Госдепартамент опубликовал географические координаты, определяющие внешние границы континентального шельфа США за пределами 200 морских миль от побережья (ECS - расширенный континентальный шельф). Площадь ECS США равна примерно миллиону квадратных километров и распределяется по семи регионам, среди которых: Атлантика, Тихий океан, Мексиканский залив, Арктика и Берингово море. Несмотря на то, что американцы не ратифицировали Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., Госдеп прямо ссылается на определение границ ECS «в соответствии с обычным международным правом, что отражено в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. и принципах Комиссии по границам континентального шельфа». При том отмечается, что необходимая картографическая работа была проведена: Национальное управление океанических и атмосферных исследований (NOAA) и Геологическая служба США (USGS) с 2003 г. осуществляли сбор и анализ данных о глубине, форме и геофизических характеристиках морского дна и недр.
Американские аналитики не скрывают, что заявка на континентальный шельф призвана, в первую очередь, обеспечить независимость США от поставок редкоземельные металлов. Основной их производитель и переработчик - Китай, который в октябре 2023 г. уже ввел ограничения на экспорт галлия и германия в США. Однако американские специалисты по международному морскому праву отмечают, что хотя формально притязания США основаны на Конвенции, но без подачи заявки в Комиссию ООН по границам континентального шельфа, добиться международного их признания будет сложно. Если другие государства решат оспорить американские претензии, это приведет как минимум к серьезной задержке реализации планов по разработке ресурсов.
Стоит отметить, что как противники, так и союзники Соединенных Штатов «могут воспринять это как обход правил и норм международного морского управления и принятия решений». Невзирая на то, что США не имеют однозначной правовой позиции, изменение их положения в этом вопросе практически невозможно. Помимо международных претензий, данный шаг имеет практическое значение для внутренней политики США в части финансирования расширения своего присутствия в Арктике. Помимо уже развернутой программы строительства катеров береговой охраны, отмечается необходимость «для мониторинга и наблюдения на новыми регионами ECS» расширенного спутникового покрытия и воздушной разведки «для удовлетворения интересов национальной безопасности». Уже обсуждается в этой связи увеличение оперативного финансирования Министерства внутренней безопасности.
Первая реакция представителей российского истеблишмента была более чем предсказуема. Однако важны не «оральные интервенции», а политическая воля и последовательность действий. Некоторые территориальные уступки в Арктике, которые осуществил сначала СССР на излете своего существования, а затем и РФ, не привели к упрочнению мира и международной безопасности. Напряженность в регионе последние годы, напротив, значительно усиливается: внешнеполитические процессы вокруг Арктики развиваются достаточно медленно, но курс на всеобщую милитаризацию явственно прослеживается. Результатом развития текущих процессов становится повышение рисков конфронтации, вплоть до открытой, уже в среднесрочной перспективе.
Одним из краеугольных камней существующей геополитической концепции борьбы за природные ресурсы в регионе является убежденность многих не только западных, но и восточно-азиатских аналитиков, что Россия, защищая свои интересы в Арктике будет полагаться на инструменты принуждения и военное воздействие в первую очередь в силу экономической слабости и технологического отставания. Именно это, по их мнению, ведет к гонке вооружений, милитаризации региона и военным конфликтам. Так что на предотвращение негативных сценариев развития ситуации могут оказывать влияние не только дипломатические меры или усиление силовых позиций, но и экономическое развитие АЗРФ.
