Состояние военной безопасности России[1] в 2022–2024 годах во многом определялось последствиями неудачными военными «реформами» последних десятилетий. Их итог суммировал военный теоретик и практик-генерал Александр Владимиров следующим образом[2]:
1. Некоторые итоги военной реформы
Военная реформа Иванова-Сердюкова носила характер принудительной демилитаризации страны с целью превращения военной компоненты России в военную организацию, способную стать региональной составляющей НАТО, но, по определению, неспособной играть хоть какую-нибудь самостоятельную мировую роль.
Идеологически она исходила из англо-американской системы взглядов неолиберализма, согласно которых, развитие военной организации России должно осуществляться в соответствие с естественным ходом вещей, то есть: методом количественного и качественного сокращения ее возможностей, по соображениям новых либеральных ценностей, национальной бедности и в связи с отсутствием стратегических противников.
Военная доктрина России, вслед за США, признает лишь «три зла»:
– международный терроризм,
– религиозный экстремизм
– национальный сепаратизм,
Сегодня к ним добавляются кибер-терроризм и, иногда, наркомафия, а все эти «три зла» представлены лишь бандами боевиков, пиратами, хакерами и партизанским подпольем.
Поэтому, как основной стратегический вывод – России глобальная военная стратегия на воздушно-космических, океанских и сухопутных театрах войны не нужна.
Не нужна и массовая армия, способная взять под охрану экономические интересы страны в мире. Ибо серьезных врагов нет, а глобальную безопасность на маршрутах поставок сырья и топлива (в том числе и российского) обеспечивала военная мощь США и НАТО. Реформу Вооруженных Сил России под доктрину неолиберализма блистательно провели Министр обороны РФ в штатском А.Э. Сердюков и его Начальник Генерального Штаба Н. Макаров.
Сегодня, за ненадобностью, в ходе реформы были ликвидированы или «оптимизированы» (сведены к минимуму) структуры национальной стратегии, высшего звена национальной военной мысли и военного искусства, как занимавшиеся глобальными оценками обстановки и выработкой национальной стратегии:
– Совет Безопасности РФ, который специально превращен в аморфный орган согласования, а не стратегического целеполагания;
– Главное разведывательное управление ГШ (ГРУ ГШ):
– Академия Генерального Штаба;
– сам Генштаб утратил все аналитические структуры, а его кадровый состав профессионально и качественно ужасен;
– национальное военное профессиональное образование перестало существовать как таковое[3].
В «новом облике» Вооруженных Сил исчезли субъекты оперативного искусства и стратегии – дивизии и армии, а значит, исчезли комдивы, командармы и полководцы, их взять негде, так как в России их подготовкой сегодня не занимается никто. Ведь с переходом на бригадную структуру сухопутных войск основной боевой единицей стал батальон, и военачальником регулярной российской армии на поле боя с прорвавшимися бандами террористов стал «рота-водец» и «бригадир» в чинах майора – подполковника-полковника. Что же касается носителей российского ядерного оружия: ракетных войск стратегического назначения, дальней авиации и ракетоносного подводного флота, то со времен президента США Рейгана в глазах либералов они составляли звериный великодержавный оскал «империи зла», а потому по договорам СНВ постоянно сокращались.
Ведь ни для «восстановления конституционного строя», ни для проведения «контртеррористических операций», ни для «принуждения к миру» (Грузии) они не нужны.
В то же время, необходимо особо отметить, что единственным стратегическим фактором, который пока еще делает не реальной полномасштабную мировую войну, являются – сдерживающие ядерные возможности России.
Но «дело разоружения» России продолжает успешно развиваться, так, например, на состоявшейся недавно в Москве международной конференции по ядерному разоружению, представители общественной организации США «Глобальный нуль», предложили России самостоятельно принять решение о сокращении своих стратегических боезарядов до одной тысячи, а там уж недолго ждать, когда наше собственное разгильдяйство и национальная ПРО .А сделают возможной нейтрализовать и эту угрозу.
В целом, из-за стратегических ошибок в целеполагании, необразованности, незнания, неумения, предвзятости и политической трусости нашего политического истеблишмента и генералитета, мы, в результате перехода к «новому облику», сейчас имеем Армию:
– бессмысленную, так как советская военная мысль умерла, а новой российской военной мысли нет, и вся наша военная, прежде великая, «стратегия» спустилась на уровень – боя батальона за взятие или оборону деревни, так как бригада по-другому не воюет, а дивизий и армий нет;
– безмозглую, так как профессионального военного образования в России уже нет, офицеры не учатся, так как их некому, нечему, негде и не на чем учить, а Генштаб на роль «мозга армии» не тянет;
– слепую и глухую, так как военная разведка уничтожена как таковая, а наша связь и вся военная информационная сфера отстает от наших «вероятных друзей», навсегда;
– бесхребетную, так как младший командный состав должным образом не готовится и как, главный компонент современной армии, отсутствует;
– бездуховную, так как нет принятой государственной идеологии воинской службы, и корпоративной военной этики офицерского состава, которая могла бы стать основной их внутреннего руководства в службе;
– бессильную, так как нет современного оружия и иногда просто нечем стрелять;
– обездвиженную, так как средств совершения стратегического маневра нет даже в пределах одного театра военных действий;
– бесцельную, так как она сама не понимает, зачем она такая нужна;
– бесконтрольную, так как ее не контролирует ни государство, ни общество, ни даже собственное командование;
– и, в целом, бесполезную, так как она ничего, как специальная боевая государственная корпорация, не может.
Парадокс ситуации заключается в том, что, если согласно теории, военная реформа проводится в целях получения военной организацией государства нового и соответствующего велениям времени, боевого качества, то реформа Сердюкова эту задачу выполнила.
Новое качество Вооруженных Сил России состоит в том, что их уже практически нет, то есть нет боеспособных Армии, Авиации и Флота, а есть нечто военизированное и аутсортное, специально, но не сильно приспособленное для решения только региональных, пограничных и внутренних задач.
Другими словами, сегодня(при всех разговорах «обо всем хорошем, что сделала команда Сердюкова»):
Армия России не боеспособна и не боеготова;
Россия не может защитить свою территорию и границы, свое небо, космос и океан;
– и не знает, как это делать, и не имеет чем это делать – таков итог деятельности «эффективного» министра Э. Сердюкова.
К счастью, эта военная реформа закончилась, но не докладом министра обороны Э. Сердюкова о проделанной работе и ее достижениях, а грандиозным коррупционным скандалом.
Конечно, В. Путин назначал Сердюкова не для воровства, а для проведения реформы, но в результате ее Россия стала беззащитной, а тотальное воровство в Минобороны – это национальный позор, какого история России не знала.
Что же делать теперь, когда запал войны, как вооруженной борьбы, на Большом Ближнем Востоке уже горит, а Генри Киссинджер оповестил мир, сказав, что: «Только глухой не слышит барабаны войны».
Ответ один – быстро и качественно восстанавливать свою национальную военную мощь, так как только она является в современном мире единственным фактором, обеспечивающим безопасное развитие и исторический успех нации.
Конечно, мы катастрофически отстаем в развертывании современного военного строительства и оснащения Армии, но лучше поздно, чем никогда.
Есть ли у России шанс вернуть себе утраченные возможности и статус великой военной державы, без ссылок на оставшуюся ядерную мощь?
Ответ однозначен – такой шанс есть.
Сигнал США к войне и примеры ее ведения, наконец, были услышаны и даже ощущены на себе, и в России.
Вернувшийся в мае 2012 г. на президентский пост Верховный Главнокомандующий Владимир Владимирович Путин занялся национально ориентированным военным строительством.
Прозвучали перспективные планы огромных военных расходов.
На пост вице-премьера по военно-техническим вопросам и исполнения программы вооружений был назначен патриот Дмитрий Олегович Рогозин.
А в ноябре 2012 г. министром обороны в звании генерал армии был назначен волевой, опытный, умный и хорошо себя чувствующий в атмосфере чрезвычайных ситуаций Сергей Кожугетович Шойгу.
Вполне очевидно, что намеченная реанимация военной мощи России потребует новой концепции борьбы уже не с бандами отморозков, но со стратегическими противниками, или, назовем их – «вероятными друзьями».
Выбор здесь невелик:
– либо враг – США и тогда Россия становится стратегическим тылом Китая;
– либо враг – Китай и тогда Россия помогая США, открывает в Сибири второй фронт против Китая,
– и все это с учетом того, что сегодня России является стратегическим тылом и США и Китая, и практически открывает свою национальную территорию для их вооруженной борьбы за ресурсы, находящиеся на наших пространствах.
Но у России есть и третий путь – делать великой себя, и он представляется нам предпочтительным[4].
2. Согласно теории войны, Армия является олицетворением и концентрированным выражением силы нации, силы, как способности государства добиваться необходимого результата – целей национальной стратегии, в том числе и путем принуждения к изменению поведения тех или иных объектов социума, участников политического процесса, субъектов мировых взаимодействий.
Военная мощь нации и предназначена для того, чтобы нация имела возможность «стимулировать» необходимый ее интересам тип поведения ее контрагентов, посредством угрозы применения силы или реальным силовым воздействием на них.
Для этого Армия должна быть тем, чем она обязана быть по своему прямому предназначению, то есть, в мирное время – учиться воевать и не допускать желания воевать с Россией, а в военное время – воевать успешно и побеждать в войне.
Трагедией государства и Армии стал тот факт, что уже несколько последних десятков лет каждый следующий Верховный главнокомандующий ВС РФ все хуже и хуже представлял себе, зачем ему это государство и Армия нужны, и что с ними надо делать.
Еще хуже понимали эти вопросы члены всех правительств России, основную роль в которых играли и продолжают играть апологеты либерализма и его ставленники, ни разу и нигде не доказавшие свою профессиональную пригодность и пользу стране.
Так что нужно делать, и как может выглядеть дорожная карта возвращения военного величия России.
Не касаясь вопросов перевооружения Армии, Авиации и Флота, вопросов социальной защиты их кадрового состава и общих вопросов мобилизации, считаем важным обратить внимание Президента и Министра обороны на обязательность следующих действий.
На федеральном уровне:
– Создать и принять Национальную стратегию России, и только потом разработать военную доктрину державы.
– Заново сформировать Совет безопасности РФ, как структуру стратегического целеполагания и контроля.
– Создать Центр независимой экспертизы.
– Восстановить практику стратегического планирования, снабжения и обеспечения.
– Сформировать систему гражданского контроля над всей сферой национальной обороны, с использование полномочий органов исполнительной, законодательной и муниципальной властей, корпоративной военной этики, а также институтов гражданского общества.
– Изменить отношение к национальной информационной сфере в сторону формирования ее однозначной патриотичности.
Часть этих идей, носивших вполне объективный характер, были реализованы при министре обороны С.К. Шойгу, но, как показал ход СВО в 2022–2024 годах, эта часть была существенно меньше, чем обычные ошибки, которые проявляются в ходе военных действий. Резутаты боевых действий характеризуют лучше всего то, насколько эффективна была военная политика и военное строительство при С.К. Шойгу в предшествовавшее его отставке десятилетие. Как увидим, они были крайне противоречивы.
Так, качество российских ВВСТ, которое критиковалось на Западе и в России, как оказалось, по своим основным ТТХ не хуже, а часто лучше западных. Как заметил в мае 2024 года один из экспертов, комментируя многочисленные заявления о поставках западных F-16, «Разрешения на использование западного оружия и даже «Атакамсов» по «старой» территории России и начало применения F-16 ситуацию в пользу противника никак не изменят. Даже наоборот...
Количество уничтоженных М-142 и американских истребителей существенно возрастет с соответствующими информационно-пропагандистскими издержками для их инициаторов.
В более тяжелом варианте повторится годичной давности запорожская картина с «Леопардами» и «Брэдли».
К тому же у Кремля будут развязаны руки в уничтожении средств РЭР Запада над Черным морем, без которых западное ракетное и авиационное вооружение в разы потеряет в эффективности на всем ТВД.
На 01 июня эффективность применения «Атакамс» – 8,7%, «Шторм Шэдоу» – 8,1%, «Хаймарсов» – 9,6%.
Думаю, на Харьковском направлении эти цифры упадут еще раза в два.
Для сравнения: эффективность Искандер М – 81%, «Кинжалов» – 72%, Х-59МК2 – 48%, Х-101 – 39% и это при том, что наши средства дальнего поражения применяются в значительно больших масштабах.
Например, за апрель–май 2024 года противником было применено 102 «АТАКАМС» и 19 «Шторм Шэдоу» (больше, чем за весь остальной период СВО).
В то время как за тот же период к противнику улетели 56 «Искандер М», 18 Кинжалов и 198 Х-101/Х-59/Калибр/Искандер К.
Причем в предыдущие четыре месяца (декабрь–март) наших ракет указанных типов в среднем в месяц применялось почти в 2 раза больше, чем в среднем в апреле–мае.
МО и Генштабу ВС РФ удалось достаточно быстро справиться с проблемой подготовки личного состава без массовой мобилизации. ВС РФ смогли в 2022 году улучшить плохое соотношение личного состава и резервов ВС РФ и ВСУ, а в 2023 году постепенно опередить ВСУ, что привело в начале 2024 года к очевидному превосходству в резервах на ЛБС. Достаточно сравнить соотношение численности группировок, резервов и соотношение сил на ЛБС за все время СВО с прогнозом на июнь–август 2024 года (по состоянию на 1 июня 2024 года).
________________________________________
[1] Военная безопасность – зд.: состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних военных угроз, связанных с применением военной силы или угрозой её применения, характеризуемое отсутствием военной угрозы, либо способностью ей противостоять. Это традиционное определение, на мой взгляд, нуждается в существенном уточнении как с точки зрения приоритетности (прежде всего, – государства, а затем уже общества и личности), так и с точки зрения характеристики военной угрозы.
[2] Генерал-майор Владимиров. Стратегическая обстановка и реформа Сердюков. Эл. ресурс «Око планеты». 19.11.2012 / https://oko-planet.su/politik/politikarm/149659-general-mayor-a-vladimirov-strategicheskaya-obstanovka-i-reforma-serdyukova.html
[3] Генерал-майор Владимиров. Стратегическая обстановка и реформа Сердюков. Эл. ресурс «Око планеты». 19.11.2012 / https://oko-planet.su/politik/politikarm/149659-general-mayor-a-vladimirov-strategicheskaya-obstanovka-i-reforma-serdyukova.html
[4] Генерал-майор Владимиров. Стратегическая обстановка и реформа Сердюков. Эл. ресурс «Око планеты». 19.11.2012 / https://oko-planet.su/politik/politikarm/149659-general-mayor-a-vladimirov-strategicheskaya-obstanovka-i-reforma-serdyukova.html
