После смерти Суворова…, создались весьма благоприятные условия для развития и укрепления в армии плацпарадных требований, которые в конце концов привели к убеждению, что «война портит войска»[1].
А. Байов, полковник, профессор Николаевской Военной Академии Генерального штаба
Начало специальной военной операции (СВО) на Украине означало завершение относительно мирного (хотя и откровенно напряженного) периода развития ВС и ОПК России и переход ВС РФ и оборонной промышленности в состояние фактической войны не только с подготовленной в последние годы украинской армией (ВСУ), но и широкой западной военно-политической коалицией[2].
Очевидно, что такая радикальная перемена не могла не отразиться на СНБ, стратегии и стратегическом планировании (СП) в стране, которое менялось стремительно, «на ходу», во многом под требованием решения частных задач[3]. Но чтобы максимально точно оценить качество стратегии и СП в условиях перехода при реализации СВО, необходимо, на мой взгляд, подвести черту под предыдущим периодом развития СНБ и СП[4].
Этот период, например, с одной стороны, был отмечен интенсивным перевооружением и развитием ОПК РФ, где происходили многочисленные реформы и масштабная модернизация, но, с другой стороны, СВО показала многочисленные ошибки, часть которых, наверное, была неизбежна (и проявляется всегда в ходе военных действий), а часть – досадной оплошностью и плохой организацией, излишним вниманием к форме (одежде атрибутике, парадам (которых, как подсчитали, было проведено около 20), выставкам, многочисленным шоу и пр. «пиаровским» мероприятиям)[5]. На мой взгляд, фактически игнорировалось главное условие эффективного развития и укрепления безопасности, признанное в последней редакции СНБ 2021 года, – сочетании эффективного развития и укрепления безопасности в 2019-2021 годы[6]. Как темпы социально-экономического развития (а также технологий, науки и техники), так и процесс военно-технического укрепления безопасности России в эти годы существенно снизились. Более того, можно признать, что в этих областях наблюдалась стагнация.
Однако, именно от реализации на практике этого принципа – эффективного развития и одновременного укреплен6ия безопасности – зависели реальные возможности ВС и ОПК России к февралю 2022 года, которые, как оказалось, были ослаблены. Этот принцип реально отражает прямую зависимость военной мощи от государственного могущества[7]. Так, например, в докладе РЭНД еще в 2019 году (когда Запад начал фактически военный этап подготовки конфликта) были сделаны три вывода относительно будущей военной мощи России в ближайшие 20 лет, которая зависела:
– Во-первых, от относительной стабильности в развитии ВС и ОПК страны.
– Во-вторых, от темпов роста ВВП (в России в эти годы был отмечен медленный рост ВВП в пределах 1-2% и относительное сокращение население – даже до уровня пандемии – и его мобилизационных возможностей за счет роста смертности и снижения рождаемости в стране).
– В-третьих, от «сплоченности» правящей элиты, которая не стремится изменить стратегический курс страны[8]. Как оказалось, значительная часть правящей элиты открыто или скрыто саботировала решения В.В. Путина.
Как будет показано ниже, этот принцип взаимосвязи развития и безопасности пока внедряется недостаточно последовательно в СП и стратегии РФ. Его формулирование и последовательное соблюдение всеми ветвями власти и институтами призвано обеспечить социально-экономическое развитие страны, устойчивое к вызовам и угрозам национальной безопасности, разумную достаточность планируемых для обеспечения национальной безопасности мер и выделяемых ресурсов, не допуская их избыточности, способной нанести ущерб интересам развития[9].
СВО на Украине первых 6 месяцев продемонстрировала, что принцип взаимосвязи ускоренного социально-экономического развития и обеспечения национальной безопасности, заявленный формально в СНБ РФ в июле 2021 года, стал практическим принципом государственного управления в 2022 году, не смотря на фактически состояние войны, в котором находилась в то время Россия.
________________________________________
[1] Байов А.К. Военное дело в эпоху императора Павла I. История русской армии. М.: Эксмо, 2015, с. 170.
[2] Барражирующие боеприпасы против РЛС и средств ПВО /Национальная оборона, август 2022, с.9.
[3] Путин В.В. Указ Президента Российской Федерации от 8 ноября 2021 №633 «Основы государственной политики в сфере стратегического планирования в Российской Федерации» / http://www.kremlin.ru/acts/bank/47244
[4] Средства защиты российской идентичности: монография / О.В. Боброва, А.И. Подберезкин.- Подольск: ПФОП, 2022.- 416 с.
[5] Надо, конечно, учесть, что игнорирование потребностей ВС и ОПК в предыдущие годы, снижение авторитета и престижности требовало колоссальных усилий для того, чтобы вернуть авторитет армии и флота, сознательно подрывавшийся со времен Горбачева-Ельцина.
[6] См., например: Путин В.В. Указ Президента РФ №400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации», а также: Путин В.В. Указ Президента Российской Федерации от 8 ноября 2021 №633 «Основы государственной политики в сфере стратегического планирования в Российской Федерации» / http://www.kremlin.ru/acts/bank/47244
[7] См., например: Военно-экономическая безопасность и военно-техническая политика государства: изменение диалектики взаимосвязи в современных условиях. Монография. Под общ. ред. проф. С.Ф. Викулова. М.: АПВЭиФ, ООО «Канлер». 2020. 438 с.
[8] Rabin, A.,Davis L., Geist E., Yan E., ect. The Future of the Russian Military. Report. RAND Corporation, 2019, РР.85-87.
[9] Что было подтверждено в соответствующем указе В.В. Путина. См.: Путин В.В. Указ президента № 756 «О мерах, осуществляемых в субъектах Российской Федерации, в связи с Указом Президента от 19 октября 2022 года» / http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202210190003?index=0&rangeSize=1
