Политическая практика, опыт государственной деятельности убеждают в том, что мы нужны исламскому миру, а исламский мир, контакты с ним жизненно необходимы для России. Огромный потенциал духовного, торгово-экономического и научно-технического сотрудничества пока не используется, а в свободное пространство российско-арабского, российско-исламского сотрудничества устремляются различные экстремистские силы под всевозможными лозунгами. Равнодушие к Востоку оборачивается для нас утверждением диктата Запада. А нужен паритет Запада и Востока при приоритете интересов России.
Представители мусульманских государств, с которыми мне доводилось встречаться, в один голос заявляли об опасности эскалации псевдоисламского экстремизма в России и вокруг нее. Как сказал В.В. Путин во время поездки в Индию, одни и те же люди терроризируют население многих стран - от Афганистана до Северного Кавказа. Но в государствах на официальном уровне отношение к исламу тоже порой ограничено стандартами начала XX в., если даже не средневековья. Когда мы говорим, что в политике российского государства недостаточно учитывается и используется потенциал исламского центра, мы имеем в виду и потенциал российских мусульман.
Так называемые консервативные режимы арабских стран Персидского залива в большей степени, чем Запад, озабочены феноменом радикализации не только ислама, но и отношения к исламу. В этих странах руководители говорили мне, что ваххабизм, любое радикальное проявление ислама - не что иное, как исторический эпизод в эволюции саудовского, аравийского общества, а в Чечне, некоторых дагестанских селениях, отдельных российских СМИ насаждаются идеи о том, что ваххабизм - чуть ли не светлое будущее российской мусульманской уммы. Любой радикализм несет вред любой религии. Безграмотный чиновник из Минюста, рассуждающий о ваххабизме, в тысячу раз опаснее многих ваххабитов из Саудии. Во многих арабских исламских странах даже содержание пятничных проповедей в мечетях находится под исключительно жестким контролем государства. Фактически они проходят цензуру и утверждение в государственных органах, ведающих религиозными вопросами. Государство осуществляет контроль с точки зрения своей безопасности, безопасности граждан за деятельностью религиозных организаций и общин.
Реакция мусульманского мира на драматические события в Дагестане и Чечне, конечно же, неоднозначна, как неоднозначно и информационное поле, в котором находятся исламские государства. Оно занято прежде всего западными агентствами, которые рассказывают "о зверствах российских солдат в Чечне". Такая ситуация - это в том числе и результат развала в начале 90-х годов прошлого столетия восточного, исламского арабского направлений нашей информационной части внешней политики. Здесь следует иметь в виду, что отношение исламского мира к современной России в целом имеет в нынешних условиях двухуровневый характер: официальный, государственный и неофициальный, общественный. В настоящее время на втором уровне благодаря однобокой информации происходит очевидная радикализация общественного мнения, рост экстремистских антироссийских настроений. Тут нужны кардинальные меры, ибо интересы России лежат не в этом направлении, а в налаживании сотрудничества с исламскими странами, поддержкой их перед угрозой западной экспансии. Конечно, существенную роль в формировании нового "антиисламского" образа России играют западные и, к сожалению, российские СМИ.
Руководители исламских государств не заинтересованы в росте радикализма от ислама, поскольку их режимы могут быть либо сметены именно радикальными силами, либо стать подконтрольными им. Как, например, может поддерживать экстремизм от ислама правящая династия Саудовской Аравии, если в 1975 г. фанатиками был убит Хранитель двух святынь, саудовский монарх Фейсал, а спустя семь лет - его преемник, король Халед? Бесконечные обвинения нашими политиками и СМИ исламских стран, и прежде всего Саудовской Аравии, в поддержке экстремизма зачастую нелогичны. Российские так называемые специалисты очень плохо знают все нюансы процессов, происходящих в мусульманских странах. Ситуация в стране и позиция руководства здесь не всегда совпадают.
Можно вспомнить и события осени 1979 г., когда 20 ноября, в первый день нынешнего, XV столетия хиджры, вооруженные экстремисты захватили мусульманскую святыню - мечеть Аль-Харам в Мекке и выдвинули саудовским властям ультиматум, суть которого сводилась к требованию возвращения Саудовской Аравии к "истинному исламу". Около тысячи фанатиков удерживали мечеть и оказывали сопротивление силам безопасности в течение двух недель, что привело к гибели нескольких сот человек. Власти проявили решительность: войска использовали боеприпасы со слезоточивым газом, а затем артиллерию и авиацию. 9 января 1980 г. 63 мятежника были обезглавлены, среди них были не только саудовцы, но и египтяне, йеменцы, кувейтцы, выходцы из других мусульманских стран. Это в записную книжку тем, кто походя обвиняет все арабские мусульманские государства в поддержке экстремизма и терроризма.
Не менее решительно действовало против антигосударственных выступлений под исламскими лозунгами в начале 80-х годов руководство Сирии. Вооруженные отряды "братьев-мусульман" по существу захватили крупный город Хама. В ходе боев с правительственными войсками имели место беспрецедентные для этой страны акты насилия - тысячи экстремистов были уничтожены, а значительная часть старого города разрушена. Экстремисты в Хаме были жестоко подавлены армией. Это был ответ на открытый вызов радикальных мусульманских лидеров правящему режиму. Вместе с тем по всей стране была развернута кампания "национальной мобилизации", формировались отряды добровольцев, открывались специальные лагеря для их военной подготовки. Но лишь в 1982 г. последние очаги сопротивления мятежников были ликвидированы. По действующему ныне в САР законодательству принадлежность к запрещенным законом экстремистским организациям карается тюремным заключением, а участие в террористических актах - смертной казнью. Еще в 1980 г. Народный совет (парламент) Сирии принял по этим вопросам специальный закон No 49. И после этого США, вскормившие у себя на груди Усаму бен Ладена, называют Сирию в числе стран, которые могут быть подвергнуты бомбардировке после 11 сентября 2001 г.!
В Алжире в мае - июне 1991 г. мусульманские радикалы из Исламского фронта спасения при поддержке "добровольцев" из Туниса и Судана организовали беспорядки и манифестации в столице, окончившиеся вооруженными столкновениями, жертвами которых стали 400 человек. "Если армия выйдет из казарм, - заявил один из руководителей фронта, - мы призовем три миллиона наших сторонников в народную армию ислама, которая не оставит камня на камне от режима". Тем не менее мятеж был подавлен, а его руководители - арестованы. Однако борьба с экстремистами затянулась в Алжире на долгие годы и унесла десятки тысяч жизней. В числе ее жертв - мирные жители, иностранцы, в том числе и россияне, военнослужащие и полицейские, вооруженные боевики. От околоисламского радикализма страдают прежде всего мусульманские государства.
Противоборство радикалов от ислама с государственной властью не раз приобретало драматический оборот в Египте, Ливане, Тунисе, Турции, Иране и многих других исламских странах. Как тут можно говорить об "исламском экстремизме", если объектом экстремизма являются мусульмане. В Египте, например, после антимонархической революции 1952 г. у власти находилось три президента. На первого из них, выдающегося арабского политического деятеля Гамаля Абдель Насера в 1953 г. организация "Братья-мусульмане" совершила покушение (после чего эта организация была подвергнута в Египте репрессиям и запрещена); второй президент - Анвар Садат был застрелен религиозными фанатиками, членами подпольной исламской организации "Ат-Такфир ва-ль-Хиджра", и на третьего, большого друга России Хосни Мубарака, с которым мне неоднократно посчастливилось встречаться, тоже покушались экстремисты. Обращает на себя внимание тот факт, что каждый раз экстремисты, действуя в разных государствах, были едины в одном: они ставили перед собой задачу-максимум - свержение режима, а за их спиной зачастую стояли внешние силы, заинтересованные в смещении либо ослаблении законной власти.
К большому сожалению, международный опыт борьбы с религиозным фанатизмом или с силами, которые действуют под его прикрытием, свидетельствует о том, что это противоборство носит, как правило, ожесточенный, даже кровавый характер. Поэтому борьба с религиозным экстремизмом - задача всех государств и государственных деятелей. Обвинениями друг против друга здесь мало чего можно добиться. Религиозный экстремизм - это корыстное использование национальных идей, направленное прежде всего против веры.
Многочисленные критики экстремизма в мусульманском мире, а это, как правило, люди, в совершенстве знающие Коран, для подтверждения того, что насилие, которое используют фанатики, богопротивно, часто приводят следующие цитаты из Священной книги мусульман: "И вот потому-то мы предписали сынам Исмаила: "Если кто-либо убьет человека не в отместку [за убийство] другого человека и [не в отместку] за насилие на земле, то это приравнивается к убийству всех людей...", а также: "А если кто убьет верующего по умыслу, то возмездие ему - ад, где пребудет он вечно. Аллах разгневается на него, проклянет его и уготовит ему великое наказание". Фанатики, используя лозунги ислама, не перестают удивлять мир не только своими акциями насилия и террора, но и совершенно дикими подходами к будничным повседневным делам. Отсюда и во многом искаженный образ ислама и мусульманина в современном мире. В апреле 2000 г. правительство талибов в Афганистане запретило, например, ношение мужских сорочек с отложным воротничком, т.е. обыкновенных мужских рубашек. Почему? Они якобы похожи на... уши собаки. Запрет также был объявлен на ношение изделий из кожи, поскольку талибам неизвестно, было ли забито животное, из шкуры которого изделие изготовлено, с соблюдением мусульманских обычаев. Галстук же провозглашен символом, напоминающим византийский крест. И это на пороге третьего тысячелетия! Человек сам определяет, какую одежду ему носить. Как можно навязывать подобные вещи миллионам людей правительственными постановлениями, заявляя при этом об их богоугодности? Дикость, невежество нельзя объявлять нормой. И религии здесь ни при чем.
Нельзя не отметить, что ряд исламских государств, и в первую очередь Саудовская Аравия, оказывают перемещенным из Чечни лицам значительную гуманитарную помощь. Более того, по официальным данным, гуманитарная помощь только Саудовского Королевства к апрелю 2000 г. превысила суммарный объем помощи всех западных стран. О подобных акциях многие российские СМИ даже не упоминают. Почему? Да, известны факты участия в боях на стороне чеченских бандформирований граждан некоторых арабских исламских стран, финансовой поддержки боевиков со стороны ряда международных исламских организаций и фондов, но говорит ли это о проявлении некоей политической линии на поддержку боевиков правительствами этих государств? Ведь среди наемников и фанатики, и люди, просто желающие заработать, и искатели приключений. Разве российское правительство поощряло направление в Югославию наемников, воевавших на стороне сербов? А как быть с фактами участия в боях с федеральными войсками в Чечне граждан Украины, Китая, Узбекистана, Таджикистана, России в роли наемников? Видимо, следует различать позицию относительно событий в Чечне официальных и государственных структур исламских стран и ряда мусульманских организаций, часто находящихся к этим режимам в оппозиции. И расквартированы они, кстати, в Лондоне, Париже, Цюрихе...
В современном мире невозможно существование государств, исповедующих экстремизм и терроризм. Хотя, конечно же, нельзя отрицать, что лидеры ряда стран не могут не учитывать общественное мнение своих стран и, может быть, не всегда последовательно противодействуют экстремистам.
В исламском мире активно обсуждаются пути интеграции мусульманских общин в общества тех государств, где мусульманское население составляет меньшинство. Примечательны в этой связи заявления одного из лидеров тунисской исламской организации "Аль-Нахда" Р. Ганнуши, особенно если учесть, что организация эта находится в оппозиции правительству Туниса как религиозно-радикальная. Выступая в исламском центре Лос-Анджелеса, он, в частности, заявил, обращаясь к мусульманам - гражданам США: "Ваш долг как мусульман - укорениться на этой земле, воспринять культуру окружающей вас среды, воспринять ее язык, историю, считать себя верными патриотами своей родины... От вас не требуют импорта манеры исповедания религии... в манере стран Персидского залива или Туниса. Ваш долг - обновить вашу практику религии, обновить формы взаимодействия ислама с реальностью вашей среды, чтобы произвести нечто совершенно новое. Мы просим вас - мусульман, живущих в обществе, достигшем самого высокого научного уровня, не подражать и не воспроизводить манеру исповедания религии, выработанную в слаборазвитой среде. Мы просим вас внести новый вклад в мусульманскую умму, чтобы реформировать мусульманскую мысль и разработать развитую форму религиозной практики...". По мнению Р. Ганнуши, граждане любой страны обязаны выполнять свой долг перед ней во всем, за исключением того, что непосредственно касается их религиозной принадлежности. Мне кажется, что это хороший ответ российским политикам от ислама, твердящим о некоем исключительном месте исламской общины в многоконфессиональном российском обществе. Россия - это историческая родина российских мусульман. Это наша страна, где мы молимся Всевышнему и на которую молимся. Таковы чаяния российских мусульман и оскорбительно любое недоверие к ним и к исламу.
***
АКТУАЛЬНАЯ СПРАВКА: ЧТО ТАКОЕ ВАХХАБИЗМ?
Ваххабизм зародился в XVIII веке в Центральной Аравии (Нажд) как религиозное течение, провозглашавшее принцип единобожия и требовавшее соблюдать всю его атрибутику. С самого начала ваххабизм в лице своего основателя Муххамеда ибн Абд Аль-Ваххаба (1703-1787) ставил перед собой задачу разрушения "языческих" культов на алтаре единобожия, превратив тем самым разрушение таких культов в культ разрушения всего того, что противоречит его представлениям о единобожии. Разумеется, Муххамед ибн Абд Аль-Ваххаб хорошо понимал разницу между дворцами и мечетями, однако он видел их каменную субстанцию. Отсюда его жесткое выступление против роскошных молельных зданий и мечетей, мавзолеев для святых и шейхов. Он возвел задачу их физического разрушения в ранг религиозных обязанностей правоверного и вступил против всякого посредничества между человеком и Богом. Другими словами, разрушение "камней" в критериях ваххабизма есть восстановление непосредственно общения между человеком и Богом. Поэтому не случайно отсутствие какого-либо "Общественного доказательства" существования самого Мухаммеда ибн Абд Аль-Ваххаба в виде гробницы или хотя бы памятного знака на могиле.
Когда я несколько лет назад посетил Ад-Дараня, родину самого Абд Аль-Ваххаба, которая находится в 20-и километрах от столицы королевства Эр-Рияда, то тщетно искал место его захоронения. Я понял, что "вещественное доказательство", которое сложно найти, находиться в самих руинах Ад-Дараня. Среди них ты чувствуешь себя причастным к далекому прошлому. Для этого необходимо лишь понять ценность времени. Муххамед ибн Абд Аль-Ваххаба, несомненно, был из тех, кто не уделял ему внимания, однако он действовал в соответствии с хадисом, гласящим: "Не ругайте время, подобно язычникам, ибо Время есть Бог". Смысл данного пророческого изречения становится очевидным при внимательном осмотре древних руин. Абд Аль-Ваххаб персонифицировал этот подход прежде всего по отношению к самому себе. Когда я спросил у местного жителя, где похоронен шейх Абд Аль-Ваххаб, он мне ответил: "Там". И указал рукой на землю под ногами. Это значит, он похоронен нигде. Эта позиция соответствовала духу Муххамеда ибн Абд аль-Ваххаба и ее можно выразить словами: "Истинный человек не похоронен, похоронен - не человек!". В этом отражается суть идеологии первоначального ваххабизма, который стремился к восстановлению "утраченного" путем разрушения "кумиров" и "идолов" будь то в виде зданий, идей, государств, традиций, нравов и т.д.
С точки зрения знания ваххабизм воспринял идеи "странного ислама", единения общины и спасения общины. При этом он их воспроизводил в традициях ханбализма, то есть наиболее консервативного течения в исламе, которое признает лишь Коран и Сунна в качестве источника истинного знания и действия. В критериях ваххабизма и условиях Аравии XVIII века это означало поиск источника знания - в Коране, а действия - в Сунне ради достижения объединения спасенной общины. Отсюда - жесткий принцип ваххабизма о необходимости действия как критерия истинной веры. Абд Аль-Ваххаб изложил этот принцип следующими словами: "Единобожие должно быть признано сердцем, словом и делом. Если какая-нибудь часть данной триады будет нарушена, человек перестает быть мусульманином. Если же он признает единобожие, но не действует в соответствии с этим, то он - богохульник".
Тем самым Абд Аль-Ваххаб создал новую фундаменталистскую систему, которая зиждется на трех основах - познание Бога, познание ислама, познание единобожия. Таким образом, он ставил принцип познания в основу его идеологии, однако он соединил его с принципом действия. В первый принцип - познание Бога - включалась необходимость знания следующих четырех правил: познание Бога, его Пророка и аргументированная вера на основе Корана и Сунны; действие в соответствии с этим знанием; призыв других к познанию и действию в соответствии с ним; терпение всякой боли ради осуществления этих правил. Основное содержание остальных двух основ состоит в выработке единства знания и действия, слова и дела.
В этом качестве ваххабизм действовал первоначально, как движение реформаторское. Он привнес в ислам своего времени субстанциональность действия, справедливости, единства общины и верховенства закона (шариата). Однако в силу своего консервативного радикализма со временем реформаторское начало ваххабизма превратилось в орудие антикультуры. В этом состоит суть противоречивого характера ваххабизма. Если призыв ваххабизма к возвращению к первоначальному исламу в условиях Аравии XVIII века имел историческую и политическую ценность, то призыв к возвращению к первоначальному ваххабизму в современном мире несет мощный отрицательный заряд.
Мейсам Аль-Джанаби,
доктор философских наук, профессор
***
Развернутая США агрессивная военная компания напоминает откат к "темным временам до эпохи просвещения". Несмотря на попытки действовать на основе мандата Совета Безопасности, Вашингтон готов вести войну против Ирака и без мандата Объединенных Наций. "Тем самым США бросают вызов действующему международному праву. Если мы серьезно относимся к принципам, выработанным в ходе Нюрнбергского процесса при значительном содействии США и включенным в основные положения Устава ООН, то ответственных за войну против Ирака уже сейчас следовало бы отдать под суд".
"Желание низложить диктатора не превращает агрессивную войну в оборонительную. Утвержденная в сентябре 2002 года Национальная стратегия в сфере безопасности предусматривает отказ от принципа неприменения насилия. Война против государств-изгоев становится в будущем для США главным средством достижения своих целей. Америке позволено вести боевые действия против кого угодно, другим же странам - нет. Это новая доктрина США, которой они собираются придать характер нормы международного права. При этом позиция США вовсе не такая ханжеская, как это было в давние времена. США формулируют ее с грубой откровенностью: мы ведем войну, когда нам хочется и против кого нам хочется. С такой ясностью не решались высказываться даже Людовик XIV и Фридрих Великий".
По инф. "Зюддойче цайтунг", 23 февраля 2003 г.
***
"Западные страны поставили своей целью уничтожение не оружия массового поражения, а мусульман", - заявил на открытии 13-го саммита Движения неприсоединения премьер-министр Малайзии Махатхир Мохаммад. По его словам, "это уже не война против терроризма, а война за доминирование в мире". Махатхир также призвал мусульманские страны в случае начала войны против Ирака перестать продавать нефть США и их союзникам.
По инф. журнала "Эксперт", 3 марта 2003 г.
Рамазан АБДУЛАТИПОВ
"ДУМ РТ"
06 марта 2003 года
http://www.abdulatipov.ru/Parts/2003.03.06_DUM%20RT_Islamskii%20mir.htm
