В начале июля 2008 года архиепископ Симбирский и Мелекесский, владыка Прокл известил общественность нашего города о поддержке, которую лично он и священнослужители Епархии высказали по отношению к процессу возвращения исторического имени нашему городу. К сожалению, противники данного процесса не стали ограничиваться бессвязными и слабоаргументированными нападками в печати, как это доселе у них водилось
В течении нескольких дней в кабинет секретаря владыки ежедневно звонил некий гражданин с навязчивыми разговорами, доходящими до оскорблений священников и Церкви. Таким, откровенно хулиганским способом, он мешал работе сотрудников Епархиального управления, постоянно высказывая претензии по поводу заявления нашего архипастыря о возвращении имени Симбирск.
Через неделю, после оффициального заявления Владыки в газете Новый град Симбирск появилось т.н. открытое письмо Лукманова Р.Ф. архиепископу Проклу . Помимо претензий лично владыке и его секретарю - иеродиак. Диодору, в письме содержались претензии как к священнослужителям, так и ко всей Русской Православной Церкви.
В создавшейся ситуации Владыка не счел возможным далее сохранять молчание по поводу этого скандального письма и вынужден был ответить
Предлагаем вашему вниманию полный текст ответного письма Владыки, опубликованного 14 августа в газете Новый град Симбирск.
Иерей Сергий Петряшов
Зачем мятутся народы,
и племена замышляют тщетное?
Пс.2:1
Рафаил Фидачиевич, ваше, так называемое, открытое письмо было нами с интересом прочитано и, не скрою, вызвало, по ряду причин, наше недоумение.
С сожалением, должны отметить непримиримый и декларативный характер опубликованного в печати письма и некорректные высказывания в наш адрес. Но не это вызвало наше недоумение и даже, несколько, опечалило, а то, что эти обвинения, явно или завуалированно выплеснутые на страницы газеты, не подтверждаются ни реальными историческими фактами, ни нашими высказываниями по поводу возвращения имени нашему городу.
Теми самыми высказываниями, которые обозначили позицию Епархии, ее священников, по отношению к процессу возвращения исторического имени Симбирску.
Позволю себе заметить, того самого процесса, который его противниками намеренно или просто по причине незнания истории своего города называется переименованием. Переименованием можно называть процесс присваивания нового имени, а мы, слава Богу, становимся свидетелями возвращения его исконного имени, возвращения, прежде всего, в сердца и сознание его жителей.
В своем письме вы пишете: в телефонной беседе очень трудно обсуждать сложные вопросы.
Нам отрадно читать столь здравые суждения о телефонных беседах, но тем более нам удивительно, что такие важные для вас вопросы, не выяснив и не обсудив, в личной встрече, вы сначала делаете предметом телефонных препирательств, а затем выносите на страницы газеты, при этом обвинив церковнослужителей в грехах, о которых вы, скажем откровенно, имеете весьма смутные представления.
Более того, насколько мне рассказывали свидетели ваших навязчивых, по другому не могу их квалифицировать, звонков, ваши высказывания носили явно оскорбительный характер и тон по отношению как ко мне лично, так и к отцу Диодору, и ко всей Церкви.
Не вдаваясь в подробности ваших телефонных дебатов, позволю себе напомнить вам, что отец Диодор задал в телефонном разговоре с вами самый насущный для вас вопрос: зачем вы ежедневно звоните со своими обвинениями и оскорблениями?
На что вы ответили, мягко говоря, неподходящим для бесед со священнослужителем тоном, что все равно будете звонить каждый день, так и не потрудившись объяснить - зачем?!
Ничего не скажешь - аргументированно. Поистине упорство, достойное лучшего применения.
Но если вы считаете выяснение нашей позиции жизненно важным для себя вопросом, то зачем же в скандальном тоне ежедневно устраивать дискуссии по телефону с моим секретарем, а затем выплескивать свои нерастраченные в телефонной полемике эмоции на страницы газеты. И после всего этого вы еще задаетесь идеей широкой дискуссии.
Мы абсолютно не боимся ни вашего письма, ни самого факта его опубликования, на что, может быть, кто-то и рассчитывал. Нас искренне печалит другое - то, что до сих пор некоторые люди непримиримо отстаивают свои политические убеждения в "лучших" пропагандистских традициях 20 30 х гг. и не только не хотят слышать аргументов своих оппонентов, но и не пытаются даже вдуматься в то, что является непреложным историческим фактом или аксиомой жизни.
Во-первых, для того чтобы полемизировать, вы должны потрудиться хотя бы внятно объяснить и последовательно изложить свои претензии и вопросы.
К сожалению, ваша позиция и ваши, не много ни мало, требования к нам лично и к Русской Церкви вообще, не только не обозначены достаточно ясно, но и не связаны между собой.
И во-вторых, для предъявления таких требований надо, все-таки совладать с эмоциями и более четко выражать, то, что мы хотим выяснить. Не надо обладать слишком высокой культурой и образованностью, чтобы знать, что письма, публикуемые в печати не пишутся по принципу "в огороде бузина, а в Киеве дядька".
Но, вернемся к письму попытаемся ответить на те претензии, которые сколько нибудь ясно очерчены.
В своем письме вы пишете, что в годы Великой Отечественной войны наши деды - победители - 7 ноября 1941 года уходили в бой от стен ленинского мавзолея, а 24 июня 1945 бросили к его подножию вражеские знамена и штандарты.
Если вы бывали на Красной площади или, хотя бы, видели ее по телевизору, то от вас не должен был ускользнуть тот факт, что на Красной площади не один только мавзолей, а сама площадь для всего мира ассоциируется прежде всего с собором Василия Блаженного и Кремлем, над стенами которого, милостию Божией, до сего дня, к вящей досаде безбожников, сияют купола православных церквей.
Далее вы жалуетесь, что отец Диодор обозвал вас коммунистом и добавляете спрашивая: что, слово коммунист в России уже стало ругательством?. Не вдаваясь в подробности употребления россиянами наименования членов компартии, должен отметить, что придание ругательного смысла этому слову является вашим личным делом, и если вас оно оскорбило, то не совсем понятны претензии к нам. Меня, к примеру, только порадовало, если бы меня назвали христианином, каковым я себя и исповедую.
Не утруждая себя последовательностью в своем епистолярном труде, вы сразу переходите к глобальным политическим вопросам:
Почему Русская Православная Церковь не дает оценки октябрьским событиям 1993 года?
Какова оценка действий Б.Н. Ельцина?
Позвольте вас спросить, с чего вы взяли, что Церковь обязана поспешно выносить суждения о событиях земных, тем более таких трагичных. У каждого православного христианина есть свое мнение по поводу тех или иных событий, являющихся при всем их трагизме, в определенной степени, внешними по отношению к Церкви. И так как Церковь состоит из людей с разными политическими взглядами мы нисколько не должны нарушать внутреннего церковного мира вынесением приговора тем или иным политическим деятелям, ввязываясь в политическую борьбу. Поэтому в традиции церкви не торопиться с вынесением суждений и выставлением оценок. Большое видится на расстоянии и раны от трагедии должны затянуться, чтобы ее оценка была как можно более объективной.
Еще далеко не вся правда известна об этих событиях и на основании только газетных сообщений мы не собираемся выносить на общенародный суд свои суждения об этом событии. Церковь не партийная организация, чтобы заниматься сиюминутным политическим словоблудием. Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время молчать, и время говорить (Екклесиаст, 1, 1,7).
Открою вам, из 65 лет моей жизни 48 я прожил при советском режиме. За это время я пережил и блокаду и послевоенные, так называемые, годы развитого социализма и могу судить о том времени с позиции человека, которому знакома нужда, голод и бесправие. Я насмотрелся на лицемерие советских политических деятелей и чиновников, перед которым блекнут даже сегодняшние оборотни, а события октября 1993 г., несмотря на весь их драматизм, даже и сравнить невоз
