ОТЗЫВ официального оппонента, доктора философских наук Коломиец Галины Григорьевны на диссертацию Чупровой Ирины Александровны «Роль музыкальной культуры в формировании образа России за рубежом (на примере московской пианистической школы)», представленную на соискание ученой степени кандидата философских наук по специальности 09.00.13 – философская антропология, философия культуры
Доклад
Уважаемый председатель, уважаемые члены диссертационного совета!
Тема исследования Ирины Александровны Чупровой представляется актуальной и эвристически перспективной, затрагивающей фундаментальную проблематику философии культуры. Автор диссертации справедливо утверждает, что музыкальная культура, и конкретно «русская пианистическая школа» влияют на формирование образа той или иной страны на международной арене. С точки зрения философии культуры роль музыки чрезвычайно велика. И вот почему.
Дело в том, что в истории философской мысли музыка всегда выделялась среди искусств и была больше, чем вид искусства. Феномен музыки выступает как неразрывное единство двух ее ипостасей: сущности музыки как Мировой гармонии, Вселенского ритма бытия и музыкального искусства в мире человека. На онтологическом уровне музыка, с одной стороны есть субстанция, с другой стороны, музыка как вид искусства является способом ценностного взаимодействия человека с миром. В самой музыке есть нечто «неизменное» (сам принцип гармонии, вненвременнόе) и изменяющееся (ритм, движение, длительность), что было подмечено Аристоксеном, учеником Аристотеля, затем Боэцием, Августином Аврелием, Кеплером, наконец, А.Ф. Лосевым. В идеалистическом представлении русской философии, следующей идеям неоплатонизма, музыка выражает субстанциальное бытие, являясь атрибутом божественной субстанции. В традиционном реалистическом понимании сущностью музыки выступает акустический консонанс, гармония, благозвучие, сонансы звуковых пропорций, заключенных в числе. А числа есть ангелы в представлении Прокла, на которого ссылается Лосев в философии музыки. Следовательно, философия музыки, рассматривающая предельные основания музыкального бытия и механизм ценностной связи с миром человека, позволяет трактовать роль русской музыкальной культуры в широком социокультурном пространстве. Поэтому избранный аспект данного исследования представляется весьма ценным и необходимым в современном глобальном мире.
Заявленные в диссертации цели и задачи выполнены. Методология научной работы соблюдена. Диссертационное исследование имеет четкую, логически выверенную структуру. Работа Ирины Александровны Чупровой обладает теоретической значимостью и научной новизной. Главная новизна состоит в том, что диссертация убеждает в философской и культурологической значимости музыкального искусства, связанного с глобальными проблемами взаимоотношений в условиях многополярного мира. Автор подчеркивает, что Московская пианистическая школа вышла на мировое признание и тем самым явилась косвенно фактором международного сближения, выступая в качестве мягкой политической силы. Подчеркнем, что автор воскрешает и философски осмысляет забытую миссию музыкантов. Так, в истории русской музыки известны факты дипломатической роли «мягкой силы» исполнителей гусляров-баянов, обладающих правом свободного передвижения между военными лагерями.
Автор диссертации хорошо понимает относительную истинность музыкального бытия, поэтому в качестве одного из главных научных результатов выдвигает «особую роль модусов музыкального исполнительства в раскрытии «духовной аксиоматики» национальной культуры, благодаря своеобразным средствам выразительности, передающим общечеловеческие ценности уникальным способом» (C. 7). Автор приходит к обоснованию выводов «о высокой степени востребованности «русского пианизма» для поддержания положительной динамики восприятия образа России за рубежом» (С. 8).
Соответственно, по законам жанра философской компаративистики автор классически выстраивает структуру диссертации, выделяя две главы, каждая из которых включает по три параграфа. Структура диссертации представляется вполне логичной, соответствующей поставленным целям и задачам исследования, хотя и не исключающей известные повторения и слишком широкую постановку проблемы в названии второй главы.
С точки зрения аксиологического подхода автор обратил внимание на диалог между людьми посредством музыкального искусства, трактуя музыку как способ «выражения смыслового уровня культурной формы в рамках национально-культурного типа» (С. 22). При этом диссертант представляет философский подход к музыке, характерный для русской пианистической школы, и обращается к философской мысли о музыке Лосева, Лейбница, Гегеля, Шеллинга, других.
Сравнивая понятия имидж и образ, автор справедливо указывает на значимость образа. Действительно, имидж, создавая некий символический образ, преследует задачу позиционирования чего-либо или кого-то с целью достижения определенных интересов, имидж – это понятие современных технологий манипулирования, в то время как образ является философским понятием, что обозначает связь «невыразимого и выразимого». Рассмотрение специфики образа России с позиции идентификационных механизмов внутреннего и внешнего плана заслуживает одобрения. Отмечена «амбивалентность тенденций архаизации / модернизации» как проявление горизонта образа России. В качестве общечеловеческих ценностей автор опирается на триаду метафизических сущностей «красота-добро-истина», не потерявших свою значимость с времен античности, и определяет связь пространственно-временных координат в историко-культурном смысле (С. 84). Характеризуя русскую фортепианную школу, автор указывает, что московская пианистическая школа, принадлежит к русским традициям и культуре, к национальному пониманию ценностей. Здесь можно отметить, что задачи диссертанта выполнены шире, так как в поле зрения исследования была не только московская школа, но и петербургская (С. 116). Рассмотрены педагогическая и концертная деятельности.
В работе убедительно прослеживается особенность русского пианизма с разных точек зрения, а именно: технической, психологической, онтологической, позволяющих выразить смыслы человеческого существования (С. 95). Отмечу современный подход в указании на «уникальную духовно-телесную практику исполнения музыкального произведения». Это как раз то, что свойственно и Востоку и Западу, что является всеобщей ценностью музыкальной практики. Причем на Востоке с древности звукоизвлечение и звукослышание философы связывали с теорией космического резонанса, музыкальное искусство выражает вибрации в космосе и как следствие в социокультурном пространстве, резонируют и тело и дух, человек как целостное антропо-социальное существо. Поэтому роль музыки на Востоке имела смысл государственной и политической силы. Также в античности Платон и Аристотель считали, что музыка должна быть под контролем государства в виду ее сильного воздействия.
Достаточно подробно автор приводит рассуждения о роли телесности, ее значимости для духовного восприятия, ссылаясь на Мерло-Понти. Музыкально-эстетическое восприятие и представление произведений «русским пианизмом» есть и телесно-чувственное и интеллектуальное занятие. И совершенно верно подмечено автором, что в таких случаях «национальное становится мировым, сохранив при этом свою специфику, и благодаря этой специфике раскрывает потенциал национально-культурных оснований» (С. 101).
С точки зрения теоретической и практической значимости работы, следует отметить, что положения и выводы диссертации могут послужить основой для дальнейших исследований в области философии культуры, и сам материал диссертации может быть использован в лекционных курсах по философии культуры, культурологии, искусствознанию.
Несмотря на несомненные достоинства диссертационного исследования, оно несвободно от недостатков и ряда спорных, дискуссионных моментов.
Во-первых, современная философская интерпретация национальной музыкальной культуры как выражения культурной формы, как я полагаю, требует более широкого подхода, нежели предложено автором диссертации. На мой взгляд, следовало бы упомянуть, что в современном философском знании есть два прочтения нации. С одной стороны - концепция этнокультурной нации, и с другой - концепция гражданской нации, когда речь идет об осознании какого-либо лица принадлежности к определенному социально-политическому сообществу, которое принимается как свое. И в одном, и в другом случае национальное самосознание фундирует чувство собственного достоинства. Национальная идентичность представляет собой глубоко укорененную структуру личности. При этом, как я полагаю, национальная идентичность обусловлена не только биосоциокультурными, этническими факторами, но и модифицирована вторичными надэтническими, социополитическими условиями жизненного мира. Однако автор, говоря об образе России, следует традиции русской музыкальной культуры и искусствоведению и придерживается этнической точки зрения, имея в виду русский этнос. Диссертация больше бы выиграла, если бы представление национальной культуры России было бы связано с русской идеей, адекватной российской идеи, носителями которой выступали представители разных народов, исторически и территориально связанных с судьбой России, т.е так, как это трактуется в современной философии. Иначе, в работе смешиваются понятия «русский пианизм» и «особенности русской музыки» (С. 62-63), под «русской пианистической школой» понимается русская национальная музыка со всеми ее ритмическими, ладовыми, интонационными особенностями, в то время как «русская пианистическая школа» играет всё, и Шопена, и Бетховена тоже; к представителям «русского пианизма» относятся музыканты нерусского происхождения, такие как Ашкенази или Рихтер.
Во-вторых, в работе остается открытым вопрос: каким образом «мягкая сила» фортепианного искусства влияет в наше время как на Запад, так и на Восток. Автору следовало бы подробнее представить примеры и их философскую трактовку с точки зрения данного понятия.
, диссертант указывает на «парадокс востребованности искусства в качестве инструмента политики – и принципиальной неутилитарности искусства как такового» (с.15). На мой взгляд, «парадокс» объясняется эстетической функцией искусства. Общество использует суггестивную силу музыкального искусства в утилитарных, практических, социальных целях, придавая искусству разные внеэстетические роли и функции. В этой связи неоправданным считаю применение к искусству таких терминов, как «трансляция», «транслировать», «транслирующий» (С. 84, 94, 113, 136). Понимание искусства - сложная проблема современности, искусство не занято транслированием. Искусство, по словам М.С. Кагана, ссылающегося на Маркса, есть способ духовно-практического освоения действительности, а не отражение общественного сознания. Как раз современное искусство, по-своему осваивающее действительность, свободно вписывается в пространство современного глобализирующегося мира.
В-четвертых, недооцененной осталась «идеологическая функция музыки». Идеологическое воздействие музыки трактуется достаточно широко: и как воздействие идей (не обязательно политических), и как воздействие в духе идеологии определенной системы политических, нравственных, религиозных ценностей, путем формирования общественного настроения, социальных эмоций. В диссертации справедливо отмечено то, что искусство ангажируется, но не рассмотрена идеологическая функция социальной и политической направленности при рассмотрении пианистической школы.
В-пятых, рассматривая «образ страны» в системе философско-культурологических теорий диссертант пишет: «С философской точки зрения образ есть единство чувственного и рационального» (С. 46). Однако нет ссылки, откуда такое понятие? Не ясно, с кем ведется полемика, когда речь идет о «преувеличении роли рациональной или чувственной компоненты, на чей научный авторитет ссылается автор или имеется в виду массовое суждение? Также не понятно, на каком основании автор пишет, что в искусствознании пианизм нередко «изучается преимущественно с точки зрения технических особенностей исполнения, – что весьма односторонне» (С. 93). На мой взгляд, это не так. В пианистическом искусстве, «что» и «как» неразрывно. При этом автор осознает, что «среди многих задач русской фортепианной исполнительской и педагогической культуры присутствует «поэтизация пианистических технологий, поиск идейно-образных соответствий».
И последний вопрос к дискуссии. В диссертации порой снижается строгость научного языка (С. 134-136, 143); содержатся неточности словоупотребления. Неудачным с моей точки зрения является выражение: «пианизм как целостное единство противоречивых составляющих – «духа» и «буквы», формы и содержания» (С. 94). Форма – это не буква, если предполагается внешний вид, форма есть само содержательное произведение как целое, с организацией всех составляющих компонентов, форма и есть дух, эйдос, форм-идея – таково понимание формы сложилось в современной эстетике, в философии Аристотеля, что использовал Б.В. Асафьев, когда писал книгу «Музыкальная форма как процесс». Хотя, в учебниках по философии встречается трактовка: форма - внешний вид, содержание - внутренняя структура.
В заключение, небольшое уточнение к С. 143. Автор пишет, что невербальный язык музыки способен «сказать» больше и …может выступать фактором, как усложняющим взаимопонимание, так и усиливающим эффект взаимной привлекательности «в силу необычности звучания». Дело не только в необычности звучания языка русской музыки. Дело в том, что репертуар и качество исполнительской и педагогической деятельности русской пианистической школы – это классика высочайшего образца (от Баха, Моцарта до Чайковского), всеобщая по признанию музыка и исполнительская школа, которая в своем существовании получила статус «транснациональной», эстетически совершенной. Русский пианизм приближает нас, слушателей, к совершенному, привлекает зарубежье своей высокой культурой, школой мастерства, талантами и гениями.
Высказанные замечания являются скорее моим субъективным видением и носят рекомендательный характер к дальнейшей деятельности, что не снижает качество общей положительной оценки диссертации.
Диссертация Ирины Александровны Чупровой является завершенным самостоятельным исследованием. Основные положения и выводы носят обоснованный характер и отличаются новизной. Диссертация имеет научное и практическое значение. Автореферат и научные публикации соискателя отражают содержание представленной работы.
Диссертация «Роль музыкальной культуры в формировании образа России за рубежом (на примере московской пианистической школы)» полностью соответствует критериям, установленным «Положением о присуждении ученых степеней», выполнена на высоком научном уровне, и ее автор – Ирина Александровна Чупрова – заслуживает присуждения ученой степени кандидата философских наук по специальности 09.00.13 – философская антропология, философия культуры.
Благодарю за внимание.
