п. Тогда же стало оформляться следующее направление его работ, связанное с техногенными проблемами и новой концепцией безопасности, которым он уделил огромное внимание в оставшиеся последние месяцы своей жизни.
Наше сотрудничество, а вместе с ним и товарищеские отношения при всем огромном различии наших положений в науке (и это я хорошо понимал) развивались исключительно быстро. Вскоре постоянный электронный доступ к массивам нашего института (в том числе к имеющимся у нас полным массивам Международного Агентства по Атомной Энергии) стал возможен из ИАЭ. Эта была первая в нашей стране линия теледоступа с возможностью удаленного поиска смысловой информации. К работе нашего института Легасов проявлял огромный интерес и часто обращался с различными довольно неожиданными предложениями и заданиями. Помню, например, одно из них, над которым пришлось особенно тщательно поработать. Он предложил найти с помощью компьютерного информационного анализа объяснение для одной из актуальных тогда проблем, беспокоивших руководство ИАЭ. Речь шла о причинах явного снижения темпов развития атомной энергетики в США, в то время как в СССР такой тенденции не было и в помине. Высказывались различные причины, но единого мнения не существовало. Думаю, нам удалось тогда выполнить эту работу. Была дана оценка различных факторов, влияющих на эту проблему. Особо отмечалось то обстоятельство, что после известной тяжелой аварии в 1979 году с расплавлением активной зоны реактора на атомной электростанции Три Майл Айленд в США за короткое время количество всякого рода нормативных регламентирующих документов в отношении конструкции и строительства новых станций выросло более, чем в 10 раз. Анализ этой информации свидетельствовал об удорожании проектов, удлинении сроков их согласования, что в конечном итоге снижало их конкурентоспособность. Попутно был выявлен ряд других результатов, в частности по материалам (например, маркам сталей), применявшимся при изготовлении оболочек. Мы подготовили специальный доклад, передали его Легасову; мне поручили выступить по этому поводу в ИАЭ и Академии Наук.
Еще одно поручение, во время которого произошел памятный для меня разговор, было связано с так называемой "проблемой гелия". Гелий - легкий инертный газ. По словам Легасова, гелиевые технологии составят основу высоких технологий 21-го века. Один из вопросов заключался в том, что этот газ обладает высокой летучестью, а его запасы в природе ограничены и невосполнимы. Существовала реальная опасность его значительных потерь, особенно при попутной добыче. Газ надо было сохранить для будущего. Высоким руководством была образована специальная комиссия по гелию (уже точно не помню, когда это было, думаю, в 1986 году). Возглавил ее В.А.Легасов, он же убедил меня стать его заместителем по этой комиссии. Все мои возражения, что я не специалист, он отмел уже привычной для меня логикой: "Вы аналитик и системщик, а мне как раз важен взгляд человека из Вашей области знаний".
4.4. НЕОЖИДАННЫЙ И КОВАРНЫЙ УДАР СУДЬБЫ.
Как-то после одного из заседаний, проходивших у него в кабинете, я задержался и подошел, чтобы поздравить. В этот день чуть ли не весь ИАЭ уже знал из уст А.П.Александрова, что имеется решение Политбюро ЦК КПСС, о присвоении В.А.Легасову звания Героя Социалистического Труда. Что такое решение Политбюро, объяснять в ту пору никому не требовалось. Я высказал поздравления. Легасов нахмурился и пригласил меня продолжить разговор в комнате отдыха. Здесь я узнал, что действительно, решение Политбюро по указанному вопросу состоялось, и у Александрова, знавшего об этом решении, были все основания говорить о высокой награде. Однако то, что произошло дальше, было беспрецедентным. Практически сразу вслед за этим решение, принятое под председательством Горбачева, было каким-то образом пересмотрено. Кто и с помощью каких аргументов сумел его так быстро переубедить? Объяснения не было. Казалось бы, только что по просьбе Генерального секретаря ЦК КПСС именно Легасов сопровождал его в поездке в Венгрию, на тот случай, если будут нужны какие-то объяснения по обстановке на Чернобыльской АЭС. Легасов, человек гордый и самолюбивый, разумеется, ни к нему, ни кому другому обращаться не стал, а рана осталась ...
Почти через десять лет случилось так, что я уже в качестве журналиста присутствовал на выступлении Горбачева в Венской Ратуше, посвященном так называемому "Зеленому кресту" (международное движение, в чем-то близкое по проблематике к идеям безопасного мира Легасова). Меня заметила и узнала по более ранним контактам сразу после переезда семьи Горбачевых в Москву, Раиса Максимовна. Она, кажется, даже обрадовалась, и по окончании выступления подвела к своему мужу. Поздоровались, и в связи с темой его выступления я заговорил о нашем общем знакомом - Легасове (только потом подумал, что этим мог напомнить ему об одном из не самых, мягко говоря, удачных и болезненных для него решений). На мгновенье он, казалось, о чем-то задумался. Потом сказал: "Да, академик Легасов был действительно необыкновенный человек" - вот все, что я тогда услышал. Что ж Михаил Сергеевич - признанный мастер говорить так, чтобы ничего при этом не сказать... Надо отметить, что ошибку в конце концов, по счастью, поправили. На это потребовалось десять лет. Указом Президента Российской Федерации от 18 сентября 1996 года Валерий Алексеевич стал Героем России, но уже посмертно. В тексте Указа говорится: -за мужество, стойкость, героизм, проявленные при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Что ж, жизнь полна парадоксов. Именно в это время, как напишет позднее о Легасове академик Л.П.Феоктистов, Валерий Алексеевич с первых минут как член правительственной комиссии был привлечен к выяснению причин и к ликвидации последствий Чернобыльской аварии. Он при его уме и организаторском таланте стал очень популярным, почти легендарным. Широко известным стало имя академика Легасова и за границей, особенно после его поездки в Вену в конце сентября 1986г и сделанного по поручению советского руководства глубокого и откровенного доклада. В полном виде доклад "Анализ причин аварии на Чернобыльской АЭС и ликвидация ее последствий" составил 380 страниц, скрупулезно готовился более трех месяцев и был сделан перед полутысячной международной аудиторией экспертов в МАГАТЭ.
Но одновременно, оказывается, какие-то силы работали против Легасова. Дело было организовано расчетливо и методично. А главное - оно почему-то получило поддержку на самом верху (как иначе можно объяснить беспрецедентную отмену награды?). Что лежало в основе: ревность "классических" физиков, вынужденных допустить в свое лоно специалиста из другой области (химии)? Зависть к его популярности, организаторскому таланту, авторитету и умению влиять на людей? Я не берусь сказать, что именно. Академик Феоктистов в своих воспоминаниях дает такую оценку: "Я не раз думал, что если бы не было Чернобыля и громкой славы Легасова, может быть его жизнь в спокойном русле не кончилась бы так трагично. Вместе с внешним признанием, положение Валерия Алексеевича внутри института становилось неустойчивым. Если не предполагать худшего (зависть, ревность), такой оборот событий представляется лишенным смысла, потому что авторитет Легасова шел от его ума, самоотверженности в работе, а не от корыстолюбивых устремлений, разметающих конкурентов. Судьба сильных личностей незавидна: они не вступают в компромиссы, и их окружают не только почитатели, но и недоброжелатели... Честолюбивая натура Валерия Алексеевича не выдержала, он был подорван морально и психически со стороны мутных кругов внутри института, которому отдал всего себя. В свои не полные 52 года академик В.А.Легасов добровольно ушел из жизни". Нервы человека, отвечавшего по своему положению по линии ИАЭ за атомные электростанции и атомную энергетику в целом и таким образом чувствовавшего на своих плечах огромный груз ответственности за Чернобыльскую аварию, были напряжены до предела...
Сегодня (статья писалась в 1999г), пресса буквально кипит вокруг проблемы реструктуризации, как пишут, едва ли ни последнего неприватизированного многомиллиардного "сладкого пирога" - атомной промышленности. В свое время это была главная составная часть Минсредмаша - третьего столпа и колосса бывшего СССР (после партийной структуры и КГБ). Случайное совпадение или в этом состоит какая-то закономерность: можно сказать, что вскоре вслед за смертью Легасова фактически завершился и перешел в другую стадию целый этап управления развитием работ по атомной программе, начатый еще И.В.Курчатовым. Таковы некоторые события того совсем недавнего времени, по-видимому, образно говоря, отражающие лишь малую часть огромного подводного айсберга.
4.5. ПОСТСКРИПТУМ. ЕЩЕ О ВКЛАДЕ ВАЛЕРИЯ ЛЕГАСОВА.
Как отмечалось, в этом году исполняется двадцать лет со дня трагической смерти Легасова. Сегодня его имя, национального героя страны, стало частью её истории и отечественной науки. Он вошел в нее и как выдающийся ученый-химик (его именем назван один из фундаментальных эффектов в этой области). И как один из руководителей и первый по линии АН СССР непосредственный исполнитель работ по ликвидации последствий Чернобыльской аварии. И как ведущий специалист, представлявший нашу страну на историческом международном совещании в Международном Агентстве по Атомной Энергии по проблеме Чернобыля. И как инициатор новой концепции безопасного развития человечества. История снова и снова будет возвращаться к этому имени.
Феоктистов пишет: "Легасову был присущ редкий дар -стратегическое мышление: он умел видеть проблему в целом и оптимизировать ее отдельные звенья, строить достоверный прогноз. Его совершенно оригинальные подходы явились полнее всего в комплексном использовании ядерной энергии, будь то экологически чистое водородное топливо, металлургические комбинаты или химические заводы, а также в совершенно неожиданных и сильных предложениях военного характера. Важное значение имеют работы Легасова по водородной энергетике и энерготехнологическому использованию ядерных реакторов".
И здесь мы вновь возвращаемся к упомянутому уже выше вопросу, значение которого со временем будет все более возрастать, связанному еще с одной гранью деятельности Валерия Алексеевича. Легасова следует без всякого преувеличения считать автором создания нового направления, связанного с техногенными проблемами, их влиянием на развитие человечества и саму концепцию безопасности и выживания цивилизации в новых условиях. Может ли человеческая цивилизация с учетом ее нынешних и будущих возможностей саморазвития существовать необозримо долго или существует какой-то предел? Иначе говоря, как оценить, сколько еще поколений человечество, не меняя своего биологического облика, может существовать на Земле с учетом всевозможных ограничений и рисков?
В последний период жизни Валерия Алексеевича работа над этой проблемой составила важную, может быть самую важную, часть его многогранной деятельности. В концентрированном виде суть этого направления сформулирована Легасовым в его статье "Проблемы безопасного развития техносферы". Ученого тревожит тот факт, что сегодня угроза разрушительного действия крупных промышленных аварий стала сравнима с военной. Более того, он идет еще дальше. В статье "Из сегодня в завтра" излагает в концентрированной форме общий подход и условия дальнейшего безопасного развития человечества. При этом значительно расширяет само понятие безопасности (часть материалов из его архивных записей собрана буквально по крупицам и опубликована женой академика, М.Легасовой, под названием "Путь к концепции безопасности"). Как не вспомнить сегодня предостережения академика о возможности фатального влияния заражения сельскохозяйственных продуктов в огромном регионе в результате военно-техногенных катастроф, как следствие разрушительных бомбежек химических предприятий в Югославии?
5. АКАДЕМИК Е.ВЕЛИХОВ. Фрагмент из публикации "ВСТРЕЧИ С ИНТЕРЕСНЫМИ ЛЮДЬМИ. АКАДЕМИК В.КИРИЛЛИН; АКАДЕМИК Е.ВЕЛИХОВ; ЭКС-МИНИСТР ИЗРАИЛЯ И.МОДАИ".
5.1. НЕЗАУРЯДНАЯ ЛИЧНОСТЬ И УЧЕНЫЙ-ЭНЦИКЛОПЕДИСТ.
С Евгением Павловичем Велиховым знаем друг друга много лет. Больше трех десятков. Не могу похвастать, что были близкими друзьями, но, несмотря на различия в положении, думаю, всегда оставались хорошими товарищами. По-моему, это сохранилось и сейчас. И вот недавно, уже, когда сделал основные наброски для этой публикации, наткнулся на интересную мысль, высказанную в одном из интервью нашего великолепного писателя и умницы Даниила Гранина, где он говорит о своей работе над романом "Вечера с Петром Великим", посвященном российскому царю. Вот его слова: "Работая над книгой, я изучал его как личность. Не как государственного деятеля, полководца, реформатора. Меня интересовало, что он за человек. А понять этого человека очень трудно. Я так и не понял. Точнее, я понял, что не могу его понять, и это для меня уже большое достижение. Мне кажется, писатель должен изучать своих героев, погружаться в них до той степени, когда он перестанет их понимать...". Корреспондент: - Этот тезис кажется парадоксальным... Гранин: - "Между тем действительно так происходит, и наиболее интересные, удачные, серьезные герои нашей литературы - результат того, что писатель не очень понимал их и тем самым достигал в их изображении жизненности, противоречивости". А дальше приводит примеры с другими писателями и их персонажами.
Возможно, что-то подобное имеет место и в моем случае. Я не писатель, журналист. Разница, думаю, большая. Как у Чехова: "Ты, Каштанка, не человек, а просто насекомое существо. И супротив человека, ты все равно, как плотник супротив столяра"... Но все же чутьем давно понял, что до конца не могу и не смогу понять Евгения Павловича, и это для меня тоже уже определенное достижение. Я почти никогда особенно и не пытался его понять, тем более глубоко (к тому же он чуть постарше). И правильно делал. Чувствовал, что иногда, и не так уж редко, это просто выше моего понимания. О Велихове написано много, может быть больше, чем о других наших живущих ныне ученых. Чего только ни писали. Например, помню совершенно пустой, на мой взгляд, очерк "Академик-амфибия". Все чепуха, это от незнания или заказ нечистоплотный чей-то. Написано много, но может быть, кроме сколько-нибудь систематического изложения его жизни и деятельности. Последнее очень трудно. Я здесь во всяком случае на это не претендую.
Круг его интересов чрезвычайно широк. Живи пораньше в пору энциклопедистов, наверняка считался бы одним из них. Его имя вдруг приходится встречать в самых неожиданных областях, например: компьютеры... электронные чипы... русский язык для школьников... лазеры... системы обучения... автоматизация программирования... работы по преодолению последствий Чернобыльской катастрофы... сохранение цивилизации... управляемые термоядерные реакции, токамаки, ITER ... АЭС... военные системы... нефтяные платформы морской добычи нефти... Теперь вот нанотехнологии. И при том под настроение мог час подряд читать наизусть Клюева. Может быть и дольше, не знаю, но час однажды я слушал сам. Помню, любил записи Высоцкого, но еще больше Галича. Говорил мне, что и Андропов тоже его песни любил... Я же, порой, беседуя с ним, всегда больше слушал, образно говоря, буквально открыв рот, часто просто не знал, как сложится разговор, о чем пойдет речь, и что его еще интересует. Наверное, почти все, в чем есть крупица здравого смысла и перспективы.
Итак, писать о нем, трудно. В систематическом плане мне не по зубам. Разве что упомяну отдельные штрихи. Но верно и то, что меня он всегда интересовал, как личность. Незаурядная и очень разносторонняя. А потому приведу здесь лишь несколько малоизвестных, а может и вовсе неизвестных моментов, о которых мне случайно довелось узнать, и которые, мне кажется, для него характерны. Они мало связаны между собой, и я их привожу, как отдельные эпизоды. Есть и другие, о которых что-то частично знаю, но не совсем понимаю и, думаю, никогда не пойму. Я не стал их сюда включать. Допускаю и даже предполагаю, что кто-нибудь, прочитав написанное здесь, скажет: -сумбур какой-то. Спорить не стану, так оно, наверное, и есть. Одно меня оправдывает, ведь это, хотя и открытый для других, но все же мой персональный сайт, а значит, в определенном смысле, имеет отношение и к замыслу этой публикации.
Иногда думаю, когда-то их было трое, казалось баловней судьбы, молодых академиков - надежды советской науки: Овчинников, Велихов и Легасов (конечно, это не так, на самом деле гораздо больше, и все же...). Такие разные, даже внешне. Высокий и стройный красавец, видный ученый и организатор науки, биолог Юрий Овчинников; брызжущий энергией, очень целеустремленный и хорошо организованный Валерий Легасов; и ходячая энциклопедия, невысокий, внешне неторопливый, одно время полноватый теперь - напротив, очень одаренный - Велихов. И вместе с тем в чем-то они имели много общего. Всех их заметил и буквально выпестовал бывший Президент АН СССР Александров (Велихова, впрочем, "с подачи" нашего крупнейшего физика академика Арцимовича). Судьба их сложилась по - разному. Двое кончили жизнь трагически: Овчинников и Легасов. Потери - невосполнимые. Но здесь речь пойдет о Велихове.
5.2. ВЕЛИХОВ И АНДРОПОВ.
Андропов видел Велихова Президентом АН СССР. В своих "Воспоминаниях от Коллонтай до Горбачева" бывший помощник на каком-то этапе быстро сменявших одного за другим четырех генсеков, в том числе и Андропова, А.Александров-Агентов пишет: "... Андропов думал и пытался заглядывать вперед гораздо дальше элементарного наведения дисциплины и порядка. Особенно ... его заботили две кардинальные проблемы: отыскание пути скорейшего подъема в стране производительности труда и создания условий для наиболее успешного и эффективного развития науки - как в сфере естественно технических исследований, так и в области серьезного творческого анализа путей и законов развития нашего общества... Обдумывал он подходы к этой проблеме и в кадровом плане. Когда надо было найти кандидатуру на пост заведующего отделом науки ЦК КПСС, я назвал ему имя академика Е.П.Велихова - крупнейшего физика и активного общественного деятеля. Но Юрий Владимирович сразу же ответил: - Нет, насчет него у меня другие планы. Его надо будет поставить во главе Академии наук". Шел 1983 год, Андропову жить оставалось несколько месяцев. Позднее Путин найдет для академика другое место, не менее значимое с точки зрения обеспечения управления страной. Логичное решение. Немудрено. Такие люди без внимания высшего руководства не остаются и всегда будут на месте.
Иногда Велихов появлялся у нас в ведомственном пансионате Усово, что на знаменитой и пресловутой нынче Рублевке, на своей "Ниве". Помню, приехал ко мне, вылезает из машины. На ногах - высокие резиновые сапоги и выцветшие синие хлопчатобумажные тренировочные брюки в обтяжку. Тонкая зеленая рубашка навыпуск с вышивкой, на ней отвисает депутатский значок. Я у него: чего ты в таком виде? Он - да к вам иначе ведь и не проедешь (это он про значок). Однако значком, чувствовалось, гордился. Сказал мне как-то: - это мне Юрий Владимирович организовал...
5.3. В ГОРБАЧЕВСКОЙ "ПЯТЕРКЕ".
В свое время Велихов активно поддержал перестройку и, хотя может быть это и не так, думаю, что в какой-то период даже входил в горбачевскую пятерку ее лидеров. Впрочем, не знаю, долго ли это продолжалось, представление о перестройке в обществе и отношение к ней менялось, в том числе, например, и у меня. А тогда в "пятерку" входил еще "архитектор перестройки" А.Яковлев, министр Шеварднадзе, который позднее в некоторых СМИ получил прозвище "белый лис", и тусклый, невыразительный Вадим Медведев, которого Горбачев, не решившись сам из-за напряженной ситуации в стране, в свое время делегировал забрать полученного им "нобеля". В академическом кабинете Велихова установили первую вертушку - самый высокий аппарат связи. Другая была только у президента Академии. Слышал, бывая порой у него, как он активно перезванивался с другими членами упомянутой "пятерки".
Яковлев тогда был членом-корреспондентом Академии и, видно, очень хотел стать ее полным членом. Велихов давно был маститым академиком, вице-президентом АН СССР. Уже во всю чувствовались перемены, и новые русские мутным потоком хлынули на Рублевку. Велихов же еще в период перестройки продал по нынешним меркам за смешную цену свою академическую дачу в Жуковке и перебрался в глухомань близ Переславля Залесского, недалеко от Плещеева озера, где царь Петр начинал российский флот. Рядом была создана открытая по инициативе академика компьютерная школа, она и сейчас успешно функционирует. Однажды Велихов пригласил Яковлева к себе. Тот приехал на огромном черном "членовозе", отмахав более сотни километров. Но академика не было. Он, конечно, вовсе не имел планов "проучить" архитектора перестройки. Просто забыл о своем приглашении, с творческими людьми это случается, и куда-то уехал по другим делам. Повторилась комическая история с помещиком Пифагором Чертокуцким из гоголевской "Коляски". Чушь, конечно, даже представить такое трудно. Рассказывая это мне, Велихов озорно улыбался, а тогда, наверное, переживал.
В моем очерке "Страницы ..." (см. начало публикации) есть несколько эпизодов, связанных с именем Велихова. В том числе наш разговор по поводу знаменитой книги Самуэльсона "Экономика". В одном из эпизодов я упоминал, как писал тогда, беседу со своим товарищем, неким крупным ученым, близким к "сильным мира сего", не называя его имени. Тот слушал очень внимательно, и я заметил про себя, что впервые говорю я, а он молчит, хотя обычно именно я выступал в роли слушателя. И говорю долго, может, минут сорок, по содержанию и основным разделам этой восьмисот страничной книги. Спросил только: откуда ты все это знаешь? Я в ответ: знаю, потому что лекции на свой страх и риск (говорили, надо бы в минвузе согласовать) по сравнительной экономике студентам читаю, хотя перестройкой не занимаюсь. А ты, вижу, извини меня, конечно, кажется, даже терминологией рыночной экономики толком не владеешь. Ну, ладно, ты не экономист, но коллеги-то твои, с которыми ты постоянно дела обсуждаешь, считают себя экономистами (Яковлев и Медведев проходили в Академии по Отделению экономики). Ты с ними в постоянном контакте и наверняка от них что-то подобное должен был услышать. Значит и они, начальники наши, затеявшие перестройку, тоже этих вещей не знают, а стало быть, не ведают, что творят. Думаю, нет особого смысла все время скрывать, речь тогда шла о нашей беседе с Велиховым.
5.4. ВЕЛИХОВ И ЕЛЬЦИН.
Самый конец 91-го. В стране плохо предсказуемая ситуация. Она развалена, соответствующие процессы продолжаются и неизвестно, где и когда они остановятся. Неведомо откуда взявшийся, а потом опять же неведомо куда исчезнувший (как провалился) министр промышленности Титкин (некоторые почему-то за глаза, явно в насмешку за несерьезность, называли его Титькин), кажется, готов окончательно развалить все и вся, что хоть в какой-то степени его касается. Подходит очередь Академии наук, еще немного не будет и ее... Ельцин готовится куда-то уезжать, он уже в аэропорту, и вот неожиданно практически прямо к самолету подъезжает Евгений Павлович. Он (ну прямо, как в кино про Штирлица) подписывает три документа: один о преобразовании АН СССР в РАН (тем самым Академия была сохранена), другой - о создании на базе ИАЭ - нынешнего Курчатовского центра, третий - о сохранении нашей атомной промышленности как единого целого (о чем сегодня, опомнившись, пишут, как о большой удаче). Как ему удалось? Мало кто чего понимает. Объяснение, да и то далеко не полное, может быть, придет позже...
В управделами ЦК было два расположенных по Рублевскому шоссе элитных пансионата: Усово и Успенское (второй частично принадлежал Совмину). Ельцин, будучи министром, какое-то время жил в Успенском. Там была смазливенькая сестра-хозяйка, и Ельцин за ней приударял. Мужу сестры- хозяйки это не нравилось, и однажды, подкараулив Ельцина, он сбросил его с моста в протекавший под ним ручей. При этом на голову надел ему рогожу. Ельцин выбрался, но три дня никто не знал, где он находится. Газетчики сбились с ног, "валили" на КГБ, не ведаю, знали ли об этом и как реагировали сами службы. Потом вдруг Борис Николаевич появился, и историю, так и не получившую ни огласки, ни объяснения, замяли. Вроде и не было ничего, как с носом, неожиданно вернувшимся на лицо майору Ковалеву. Я тогда наезжал в Усово, персонал с Успенским там был общий и "все всё знали". Не помню уже почему, зашел на эту тему у меня разговор с Велиховым. Продолжение оказалось совершенно неожиданным. Тот, лукаво усмехнувшись, сказал: - так он отлеживался у меня в Переславле Залесском, а жена его, Наина Иосифовна, в это время, пока он через три дня ни оклемался, варила ему картошку у нас на кухне. Картошка там своя, хорошая...
5.5. ОТДЕЛЬНЫЕ ШТРИХИ В ЕГО НАУЧНЫХ КОНТАКТАХ И РАБОТЕ.
Я дал ему как-то свою небольшую книжицу "Страницы истории системных исследований...", выпущенную в МИФИ к пятидесятилетию факультета кибернетики, где я много лет преподавал. Разговор зашел о моих контактах с академиком Шейндлиным (директор ИВТАН), считавшимся непререкаемым авторитетом в области МГД-генераторов. Вдруг Евгений Павлович, хитро прищурившись, сказал: а ты знаешь, кто первый сделал такую и сегодня реально работающую МГД-установку? Я признал, что не знаю. Оказалось, что как раз он в институте Атомной энергии.
В разговорах с ним у меня не раз возникала мысль, как же многое ему известно, в том числе из нашей современной истории науки, да и не только науки. Как много неожиданного можно услышать в разговоре с ним. И даже почему-то - странная ассоциация с замечательной, полной доброй иронии книгой Марка Твена "Янки при дворе короля Артура". Может быть помните то место, где автор (точнее тот, кто выступает от его имени), будучи в музее, замечает непонятное, абсолютно круглое отверстие, кажется (пишу по памяти), на рыцарских латах сэра Ланселота Озерного? Историки предполагали, что оно было сделано несколько веков спустя разгулявшимися солдатами. Но странный, несколько старомодный находящийся рядом с автором человек, покашливая и иронически усмехаясь, говорит: -нет, это я сделал еще несколько веков тому назад. Я его и пристрелил... Другой подобный по неожиданности и кажущейся явной нелепости эпизод встречал у Булгакова: -Кот же шевельнулся, спрыгнул со стола, стал на задние лапы, подбоченился, раскрыл пасть и сказал: "ну я дал телеграмму. Дальше что?" (Мастер и Маргарита).
Вена. Сидим в баре отеля "Country Inn", что напротив здания Венского международного центра (ВИК), где размещается МАГАТЭ. Велихов беседует с каким-то американским ученым, приехавшим на конференцию по ITER (международный проект по проблеме управляемых термоядерных реакций). Тот внимательно слушает, иногда переспрашивает и старательно записывает все, что говорит Велихов. Сам имею рабочее место в ВИКе, знаю, какой огромный авторитет у нашего академика в МАГАТЭ. Когда приезжает, только что на части не рвут... Звонит мой товарищ болгарский профессор Стоян Марков, сам талантливый ученый и организатор науки. Нынче в Женеве, в ЦЕРНе работает (кстати, в связи с занимаемым им прежде видным положением, прекрасно представляет научно-промышленный и военный потенциал бывшего СССР). Рассказывает: -надо было с Евгением Павловичем посоветоваться. Ездил к нему в гости в Переславль Залесский. Путь не самый прямой, через Белоруссию добирался, иначе как его поймаешь? Он нарасхват.
А в это же время как раз одна за другой проходили в разных странах почти непрерывные встречи по ITER. Шла настоящая жесткая борьба за судьбу проекта (место расположения, обязанности сторон, финансирование). Но вот вопрос, кажется, решен, страны, ведущие проект, договорились. Может быть, не все пока должным образом оценивают сегодня значение этого многомиллиардного международного проекта. Это следующий этап развития энергетики, в каком-то смысле судьба и картина будущего мира, и Велихов сыграл и продолжает играть при этом важнейшую роль. Говорит мне: -понимаешь, какая проблема возникает? Формат "восьмерки" для этого проекта не совсем подходит, не знаю, как дальше, но надо что-то решать... Думаю, вон, куда ты уже замахнулся, формат восьмерки тебя не устраивает! Кстати, именно Велихов выступил основным докладчиком в МАГАТЭ по проекту и перспективам ITER. Надежду своего учителя, академика Арцимовича, с которого в 1950 году начались работы по проблеме управляемых термоядерных реакций и шли очень нелегким путем, можно сказать, оправдал.
5.6.ПОСТСКРИПТУМ.
Если говорить о данном фрагменте, то здесь можно было бы и поставить точку. Во всяком случае, так и было сделано в моей предыдущей публикации о Велихове в Наследии. Но время движется неумолимо. Появляются новые факты и оценки уточняются. Выше отмечалось, что во многом усилиями Евгения Павловича в свое время удалось сохранить Академию наук. Однако надо признать, что проблемы связанные с ее ролью и статусом в стране на этом тогда не закончились. Ситуация в области российской науки и дальше складывалась не просто. Страну буквально будоражило от зуда изменений, к которым приложили руку далеко не всегда компетентные и чистоплотные политики и чиновники, и это продолжалось еще довольно долго, несколько лет. Помимо обсуждения в самой Академии и в бюрократических структурах, этому посвящены многочисленные публикации в СМИ, в том числе и мои. Иногда достаточно резкие, они опубликованы в портале, хотя скажу откровенно, что надежды, как и в области Высшей школы, оставалось все меньше. Отмечу лишь, что одновременно зрело и пришло понимание того, что в самой науке и оценке ее роли ситуация существенно изменяется.
По причине, которая станет понятной из того, что сказано ниже, на этом здесь остановлюсь. Потому что, кажется (дай бог, не ошибиться), справедливость восторжествовала. Сошлюсь на недавнюю, попавшую мне на глаза статью А.Стрельцова: "Академиками устав писан" (Гудок 21.12.07). В ней отмечается: - Общее собрание РАН провели по новым правилам. Далее - следует заставка: "Полной победой академиков над чиновниками завершилось многолетнее противостояние ученых и представителей Министерства образования и науки". Как сообщил на прошедшем 19 декабря общем собрании РАН ее президент Юрий Осипов, правительство утвердило новый вариант устава Академии, разработанный самими учеными". И дальше: "совершенно обоснованно в решениях Собрания значительное место отведено нынешней роли нанотехнологии"... Признаюсь, в какой-то период (теперь, дай бог, ошибиться) создавалось впечатление, что это направление может в значительной мере пойти мимо РАН, что выглядело бы абсурдно. Но Общее собрание Академии, с ее вековыми традициями, продемонстрировало свои "бойцовские" качества. И вот читаю: - "Комиссия РАН по нанотехнологиям отметила около тысячи работ, ведущихся сейчас учеными Академии по самым современным направлениям этой науки.... Оформлена федеральная целевая программа "Развитие инфраструктуры наноиндустрии в РФ на 2008-1010 годы". Для координации своей деятельности ученые решили создать новое отделение РАН во главе с академиком Евгением Велиховым". Звучит, возможно, как шутка, но скажу так: -выглядит чуть ли ни как "второе пришествие" во имя спасения, а теперь повышения роли Академии.
И вот, просматривая сделанные выше записи, касающиеся данного фрагмента, я подумал, что, возможно, следовало бы иметь в виду еще один подраздел с условным названием "Велихов и Путин". Я это чувствую, но у меня нет подходящего материала. Не исключаю, что когда-нибудь нечто подобное сделает кто-то другой.
6. Фрагмент из публикации "ЖУРНАЛИСТ РАЗМЫШЛЯЕТ О СВОЕЙ ПРОФЕССИИ И ТЕМЕ: КАК РАЗБОГАТЕТЬ".
Эпиграф: -Ну что ж, Карл Маркс тоже в карты играл... Играл, играл наш великий учитель. В.Маяковский.
6.1. КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА И НЕКОТОРЫЕ ПОДЗАГОЛОВКИ.
-Журналисты - народ разный. -А зачем мы, журналисты, вообще пишем?
-Журналист наблюдает за бизнесменами. -Область анализа и допустимых решений. -Может ли всякий "сделаться богатым" в условиях нынешнего российского общества? -Некоторые релевантные публикации на тему о богатстве. Идеи и рекомендации общего характера, почерпнутые из них.
-Анализ риска. Методологические выводы из области прикладной математики.
-Вы не боитесь "замараться"? -Роль образования. -Естественное желание, азартная игра или специфическая болезнь?
-Вместо постскриптума.
6.2. ЖУРНАЛИСТЫ - НАРОД РАЗНЫЙ.
Нынче решил написать что-то не совсем для себя обычное, образно говоря, с экскурсом в своеобразную "философию". Оно стоит особняком от других фрагментов в этой публикации, и тот, кто не поленится прочесть, наверняка это отметит. Но что значит "журналист размышляет"? Какой журналист? Они ведь разные. Просматриваю пачки вырезок из газет, которые периодически приносит взявший надо мной шефство более молодой, но опытный и доброжелательный коллега по перу. Он-то, к примеру, совсем иной чем я. Вездесущий и расторопный, как говорится, "от бога" журналист, неутомимый охотник за фактами. Давно понял, чего там, в редакции от него ждут. Вот и "шпарит", и его ценят. Пишет остро (порой думаю, не чересчур ли?), но аналитических материалов почти не публикует. Действует по принципу: интересный факт - быстрая публикация, и статьи из под его пера вылетают в мгновение ока. Это его стихия, тем, кажется, и живет. Внешне это выглядит - "опубликовал и забыл". Похоже на принцип боевого Стингера: "fire and forget" - направь и только нажми спуск, снаряд сам найдет свою цель. Хотя на самом деле, это не совсем так, но знаю, что даже полного файла собственных публикаций до поры до времени не имел. Давно установил многочисленные полезные связи. Немецкий для него - второй родной, а рабочее место, включая пол вокруг стола, всегда буквально тонет в ворохе самых разнообразных свежих газет, журналов и вырезок из них. Как у Фабиана - героя плутовского романа Ирвина Шоу "Ночной портье". Кстати, хорошо знает и о том, что может заинтересовать меня, и своими материалами экономит мне массу времени. Хотя, говоря об этом, должен отметить, что обычно львиную долю принесенного выкидываю сразу или вскоре. И все же, как правило, что-то интересное остается и копится. Это пополнение к моему очередному журналистскому улову.
Ну а я-то - журналист другого типа. Как говорят англичане, completely different breed. Факт для меня, разумеется, тоже важен, но это далеко не всегда повод, чтобы я сразу в связи с этим бросался писать. Факты коплю, систематизирую, раскладываю по полочкам и создаю личные файлы. Наверное, потому, чтобы потом над ними поразмышлять. Это как со стаканом, куда порциями, порой по каплям, добавляют жидкость. Вот стакан наполнился, потом возникает положительный мениск, потом, вдруг, иногда всего лишь из-за одной последней капли, все это прорывает и выливается. Это значит, я созрел, чтобы писать. Стало быть, читатель понял, что у меня склонность к аналитике, и "принцип Стингера" мне подходит далеко не всегда. А тут еще многолетние записи из личного дневника, Интернет, телевидение, пресс-конференции, встречи, собственные размышления. Глядишь, оно и набирается. В результате, всяких текстов перелопачиваю довольно много. Однако, когда в конце концов сравниваю материалы других журналистов с тем, о чем пишу сам, вижу, что чисто внешне совпадений, порой, получается много. Досады нет, значит работаю в правильном направлении. Но с другой стороны, это значит, что мои "конкуренты", которые обо мне чаще всего и не знают, перехватывают моего потенциального читателя.
И все же и у меня есть свои любимые темы, точнее - направления. Дело мое уже не молодое и могу сказать, так уж сложилась судьба: покрутился в самых разных житейских средах и ситуациях и пообщался с очень разными людьми. Одно время хотел даже написать эссе под названием "Три около", имея в виду: "около большой науки", "около большой власти" и "около больших денег". Что-то давало повод к подобному амбициозному проекту. Кое-что по первой теме даже написал, правда, многое так и осталось в черновиках. Потом все же понял, что целиком весь проект не осилю. Переоценил свои возможности в плане доступа, а возможно осмысления и изложения материала. К тому же всегда хотел придерживаться принципа: или писать все, как есть, начистоту, или не писать вовсе. Нет, откровенной и честной публикации не получалось, и все же некоторый соблазн что-то подобное написать остался. Так, наверное, и вышел на этот сюжет. Здесь еще много "белых пятен". Все, понятно, охватить невозможно, такой задачи и не ставил. Подумал, пусть будут хотя бы фрагменты, может быть, что-то дополню позднее. На том и порешил. Надеюсь, потенциальный читатель к такой моей позиции подойдет с пониманием.
6.3. А ЗАЧЕМ МЫ, ЖУРНАЛИСТЫ, ВООБЩЕ ПИШЕМ?
Казалось бы нелепый вопрос. И вот я продолжаю размышлять. В конечном итоге это же наше ремесло, и тем мы и живем. Другое дело, что нами движет, когда выбираем тему и пишем, если только речь не идет о прямом заказе редакции? Иногда спрашиваю себя, а зачем я, в условиях этой жесткой конкуренции, пишу именно так, а не иначе. Порой переделываю текст по десятку раз, и почему-то надеюсь, что среди всей массы публикаций читателя вдруг заинтересует именно моя писанина. Но может следует идти более легким путем, подлаживаясь под информационный рынок? Последний, особенно в связи с развитием Интернета, нынче велик и перенасыщен. Но все дело в том, что здесь срабатывает самолюбие. Мне кажется, что у меня свой журналистский стиль, я не хочу от него отказываться, а потому и пишу по-своему. При этом хотел бы думать (пусть звучит самонадеянно, но это, надеюсь, простительное для многих авторов заблуждение), что в моих записях, помимо иронии, все же бывает сколько-то оригинальных идей и упреждающих оценок. Их-то я и хочу довести до читателя.
А иначе, действительно, зачем вообще писать, разве что для себя самого? Тут еще возвратившийся из Америки Коротич "сбивает с толку" своими оценками из интервью для ВВС. О печати в России говорит: "Какой смысл в свободе печати, если публикации не имеют последствий?... У нас не случится ничего". И ведь нельзя сказать, что совсем не верно говорит! То учил других, а теперь и сам, стало быть, прозрел. Примеров хватает. В том числе и несколькими моими публикациями по реформе образования. Я даже подумал и где-то записал: "Это как с перестрелкой в квартире No50 у Булгакова в "Мастер и Маргарите" - шуму много, последствий - никаких". Недавно вот СМИ были полны публикациями по Касьянову, величайшему любителю дармовщины, который бывшую госдачу по дешевке мошенническим путем приватизировал. Писали, примерно в пятьдесят раз дешевле, в два процента уложился. Так его еще раньше так и прозвали "Мишка - два процента", система у мужика! Шуму опять было много, а чем дело кончится? Кто знает, я, например, так и не знаю. Пишут даже, что все это прибавит ему популярности, скажем, известности, по крайней мере, на выборах в президенты.
Вон и Хакамада жалеет его. Вступилась и дает свою общественно-политическую оценку: "Предлог, мол, ничтожен, но все напоминает начало "дела Ходорковского"... Я вижу в этом политический заказ" (РИА "Новости"). Размышляю: -предлог с нарушением в десятки миллионов долларов для неё ничтожен. Ну, это, как шутили в свое время выпускники некоторых элитных международных учебных заведений, "whom how" (кому как). Вот так и всю приватизацию, которая формально-то проводилась якобы в интересах всей страны, профукали. Логика такого подхода предельно ясна: так было при Чубайсе-Ельцине, так и нынче должно оставаться, и это, дескать, нормально. Мелочи жизни. Все замесила, баба. Женщина умная, а мухи у ней вместе с котлетами, не хочет или не умеет отделять. Головы людям мутит.
Но, размышляя о своей манере писать, скажу и другое. Чувствую, что, наверное, все же следует стремиться к тому, чтобы писать так или о том, о чем (хотя бы пока) не пишут другие. Иначе говоря, надо постоянно пытаться в чем-то быть первым и находить собственную, пусть даже временную нишу. И вот я подумал, может быть избранная и представленная в заголовке тема ("как разбогатеть?") в определенном изложении применительно к нашей действительности и есть тот самый случай? Впрочем, на Западе публикаций такого рода предостаточно, хотя многие из них - неудачные поделки. Что касается серьезного отечественного автора, публикации которого имели бы достаточно универсальный характер, то его пока не видно. Я, во всяком случае, не встречал. Правда, у нас своя специфика: то - откровенный чубайсо - коховский цинизм, то увещевания, ориентированные на размеренный бизнес добропорядочного устоявшегося капитализма. А то, что пишет по этому поводу западный автор, нам не всегда подходит, а порой выглядит и вовсе примитивно. Ниже приведу примеры.
И вот я задумался над таким вопросом. Контактов, в том числе деловых, в моей жизни было много, по некоторым меркам очень много. Но мог ли и я разбогатеть? Проанализировал и понял - нет, не мог. Тут дело, возможно, в генах. Наверное, многое зависит от воспитания, окружающей обстановки. Если быть откровенным, думаю, во многих случаях от доступа к административному ресурсу и чего-то (не знаю) еще. Коммерсантом, как и музыкантом, художником, математиком и т.д., почти уверен, надо родиться. Коммерсанты, которые умеют делать деньги, порой, "из воздуха", в поисках партнеров, наверное, обладают каким-то специфическим "запахом". Даже не знаю, как точнее выразить. Про себя, как преподавателя, могу, например, почти точно сказать, что, принимая, даже у не знакомого студента экзамен, разумеется, в известной мне области, через самое короткое время, иногда буквально через две-три минуты, могу определить, какой оценки этот студент вернее всего заслуживает. Наверное, и в бизнесе существует что-то подобное.
6.4. ЖУРНАЛИСТ РАССУЖДАЕТ.
Начну с описания, такой условной, но вполне реальной ситуации. Встречаются, к примеру, два деловых человека из потенциальных "новых русских", говорят о сотрудничестве, оба хотят при этом сделать деньги. Иногда речь идет о создании нового производственного предприятия, но это далеко не всегда. Производственных предприятий нынче создается не много. Часто они уже существуют, и именно они-то и являются потенциальным источником специфического дохода, хотя их руководители до поры до времени об этом могут и не подозревать. А на предприятии, по мнению вышеупомянутых дельцов, заправляют, по-видимому, не те люди. Они многого не умеют, как об этом пишет некто Шер (о нем еще будет речь ниже) в книжке, где обсуждается вопрос, как "делать деньги из воздуха". Не зарабатывать (это иные руководители, кто лучше, кто хуже, умеют), а именно "делать из воздуха". И вот наши деловые люди рисуют схему производства и финансовых потоков. Обсуждают качества известных им руководителей и подходы к ним. Определяют свое возможное место в схеме, и иногда это заканчивается решением о создании новой фирмы и поисками того, как заинтересовать руководство предприятия в сотрудничестве с этой новой фирмой и предложением "сделать деньги из воздуха".
Конечно, приведенный пример это в данном случае чистая выдумка автора. Не обязательно встречаться двум посторонним дельцам, их может быть и больше. А некто и сам без всякого напарника может найти каналы и выйти на руководство предприятия с подобной схемой. И, чтобы при этом возникли доверительные отношения, при случае многозначительно произнести: -я не собираюсь делать деньги "на вас", но вы мне исключительно симпатичны, и я хочу это сделать вместе с вами. Затем на горизонте все более рельефно вырисовывается идея фирмы. Подобные фирмы, если пользоваться терминологией, которую условно назовем "рыбной", относятся к категории "прилипал". Есть такие рыбы, которые сопровождают и не расстаются со своими мощными сородичами - добытчиками. У них симбиоз. Дело понятное. Симбиоз это не выдумка хитроумного охотника за капиталами, а один из принципов биологического сосуществования. Вот только, если при этом говорить о роли журналиста, то пусть он даже вдруг и проведает каким-то образом о подобном намерении, какая уж тут публикация? На начальном этапе это бездоказательная мало вразумительная информация. Тем более, что понять такие схемы непосвященным, отнюдь, не просто. Это, как с сюрреалистической картиной - вроде что-то реальное, а что хотел выразить автор - можно только гадать. Но это уже другая тема.
В терминах турецко подданного Великого комбинатора подобная схема - очередной способ относительно честного добывания денег. И об этом, возможно, когда-нибудь еще и напишут. Где, при каких обстоятельствах и с какой целью - другой вопрос. Возможно, и правоохранительные органы. Но, если дельцам повезет, то может быть, и не напишут. Ну, а коли вдруг и напишут, да еще разгадают истинное намерение и ярлык попытаются присобачить: "мошеннические операции", то на что тогда существуют неотъемлемая часть схемы поддержки бизнеса, в том числе и серого, - адвокаты. А пока не обнародовано, это - тщательно оберегаемое ноу-хау, и если кто-то рассчитывает найти в данной публикации каталог подобных описаний с наставлениями и рекомендациями - не тратьте время и прекращайте чтение. На худой конец перелистайте старые выпуски газет, вроде "Совершенно секретно", АиФ или "Новой газеты", там такие картинки или идеи, порой, публиковались. Для остальных сообщаю, что заканчиваю с затянувшейся вводной частью, перехожу, хотя все еще не совсем покидая область теории, ближе к основному сюжету.
6.5. ОБЛАСТЬ АНАЛИЗА И ДОПУСТИМЫХ РЕШЕНИЙ.
Если вы когда-нибудь сталкивались с теорией математического программирования, то вам, конечно, известно, что там строго доказывается, что все так называемые "максиминные", иначе говоря, наиболее эффективные, решения обязательно лежат не где-то внутри, а на границе некой обычно многомерной области допустимых решений. Это такие решения, где есть максимум (скажем, прибыли) или минимум (скажем, затрат). Полагаю, что житейским примером этому служат такие, например факты, что самые ценные по своим вкусовым качествам продукты (виноград, чай и т.д.), выращиваются на почвенно-климатической границе массового произрастания данного сорта или культуры. Другой пример - географическая область производства знаменитого французского шампанского или коньяка. Образно говоря: вот здесь, в этой точке, реально области, "можно и нужно", и это наиболее интересный случай, а чуть в сторону - "можно, но уже менее эффективно и целесообразно". И чем дальше, от границы, тем это более заметно. Либо прогоришь, либо переступишь рубикон допустимого риска.
Недавно услышал от своего приятеля-банкира из одной из стран "ближнего зарубежья", который сообщил, что в свою очередь вынес это из беседы с неким российским олигархом: "зарабатывать стало трудно, приходится красть. Но и красть стало настолько трудно, что порой создается впечатление, будто зарабатываешь...". И вот охотник за коммерческим счастьем, как канатоходец, балансирует и, понятно, постоянно рискует. Оценка риска лежит в основе всего. Тема эта в теории принятия решений является центральной, одной общей публикацией и даже серией тут не обойтись. В каждом конкретном случае требуется свой анализ, здесь целая наука. И недаром одна из книг Шера (кстати, на мой взгляд, более глубокая и удачная, чем другие) называется: "Что знают богатые люди и что они (отчаянно - почему-то это слово исчезло при переводе - ЛС) хотят сохранить в секрете". Умение оценивать риск - оборотная сторона медали, носящей условное наименование "как разбогатеть". И если бы кто-то сумел найти здесь, хотя бы какое-то подобие универсального решения, в итоге мог бы получиться ценный материал, а возможно и бестселлер, своеобразный "коммерческий нобель". И в этом во многом состоит суть вышеупомянутых секретов, которыми якобы владеют богатые (по Шеру) люди. А если они становятся секретами Полишинеля, тогда искателям коммерческого счастья остается только одно - охота на лохов, которым еще не доводилось встречаться лично с самозванными потомками лейтенанта Шмидта.
Говорят: сапожник - без сапог. Подмечено верно. Наверное, по той же причине книги о том, как разбогатеть, в основном пишут люди, которые сами богатыми не являются. Вот и автор решил внести свою лепту в вопрос, как разбогатеть, возможно, из простого озорства, хотя и не только. Автор надеется, что в его материале все же есть крупицы разумного, полезного и даже высокого, хотя понятно, что специфика темы такова, что это не своеобразный моральный кодекс вроде "строителя коммунизма", а нечто иное (теперь на Западе много пишут о так называемых "кодексах чести"). При этом по некоторым причинам область анализа с самого начала существенно ограничил. Сознательно выкинул часть аспектов из возможного рассмотрения. Речь идет о некоторых важных, но очень специальных вопросах, которые здесь практически не затрагиваются: схема "деньги - власть - деньги"; отмывание денег и криминальные способы обогащения. Что касается первого вопроса, то думаю, ныне наиболее реальная и наименее рискованная возможность стать богатым лежит именно через участие во властных (не стану говорить, криминальных) структурах, а скажем, не через средний класс, но квалифицированно об этом могут судить только хорошо осведомленные люди.
Раньше в нашем обществе власть и деньги были разделены, это было важной частью идеологии, а становившиеся известными отступления публично и жестоко карались. И понятно тогда никому и в голову не приходила мысль охарактеризовать существовавший строй как "олигархический, или воровской капитализм", или "плутократия". Теперь дело иное, и некоторые из тех, кому удалось выжить, постепенно начинают к этому привыкать. Что же касается следующих двух вопросов, то ими занимаются специальные структуры, в том числе на самом высоком государственном и международном уровне (например, офис ООН по борьбе с коррупцией, Вена во главе с заместителем Генерального секретаря ООН д-ром Марио Коста). И хотя есть понимание, что область представленного материала при принятом автором подходе сильно ограничена, думаю, все же, остается достаточно места, не переступая рубикон, для рассуждений и соответственно полезных рекомендаций на эту тему.
6.6. МОЖЕТ ЛИ ВСЯКИЙ "СДЕЛАТЬСЯ БОГАТЫМ" В УСЛОВИЯХ НЫНЕШНЕГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА?
Прежде я хочу найти ответ, хотя бы для себя самого, что значит сделаться богатым? Думаю, универсального ответа на этот вопрос нет, представление о богатстве вещь индивидуальная и относительная. Нынешние олигархи и прочие нувориши рангом пониже, волею случая нежданно-негаданно за сомнительные заслуги попавшие "из грязи в князи", давно "забыли", на чьи же деньги живут и прожигают. Иные из них словно специально показывают примеры роскоши а-ля Граф Монтекристо и никак не могут остановиться, не веря в Иисуса нашего Христа или надеясь, что Господь их за это не накажет. Другие, значительно более скромного "калибра" мечтают лишь о том, чтобы не прогореть в предстоящих операциях и выжить, а кто-то проснувшись ночью беспокоится о том, чтобы, скопив что-то на жизнь, не остаться нищим в старости. Но все ли дело в деньгах? Вышеупомянутый Шер мрачно шутит: спросите об этом у богача, больного раком...
Что же касается вопроса, фигурировавшего в подзаголовке, то хотя где-то я встречал публикации с положительным ответом на этот вопрос, но, видимо, главные состояния уже сделаны в основном в период первоначального перераспределения собственности, и нынче в этой области довольно тесно. Но могут ли желающие все еще попасть в благополучный список "счастливцев"?
Есть такая "теория элит". Формально членами элиты могут стать все, но надо преодолеть некий условный барьер. К этому барьеру желающие подходят с разными начальными условиями. Для кого-то это и не барьер вовсе, так небольшой очередной шаг. Для другого - немыслимая высота. А, вообще говоря, многое решает "господин случай". Для иллюстрации приведу параллельный пример совсем из другой области - из своей прошлой практики с выборами в Академию наук. Один знакомый академик, известный специалист в области аэродинамики, как-то сказал мне: в Академию избирают случайно; большинство достойных людей остается "за бортом". Прошли годы, и теперь уже из собственной практики я убедился, что он был прав. Хотя, может быть, и не совсем.
Нельзя всецело полагаться на случай. Случайность случайностью, но нужна подготовительная работа. Похожая ситуация и с богатством, хотя здесь случайности, возможно, еще больше. Тоже нужна огромная подготовительная работа, хотя и очень специфическая. Короче, семя лучше прорастает, если попадает на хорошую почву, которую надо заранее готовить. Думаю даже, что для того, чтобы стать богатым в "нормальном обществе" недостаточно просто везения, а нужен специальный талант, сродни тому, как иные люди рождаются с талантом музыканта, художника или математика. Перечитайте Драйзера "Финансист" с его главным героем Каупервудом, и вы еще скорее согласитесь с тем, что только что прочли. И словно в противоположность этому, другой мой знакомый в мутный послеперестроичный период говорил: большие деньги не зарабатываются, они вдруг "сваливаются", как кирпич на голову (или, что понятно чаще, не сваливаются).
Ниже я использовал и свои собственные наблюдения и оценки некоторых релевантных публикаций. Мне (да и многим из читателей, наверное, тоже) приходилось лично встречаться с "живыми" мультимиллионерами. В том числе и в тот период, когда некоторые из них богатыми еще не были. Сейчас уже не припомню случая (впрочем, теперь начал сомневаться в этом), когда внутренний голос подсказал бы мне: "вот он, будущий богатей". Тогда казалось люди, как люди. И вот я обратился к литературе, впрочем, по разным причинам, далекой от классики (здесь своего Маркса нет), но это труды практиков.
6.7. НЕКОТОРЫЕ РЕЛЕВАНТНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ. ИДЕИ И РЕКОМЕНДАЦИИ ОБЩЕГО ХАРАКТЕРА, ПОЧЕРПНУТЫЕ ИЗ НИХ.
Есть, к примеру, небольшая книжка "10 секретов, как стать богатым". В ней, обычно непонятно откуда, временами появляется (и также исчезает) маленький, но очень мудрый старый китаец (недаром говорят, что двадцать первый век, так или иначе, в итоге будет китайским). И вот этот китаец делится своими секретами и полезными рекомендациями. Они, впрочем, носят достаточно общий характер, и порой, выражаясь языком математики, думаешь: -это, необходимое, хотя и совершенно не достаточное условие, чтобы разбогатеть. Но может быть у "них" там иначе и нельзя? Это у нас в России все делается по-другому, а я вот думаю, придет ли когда-нибудь в Россию цивилизованный бизнес или так и останется "касьяновщина"?
Но это, конечно, не единственная книга с китайцем, которая запала мне в душу. Есть что-то по этому поводу у знаменитого американца Дейла Карнеги, автора многих книг об успехе. Еще, помню, в свое время на глаза попалась статья венгерского автора Йожефа Тураи, озаглавленная "Только не спрашивай про мой первый миллион..." (эта блестящая фраза, принадлежит, впрочем, другому - знаменитому американцу Форду). Еще хочу сослаться на две упомянутые и недавно переизданные в Москве книжки некоего Брайана Шера (национальности не знаю, пишут только, что он из Австралии): "Как делать деньги из воздуха" и "Что знают богатые люди, и что они хотят сохранить в секрете. Впрочем, они (особенно вторая) посвящены несколько иной теме: вы уже каким-то неведомым образом разбогатели, вышли на определенный уровень и достаточно богаты, как в этом случае поддерживать и развивать этот уровень?
Есть и многие другие заслуживающие внимания источники разного калибра в этом, признаю, не совсем впечатляющем списке. Для меня, например, фундаментальное значение имеет мнение французского драматурга Бека (конец 19 века), выраженное в короткой фразе: "Большие состояния нажиты подлостью, маленькие - свинством". Что же касается упомянутых книг, то часто они просто повторяют друг друга (разве что примеры различны), потому не стану стремиться расширять здесь их список. Но пусть читатель не думает, что я критикую эти книги, они по своему нравоучительны, как Библия, полны здравого смысла. А потому некоторые из перечисленных в них принципов, я даже попытаюсь ниже вкратце повторить, потому что лучше придумать трудно. Итак.
... Побеждает тот, кто верит, что может победить... Вы должны точно знать, чего вы хотите и почему вы этого хотите. Запишите свои цели и перечитывайте их трижды в день... Ничего стоящего вы не достигнете в своей жизни, если у вас нет всепоглощающего желания этого достичь... Для достижения своих целей вы должны разработать стратегию и составить продуманный план действий... В реализацию этого плана вы должны верить и действовать так, будто вы обязательно добьетесь успеха...
...Для достижения успеха вы должны обладать специальными знаниями (например, в области налогового права, программы инвестиций и сбережений и т.д.). Разумеется, вам не обязательно все знать самому, но вы должны знать, где и как найти всё, что известно о том, что вам требуется. ...Успех обычно не приходит в результате одного усилия, это скорее сумма многих усилий. Успеха добивается не столько талантливый, сколько упорный. ...Богатство определяется не тем, сколько денег вы зарабатываете, но тем, насколько хорошо вы можете прожить на заработанные деньги... А потому необходимо контролирование своих расходов и сохранение части своего дохода...
... Выбирая способ действий в бизнесе или личной жизни, сначала подумай: это законно? Это нравственно? Хотелось бы мне, чтобы об этом узнали мои близкие?...
Занимайся благотворительностью и помни, что помогая другим, ты помогаешь себе.
Нужно ли продолжать? Право, я не знаю. Подозреваю даже, что кто-то цинично скажет: "Простовато... край непуганых птиц!".
6.8. АНАЛИЗ РИСКА. НЕКОТОРЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ ИЗ ОБЛАСТИ ПРИКЛАДНОЙ МАТЕМАТИКИ.
Анализируя подобные книжки можно сделать совершенно определенный вывод, что вопрос в значительной мере упирается в проблему генерирования и анализа вариантов, оценку выигрыша и риска и отношения к ним конкретного человека. Дело в том, что люди относятся к риску и размеру ожидаемого выигрыша по-разному. Но, независимо от размера выигрыша, в любом случае нужен по возможности всесторонний анализ риска. Есть совершенно превосходные страницы из книги французских системщиков Кофмана и Фора в отношении риска и статистических критериев принятия решений (Лапласа - Вальда - Гурвица - Сэвиджа). При этом хочу сослаться на собственную практику, из опыта чтения лекций в техническом университете МИФИ, включая отдельные разделы математической статистики для студентов последнего курса.
Отмечу, что математика в этом вузе традиционно изучалась в объеме университетского курса мехмата, и кафедра Системного анализа, где работал и продолжает работать автор, всегда внушала своим студентам важность такого подхода. И вот на одной из лекций для "без пяти минут выпускников" я привожу специально подобранный с соответствующими цифрами пример. При этом показываю, что в зависимости от выбранного выше критерия (а в совокупности они, оказывается, составляют так называемую полную группу), можно, несмотря на самый строгий математический подход, получить четыре совершенно отличных друг от друга решения. Но выбор критерия - вещь индивидуальная. Этот выбор не зависит от математики, а определяется скорее психологией, воспитанием и жизненными устоями ЛПР (лицо принимающее решение). Так значит, дело заключается не столько в корректности применения математического аппарата, сколько именно в обосновании выбора критерия - то бишь, персональном отношении к риску и размеру выигрыша самого ЛПР? Студенты обескуражены: стоило ли, обучаясь в престижном вузе, затрачивать столько времени на изучение сложных математических разделов? Преподаватель лукаво улыбается: то-то вас еще ждет впереди. И еще: никогда не знаешь, что тебе вдруг пригодится, а то, что ты способен был усвоить в двадцать - в тридцать, а тем более, дальше, уже почти невозможно.
6.9. ВЫ НЕ БОИТЕСЬ ЗАМАРАТЬСЯ?
Этот вопрос к желающему разбогатеть из несколько другой области: -Вы не боитесь "замараться?". Готовы ли пойти на риск, в том числе не только финансовый, но и нравственный? Мораль - еще один важный фактор. Очередной пример "аморального подхода" опубликован недавно журналистом Хинштейном в связи с упоминавшейся выше попыткой бывшего российского премьера купить за бесценок государственную дачу. В обоснование позиции журналист дал свою калькуляцию реальной стоимости объекта. Может быть, даже не все учел. Не знал, например, что еще во времена одного из прежних обитателей государственной дачи - прожившего здесь до 1957 года Кагановича, на участке было построено бомбоубежище глубиной, наверное, около сотни метров с лифтом, парой комнат внизу, служебным помещением, оборудованием и металлическими люками выходами в прилегающий овраг. Уж бог знает, кто его строил (может метростроевцы в счет субботников, метро-то тогда носило имя Кагановича) и сколько стоило, но не думаю, что бывший ельцинский назначенец продешевил. Наверное, все учел и, мог бы даже разводить там шампиньоны, дело доходное. Впрочем, наверное, хватит об этом. Здесь, и так уже, по оценкам Хинштейна, пахнет криминалом (а он человек в этих делах опытный). И тогда адвокаты могут оказаться бессильными, или, пользуясь одесской терминологией, в действие вступает сценарий из области "жадность фраера сгубила". Еще приведу фразу из одной из своих любимых книг французского автора Робера Эскарпи ("Литератрон"), обращенных к ее главному герою: -из всех любителей дармовщины, вы, наверное, обошли всех... Думаю, он просто не знал нашей практики. Так я и сам раньше считал. А тут вдруг вижу экс-премьера в числе кандидатов в президенты. Должен признать: жизнь почти прожита, а многого и нынче не понимаю.
А впрочем, все ли так уж просто и ясно, в черно - белых красках, и нет полутонов? Само по себе богатство не всегда аморально. Как говорится (у Маяковского), "Карл Маркс тоже в карты играл... Играл, играл, наш великий учитель", вот и создал прецедент. Впрочем, началось, понятно, до него. Как говорится, кто смел, тот (если не подавился) и съел.
Еще пример: знал одну некогда процветавшую фирму, где из пяти высших руководителей во времена перестроечного лозунга: "можно все ..." четверо в разное время отбывали сроки в тюрьме, причем (вот совпадение!) по одной и той же статье - мошенничество. Впрочем, слушая каждого из них по отдельности, признаюсь, в чем-то им не только сочувствовал, но и симпатизировал (проклятая система!). И опять размышляю с позиций нынешнего времени, не все так просто. Видимо, где-то перегнули. Вот только почему нынче денег на социальные программы, здравоохранение, науку и образование катастрофически не хватает, а раньше были? Где-то опять перегнули и на этот раз крепко, позволив эти деньги увести.
6.10. ИГРАЕТ ЛИ РОЛЬ ОБРАЗОВАНИЕ, ИЛИ ЕСЛИ ТЫ ТАКОЙ УМНЫЙ, ТО ПОЧЕМУ БЕДНЫЙ?
А кстати, играет ли роль образование? Сам был свидетелем того (в тот период уже находился в Австрии), как молодые парнишки - нувориши делали деньги похлеще, чем иной выпускник Итона (вроде Кейнса, которому хватало одного часа работы в день, чтобы поддерживать и даже увеличивать свое и так большое состояние). Имею в виду так называемых "бухарцев" с образованием не выше 5 классов средней школы, еще малообразованных, но ушлых индусов и еще кого-то из своих былых знакомых. В одном из мест книги Шера "... деньги из воздуха" даже приводится мысль о "вреде" образования, для тех, кто решил "сделать" (а не заработать) деньги. Даются примеры, когда ученик бросал школу, дабы не тратить лишнего времени на получение не нужных для того, чтобы сделаться богатым, знаний. И мне самому приходилось слышать от тех самых молодых парнишек ироническое, точнее, насмешливое: "Если вы такой умный, то почему такой бедный"? Впрочем, во второй части книги, Шер неожиданно и кажется совершенно не логично "поправляется" и воздает образованию дифирамбы, правда, когда первоначальный капитал уже создан.
И вот я возвращаюсь к своему же вышеприведенному тексту, где лукавил, что студентам учить математику в МИФИ было вроде бы и не совсем нужно. А что нужно? Если верить иным авторам, получается, что самое важное - научить искусству облапошивать. Плюс цинизм, отсутствие нравственных ограничений и это именно то, что им пригодится в будущей карьере и искусстве "делать деньги из воздуха". Упомянутого драйзеровского Каупервуда еще в детстве захватывала картина, которую он наблюдал через стекло аквариума: огромный краб нападал и поедал всякую мелочь. Вывод - обрастай мускулами и развивайся. На недавней международной конференции в Москве слушал интересный доклад своего коллеги системщика, одного из получивших международное признание авторитетов в области непрерывного выращивания передовых лидеров, менеджеров и предпринимателей (кстати, тоже из МИФИ): нынче побеждает не более массивный, а более быстрый. А может и это не все и самыми важными становятся такие качества, как агрессивность, нахальство, умение жульничать и наносить упреждающий удар, цинизм и что-то еще доподлинно не известное автору. Стоп! Если вдруг все этим займутся, чем будем жить? И вот думаю, учить надо умению критически мыслить, тогда место и для абстрактных наук останется. Но проблема не простая, и ясного ответа с точки зрения поставленного в названии статьи вопроса не имею. А потому подхожу к заключению.
6.11.ЕСТЕСТВЕННОЕ ЖЕЛАНИЕ ИЛИ СПЕЦИФИЧЕСКАЯ БОЛЕЗНЬ?
Интересно: стремление к деньгам, что это специфическая болезнь, всепоглощающая азартная игра или естественное желание любого человека?
Вот что пишет о деньгах Ж.Сименон в своей книге "Я диктую" об одной из бесед с приятелем периода своей юности Эженом Мерлем, который обычно представлялся так: "Эжен Мерль, шантажист". Тот говорит: -Единственная стоящая вещь в мире, дорогой Сим (так он называл Сименона), - это деньга. - Почти всегда и везде деньга приобретается нечестным путем. Надо только знать, где взять её. Сименон вспоминает: "я был шокирован"...
Еще одна оценка, которую я прочел на обложке известной книги Павла Хлебникова: "Березовский - апофеоз мерзости на государственном уровне: этому представителю небольшой клики, оказавшейся у власти, мало просто воровать - ему надо, чтобы все видели, что ворует он совершенно безнаказанно" (Александр Лебедь). Что ж, есть разные типы людей, и не только в бизнесе. Писали, что Чикотилло, убивая свои жертвы, наслаждался этим.
У Зощенко в "Голубой книге", написанной еще в "эпоху исторического материализма", есть очерк о человеке, у которого была глубокая страсть, возможно даже специфическая болезнь: копить золото. Он всяческими путями скупал и выменивал золотые монеты царской чеканки и золотые плитки. Прятал в кувшины и зарывал на кладбище. Его поймали и посадили. Он, отсидев какое-то время, сделал вид, что исправился и признался, что скрыл еще один кувшин. Его поздравили с исправлением и выпустили. Но позже выяснилось, что был и третий, еще более полный тайник...
И, наконец, там же читаю: "...стремление к деньгам - это одна из самых сильных и могучих страстей, которые потрясали и потрясают уважаемое человечество. ... За деньги продавались должности и люди. ...И провокаторы продавали остатки своей совести. И вообще все продавалось. И деньги были, так сказать форменным образом вместилищем всякой человеческой пакости. И нередко, самые темные дельцы, имея деньги всплывали на поверхность государственной жизни и распоряжались судьбами целого государства".
И вот я возвращаюсь к началу своей публикации, и пытаюсь еще раз оценить ее с точки зрения одного из сформулированных в ней вопросов: как получить доступ к деньгам, как разбогатеть? Еще недавно о мошенничестве, как массовом средстве обогащения в государственном масштабе говорили, образно говоря, вполголоса. Нынче вместе с коррупцией эта тема вышла на передний план, причем средства у мошенников становятся все более изощренными. Ну, а деятельность журналистов, возможно, - наиболее эффективное оружие в борьбе с подобным злом. Разумеется, если каждый подобный достаточно обоснованный случай, попавший в печать, будет предметом разбирательства и не будет игнорироваться власть имущими.
6.12.ПОСТСКРИПТУМ. БАСНОСЛОВНОЕ БОГАТСТВО ДЛЯ ИЗБРАННЫХ ИЛИ БЛАГОСОСТОЯНИЕ ДЛЯ ВСЕХ? РОЛЬ ГОСУДАРСТВА.
Здесь прежде хочу обратиться к одному из столпов нашей экономики 90-х годов "времен демократов", доктору экономических наук, профессору, бывшему министру экономики Е.Ясину. Десять лет тому назад им была опубликована статья под заголовком "Пора быть честными" (АиФ No33/97). Она хорошо запомнилась мне, временами хотелось перечитать, но долго не мог ее разыскать в своих "информационных завалах". Наконец, нашел. Статья интересная и я бы сказал показательная, в чем-то очень откровенная, с примерами из практики времен нашей дикой приватизации, а в чем-то вызывающая неприятие. Ясин фактически рассуждает на ту же тему, что обсуждается в заголовке данного фрагмента ("как разбогатеть"), а именно о богатстве. И личном, и, если следовать терминологии Адама Смита, богатстве народов. Пишет, что не против богатых, хотел бы быть богатым и сам. Одновременно касается вопроса о роли нравственных барьеров и цинизма. Приводит такой пример. "Однажды (ЛС: это так у Ясина; может быть он всегда так пытался действовать и здесь просто не совсем удачное выражение, что лишь "однажды") я попытался наладить сотрудничество с одним банком, но потребовал, все должно быть честно. Ответ был такой: законно - да, а честно - не обещаю. Благо законы наши позволяют. А сделать их справедливее, ох как непросто". (ЛС: помню, наткнулся как-то на фразу английского политического деятеля и публициста конца 18-го века Бёрка: - "Плохие законы - худший вид тирании").
Еще пишет будто "уверен, что большой бизнес, ворочающий крупными капиталами, сопоставимыми с капиталами транснациональных корпораций на Западе, необходим России. И людям, представляющим эти капиталы, не надо завидовать - каждому свое. Но наступил момент, когда эти люди должны осознать свою ответственность и прекратить жить по законам джунглей". Не знаю, как отнесутся к этой фразе читатели, может быть кто-то скажет, что она достойна Робеспьера, но мне показалось (дай бог ошибиться), что смысл ее можно понимать и так: -ребята, помилосердствуйте, ну поворовали и хватит! "Пора быть честными"! И далее: "От нас зависит, чтобы цинизм вышел из моды, чтобы циники скрывали свои неприличные в порядочном обществе качества как дурную болезнь. Это не романтизм, не утопия, это объективная НЕОБХОДИМОСТЬ (ЛС: выделено самим Ясиным). Не сделаем, не поймем, позволим обдуривать себя дальше - будем всей страной прозябать в бедности, утрачивая нажитое".
Итак, вроде бы, сказано правильно, но признаю, меня не все устраивает в такой постановке. Что же именно? Ясин нигде не затрагивает темы о том, каким путем создается этот российский крупный капитал, будто бы это не столь уж важный, второстепенный вопрос. Иными словами, получается, что он, в принципе, и не против воровства, но надо же и меру знать, где-то остановиться и начать жизнь с чистой страницы. Повторю, приводившийся выше лозунг, запущенный в свое время крестным отцом российского олигархического капитализма, господином Яковлевым, еще в бытность его "товарищем". Звучало: -все можно, что не запрещено. Лозунг этот, к примеру, бывший руководитель администрации Ельцина и один из выразителей позиции "семьи" г-н Волошин интерпретировал примерно так: "при переходе к рынку вообще нет преступлений в области экономики. Дело в том, что идет первоначальное накопление, а дальше все "уляжется" (книга Е.Примакова "Восемь месяцев плюс..."). Не правда ли, удобная позиция для любителей быстрой и легкой наживы и всякого рода дармовщины? Кстати, отметим, что известное решение о сокращении с 10 до 3-х лет сроков нарушений при приватизации, хотим того или нет, фактически узаконивает эту позицию Волошина. Зачем, дескать, бередить старое? Все хорошо, прекрасная маркиза. После этой фактически амнистии ясно, что работа Счетной палаты, где анализировался весь период, и на которую были затрачены огромные усилия и материальные, и моральные, вообще потеряла практический смысл. Так или иначе, соответствующий документ, после продолжительных толкований в СМИ по этому поводу, Дума не рассматривала. Выходит, заботиться о том, как разбогатеть в России надо было раньше. Сегодня ситуация иная, поезд ушел, и все уже значительно труднее (напомню приведенное выше откровение олигарха: "зарабатывать стало трудно... но и красть стало настолько трудно, что порой создается впечатление, будто зарабатываешь...").
Академик Богомолов полагает, что при подобном подходе олигархический капитализм в России и не мог получиться иным. Известный экономист, проф. С.Меньшиков в соавторстве с видным американским экономистом и мыслителем, нобелевским лауреатом Джоном Гэлбрейтом опубликовал книгу "Капитализм, социализм, сосуществование". В ней говорится: "Ни капитализм, ни социализм не являются ругательными словами". Главный вопрос: "как организован наш капитализм, как он функционирует". Существующий ныне в России вид капитализма (Меньшиков называет его "скособоченным", олигархическим, перекошенным) не имеет исторической перспективы (газета Гудок, 15.06.04). Это тупик, который обрекает развитие страны на катастрофу: страна без перспективы, без будущего, где каждому остается только одно: спасаться в одиночку. Автор приводит такое заключение: "Создается заколдованный круг, макроэкономическая ловушка. Вывести экономику из этой ловушки может только государство (ЛС: запомним!), изъяв в свою пользу большую часть природной ренты и переключив ее на развитие других отраслей, в первую очередь обрабатывающей промышленности.
Сошлюсь в этой связи и на свою недавнюю публикацию "Некоторые соображения в связи с новой книгой проф. А.Подберезкина "Человеческий капитал". В разделе "Вместо предисловия" профессор пишет: "... ее (приватизации - ЛС) целью была не повышение экономической эффективности или улучшение структуры экономики (как формально декларировалось), а сугубо идеологическая задача - смена собственника. Любым путем. Даже через огромные экономические и социальные потери. А "политика приватизации" была искусством быстрой организации перераспределения собственности. Ни получения денег в бюджет, ни повышения эффективности, ни решения социально-экономических задач... ". Страна оказалась в глубоком кризисе. Ну а теперь обратимся к истории. Разразившийся в конце 20-х - начале 30-х годов прошлого века общий кризис мировой капиталистической экономики привел к таким потрясениям капиталистической системы, что казалось чудом, что она вообще устояла. Тогда, в значительной мере благодаря трудам Кейнса, были предложены методы демпфирования такого рода кризисов. При этом определяющая роль отводилась государству (ЛС: и вновь запомним!). И хотя в полной мере преодолеть экономические кризисы не получилось, но эффект и негативное влияние удалось существенно снизить.
Что касается зависти к богатым, у меня, например, и уверен, далеко не только у меня, ее нет и быть не может по принципиальным соображениям. Причина такая. Понимаю, что все это богатство - результат беспрецедентного дележа государственного имущества, которое семь десятилетий, ценой неимоверных усилий и жертв, создавалось всем народом. Нового для промышленно-экономического развития, в тот период, практически ничего не создано. Стало быть, в противоположность известному в экономике и теории систем фундаментальному принципу Парето, это богатство - за счет бедности других. Кто-то "отхватил" свою долю, скажем так, относительно честно, по далекому от справедливости закону (помните, у Бендера, четыреста относительно честных способов добывания денег?), кто-то при этом к тому же одновременно и смошенничал в особо крупных масштабах. Мне такого богатства не надо. Ну, а насчет цинизма у Ясина сказано все абсолютно верно.
И еще. Символично, что упомянутая выше статья в АиФ, сопровождается фото, где Ясин сидит в лодке, и в руках у него весла. И пусть это игра слов, но мне так и хотелось тогда спросить: -понимает ли уважаемый министр, что не туда гребет? К сожалению, не ошибся. Напоминаю, статья Ясина была написана в 97-м. Сам он покинул министерский пост в 98-м. Российским Эрхардом, известным автором германского "экономического чуда", в прошлом тоже министром экономики, кстати, автором великолепной и знаменитой книги "Благосостояние для всех", Ясину стать не удалось. Не тот калибр. Не знаю, ставил ли он для себя такую амбициозную задачу, но к этому даже и не приблизился. Дефолт разразился в том же 98-м. Для тех, кто к этому времени, торгуя российскими ресурсами и национальными интересами, сколотил на Западе капитал и затем вернулся с ним в Россию, наступило золотое время быстрого дополнительного обогащения. Что касается подавляющего большинства остальных, то это обогащение, хотя и по новой схеме, опять шло за их счет.
С тех пор прошло 10 лет. Что имеем сегодня - судите сами. Писал об этом в Наследии "Мучительный путь восхождения на Голгофу". Знал ли Ясин о приближении дефолта или это было для министра экономики, как и для подавляющего числа других российских граждан, полной неожиданностью? У меня нет ответа на этот вопрос, но почти уверен, во всяком случае, надеюсь, что не знал, иначе молчать об этом было бы просто преступно. Итак, тогда способностью прогнозировать не отличался, а интересно, как обстоит дело сегодня? Язык не поворачивается произнести "поумнел", скажу так, может быть, нынче поднабрался опыта?
И вот в недавно опубликованной в Наследии статье Ильи Константинова под названием "Либеральная страшилка" читаю: "... реальные темпы обесценения рубля (12% в 2007 году) никак не объясняют распространения в обществе катастрофических слухов о предстоящем дефолте. Откуда же они берутся? А вот, например, откуда. Под самый Новый год небезызвестный либеральный экономист, научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин обнародовал свой прогноз развития экономики России в 2008 году. По его мнению, инфляция в наступившем году может вырасти в несколько раз. "Если мы сейчас начнем активно тратить государственные деньги, пусть даже на модернизацию, инфляция будет больше нынешней в несколько раз - предположил он. Мы придем к турецкому варианту, когда при стабильных темпах роста ВВП 8-9% инфляция достигает 80%" .
Характерно, что это заявление, как отмечает Константинов, "было сделано вскоре после обнародования очередного Послания Президента РФ В.Путина, в котором содержалась программа новой модернизации российской экономики на базе резкого усиления государственного вмешательства в экономические процессы.
Обратите внимание - модернизация, по мнению Ясина, однозначно ведет к резкому росту инфляционных процессов. При этом Ясин (вроде бы и) не выступает прямо против модернизации российской экономики. Но в голову обывателя вбивается шкурная мыслишка о том, что государственные инвестиции в экономику бьют по его, обывателя, карману... Таким образом, налицо открытая неолиберальная фронда, пытающаяся торпедировать усилия команды Путина (ЛС и его наиболее вероятного преемника Д.Медведева) по экономическому возрождению России". Знакомые перепевы недавнего прошлого. А суть все та же: -чем хуже, тем лучше...
Я не специалист в плане толкования так называемого "мультипликатора Кейнса", (мультипликатора накопления). Последний используется экономистами, как некая величина, характеризующая так называемую "предельную склонность к сбережению" или потреблению. Соответствующий коэффициент показывает, насколько увеличится национальный доход в результате первоначальных инвестиций.
В этой связи хочу обратить внимание читателя на превосходную статью А.Бунича - президента Союза предпринимателей и арендаторов России "Российское правительство должно вернуться в российскую экономику" (ПОЛИТКОМ.RU, 14.12.06). В ней, в частности, говорится: "У государства есть функции в экономике, которые оно просто обязано выполнять. Одна из таких функций связана со способностью государства служить локомотивом для инвестиций. Иными словами, в странах с успешными экономиками государство никогда полностью не выходило из экономических процессов. Что касается степени его участия, она зависит от страновых особенностей и текущего состояния народного хозяйства. Таковую способность обосновал самый выдающийся экономист XX века Дж.Кейнс. Похожие идеи легли в основу "Нового курса" американского президента Ф.Рузвельта. Вообще говоря, кейнсианство уже лет семьдесят - базовый тренд экономической теории.
Однако в России были востребованы теории гораздо менее значительного Милтона Фридмана, отца-основателя монетаризма. На кейнсианство наши экономические власти просто не обращали внимания. Как теперь понятно, ни к чему хорошему это не привело. А тем временем Кейнс со своей идеей мультипликатора может оказаться весьма полезным для российской экономики. Суть же в том, что государство изыскивает некую большую сумму и вкладывает ее в экономику. Далее Бунич поясняет свою мысль (не имею возможности приводить его аргументы полностью). .... В конце концов закручивается огромная бизнес-цепочка, которая "разгоняет" экономику. Причем первичный импульс задается именно государством, являющимся в этом случае локомотивом инвестиций...". И наконец: "Разумеется, госвладение является не самым лучшим способом управления собственностью. Но оно необходимо в стратегически важных отраслях, каковых в России немало".
Возвращаясь к статье Константинова, скажу, прямо, со своей стороны, в данном случае целиком разделяю выраженную здесь его позицию. Тем более с учетом его мнения о том что: "печально, что подобные усилия не пропадают даром. Подхваченные рядом СМИ слухи о, якобы неизбежном дефолте распространяются, как лесной пожар, провоцируя реальный рост цен. ... Хочется надеяться, что новый президент, обойдется без услуг неолиберальных "спецов". Поживем-увидим "...
И опять в голову приходит незамысловатый сюжет, изображающий человека с веслами в лодке и фраза: "не туда гребете, уважаемый министр". В отличие от известного Великого комбинатора, министру не хватает решимости, не знаю чего еще, может быть здравого смысла, произнести слова: "Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Придется переквалифицироваться в управдомы". Ну, а если говорить в более общем плане, стране не хватает своих авторитетных Кейнса, Эрхарда и Гэлбрейта.
7. Фрагмент из публикации: "ВЛАДИМИР КРЮЧКОВ - ПОЛИТИК И АНАЛИТИК".
7.1.НЕСКОЛЬКО СЛОВ В ПОРЯДКЕ ВСТУПЛЕНИЯ.
В конце ноября 2007г СМИ опубликовали сообщение о смерти на 84 году жизни последнего руководителя легендарной секретной службы бывшего СССР - КГБ. Событию этому в отечественной и мировой прессе по понятным причинам было уделено большое внимание...
Но прежде, обращусь к названию данной публикации и роли автора. Иной читатель скажет, ну кто он такой, этот автор, что себе позволяет? Выступает с таким названием и суждениями, будто хорошо знает Крючкова и может рассказать о нем что-то новое. И этот читатель во многом будет прав. Крючкову заслуженно посвящена масса других глубоких публикаций, что вполне понятно. Ибо сам он, несомненно, личность историческая, уникальная, яркая, хотя, по-моему, в каком-то смысле, одновременно трагическая. Оставил концептуальное наследство, в том числе в виде книг, других публикаций, интервью и глубоких мыслей о судьбах мира. Автор же (далее, порой, пишу от первого лица, и часто от лица Крючкова) встречался с Владимиром Александровичем всего один раз, да еще один раз говорил по телефону. Вот и все. И вместе с тем многие мои впечатления, о которых говорится ниже, и, более того, думаю, в каком-то смысле последующая судьба, так или иначе связаны с этой встречей (впрочем, о последнем, как это порой бывает, мне стало ясно уже значительно позднее). В определенном смысле сказанное, в свою очередь, определяется последующими публикациями самого Крючкова или о нем, да еще моими размышлениями и статьями о нынешней судьбе и перспективах страны и мира, что и дает мне повод сейчас писать. Последняя публикация Крючкова - его интервью вышедшее за месяц до его кончины, с моей точки зрения, это политическое завещание Владимира Александровича. Думаю, те, кому доведется читать более полную публикацию автора, могут убедиться в этом сами, а нашим политикам следует иметь в виду этот важнейший документ.
7.2. КРЮЧКОВ - АНАЛИТИК. ШТРИХИ К ЕГО ПОЛИТИЧЕСКОМУ ЗАВЕЩАНИЮ.
Мало для кого является секретом, что В.А.Крючков, помимо того, что политик, - глубокий аналитик. Свою деятельность в этом качестве начал давно, я лишь приблизительно знаю когда. Читал, что, уже оказавшись в центральном штабе органов КГБ, он разработал некую систему, стал вести личную картотеку, и это продолжалось до конца его жизни. Может быть сегодня, когда компьютеры стали неотъемлемой частью миллионов пользователей, кто-то иронически улыбнется, дескать что за примитивный подход? Спорить не стану, но человек работает так, как привык, тем более, если он уже в зрелом, а то и преклонном возрасте, а его работа результативна. У каждого - своя система, если она, понятно, есть. Помню один из основных разработчиков АЭС, крупнейший энергетик, трижды Герой социалистического труда, академик Доллежаль, перешагнув вековой рубеж и прекрасно осознавая значение компьютерной графики, говорил, что чувствует ощущение полноты сделанного только, когда чертежи его устройств легли на доску кульмана.
Ну а Крючков, систематически внося изменения в свою картотеку, справедливо полагал, что "держит руку на пульсе" и может предугадывать те или иные политические события и явления. Говорил: "... поскольку все это находится в системе, ... сразу видно движение политических, экономических, военных и других сил". Так что выскажу свое твердое убеждение: -Крючков не просто аналитик, он - системный аналитик. Читаю сообщения СМИ: -уйдя в отставку, генерал Крючков не остался без дела. Используя опыт и связи, он стал одним из руководителей и организаторов аналитического центра "Регион" - мозгового центра службы безопасности. Приведу здесь некоторые сделанные мной заголовки из его последнего интервью (подробнее об этом в публикации): -Об итогах холодной войны и поражении нашей страны; -Мотивы участия в ГКЧП; -Провал "путча", что потом? -Не хотел стать вторым Пиночетом (похоже, что Ельцин, расстреливая Белый дом в 93-м, подобными сомнениями не мучался); -Отношение к Горбачеву; -Новая эпоха. Оружие шестого поколения, ответные меры и терроризм; -Возможность ядерной войны и ее последствия; -О нелегальной контрабанде радиоактивных материалов и роль Запада; -О возможности бесконтрольного распространения ядерного оружия; -В чем ныне заключается основная "головная боль" США? - Мрачные перспективы американского доллара и фетиш глобализации; -Условия выживания России.
7.3. О МОЕЙ ВСТРЕЧЕ С КРЮЧКОВЫМ И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯХ ДЛЯ МЕНЯ.
Все началось с того, что, занимая довольно высокий пост в Комитете по науке и технологиям СССР, я, как и другие мои коллеги, получал информацию из наших органов технической разведки о наиболее важных и интересных направлениях развития науки и техники. Однажды получил небольшой стандартный листок, где сообщалось... Информация была подписана В.А.Крючковым. А о чем, скажу так, уже не помню. Зато прекрасно помню, что совсем недавно мы выполнили подобную работу с использованием методов компьютерной аналитики. И вот, буду откровенен, сам не знаю, какая муха меня тогда укусила, я снял трубку правительственного телефона и попал прямо на Крючкова.
Представился и услышал в ответ: -я о вас слышал. В чем причина вашего звонка? А меня продолжало "нести". -Речь идет о Вашей такой-то информации, вот она у меня перед глазами. Так вот, оказывается, то же или почти то же можно сделать по-другому и, полагаю, с гораздо меньшим риском для наших "джеймс бондов". Сказал, что готов это обосновать, сославшись на недавно изданный в моей бывшей организации спецвыпуск как раз по указанной тематике. Владимир Александрович усмехнулся: -что ж, наверное, есть смысл познакомиться поближе, приезжайте ко мне. -Так ведь это не так просто приехать к вам да еще и уехать, почти мрачно пошутил я. Он теперь уже откровенно рассмеялся и сказал, не беспокойтесь, это все мы организуем. Через несколько дней ко мне зашел знакомый, высокий сотрудник нашего Комитета, назову его Александр. Он не был моим прямым подчиненным, но контактов всякого рода было достаточно. Сели в машину и поехали в Битцу. Крючков уже ждал. Рядом с ним сидел человек средних лет в строгом черном костюме. За время встречи он не проронил ни слова, зато все время что-то записывал, а Александр куда-то ушел. На столе чай, печенье, конфеты - стандартный набор угощений на подобных мероприятиях. Было начало 1989 года, встреча продолжалась чуть более двух часов. Что ей предшествовало и можно ли считать, что она была чисто случайной? В чем-то, безусловно, так. Хотя уже в первой нашей беседе по телефону, когда он пригласил меня, я понял, что что-то обо мне он уже знал и в каком-то смысле к встрече был готов. Вот что сохранилось в памяти.
Я говорил: - взгляните на облака в небе. Мы их воспринимаем как некоторые сгустки влаги, причем видим их только в одном измерении. Между тем, если бы была возможность, мы могли бы получить гораздо более полное представление об их действительной форме, размерах, плотности и структуре. Я старался говорить как можно более простым и доступным языком, не прибегая к таким, например, математическим понятиям, как кластер анализ. Продолжаю: -то же с информацией. Объективно, в информационном поле существуют некие сгустки, каждый из которых можно толковать как научную и техническую активность в некоторой области. Причем о некоторых таких сгустках до поры до времени не известно. Это новая, еще не изученная, а иногда кому-то известная, но закрытая информация. Показал несколько наших аналитических информационных продуктов, которые к тому времени у себя же в организации мы оформляли в виде специализированных изданий. Он слушал, как я чувствовал, с большим интересом, задавал вопросы и, в конце концов, пришлось перейти на более профессиональный язык, в том числе, обратиться и к кластер анализу, и к статистическим измерениям, и вопросам математической лингвистики.
Поинтересовался другими нашими работами, и я рассказал о нашей многолетней программе типа нынешнего понятия "Интернет", хотя такого слова в широком ходу у нас в стране еще не было. Упомянул, что в режиме удаленного прямого доступа уже в течение почти десятка лет обслуживаем по договорам многие десятки организаций, как у себя, так и в других странах СЭВ, в том числе впервые тогда далекие Кубу и Вьетнам в он-лайн режиме через спутники связи. Заинтересованным организациям предоставляем также математическое обеспечение, включая продвинутый поисковый аппарат. Упомянул также о работах, выполненных по прямому указанию академиков А.Александрова и В.Легасова, изучить информационными методами причины снижения темпов развития атомной энергетики в США (у нас тогда существовала прямо противоположная тенденция). Такое исследование было проведено, удалось получить достаточно аргументированную позицию по этому вопросу (которая потом в значительной мере подтвердилась). В итоге я сделал специальные сообщения в Президиуме АН СССР и на расширенном заседании Ученого совета в ИАЭ вместе с демонстрацией удаленного доступа, который экспонировался на большом экране. Рассказал также о работах, связанных с Чернобылем совместно с коллективом академика В.Михалевича (украинский институт Кибернтики), а также о работах, выполненных по поручению Академика В.Кириллина с академиком А.Шейндлиным в области МГД-генераторов.
-Как у вас с финансированием работ? Я ответил, что в деньгах не купаемся, но средств достаточно. Научились зарабатывать, обслуживая наших партнеров, причем не только в национальной, но и конвертируемой валюте. Последняя нужна нам для приобретения на мировом рынке коммерческих баз данных. При этом, какие именно базы данных нужны, имея в виду наших потребителей, мы хорошо знаем. Приобретать же слишком много такого рода баз пока не можем, это связано с нашими нынешними техническими ограничениями, тем более, что работаем исключительно с отечественной или СЭВ-овской техникой.
Ближе к концу Владимир Александрович подытожил: -все о чем вы рассказали - чрезвычайно интересно. Не согласились бы вы выступить с лекциями в нескольких организациях для наших сотрудников? Естественно, я согласился, а после, среди слушателей, увидел целый ряд своих знакомых по совместной учебе в МИФИ, с которыми давно уже потерял контакт.
Знал ли он, что, я, глубоко разочаровавшись в возможности сделать что-то путное для горбачевско - яковлевских "перестроечных планов" на своем посту в ГКНТ СССР, уже несколько раз предпринимал попытки об уходе? Подавал письменные заявления своему начальнику - заместителю Премьера с просьбой разрешить мне уйти с моего поста, а позднее даже обратился с критическим письмом в ЦК (за что мне потом крепко досталось)? Уйти куда угодно, лучше всего вернуться в науку. Вроде бы и сочувствовали, но не отпускали... Думаю, даже не потому, что я был уж таким ценным работником, а потому, что для решения пришлось бы выносить вопрос на Секретариат ЦК, приводить обоснования, а этого боялись... Так продолжалось несколько месяцев. Повторяю, знал ли он об этом или нет, мне неизвестно. Но в самом конце встречи вдруг пошел меня провожать и когда мы, выйдя в коридор, остались одни, неожиданно вновь спросил: -Леонид Николаевич, может быть вам нужно помочь? И вот тут я чуть не допустил глупость или, по меньшей мере, нетактичность. На языке вертелось: что нет, мол, ничего не надо. Все, что требуется, есть и, напротив, это я, со своей стороны, готов делать все, чтобы помогать в развитии науки. Но что-то подсказало мне, что вопрос был задан неспроста, и я сказал "да", не особенно отдавая себе отчет, что имею в виду.
Через несколько месяцев ко мне подошел мой коллега - другой зампред, который вел внешние дела, и сказал, что в случае моего согласия, есть возможность баллотироваться на высокий пост заместителя Генерального директора ЮНИДО - организации Объединенных наций по промышленному развитию в Вене. Правда, контракт возможен только относительно короткий. Я, посоветовавшись дома, согласился, а длительность контракта принципиального значения для меня тогда не имела.
Через 2-3 месяца после этих событий, когда процесс моего оформления "пошел" и уже был включен в повестку дня очередной Генеральной конференции ЮНИДО, я вдруг неожиданно получил подробное письмо от Генерального директора ЮНЕСКО Р.Майора. В письме говорилось, что г-н Майор высоко оценивает мои заслуги в качестве возможного претендента на пост своего заместителя. Одновременно он сообщил, что во время недавно состоявшегося в Париж визита Президента СССР Горбачева пообещал ему, что этот пост займет другой представитель СССР. Не помню уж кто, какой-то специалист с литовской фамилией. С ЮНЕСКО я много лет плотно работал, был членом Советского комитета по делам этой организации, однако письмо меня удивило. Я, как и в случае с ЮНИДО, заранее ничего не знал о такой возможности, тем более, не имел тогда представления, откуда могли идти то, что называется "корни". Тем не менее, сердечно поблагодарил в ответном письме г-на Майора. На том дело и закончилось. Об остальном частично писал в других своих публикациях в файлах Наследия...
7.4. ПОСТСКРИПТУМ.
Со всеми ли оценками и заключениями Крючкова, высказанными в его последнем интервью, я согласен? Откровенно говоря, так сказать не могу. Он до конца дней оставался высочайшего калибра политиком и понимал, что не обо всем, в открытую, можно говорить уже сегодня, хотя, наверное, говорил где-то в другом месте. У меня такого ограничения не было, но информации и опыта у него, понятно, значительно больше, кругозор шире и ему, как говорится, виднее. Ну а я там, где приходилось, старался выступать откровенно, иногда может быть даже чересчур прямолинейно.
И вновь обращаюсь к словам Крючкова из его последнего интервью, где он говорит: "если хотим выжить и вернуть себе былое могущество, просто обязаны наладить наши внутренние дела - как в политике, так и в экономике". Что касается первого, то здесь, лично у меня нет сомнений, следует целиком поддержать позицию Путина. Что касается второго, то основное значение при этом может иметь принятое Путиным решение о том, что к февралю 2008 года, накануне президентских выборов, российские власти получат в свое распоряжение стратегическую Программу развития России почти на 15- летнюю перспективу. Такое указание дал Президент на недавнем совещании с экономическим блоком правительства и поручил принять к этому сроку концепцию долгосрочного социально-экономического развития страны до 2020 года (условно, "Программа 2020"). В соответствующей публикации содержатся некоторые основные положения Программы и отдельные соображения самого Путина по этому поводу.
Не знаю, насколько это здесь уместно, но со своей стороны хочу выразить надежду, что в Программе будут отражены известные положения руководителя Отделения экономики РАН, академика Д.Львова, неоднократно высказываемые им, и в частности, в интервью, опубликованном в "Политическом журнале" в апреле 2006г (Ю. Звягин, "Фондовый рынок - вообще патология"). В нем фактически также предлагаются принципы такой программы, хотя формально о ней тогда речи не шло. В этой связи хочу повторить свое мнение, о котором говорится в одной из моих предыдущих публикаций по этому поводу (см. комментарий в публикации эссе "Я и Он (My computer)", "О Программе РФ до 2020г"). Пишу так, потому что мне не приходилось встречать более радикального, обоснованного и одновременно емкого и грамотного текста. Уверен, что если бы упомянутые идеи академика были отражены в Программе 2020, она бы действительно "заиграла". Именно это и нужно стране не для избранного, а для общенационального "благосостояния для всех" (напомню, термин заимствован из знаменитой книги д-ра Людвига Эрхарда - автора германского экономического чуда). Вот только хватит ли политической воли у руководства?
И еще. Так совпало, что в момент подготовки данной публикации электронный портал Би-Би-Си от 30 ноября с.г. опубликовал материал под заголовком: "Техническая разведка в России должна работать активнее". Такое заявление сделал Президент России Владимир Путин на заседании Совета по науке, технологиям и образованию при президенте и обещал провести по этой теме отдельное совещание. Глава российской Торгово-промышленной палаты Евгений Примаков (в прошлом - премьер-министр, а еще ранее - руководитель СРВ) предложил, чтобы техническая разведка работала на госкорпорацию "Ростехнологии". "В правительстве проведем встречу с Академией наук, с нужными чиновниками правительства на министерском уровне, с руководством корпорации "Ростехнологии" (в прошлом ФГУП "Рособоронэкспорт"), минобороны, Генштаба, специальных ведомств, которые работают в этой сфере", - цитирует слова Президента агентство ИТАР-ТАСС. Путин, сказал, что уже в ближайшее время "нужно сконцентрировать усилия и определить приоритеты". Портал напоминает, что во времена Советского Союза для осуществление научно-технической разведки в Первом главном управлении КГБ было создано отдельное управление "Т". Его функции частично унаследовала Служба внешней разведки России.
8. Фрагмент из публикации: "ЭТА УДИВИТЕЛЬНАЯ И СТРАННАЯ ШТУКА - ЖИЗНЬ...".
8.1.ОГЛЯДЫВАЯСЬ НАЗАД.
В одной из любимых моих книг о Робинзоне Крузо есть фраза, где её герой рассуждает о своей удивительной судьбе. Эта фраза мне запомнилась, вероятно, потому, что, порой, и самому приходят в голову подобные мысли. За свою жизнь пришлось встречать людей с самыми разными и необычными судьбами. Думаю, что это не такая уж редкость, хотя, конечно, в каждом случае со своими особенностями, и судьба многих людей поистине уникальна. В этом плане на меня в свое время произвела огромное впечатление повесть Лескова "Очарованный странник". Не так давно в Вену приезжал мой товарищ, Владимир Тихомиров, ректор МЭСИ, профессор, сам человек с интересной судьбой. Знаем друг друга давно, но долго не виделись. Разговорились, зашел разговор о некоторых наших былых встречах и впечатлениях. Под конец сказал, обращаясь ко мне: "да, любопытные и необычные у тебя были контакты, встречи и впечатления". И верно сказал, жизнь как бы шутила, "подкидывая" мне одну интересную встречу за другой. Не скажу, что я искал этого, да и далеко не всегда что-то могло от меня зависеть...
И вот сегодня в голове мелькают, как при обратном просмотре киноленты, какие-то сценки и обрывки впечатлений от контактов, порой случайных и кратких, с неординарными людьми. Об иных и говорить не стану, в этом не моя заслуга, так уж сложилась жизнь. О чем-то писал в Наследии, о чем-то, думаю, хотя бы вкратце можно упомянуть.
Крепко подружились с писателем Олдриджем в Лондоне, а потом периодически виделись в Москве, Крыму и опять в Лондоне. Перед глазами мультимиллионер Максвелл, зашедший поделиться своим новым начинанием в направлении развития ЕС ко мне в кабинет в ГКНТ со своей только что начавшей выходить газетой "Европеец". А вот многие наши ученые из Академии наук, в том числе ее руководители и знаменитые генеральные конструкторы. Случайный совместный полет с шахматистом Фишером из Рима в Тунис. И любопытное участие в качестве свидетеля в его неожиданно принявшей комический характер беседе с нашей соотечественницей, простодушной учительницей английского языка из Смоленска. Та, представившись своему соседу по креслу и услышав в ответ, что он шахматист Бобби Фишер, дотошно пыталась уточнить, профессионал он или любитель? А самолюбивый Фишер буквально дрожал от негодования. И много, целый ряд других, порой, необычных, и неожиданных встреч.
Как-то участвовал по предложению профессора С.Капицы вместе с ним в телепередаче "Очевидное - невероятное". Передача была посвящена моей тогдашней специальности, которая теперь ассоциируется с "Интернетом". Хорошее, значимое название было у передачи, да и сама она была интересной. Об одном жизненном эпизоде в духе этого названия и пойдет речь ниже. Но перед этим скажу, что интересные встречи были не только с известными людьми...
1954-й год. Мне всего 16-ть, только паспорт получил. Я на самом Северо-Востоке Европы в Коми, где-то между Ухтой и Воркутой. Там в тайге еще сохранились "сталинские лагеря". Идет заготовка леса, два с половиной месяца участвовал в этом деле и я. Сам напросился, а родители, в прошлом по профессии лесники из Архангельска, меня тогда отпустили. Повидал всякое, много было риска, но верно по молодости, относился ко всему легко. Сегодня своих бы детей ни за то не отпустил. На целину, когда ездили студентами со своими товарищами - другое дело, а тут - то один, как перст, то вообще не понятно с кем вдали от жилья в глухой тайге... Помню, вечером мы с напарником у костра. Собеседнику лет 40. Душевный такой, чувствуется, интеллигентный. Сидел в лагере, за что не знаю, может быть, я его и не спрашивал. Теперь на Севере жил без права выезда (специальные команды выискивали таких в поездах, едущих на юг на остановках в Коноше и Вологде, сам видел). Собеседник вдруг спросил: Леня, что ты думаешь о четвертом сне Верочки? Я понял, что речь идет о романе "Что делать?" Чернышевского, стал что-то говорить, не помню уже что. Он внимательно слушал и делал какие-то замечания. Мы эту книгу в 9-м классе проходили, я ее прочел, хотя, прямо скажу, без особого энтузиазма, но тогда ещё, думаю, помнил, потом уж подзабыл. И только гораздо позже, много лет спустя, вдруг возник в памяти этот эпизод, и почему-то пришла в голову мысль: он-то, откуда в свои годы помнит и рассуждает о четвертом сне Верочки (где говорится о нашем возможном будущем обществе)? Кто был мой собеседник, обычный учитель средней школы, а может еще кто? Учителю-то что там было делать, сидя у костра? И подумал, вот странная судьба у этого явно неординарного человека...
8.2.НАТАЛЬЯ ПОСКРЕБЫШЕВА.
В конце 50-х мы жили в самом центре Москвы по улице Грановского. Я недавно женился. Жена - студентка исторического факультета МГУ. Факультет располагался в старом здании университета по улице Герцена в пяти минутах ходьбы от дома, и я часто ходил туда встречать жену. Там же училась на отделении искусствоведения и ее тогдашняя подруга Наташа Поскребышева. Помню, пришел к ним как-то в группу из любопытства (что это за искусствоведение такое?), послушал какую-то лекцию.
Была Наташа абсолютно рыженькая, но такие волосы редко встречаются у русских - вьющиеся и видно, что очень толстые и жесткие. Стрижка - короткая. Лицо всё в веснушках, хорошо заметных на очень белом лице. Глаза - светлоголубые. Не высокая, симпатичная, несколько пухленькая. Милое, доброжелательное существо. Год рождения, кажется, 37-й. Была она тогда в очень хороших отношениях с моей женой, а стало быть и со мной. Кончилось дело тем, что вышла замуж за моего приятеля Анатолия, сокурсника по МИФИ из одной со мной студенческой группы, приехавшего на учебу в Москву из Белоруссии. Видно, что был он из совсем простой, сказать прямо, бедной семьи. Говорил, что жил там под Гомелем вдвоем с матерью. Ростом не велик, черноволосый, ходил в длинной черной отцовской железнодорожной шинели. В Москве жил на одну стипендию (благо в МИФИ она была повышенной) в институтском общежитии на Зацепе, а тут вдруг переехал в дом на улице Грановского в квартиру самого А.Н.Поскребышева, который многие годы был личным секретарем Сталина.
Мы с женой ходили к ним в гости. Тут впервые я и увидел Александра Николаевича, который к тому времени уже несколько лет был на пенсии. Помню, когда он зашел поздороваться, одет был по-домашнему и довольно небрежно, я еще обратил внимание, что даже брюки у него была не застегнуты. Был он роста мелкого, без единого волоска на голове. Возраста неопределенного, думаю где-то ближе к 70-ти, впрочем, точно не знаю. Позднее узнал, что окружающие за глаза когда-то звали его Александр Великий, возможно, с некоторой иронией в связи с его малым ростом, но одновременно и с огромным почтением. Говорили, что в свое время он был всесилен. Именно он готовил документы для Сталина, и представлял их ему. Тот его ценил, и перед Поскребышевым заискивали чуть ли не все подряд.
Наташа на отца похожа не была. Мать, говорили, умерла. Насколько знаю, Наташа ее помнила, хотя и не очень хорошо. Свято чтила отца. Александр Николаевич жил тогда уже с другой женой. С ними жили еще сравнительно небольшая дочка, лет десяти или чуть постарше и Наташа. Была у Наташи и старшая сестра, высокая, стройная, красивая и черноволосая. Видел её у Поскребышевых в гостях, жила же она со своим мужем - капитаном, кажется медиком, отдельно. Откуда-то слышали тогда, что Наташа, может быть и не родная дочь Поскребышева, и помнится, мы обсуждали это с женой. Предположения были смелые, можно сказать почти невероятные и, не стану кривить душой, мало чем обоснованные. И все же факт остается фактом, была Наташа не похожа ни на своих сестер, ни на отца, зато (вот игра природы!) была похожа на Светлану Сталину. Впрочем, нас это, особенно тогда, не интересовало. Мне было едва за двадцать, жена была еще моложе меня, и мы только начинали нашу собственную жизнь.
Постепенно контакты наши с Наташей растерялись. Мы переехали, она тоже переехала на другую квартиру, кажется на Комсомольский проспект. Помню, этого очень добивался ее муж, паренек довольно настырный, настаивал на размене квартиры Поскребышева, который к тому времени вроде бы уже умер. Анатолий куда-то писал, ходил по высоким инстанциям, и, надо сказать, своего добился. Впрочем, временами жена встречалась с Наташей, мы знали, что у нее было уже двое детей - оба сыновья. Потом Наташа осталась одна без мужа. Что там произошло в подробностях не знаю, да и не об этом речь. Знаю только, что ребята росли хорошие. Еще уже более чем через двадцать лет в случайно возникшем на эту тему разговоре, помнится, во время совместной командировки в Париж, о Наташе мне рассказывал мой близкий товарищ академик Михалевич, директор знаменитого Киевского института кибернетики. Где-то, оказывается, пересекались их пути, а вскоре и сам Михалевич умер.
В марте 2003 года исполнилось 50 лет со дня смерти Сталина. Наша семья в это время жила в Вене, куда в своё время меня перевели на работу. Всё считали, что не надолго, а тем временем дети учились, устроились на работу, я стал международным журналистом, получил рабочее место в помещении Венского международного центра, и мы так и "застряли" пока в приютившей нас Австрии. Однажды жена принесла домой от знакомых кассету с записью одной из российских телевизионных передач, где главным действующим лицом оказалась Наташа. Наш телевизор российских программ не принимал, наверное, поэтому фильм, который мы увидели, оказался черно-белым, но запись была вполне различимой. Во всяком случае, Наташу, хотя она и сильно изменилась за столько лет, узнать вполне было можно, а уж голос и какие-то неуловимые манеры и вовсе сохранились прежними. Наташа отвечала на вопросы корреспондента, рассказывала о своем отце и о Сталине. Тут опять вспомнились наши былые разговоры и предположения. Почему? Сам толком не знаю, впрочем, судите сами.
Наташа рассказывала, как однажды Светлана, еще при жизни своей родной матери, была у них в гостях. На улице было прохладно, Светлана была легко одета, и мать Наташи предложила ей шерстяную кофточку. Кофточка оказалась заграничной, и Светлана предположила, что строгий отец может это заметить и рассердиться. Мать Наташи, не долго думая, сняла телефонную трубку и позвонила Сталину, причем в разговоре назвала его "Ося". Тот, узнавши в чем дело, разрешил, спросив только не слишком ли кофточка "броская" на вид. Не знаю, откуда у Наташи детали этого разговора... Еще Наташа, рассказывала, как однажды не могла решить задачку, заданную в школе в качестве домашнего задания. Она расстроилась и позвонила отцу в Кремль. Трубку снял Сталин, вместе им удалось с задачкой справиться. Отец потом пожурил её, хотя и не очень, что отвлекла от дел занятого человека. Наташа рассказывала, что Сталин подарил ей заграничный автомобиль "Опель". Сама она, правда, на нем никогда не ездила, машина стояла в гараже, а потом отдала её кому-то из родственников. Отмечу такой факт из области "невероятного": Сталин, который мог рассердиться из-за заграничной кофточки, вдруг дарит автомобиль дочери своего секретаря! Это не очень укладывается в голове, но факт остается фактом. Автомобиль - не коробка конфет, такой факт выдумать и скрыть трудно.
Мать Наташи - бывшая жена Поскребышева по фамилии Метальникова была личным врачом Сталина. Было ей тогда лишь немногим за двадцать. Её отец - профессор Метальников, одно время начальник Лечебно-санитарного управления Кремля, позднее был репрессирован. Вслед за этим была репрессирована его дочь. Точнее сказать, слышал, её пригласил к себе Берия, а потом она просто куда-то пропала. Наташа говорит, что вскоре после этого Берия прислал им домой корзину с фруктами, шоколадом и какой-то странной и непонятной запиской, впрочем, вполне доброжелательной. Еще знаю, что Наташа с детьми вместе со Светланой, в период ее кратковременного возвращения в страну, ездила в Гори - на родину Сталина, где находится его музей. Принимали их хорошо... Вот и вся известная мне история.
Что сказать в конце? Подумал, что многое вместе с нами уходит безвозвратно, так нигде и не проявившись. Поскребышев, безусловный хранитель множества важнейших государственных секретов, а может быть и личных тайн, категорически не хотел писать мемуаров (муж Наташи сказал мне как-то, что пытался его в этом переубедить, да куда там, как говорится, "кишка тонка"). С другой стороны, жаль, конечно. Может быть, многих возникших сегодня вопросов и наветов не было бы, а политические портреты некоторых наших тогдашних руководителей выглядели бы несколько иначе. Ну, а что касается всего описанного выше, то не выступи сама Наташа в телепередаче с некоторыми подробностями, мне бы и в голову не пришло о чем-то подобном писать.
8.3.ПОСТСКРИПТУМ, А, ВОЗМОЖНО, И ЭПИЛОГ НЕ ТОЛЬКО ПО ОТНОШЕНИЮ К ДАННОМУ ФРАГМЕНТУ.
Удивительная и странная это штука - жизнь. Она, порой, может "перебить" любой самый невероятный вымысел. Чего только ни случается с людьми , а тем более приходит им в голову? Какие только встречи и неожиданности вдруг ни происходят? Помню, как заканчивает свою повесть "Нос" мой любимый писатель Гоголь: "А однако же, при всём том, хотя, конечно, можно допустить и то, и другое, и третье, может даже... ну да и где ж не бывает несообразностей? - А всё, однако же, как поразмыслишь, во всем этом, право, есть что-то. Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете; редко, но бывают". Что ж в итоге? Думаю, каждому из нас следует быть готовым к любым неожиданностям.
Журналист, член-корр. АН СССР (1984), РАН (1991) Леонид СУМАРОКОВ
viperson.ru
