Специальная военная операция, как и любая война (в особенности, крупномасштабная) отражается на всех сторонах жизнедеятельности государства и общества, среди которых – военно-политическая – только одна из сторон. Причём не всегда самая важная. Поэтому принципиально важно вычленить наиболее значимые объективные и субъективные особенности, при которых начинаются войны. Подобных особенностей и факторов насчитываются сотни, даже тысячи, что неизбежно ведет либо к необычайному усложнению анализа, излишней конкретизации, либо в итоге вообще к отказу от него, как от решения изначально не решаемой задачи.
Тем не менее, без оценки и анализа ВПО обойтись нельзя, даже если кто-то и отрицает такой анализ. В итоге ограничиваются выбором нескольких факторов или в лучшем случае групп факторов. Так, общеизвестно, как минимум, из многочисленных примеров, что войны являются, во-первых, результатом развития военно-политической обстановки в мире и конкретном региона, а, во-вторых, как правило, критическими испытаниями во всех областях для государства и его правящей элиты. Иногда даже происходит неожиданное сочетание позитивных и негативных факторов, формирующих реальность войны. Так, в частности, Крымская война в 50-е годы XIXстолетия, когда Британия была наиболее процветающей страной, контролирующей половину мира, в то же время она «стала примером затяжной военной некомпетентности высших эшелонов командования, послужившей прототипом всех некомпетентностей последующих войн».
Иными словами, перед любой войной требуется, во-первых, оценить и проанализировать, а также спрогнозировать развитие ВПО в мире и, как минимум, в регионе. Во-вторых, оценить, проанализировать и спрогнозировать национальные возможности и ресурсы. Предлагается последовательно пройти по этому пути, рассматривая наиболее важные (но далеко не все) факторы влияния. Так, например, в конце 2023 года в прогнозе равзвития ВПО, опубликованном позже в одной из работ, говорилось, что «В настоящее время происходит быстрая корректировка и развитие военной стратегии США, которая навязывается Украине на 2024 год, в частности,
– замораживанию конфликта и переходу к стратегической обороне до конца 2024 года;
– максимальному использованию собственных ресурсов;
– нанесению высокоточных ракетных ударов на большие расстояния (включая территорию России) и ещё большую активизацию масштабной террористической деятельности».
На принципиальной схеме развития сценариев МО-ВПО-СО и их вариантов эта логика выглядит следующим образом:
Как видно из рисунка, в его центре находится прямоугольник, обозначающий базовый сценарий развития ВПО и современной стратегии США и их союзников «Эскалация военно-силового противоборства», вытекающий из единственного реально развивающегося сценария МО («Сценария № 2») «Военно-силового противоборства», который стал доминирующим с начала нового века.
Напомню, что в конце 2023 года прогнозировалось: «В 2024 году этот базовый сценарий развития ВПО вероятно будет реализовываться в одном-двух (из 3-х) своих вариантов». Считалось, что «Наиболее вероятно – в «Варианте № 2», который, в свою очередь предполагает свою конкретизацию в формировании нескольких СО в мире и на украинском ТВД». Например, на севере, вокруг Харькова, в центре – Донбасский район, в Запорожье и в районе Херсона, и Николаева.
Кроме того, предполагалось применение КР большой дальности и самолетов F-16, что полностью подтвердилось до конца 2025 года (исключая, пока что размещение только БРСД и КР «Томагавк»). Надо признать, таким образом, что сделанный 2 года назад прогноз почти полностью подтвердился, включая все особенности «Варианта №2», в том числе поставки ВТО. Можно оценить вероятность прогноза сценария развития ВПО близко к 95%.
Если игнорировать политико-дипломатическую риторику и традиционную для США и их союзников дипломатическую практику дезинформации СМИ, а опираться только на логику развития событий и реальную военную политику США, то, исходя из существующего на декабрь 2025 года мировых тенденций и сценария, на 2026 год можно прогнозировать дальнейшее развитие этого сценария эскалации в следующих областях, а именно, как более детальную и масштабную конкретизацию основных тенденций базового сценария 2024-2025 годов уже в отдельных регионах не только на постсоветском пространстве, но и внутри России.
1. Особенности развития международной обстановки (МО) для прогноза стратегии Запада:
Важно понимать, что в настоящее время происходит радикальное изменение в правилах и средствах формирования МО и ВПО, которые превращаются в откровенно русофобский геноцид.Что не всегда осознается.
Эти изменения не имеют ничего общего с прежними изменениями в МО и ВПО, даже такими радикальными как после Второй Мировой войны. Это – цивилизационное наступление, имеющее своей целью уничтожение нации, а не только государства. Естественно, что переговоры в такой стратегии могут иметь только вспомогательную, отвлекающую и дезориентирующую роль. Надеяться на то, что могут быть достигнуты компромиссы, удовлетворяющие Россию, - наивно. Это могут быть только временные соглашения (как Минск-1 и Минск-2), работающие в дополнение к военно-силовым мерам против России.
Реальное урегулирование может быть только после нанесения поражения Западу, как это бывало при войнах с Наполеоном, Гитлером и в холодной войне с США, где компромиссы становились итогом победы России и СССР.
Отношения между современными государствами носят иной харакиер. Применительно к современным отношениям между государствами, а не на экзистенциально-цивилизационном уровне, это означает «промежуточный» уровень противоборства, допускающий временные соглашения и компромиссы, но именно временные, промежуточные, а не окончательные. Каждый раз главная стратегическая цель – контроль над политикой и ресурсами нашей страны, предполагающий её десуверенизацию и (в конечном счете) распад, – остается главной цивилизационной целью Запада. Так было, например, в итоге после Крымской войны, когда Россия проиграла в Крыму, но не на всех ТВД западным странам. Примечательно, что коалиция западных стран (Англии, Франции и Турции) была фактически поддержана Австро-Венгрией и Пруссией. Тем не менее, с точки зрения этих временных, оперативно-тактических, целей против России можно говорить о следующих (оперативно-тактических) целях и изменениях в западной стратегии в отношении российского государства.
Внутриполитическая дестабилизация с конкретной целью десуверенизации России (которая существовала в 90-е годы). Эта главная особенность современной западной стратегии предполагает баланс между силовыми и военными средствами политики, исключающий неконтролируемую стратегическую эскалацию. В настоящее время приоритетными остаются силовые (но не военные) средства политики, которые ставят Россию перед выбором: продолжение милитаризации страны выше допустимых на сегодня 8% затрат ВВП, что ведет к потере не только темпов, но и достигнутого к 2025 году небольшого уровня социального благополучия граждан.
К началу 2026 года стало очевидным, что продолжение СВО при сохранении нынешних масштабов затрат возможно только на совреннном уровне. Бюджет на 2026-2028 годы это подтверждает, что свидетельствует о сделанном выборе в пользу сохранения нынешнего курса правящей элитой страны.
С точки зрения западной коалиции это предполагает в будущем продолжение эскалации политики силы в отношении России, но, кроме того, перераспределение «зоны ответственности» внутри западной коалиции за дестабилизацию и контроль над регионами между США (КНР и АТР), странами ЕС (Европа и Северная Африка), Японией, Австралией и Новой Зеландией (ЮВА и АТР). В отношении России вытекают из приоритета для США противоборства с КНР, когда Россия рассматривается в качестве области транзита товаропотока по:
а). северному направлению (СМП, который уже начал в 2025 году проводку первых китайских судов);
б). центральному направлению (Сибирь, Казахстан, Северный Кавказ), который будет наиболее важным и приоритетным с точки зрения дестабилизации;
в). южному направлению (Иран, Афганистан,Турция).
Следующий приоритет политики США и Запада - перенос центра тяжести противоборства с Россией на страны ЕС, которые в возрастающей степени – политически, военно-технически и финансово-экономически – будут участвовать в силовом противоборстве с Россией:
а). развитие военно-промышленной базы, мобилизационных возможностей и использовании ВС отдельных стран на территории Украины;
б). нарастаиие агрессивных действий на приграничных территориях и вероятности военных провокаций против судов, самолетов и отдельных граждан России;
в). усилении попыток изоляции России относительно стран ЕС, который будет превращаться в самостоятельную военно-политическую организацию;
г). увеличению поставок ВВСТ на Украину по мере роста производства в странах ЕС.
Стратегия военно-политической эскалации развития ВПО включает некоторые особенности развития военно-политической обстановки ВПОна Украине и постсоветском ТВД:
- Продолжение усиления акцента силового противоборства на постсоветском пространстве.
- Необходимость «паузы» для Запада, перемирие в силу простой ограниченности людских и материальных ресурсов для продолжения ведения войны на 2-3 месяца и стремления Д. Трампа заявить о публичной победе для внутриполитических целей (странам ЕС и США требуется 6-9 месяцев для переоснащения ВС).
- Активизация действий США и стран ЕС на других направлениях постсоветского пространства, - Закавказье (Грузия и Турция), Центральной Азии, где максимальным приоритетом станет Казахстан и его геополитическое положение (Юга Урала).
- Провокациях на Севере Европы в районах границы с Норвегией и Финляндией, а также Балтийском и Баренцевом море и акваториях.
- Попытке ликвидации Приднестровья и автономии Гагаузии.
- Вероятного провоцирования военного конфликта в Прибалтике.
- Перенос центра тяжести США на страны ЕС станет фактом, как и их быстрое военно-техническое развитие до 2030 года.
В этих условиях развития МО – ВПО в 2026 году, надо признать, позиция России до настоящего времени окончательно не сформированапублично. Очевидно для многих (но не всех) что пока что сохраняются заведомо недостижимые стратегические цели – денацификация и демилитаризация. Эта позиция находится под влиянием 3 основных тенденций:
Во-первых, заявленных стратегических целей демилитаризации и денацификации Украины и реального состояния ВПО, которое приобретает в нарастающей степени антироссийский характер.
Во-вторых, растущей ограниченности ресурсов (демографических и ВВСТ) России и Украины.
В-третьих, сохранения СНБ России, утвержденной в июле 2021 года, где предполагается движение одновременно по двум направлениям - опережающего развития и обеспечения безопасности (хотя темпы развития уже ожидаются менее 1%). Это означает, что в 2026 году в целом может повториться сценарий 2025 года – медленное движение ВС РФ вдоль ЛБС, которое приведет к концу 2026 года в лучшем случае к освобождению большей части Левобережья и северного побережья Черного моря вплоть до Приднестровья.
В наиболее кратком изложении наиболее вероятный вариант развития ВПО и стратегии Запада выражен в превращении отдельных элементов военно-силового противоборства на создаваемом на постсоветском пространстве широкого фронта в систему военно-силового противоборства на всем европейском ТВД, а не только на Украине, состоящую из нескольких взаимосвязанных коалицией - фронтов, а также из эскалации военно-силовых действий на территории собственно России:
- на севере - от Швеции, Норвегии, Финляндии и Прибалтийских государств, постепенно включая районы Арктики и СМП. Это ведет постепенно к ограничению доступа России к районам с полезными ископаемыми (пример Шпицбергена очевиден) и блокаде транспортного коридора по СМП;
- на западе - до Польши и Румынии. В частности, создаются три бригады на территории Польши для участия в агрессии против Белоруссии, а в Румынии формируется самая мощная база США за рубежом;
- на юге – Турции и Закавказья (с подключением Армении и Азербайджана);
- и Средней Азии (прежде всего, Казахстана, контроль над которым создает геополитическое условие для раскола России на европейскую и азиатскую часть по линии Южного Урала и Северного Казахстана). Хаотизация с помощью ЧВК и банд формирований, а также радикальных исламистов ситуации приведет к формированию в Северном Казахстане враждебного режима, контролирующего ТСМ и другие российские транспортные пути из Европы в Западную Сибирь;
- в России будет продолжена террористическая деятельность самого широкого спектра – от расширения районов, по которым наносит удары БПЛ до массированных атак беспилотников против гражданских объектов и применения диверсионных групп (ДРГ), попытки дезорганизовать логистические центы и работу предприятий под угрозой налетов.
Как уже говорилось в прогнозе 2024-2025 годы, исключительно важное значение может иметь организация диверсионных и военных действий с помощью радикальных исламских групп, подготовка которых ведется на территории России и за рубежом (опыт войны на Северном Кавказе показывает отчасти как это может происходить), но легализация исламских радикалов в Сирии и других государств создает для выходцев из СССР мощную организационную основу не только в Сирии, но и для использования против России миллионов проживающих в нашей стране трудовых мигрантов, идеологически подготовленных для войны.
Важно принципиально понимать, что все это пространство (вне и внутри России) должно превратиться не просто во враждебное России, но и потенциально общий военный театр, где собственно территория Украины будет играть уже только частичную роль.
С точки зрения политико-психологической, следует понимать, что Украина уничтожается и одновременно частично уничтожает Россию, что является с точки зрения США и их союзников идеальной моделью военно-силового противоборства с нашей странеой. При этом,«миролюбивая риторика Д.Трампа» гарантирует, что Россия не будет принимать против США и их войск за пределами национальной территории радикальных мер. Эскалация в этом направленииведет к контролю над политическим и военными рисками, нанося максимальный ущерб России.
Главная цель на этом этапе, преследуемая США и их союзниками по ЕС, - окружить Россию враждебными государствами, которые должны изолировать страну и лишить её (для начала) субъектности во внешней политике. Примеры Афганистана и Сирии, а также Азербайджана и Армении показательны. Это означает, что:
- будут перекрыты транспортные коридоры для Китая на запад и юго-запад Евразии;
- Россия в итоге превратится в изолированное и лишенное внешнего влияния и суверенитета государство, ресурсами которого можно будет управлять по усмотрению США и их союзников;
- военный (в т.ч. ядерный) потенциал России потеряет свое значение, как средство, фактически не применяемое в новых экономических, финансовых и торговых условиях.
Таким образом, в 2026-2027 годах будет происходить переформирование нынешнего фронта с Украиной по ЛБС протяженностью в 2000 километров, в огромный фронт от Норвегии (более того, включающего области Севморпути) до Каспия, перекрывающий все транспортные артерии и изолирующий Россию и Китай от большинства государств на западе, юго-западе и юге Евразии.
В этом случае Китай остается жестко ориентирован на Юго-Востоке Евразии, где ему будет противостоять коалиция из США и из союзников, а Россия сохранит только свои логистические возможности на побережье Тихого океана и Транссибе. Её потенциальные партнеры и союзники (по БРИКС) и Иран фактически будут изолированы.
В целом логика развития такого варианта базового сценария ВПО в 2026 и последующие годы может выглядеть в следующем виде (картинка дорисовывется):
