Итоги прошедшего в Сочи 19-20 мая саммита «Россия-АСЕАН» и двусторонних встреч президента России с лидерами государств-членов Ассоциации, а также принятые на форуме документы – Сочинская декларация и Комплексный план действий сторон на 2016–2020 годы – вызвали заинтересованную реакцию политических, деловых и общественных кругов государств-членов АСЕАН, получили широкое освещение в средствах массовой информации, становятся предметом детального рассмотрения представителями экспертного сообщества. При этом активно обыгрывается тезис о том, что стороны вступают в третье десятилетие партнерского диалога «на встречных курсах».
В аналитических материалах, появившихся в преддверии саммита и по его завершении, оценка его непосредственных итогов сопровождается анализом процессов, характеризующих современное состояние и перспективы развития отношений Россия-АСЕАН. Так, в докладе сингапурской Школы международных исследований им. С.Раджаратнама, приуроченном к саммиту, развивается мысль о том, что подход России к выстраиванию отношений с АСЕАН следует рассматривать в русле политики «поворота на Восток», осуществляемой Россией при президенте Путине. К «внутренним» императивам этого курса, по мнению сингапурских исследователей, следует относить стремление российского руководства обеспечить ускоренное развитие Дальневосточного региона, объявленного «национальным приоритетом XXI века», путем создания здесь «территорий ускоренного развития» и «особых экономических зон» с льготными налоговыми и инвестиционными режимами с целью привлечения зарубежных инвестиций, в том числе из стран АСЕАН.
К «внешним» факторам эксперты склонны относить свертывание отношений РФ с Западом, вызванное развитием ситуации на Украине и введением антироссийских санкций.
Особое внимание в документе уделяется оценке взаимоотношений между РФ и Китаем в условиях смещения фокуса мировой политики в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Подчеркивая, что КНР является крупнейшим экономическим партнером и стратегическим союзником России, авторы документа приходят к заключению, что проводимый Пекином курс направлен на превращение российского Дальнего Востока в «сырьевой придаток», призванный обеспечивать развитие северо-восточных районов Китая. В этих условиях, как считают сингапурские аналитики, в российском руководстве растет осознание того, что интересам РФ в регионе в большей степени отвечает курс на «многовекторное» взаимодействие с АСЕАН.
Члены Ассоциации, со своей стороны, также видят в России партнера по многим важным направлениям сотрудничества. Для ряда стран АСЕАН РФ традиционно выступает надежным поставщиком энергоносителей и современных вооружений. Выстраивание стратегического партнерства между Россией и АСЕАН в политической сфере, сформулированное в Сочинской декларации в качестве задачи на дальнейшую перспективу, значительно расширяет базу такого сотрудничества и поле для маневра АСЕАН в сложных отношениях с КНР и США. В частности, подтвержденный на саммите подход Москвы к формированию в АТР «надежной и открытой архитектуры безопасности» встречает поддержку со стороны стран АСЕАН, рассматривающих его применительно к противостоянию с КНР по проблеме Южно-Китайского моря. Многие члены Ассоциации разделяют и критическую позицию РФ в отношении претензий США на мировое лидерство и «нотаций Вашингтона по поводу нарушений прав человека» в различных странах.
Рассматривая возможные пути расширения сотрудничества России и АСЕАН, эксперты усматривают определенные возможности для этого в сфере интеграционного строительства в АТР и прежде всего на тех направлениях, где Ассоциация и входящие в неё государства утвердили себя признанными лидерами, а именно в создании зон свободной торговли.
Анализируя подписание в мае 2015 года соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и Вьетнамом, ставшее первым шагом в этом направлении, и его возможные последствия, эксперты из стран АСЕАН отмечают, что развитие производственных и кооперационных связей с СРВ открывает предпринимателям из России и других членов Евразийского экономического союза (ЕАЭС) выход на динамично развивающиеся рынки стран АСЕАН. В настоящее время прорабатывается возможность заключения аналогичных документов и с другими государствами АСЕАН: Сингапуром, Камбоджей, Таиландом, Индонезией. В ходе сочинского саммита по инициативе российской стороны в повестку дня экономического сотрудничества сторон был включен вопрос о создании всеобъемлющей зоны свободной торговли между ЕАЭС и АСЕАН.
С учётом жесткой конкуренции на динамично растущих рынках АСЕАН со стороны ведущих индустриальных стран Запада приоритетное внимание на начальном этапе России рекомендуется уделять работе с группой менее развитых стран АСЕАН — Лаосом, Камбоджей и Мьянмой, в которых российская, а также белорусская техника и технологии пользуются устойчивым спросом. Особенно благоприятные перспективы открываются в отношении Лаоса, который в 2016 г. председательствует в АСЕАН и в этом качестве более открыт для контактов с целью проработки подобной инициативы.
В свете итогов сочинского саммита, как представляется, складываются объективные предпосылки для дальнейшей проработки договора о создании зоны свободной торговли в формате Россия–АСЕАН и ЕАЭС–АСЕАН, а также двусторонних соглашений с отдельными членами Ассоциации, которые были озвучены на саммите. Эксперты отмечают, что подобный подход лежит в русле усилий стран — членов АСЕАН, заключивших подобные соглашения с рядом внерегиональных держав. Он отвечает и интересам РФ, прежде всего в контексте планов ускоренного развития российских регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока.
Вместе с тем обращают на себя внимание и выводы аналитиков из стран АСЕАН, касающиеся проблем на этом пути. В частности, эксперты отмечают, что нынешний объем товарооборота и взаимных капиталовложений, а также экспортный потенциал России и ее партнеров пока остаются недостаточными для создания необходимой базы долгосрочного сотрудничества и взаимодействия между обоими объединениями. Отмечая, что ЕАЭС представляет собой «региональное объединение стран со слабой экономикой», эксперты приходят к заключению о том, что развитие сотрудничества с подобной структурой будет для АСЕАН «менее привлекательным, чем, например, членство в ТТП или подключение к китайским проектам «Шелкового пути». Кроме того, поскольку АСЕАН не является таможенным союзом и не проводит согласованной политики в сфере внешнеторговых тарифов, сотрудничество с ЕАЭС, согласно оценкам экспертов, наталкивается на существенные ограничения.
Тем не менее, по оценке асеановских экспертов, всестороннее обсуждение выдвинутых на саммите инициатив и поиск возможных форм экономического сотрудничества между Россией, ЕАЭС и АСЕАН должны быть продолжены. Хороший повод для этого создаёт широко отмечаемое в нынешнем году двадцатилетие партнёрского диалога «Россия–АСЕАН».
Леонид Витальевич Гладченко
Сектор Азии
старший научный сотрудник РИСИ
