Клиника Мешалкина отметила свой полувековой юбилей. Сегодня ННИИПК представляет собой "коллектив единой трудовой цели", как назвала его старейший работник и почетный директор института, вдова выдающегося ученого Елена Евгеньевна ЛИТАСОВА.
Ее имя хорошо известно как в нашей стране, так и за рубежом. И как ведущий сердечно-сосудистый хирург института в 80-е годы, и как директор ННИИПК в 90-е, эта удивительная женщина, кардиохирург, ученый, смогла сделать почти невозможное для отечественной кардиохирургии. Она отстояла позиции уникального коллектива в трудные годы постперестройки, внесла собственный весомый вклад в разработку кардиохирургических технологий и метода глубокой гипотермии (снижение температуры тела больного при операции на открытом сердце).
Имя Мешалкина будет вписано в Единую книгу России Новосибирской области, которая сейчас формируется при содействии фонда поддержки "ЕР". А в прошлом году вышла в свет книга Елены Евгеньевны Литасовой под заголовком "О школе Е. Н. Мешалкина".
- Елена Евгеньевна, Мешалкина часто критиковали. Почему?
- Да, у Мешалкина была масса оппонентов, шли жаркие дискуссии по поводу его методов, и критика была довольно жесткой. Но и она в том числе стимулировала развитие новых направлений, так как заставляла доказывать свою правоту с фактами и непреложными выводами в руках.
- На Западе уже были разработаны передовые по тем временам технологии операций на сердце. Почему ученый и его соратники выбрали свой путь?
- Действительно, существует тенденция развития науки по принципу внедрения мировых стандартов, что требует хорошего технологического обеспечения. Мешалкин ничего не имел против совершенного оборудования, столь необходимого для развития кардиохирургии, но был против слепого подражания Западу.
- Известность клинике и вам лично, как практикующему кардиохирургу, принес метод гипотермии. Как он развивался?
- У нас было много проблем с методами обеспечения открытого сердца, которые совершенствуются и по сей день. Гипотермия была новой технологией. В институте разработали метод поверхностной гипотермии, который позволял оперировать в условиях открытого сердца 7-10 минут, метод умеренной гипотермии, когда операции длились до 25-30 минут, и метод глубокой гипотермии, который увеличивал время операции на открытом сердце до 80 минут.
- Какие требования предъявляются к хирургу, который оперирует в условиях гипотермии?
- В условиях ограниченного времени ему нужно не только оценить ситуацию в целом, но и хорошо знать структуру тканей, а при пластической реконструкции клапана - еще и мысленно представлять работающее сердце. Не секрет, что сложные пороки всегда оперировали избранные хирурги, так как процент осложнений зависит от качества выполненной операции. И ее технология в условиях гипотермии продумывается детально, здесь нет мелочей. Операции под гипотермией - изнурительный труд для хирурга. Поэтому Мешалкин перестал оперировать, когда мы переехали в новое здание института. Заниматься организацией и оперировать одновременно ему было сложно. В 1980-м он назначил меня на должность ведущего сердечно-сосудистого хирурга, тем самым возложив ответственность за весь блок сердечно-сосудистой хирургии. Это был период, когда сама жизнь побуждала коллектив к активным и решительным действиям. Напряженно работали анестезиологи, кардиологи, хирурги - всей команде пришлось бороться за качество технологий. В 1985 году разработки института были представлены на международной выставке ЭКСПО-85 в Японии. И их представляла я. Потом ежегодно проходили международные съезды, конференции, совещания, круглые столы, симпозиумы, на которых мы защищали свои направления. И это была борьба института за выживание! Сегодня наша кардиохирургическая клиника фактически является центром высокотехнологичных операций и разработок в области физиологии и патологии кровообращения.
- Смысл жизни любого ученого - вырастить школу. Вы удовлетворены тем, как ваши последователи развивают ваше дело?
- Жизни, в конечном счете, не хватит, чтобы получить удовлетворение от результатов своего труда, потому что пройденный этап, каким бы значимым он ни был, как правило, является ступенькой к чему-то большему. Труд Евгения Николаевича Мешалкина был ступенькой к формированию моей школы, а путь вновь сложившейся школы под руководством другого лидера, Александра Михайловича Караськова, - это ступенька уже к чему-то новому. Так устроена жизнь! Каждое поколение несет печать своего времени и решает проблемы в соответствии с теми требованиями, которые оно предъявляет.
N 40 (4536) 3-9 октября 2007
www.molsib.info
