Национальным достоянием обычно признается у нас нечто осязаемое и значительное. Фундаментальное и величественное. Нечто символизирующее нацию и державу. Полноценно раскрывающее их суть изнутри и ёмко представляющее отличительные особенности страны снаружи. Короче - что-то похожее на Нотр-Дам, Софийский собор, Колизей или статую Свободы. В иных случаях - нечто из перечня: "Одиссей", "Гамлет", "Война и мир" или "Калевала".
Иногда, впрочем, в национальных достояниях оказываются сущности почти неуловимые. Не до конца, даже для самих себя, сформулированные. Где-то даже может быть мимолётные. Но всё равно - ценности, без которых нация вполне может ощутить себя сиротливой. Правда, с ними - не всегда отдавая себе отчёт в степени пропитанности общества подобного рода эфемерными нитями национальной примагниченности. Например - голосом всего лишь одного единственного человека. И - не властителя даже. Отнюдь. А только - собеседника. Правда - уникального. Такого, каким был для миллионов простых советских граждан Николай Озеров.
Можно ли без его заразительной интонации, азартных речей, страстных комментариев представить ушедшую от нас эпоху? Пожалуй, нет. Как не сложить самый полный советский пазл без полёта Гагарина, фильмов Шукшина или песен Высоцкого. Также на получится он законченным и без голоса Озерова. Даже - не самих его искромётных хоккейно-футбольных монологов, а именно - проникновенного тембра, что десятилетиями благословлял главные спортивные битвы нашей державы. А иных в ту пору, слава богу, и не было. То есть - если и выбирать среди различного рода деятелей страны крестителя поздней советской мощи, то кандидатура Николая Николаевича Озерова была бы в этом списке не последней.
Это был голос не просто выдающегося спортивного комментатора. Это был именно голос той страстной, могучей и очень короткой эпохи, что закончилась ровно тогда, когда Озерова отстранили от микрофона. Гениальная озвучка и чаяний, и отчаяний ушедшей страны. Евангелие усопшего национального оптимизма от проповедника хоккейных побед. Молитва не столько словами, сколько жарким дыханием. Биением сердца. Пульсом истории. И в полном соответствии со спортивно-евангелистическим каноном то и дело итожимая вполне годящимся быть выданным за этакий своеобразный советский "Аминь" горячим и ушедшим теперь уже от нас навсегда победным озеровским "Го-о-о-ол!.."
