Предложенный в последнее время обобщённый взгляд на информационные технологии (Гринченко, Щапова, 2013), заставил нас обратиться к наиболее распространённой в человеческом обществе информационной технологии – письменности, чтобы рассмотреть её предысторию с информационной точки зрения.
В отличие от устной речи, которая носит моментальный характер и предполагает пространственную близость говорящего и слушающего, написанное слово может преодолеть время и пространство и обладает некоторой временной протяженностью. (Фридрих, 1979. с. 31).
Те формы, которыми мы пользуемся сейчас, прошли долгий путь исторического развития. И. Фридрих выделяет следующие стадии предыстории письма (с. 32-36): Предметное письмо (С. 33); бирки с зарубками (С.35); рисуночное идеографическое письмо (С. 36). По его мнению, существенно, что с появлением рисуночного письма сообщение отрывается от предмета и переносится на различные материалы для письма (Фридрих, 1979. с. 37). Учитывая всё это, посмотрим на историю письма в ретроспективе.
Началом письма обычно считают египетские иероглифы и клинопись Древнего Двуречья (III тыс. (2900-2800 гг) до н.э. – Фридрих, 1979. С. 94). Как предшественников развитой системы письма рассматривают различные пиктограммы, встречающиеся, например, в Уруке (Месопотамия, не позднее 3400 до н.э – Гуляев, 2013. Рис. 16) и культуре Винча (Балканы, начиная с V тыс. до н.э. – Брилёва, 2009). Ещё более ранними предшественниками, по-видимому, являются рисунки на предметах, например, росписи на энеолитической керамике (VI тыс. до н.э.) и на стенах, например Чатал-Гуюке (VII-V тыс. до н.э.) где зафиксированы знаки и символы на стенах (Мелларт, 1982. С. 90).
В свою очередь, расписной керамике предшествуют изображения на предметах эпохи палеолита и палеолитическая живопись, в которой наряду с реалистическими изображениями встречаются разнообразные знаки, в частности, рисунки в пещерах Пасьега (Фридрих, 1979. с. 39), Альтамира, Фон де Гом, Нио (Дэвлет, 2004 с. 28, 41-42,57), датирующихся примерно 15 тыс. лет назад. Наиболее ранние фигуративные изображения датируются 30-33 тыс. лет назад (пещера Шове; Дэвлет, 2004 с. 69/70).
Насколько правомерно включать палеолитическую живопись в предысторию письменности? Обычно её относят по ведомству эстетики. Однако, как показал С.С. Аверинцев, «ни самого термина “эстетика”, ни его сколько-нибудь точных соответствий не существовало в языке европейской философской традиции вплоть до 50-х годов XVIII столетия » (Аверинцев, 1975. С. 371). По мнению А. Д. Столяра, «изобразительные реликвии палеолита выступают в роли подлинных свидетельств рождения высших механизмов мышления и становления человеческого сознания» (Столяр, 1972. с.67). Следовательно, можно говорить об палеолитических изображениях как начале создания долговременных сообщений и вводить их в предысторию письменности.
Однако и это не является первыми долговременными сообщениями. Тот же А.Д. Столяр считает предшественниками палеолитической живописи так называемые «натуральные макеты» – медвежьи шкуры с головой и лапами, надетые на болванку из глины или камней, которые можно датировать финалом мустье – началом верхнего палеолита (А. Д. Столяр, 1978. С. 87). В абсолютных датах в Европе – 40-35- тыс. лет назад (Археология, 2006. С. 39) или 55-34 тыс. лет назад по хронологии Ю.Л.Щаповой (Щапова, 2005. табл. 3. С.145). «Медвежьи пещеры позволили первобытному сознанию впервые записать наипростейшим способом («экспонированием» и сохранением символических частей зверя) складывавшиеся темы доминанты, общественно закрепить и увековечить их» (Столяр, 1972. с.45).
Можно заметить также, что появление к концу палеолита формализованных изображений отмечали и искусствоведы, однако рассматривали это явление лишь как упадок реалистической живописи. «…Эта тенденция развития изобразительных форм от воспроизведения, имитации и осмысления живых, индивидуальных, естественных форм и конкретных ситуаций к явлениям общего порядка, к общей сухой схеме и, в конечном счёте, к знаку прослеживается повсеместно. Эстетическая, познавательная и другие функции искусства отходят на задний план, уступая место коммуникативной, идеологической, мемориальной. С конца неолита искусство обогащается всё новыми и новыми сюжетами, вместе с тем его изобразительный язык, становясь всё более общим, ёмким, теряет свою выразительность, остроту, эмоциональность. Завершается один из циклов процесса постижения окружающего мира: «Когда дух схвачен, образ отбрасывается». Знак, символ – это уже не живое искусство, а его окаменевший продукт» (Мириманов,1973. С. 182/183).
По мнению А.Д. Столяра, «изобразительная деятельность решала, прежде всего, не собственно эстетические задачи, а выполняла историческую миссию могучего стимула развития интеллекта. … Она оказалась одним из решающих условий формирования «человека разумного», явившись важнейшим средством логического познания мира» (Столяр, 1972. с.67). Именно поэтому линия развития «первобытной живописи» приводит к созданию умопостигаемых знаков и символов.
В целом предыстория письменности выглядит следующим образом:
Литература
Археология: Учебник. М., 2006.
Брилёва О. Культура Винча. Новые находки // Наука и жизнь. 2009 № 8.
Гринченко С.Н., Щапова Ю.Л. Информационные технологии в истории человечества /Приложение к журналу Информационные технологии № 8/2003.
Дэвлет Е.Г. Альтамира: у истоков искусства. М.: Алетейа, 2004.
Мелларт Дж. Древнейшие цивилизации Ближнего Востока. М., 1982.
Мириманов Б.В. Первобытное и традиционное искусство (Малая история искусств). Москва / Dresden: Искусство / Verlag der Kunst, 1973.
Столяр А.Д. О генезисе изобразительной деятельности и её роли в становлении сознания // Ранние формы искусства. М. Искусство, 1972.
Фридрих И. История письма. М.: Наука, ГРВЛ. 1979.
Щапова Ю.Л., Археологическая эпоха. М., 2005.
Ю.А. Лихтер,
кандидат исторических наук, член МОИП
