Западным странам выгодно, чтобы вместо РФ было зависимое, угасающее, вымирающее пространство[1]
С. Лавров, министр иностранных дел России
В настоящее время можно констатировать, что существовавший после Второй Мировой войны мировой порядок, основанный на контролируемом противоборстве СССР и его союзников, с одной стороны, и США и их сторонниками, с другой, был уничтожен к 90-м годам прошлого века.
В мире до настоящего времени остался единственный центр силы, использующий глобализацию в качестве инструмента своей политики доминирования. Считается, что ведущую роль в данном процессе играет бурный рост международной торговли, происходящий на тех или иных исторических этапах. Впервые слово «глобализация» (в значении «интенсивная международная торговля») употреблял Карл Маркс, который в одном из писем Фридриху Энгельсу конца 1850-х гг. писал: «Теперь мировой рынок существует на самом деле. С выходом Калифорнии и Японии на мировой рынок глобализация свершилась». В широкое же словоупотребление данный термин вошел сравнительно недавно, лишь в 1990-х годах, хотя сам процесс начался, по оценке, например, Е. Примакова, ещё в рабовладельческие времена.
На основе глобализации и господства США в мировой торговле после Второй мировой войны возникла на какое-то время (западная) мировая финансово-экономическая система, контролируемая США и глобальными институтами, откровенно претендующими на создание нового мирового порядка, соответствующего их интересам, нормам и правилам. После развала СССР и Социалистического содружества контроль США над глобальными процессами стал охватывать весь мир[2].
Эта глобальная система во главе с США, однако, не может существовать длительное время потому, что она изначально игнорирует интересы стремительно и объективно усиливающихся других субъектов МО (что прекрасно понимали, например, еще в 80-е гг. в Объединенном комитете разведки США). Эти интересы оформляются стихийно и сознательно в автаркию[3], которая в нарастающей степени противоборствует глобализации. В настоящей работе автаркия – вариант широкой экономической и политической, а также военной автономии страны, защищенной от самых негативных последствий внешней зависимости и глобализации. В отличие от классической автаркии, российская автаркия не предполагает полной изоляции, но лишь резкое сокращение влияния «недружественных стран» на суверенитет, экономику и общественно-политическую жизнь страны. В этом, инструментальном, качестве автаркия позволяет показать, в какой точке между двумя полюсами – открытой экономикой и автаркией – должна находиться конкретная национальная экономика с позиций устойчивого экономического роста.
Существование современного миропорядка, основанного на доминировании США и глобализации, по мнению руководства Объединенного комитета американской разведки, ставшего известным еще в начале 80-х годов, можно пролонгировать и приспособить под потребности глобалистов, если, во-первых, сохранить превосходство в военно-технологической области и, во-вторых, сформировать коалицию заинтересованных государств во главе с США, которые смогут взять под контроль происходящие в мире основные процессы[4]. Эта долгосрочная «двуединая» стратегия стала основой всех стратегий США, сменявших друг друга в последние 4 десятилетия. В настоящее время результатом этой стратегии стало доминирование США в военных расходах, военной торговле и военных технологий (более 50% мировых) и создание подконтрольной США широкой военно-политической коалиции.
Иллюстрацией такой политики, например, стал опрос относительно будущей стратегии НАТО 30 ведущих экспертов РЭНД-корпорации накануне сессии Совета НАТО 10-11 июля 2024 года, которые «указали на возможности, которыми НАТО могло бы воспользоваться для обеспечения своего будущего, такие как использование “огромных возможностей и превосходных географических преимуществ”, предлагаемых новыми членами НАТО, Финляндией и Швецией укрепление партнерства НАТО с Европейским союзом, а также углубление сотрудничества с такими странами, как Южная Корея, Япония, Австралия и Новая Зеландия, способствуют стратегическому росту в нескольких ключевых областях – от гендерной проблематики в операциях до космической политики, выявления вспышек заболеваний и реагирования на них»[5].
К сожалению, теоретические работы относительно реальных перспектив развития мировых центров силы длительное время отсутствовали не только в СССР, но и в России, где политическая теория послушно шла за «вбросами» западной политологии. Прежде всего, в отношении «безальтернативности» глобальных процессов. Российская политология положила огромные усилия (при поддержке – организационно-политической и финансовой – со стороны США и коллективного Запада), чтобы эта точка зрения стала господствующей в российской политической науке.
В итоге политических и внешнеполитический крах СССР и последующая катастрофа российской внешней политики так и не получили до конца точной оценки, как и политические лидеры, которые привели страну к такому итогу, впрочем, как и многочисленные политологи, которые до настоящего времени фактически отстаивают постулаты глобализации Запада[6].
Деглобализация[7] и процессы автаркии, ставшие не просто реальностью, но и альтернативой на Западе, в российской политической науке и правящей элите встречают самое серьезное сопротивление. И не только скрытое, которое выглядит удивительным в условиях СВО и набирающих силу тенденций автаркии (неизбежных в этих условиях), но и откровенное, открытое, когда программы курсов, диссертации, печатные работы (в том числе и курируемые государственными фондами и чиновниками) откровенно ориентированы на возвращение доминирования глобальных идей в Россию. Очевидно, что подобное отношение в условиях СВО неизбежно приведет либо к внутриполитическим обострениям между разными представителями общества и элитных групп, либо к реваншу либералов-«западников», которые отодвинут от реальной власти В.В. Путина и его окружение, или же смогут решительно повлиять на его политику.
_______________________________________
[1] Лавров С.В. Выступление в МГИМО 2 сентября 2024 г. // Коммерсант, 2 сентября 2024 //https://www.kommersant.ru/doc/6932773?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop
[2] См. подробнее: Подберёзкин А.И. Современная стратегия США и НАТО на Украине // Обозреватель, 2024, май-июнь, №3 (404), – сс. 28-46.
[3] Автаркия (от др.-греч. αὐτάρκεια – самообеспеченность; самодостаточность) – зд.: система замкнутого воспроизводства сообщества, с минимальной зависимостью от обмена с внешней средой; экономический режим самообеспечения страны, в котором минимизируется внешний товарный оборот. В современной экономической лексике автаркией обозначают экономику, ориентированную внутрь, на саму себя, на развитие без связей с другими странами. В этом плане автаркия – закрытая экономика, экономика, предполагающая абсолютный суверенитет. Автаркия предстаёт не столько как понятие, отражающее существующую экономическую реальность, сколько как инструмент экономического анализа.
[4] Подберезкин А.И. Состояние и долгосрочные военно-политические перспективы развития России в ХХI веке. – М.: Издательский дом «Международные отношения», 2018. – 1596 с.
[5] Olivier Douliery Reuters, Lulla Fotolia, and Pascal Rossignol/Reuters; design by Haley Okuley // RAND. NATO Summit in Washington: RAND Experts Weigh In 8, July 9, 2024 г. / https://mail.google.com/mail/u/0/#inbox/FMfcgzQVxbfvspLbwtTxGzGNKtkBkRJD
[6] См., например: Подберёзкин А.И. Некоторые вопросы теории и методологии анализа современных стратегий безопасности государств: монография / А.И. Подберёзкин; [редактор О.Е. Родионов]. Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, Центр военно-политических исследований, Кафедра всемирной и отечественной истории. – М.: МГИМО-Университет, 2023. – 541 с.
[7] Начиная с форума в Давосе 2019 года отмечается усиление значения процессов деглобализации. МВФ предупреждает о рисках фрагментации мировой экономики, которая может привести к снижению ее эффективности. Перспективы сжатия оцениваются в 0,2% мирового ВВП при «ограниченной фрагментации» и до 7% мирового ВВП при серьезном разделении. Технологическая фрагментация может обернуться потерей для стран 5% ВВП, а для некоторых стран – 8-12% ВВП. Разрыв торговых связей может отрицательно повлиять на страны с низким доходом и менее обеспеченных потребителей в странах с развитой экономикой. Экономическая фрагментация может привести к повышенной дисперсии доступа России к современным технологиям и внешнему заимствованию для инновационного развития, но в итоге это окажется временным явлением.
