Сегодня же наша задача – сформировать новую долгосрочную программу по всему комплексу систем и образцов вооружений, в том числе и прежде всего, конечно, перспективных.
В.В.Путин
Государственная программа вооружений (ГПВ) иногда воспринимается как только военное строительство – т.е. прежде всего, собственно программы создания и производства вооружений и техники (ВВСТ) и развития Вооруженных Сил страны, иногда оборонно-промышленного комплекса (ОПК), что в корне неверно. Обсуждение и подготовка ГПВ – не должны быть результатом исключительно военно-технических, промышленных и экономических решений, что стало нормой последних лет.
При обсуждении ГПВ важно помнить, что она – синтез не только материальных, но и культурно-идеологических национальных программ. С самого начала надо повторить, что военная стратегия и политика являются только частью национальной стратегии и политики. Соответственно, ГПВ – как военная политика и военное строительство – часть общей национальной стратегии, доктрины и политики. Она зависит от доминирующих в настоящее время представлений у правящей элиты в отношении МО-ВПО и национальной стратегии страны в мире. Применительно к современной России – от выбора в пользу суверенного национального развития и подчиненного участия в контролируемой США глобализации. Как писал, например, в свое время выдающийся русский военный историк А.А. Керсновский, говоря о своей работе, его задача - «Возрождение нашей национальной доктрины, а тем самым и военной доктрины, составляющей нераздельное целое с национальной – одну из ее многочисленных граней».
В этой связи при начала дискуссии в отношении ГПВ надо признать для начала, что Россия, по сути, находится сегодня всё ещё в «переходном состоянии» после катастрофы СССР-России, требующем завершения переосмысления не только внешнеполитических, но и военно-политических реалий, которые были не адекватно поняты и сформулированы правящими элитами СССР-России, избавления от многочисленных искусственных иллюзий, сознательно созданных в предыдущие десятилетия в отношении проблем национальной безопасности. Этот «переходный период» открыто начался еще в период президентства Б.Обамы и Д.Медведева, но отнюдь не завершился в 2025 году и работа над ГПВ будет ощущать его влияние. По вине США. Во время правления Б. Обамы российско-американские отношения стали сознательно ухудшаться потому, что до этого в США надеялись, что разрушительные процессы в России, начатые М.Горбачевым, приведут к окончательному краху страны. Как пишет в августе 2025 года турецкая газета, «Этого не произошло. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в 2020 году прокомментировал причины этого так: "Очевидно, Вашингтон планировал сохранить Российскую Федерацию в том виде, в каком она была в начале 1990-х годов... Такая Россия была удобна, выгодна и предпочтительна для Соединенных Штатов. Управляемая Россия без права голоса на международной арене, не обладающая ни экономическим, ни социальным, ни политическим, ни федеральным потенциалом, чтобы претендовать на такое право. И Россия, которая не может сказать: “Товарищи, только на основе взаимного уважения и взаимных интересов”.
В этом смысле ГПВ – часть не просто государственной, но более широкой, национальной стратегии до 2037 года. Это всегда следует иметь в виду, при работе над прогнозом и стратегическим планированием будущей ГПВ России. ГПВ – не может быть только государственной. СВО продемонстрировало, например, что обеспеченность многими ресурсами на ЛБС на 70-80% зависит не от государства, а от инициатив отдельных граждан. Поэтому при планировании ГПВ необходимо изначально учитывать роль и значение всего общества и нации, его не государственных институтов.
Сказанное означает, что ГПВ, как комплекс программ, не может существовать самостоятельно (она только часть национальной программы), как любая часть не существует вне целого. Это же неизбежно означает, что прежде чем делать ГПВ, необходимо, как минимум, иметь стратегическую общенациональную программу России. Её можно назвать (как при КПСС) программой партии, нации, но не только «программой государства», т.е. институтов государства. Если ГПВ будет результатом «заказа» Минобороны, то в стороне останутся многочисленные факторы, формирующие военную мощь государства и её влияние в мире. Как минимум (опять же, как при КПСС), необходима аналогия с «Основными направлениями развития России» и, соответственно, «10-и летним планом» (тоже, кстати, было при Н.Хрущеве, когда произошло «удвоение ВВП»).
Между тем, мы констатируем, что в 2025 году у нас нет ни завершенной национальной доктрины, ни программы национального развития, а, значит, нет более общей стратегии развития нации и государства. Готовить её часть, т.е. ГПВ, не имея целого,- странное и бесполезное (может быть, даже вредное) занятие, не обозначив, как минимум, основных направлений национальной стратегии. Самый простой вопрос о том, насколько национальные ресурсы должны быть распределены между целями безопасности и развития пока что не решен: в условиях СВО, очевидно, что цели развития более приоритетны, чем выживания. Но если ситуация станет развиваться так как её планируют к 2029-2030 годам на Западе, то есть масштабной войне?
Очевидно, что национальная стратегия – более общее понятие, чем внешнеполитическая и военная стратегии. Это общее правило в полной мере относится к военной политике и военному искусству, где в стратегическом планировании ГПВ нельзя абсолютизировать значение ВВСТ. Не все вопросы повышения военной мощи решаются с помощью военной техники и технологии. Как писал в свое время Керсновский А.А., «Лучшая тактика побеждает лучшую технику…, как лучшая стратегия побеждает лучшую тактику…, как лучшая политика одолевает лучшую стратегию». Вопрос победы в конечном счете - только цена такой победы. Бороться нужно за то, чтобы была не только лучшая техника и технологии (о чем говорил В.В.Путин), но и лучшее военное искусство (стратегия, оперативное искусство и тактика), лучшая национальная доктрина и национальная стратегия развития (о чём В.В.Путин пока не говорил на совещании по ГВП). Когда речь идет о выживании государства, необходимо, чтобы большинство граждан, как минимум, понимало, что цена поражения или победы будет очень высокой в связи с масштабом политической цели США по отношению к России.
Опыт СВО отчетливо показывает, что эффективность применения военной силы зависит не только от качества и количества ВВСТ, но и умения военачальников самого разного уровня, но, в конечном счете, от стойкости («устойчивости») всех военнослужащих - бойцов на ЛБС. Эта боевая устойчивость во многом предопределяется внутренним состоянием общества, в том числе формируемого сознательно и определяемых национальной доктриной и стратегией развития в результате морально-психологической подготовки. Комплекс таких мероприятий играл важную роль в военной политике большевиков и КПСС в Вооруженных Силах СССР, а соответствующие институты – политработники, СМИ, органы политического и идеологического управления (которым одно время даже подчинялся СМЕРШ) – играли не менее важную роль, чем материальное обеспечение ВС.
Государственная программа вооружений (ГПВ) России на будущее десятилетие, безусловно, - составная часть стратегическойобщенациональной программы, которая не ограничивается только масштабами производства ВВСТ и профессиональной подготовки личного состава, но предполагает ускоренное развитие важнейших НИОКР и технологических направлений, определяющих будущие возможности ВС России, а также других факторов военной мощи страны. Военно-техническую суть ГПВ сформулировал В.В.Путин на специальном совещании 11 июня 2026 года, которое, по сути, дало старт серии встреч и мероприятий, охватывающих самый широкий спектр задач. В.В. Путин сказал об этом определенно: «Сегодня начнём серию специальных рабочих совещаний, в ходе которых проанализируем ключевые параметры очередной государственной программы вооружения. Срок её исполнения – это период с 2027 по 2036 год. На это время она будет основным ориентиром развития систем вооружения для всей военной организации страны, то есть для наших Вооружённых Сил, других войск и воинских подразделений в специальных службах и ведомствах, важнейшим инструментом формирования их нового качества в уже четвёртом десятилетии ХХI века». Но другие, не военно-технические, аспекты ГПВ не должны игнорироваться. Пока что, надо признать, что ГПВ не стало частью национальной стратегии развития страны, частью её национальной доктрины. Те или иные аспекты такой доктрины ещё только появляются (и будут появляться) самостоятельно, но они не стала пока что предметом более широкой дискуссии. В том числе о военном искусстве, перспективах развития промышленности, будущем воспитании и культуры. Исключительно важное значение, например, будет иметь представление о будущем России в новой МО и ВПО. Как, впрочем, и основных противников.
Кроме того, особенностью этой долгосрочной программы является то, что её подготовка и реализация происходит по сути в военных условиях, когда задачи стратегического планирования совпадают с оперативными задачами обеспечения ВС России и работы ОПК. Совмещение краткосрочного и долгосрочного планирования – крайне трудная практическая задача, которая требует от руководства не только понимания, но и способности принимать принципиальные и трудные решения по концентрации и распределению национальных ресурсов. То, чем эффективно занимался лично И.В. Сталин, буквально «пересчитывая» по штукам ежедневное производство танков и самолетов на отдельных заводах (существует история о том, что он подписывал лично все счета крупнее 1 млн. рублей).
Кроме того, важной особенностью является то, что именно в этот период 2024-2025 годов происходили негативные изменения в мировой ВПО, когда основные потенциальные противники принимают достаточно масштабные и оперативные меры по ускоренному производству ВВСТ и подготовке своих ВС не смотря на возникающие в их ВПК трудности. Так, например, США большая часть 155-мм снарядов производится на нескольких предприятиях, находящихся под управлением General Dynamics Ordnance and Tactical Systems (GD-OTS) и American Ordnance. Армейское руководство в 2025 годустремилось нарастить производство на существующих и новых предприятиях, чтобы к октябрю 2025 года ежемесячно выпустить 100 000 155-мм снарядов. Однако ожидается шестимесячная задержка, что немедленно вызвало решение о строительстве трех новых заводов (вне прежней структуры) по производству 155-мм артиллерийских снарядами в штате Техас.
Проблема в том, что промышленность стран ЕС и США в 20 раз превосходит российскую и для масштабирования военного производства у Запада по большому счёту нет объективных препятствий – развитие оборонных предприятий, организационные, финансово-бюджетные и иные меры носят вполне тактический, временный характер. Но «фактор времени» вполне преодолим в среднесрочной перспективе 2-3 лет, что надо учитывать при подготовке ГПВ России.
В.В. Путин определенно понимает разностороннюю взаимосвязь стратегического и оперативного планирования при подготовке ГПВ, что требует обработки огромного массива информации, в том числе анализирующей перспективу развития ВПО в мире: «Напомню, что в апреле этого года мы обсуждали, как нарастить объёмы поставок и повысить эффективность применения вооружений и техники для решения задач специальной военной операции. Намеченные тогда меры реализуются, однако эти меры носят, по сути, оперативный характер и выполняются в кратчайшие сроки, что называется, здесь и сейчас, в режиме реального времени, исходя из текущих нужд. Сегодня же наша задача – сформировать новую долгосрочную программу по всему комплексу систем и образцов вооружений, в том числе и прежде всего, конечно, перспективных. Максимально использовать для этого опыт специальной военной операции, различных региональных конфликтов. И конечно, важно учесть глобальные тенденции развития военных технологий. Тем более что число стран, которые активно работают в этом направлении, растёт, и это отражает объективно процессы формирования новых центров технологического, научного, индустриального развития в многополярном мире».
Это относится, прежде всего, к стратегическому прогнозу развития МО и ВПО в мире. Периодические публичные заявления о войне с Россией, которые делаются на Западе, прямо корелируют с их усилиями по милитаризации общества и промышленности. Естественно, что Россия не может игнорировать эти реалии и опоздать с изменениями в стратегическом планировании опережающего развития ВС и ОПК.В настоящее время эти реалии таковы, что исключать полномасштабную войну в Европе с Западом нельзя, что означает только одно – к ней нужно готовиться уже в среднесрочной перспективе 2-3 лет. Это означает, что ГПВ должна иметь четкие этапы реализации, когда промышленность должна обеспечить в короткий период быстрое производство новейших ВВСТ, а не планировать их на перспективу 7-10 лет. Так, например, ЗРК С-350 «Витязь», который стал поступать на вооружение в 2019 году, доказал свою эффективность против самых опасных западных средств – ВТО наземного, воздушного базирования РСЗО «Хаймерс» и «АТАКСМ», а также КР воздушного базирования, когда в июле 2024 года один из дивизионов одновременно перехватил порядка 12-16 таких целей. В частности, именно этому вопросу было посвящено совещаниеруководителей ВС и ОПК в июне 2025 года у В.В.Путина, к которому готовились длительное время, ориентированное на организацию разработки государственной программы вооружений на период 2026-2037 годы. Акцент был сделан на уве-
личении «боевых возможностей» Сухопутных войск России, которые «нужно увеличить в кратчайшие сроки».
Путин В.В. спциально подчеркнул, что «Доминирующей силой при ведении современных военных действий любого масштаба и интенсивности остаются Сухопутные войска», — заявил Путин. «Важно в кратчайшие сроки нарастить их боевые возможности, создать прочный задел для развития, обеспечить разработку перспективных образцов и систем вооружения, обладающих самыми высокими тактико-техническими характеристиками и модернизационным ресурсом».
В этой связи, очевидно, что в настоящее время существует проблема в администрировании, которая заключается в дублировании руководства подготовки и реализации Государственной программы вооружений (ГОВ). В настоящее время (кроме непосредственно Главнокомандующего – президента РФ) этими вопросами занимаются: Первый вице-премьер, министр промышленности, заместитель Председателя Совета безопасности, Министр обороны и его заместитель по вооружениям, главкомы видов и родов войск и целый ряд других лиц, включая помощников Президента, органов прокуратуры, военпредов, банков и т.п., что требует десятков еженедельных совещаний и встреч. Представляется, что Президент России должен утвердить новый, упрощенный порядок подготовки ГПВ (Порядок работы и утверждение определяются Президентом России в соответствии ФЗ «Федеральный закон от 28.06.2014 N 172-ФЗ (ред. от 13.07.2024) "О стратегическом планировании в Российской Федерации").
Таким образом, Государственная программа вооружения (ГПВ) – это стратегический нормативный документ, не только определяющий объемы, этапы и характер закупок и разработки боевой техники, а также развития военно-оборонного комплекса РФ, определяемым президентом страны, но и масштабный документ по подготовке к отражению возможной (даже вероятной) внешней агрессии. В настоящее время координация работ по формированию и обоснованию ГПВ возложена на Министерство обороны РФ, что не соответствует новым условиям развития ВПО в мире.
Минобороны должен отвечать только за военно-техническую часть ГПВ, но системно это возможно только в рамках Государственного комитета обороны (ГКО), функции которого может выполнять по поручению президента временно Совет безопасности. По оценке самого Министерства обороны РФ, «к её разработке привлекаются другие силовые министерства и ведомства, а также ряд министерств и ведомств оборонно-промышленного комплекса. ГПВ разрабатывается на 10 лет, а перерабатываетсячерез 5 лет на основе Концепции (Стратегии) национальной безопасности, Военной доктрины, нормативных актов Президента и Правительства РФ, концептуальных документов по строительству и развитию Вооружённых Сил и других войск, а также решений Военно-промышленной комиссии». Мероприятия ГПВ должны быть сбалансированы с мероприятиями других планов и программ, затрагивающих сферу технического оснащения ВС РФ и других войск, а её финансовые показатели – с показателями федерального бюджета по годам программного периода. Но не только. Мероприятия по ГПВ должны быть скоординированы с другими мероприятиями в области обеспечения национальной безопасности. Причём, не только государства, но и всего общества.
В действительности, этого пока что не происходит, например, 11 июня 2025 года президент В.В.Путин провел совещание по разработке основных параметров проекта Программы на десять лет, на котором акцент был сделан исключительно на военно-технической стороне вопроса: «Сегодня начнём серию специальных рабочих совещаний, в ходе которых проанализируем ключевые параметры очередной государственной программы вооружения. Срок её исполнения – это период с 2027 по 2036 год. На это время она будет основным ориентиром развития систем вооружения для всей военной организации страны, то есть для наших Вооружённых Сил, других войск и воинских подразделений в специальных службах и ведомствах, важнейшим инструментом формирования их нового качества в уже четвёртом десятилетии ХХI века».
Выступая перед руководством военного блока, Путин подчеркнул, что новая программа вооружения будет опираться на опыт, полученный в ходе специальной военной операции и других современных конфликтов. Он также отметил необходимость учитывать глобальные тенденции. «Тем более что число стран, которые активно работают в этом направлении, растет, и это отражает объективно процессы формирования новых центров технологического, научного, индустриального развития в многополярном мире», — заявил Путин. Он напомнил, что весной уже обсуждались меры по увеличению поставок вооружений и техники для нужд СВО, но они имели краткосрочный, оперативный характер. Новая ГПВ, по его словам, должна стать системной и долгосрочной, охватывая «весь комплекс систем и образцов вооружений», прежде всего перспективных.
