11 февраля 2009 года состоялось заседание президиума Государственного совета "О состоянии уголовно-исполнительной системы Российской Федерации".
Выступивший на заседании с вступительным словом Дмитрий Медведев, прежде всего, признал, что в течение многих десятилетий ХХ века работа нашей уголовно-исполнительной системы, как и в целом уголовная политика в нашей стране, носила преимущественно репрессивный характер: условия содержания заключенных зачастую были просто нечеловеческими. Как практикующий еще с советских времен адвокат подтверждаю, что так оно и было в действительности. Наконец-то, у первого лица государства хватило мужества признать этот прискорбный факт. В то же время, вынужден констатировать, что и сейчас во многих учреждениях уголовно-исполнительной системы заключенные содержатся все в тех же нечеловеческих условиях. (Кстати, как ни странно, но мои отдельные подзащитные, перебрасываемые из одних московских следственных изоляторов в другие, говорили, что больше всего порядка по условиям содержания в Лефортовском следственном изоляторе!)
Далее Президент заявил, что за десять последних лет объем финансирования уголовно-исполнительной системы вырос более чем в 12 раз. На бумаге, наверное, так, но не в таких объемах. Да, реально чувствуется, что объем финансирования этой системы вырос, но, на мой адвокатский взгляд (уж простите!), конечно, не в 12 раз!
Дмитрий Медведев отметил, что руководством системы исполнения наказаний проводится работа по улучшению питания осуждённых, их медицинского обеспечения, образования, условий содержания. Конечно, в советские времена осужденных кормили похуже, но вот какие факты хотелось бы привести, например, по московским следственным изоляторам. Почти все содержащиеся в них москвичи, в основном, питаются продуктами, передаваемыми родственниками в продуктовых передачах. Согласен, что рацион питания в учреждении никогда не будет (и не должен быть!) лучше, чем, к примеру, родительский. (Впрочем, один подзащитный говорил мне, что рисовая каша в Лефортовском следственном изоляторе не хуже домашней.) Вот только почему-то в европейских тюрьмах родственники осужденных продуктовыми передачами почти не занимаются.
Следующий факт. У одного из моих подзащитных упало зрение, а тут как раз пришла пора знакомиться с материалами дела. Так вот, в московском (московском!) следственном изоляторе не оказалось врача-офтальмолога!? Пришлось вывозить человека в гражданскую поликлинику, проверять зрение и выписывать очки, которые, конечно же, купили родственники.
В своем выступлении Президент констатировал, что в общем и целом снизилось общее число содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы (на начало этого года оно составляет около 890 тысяч человек). При этом Дмитрий Медведев признал, что состав контингента исправительных учреждений стал более тяжёлым, выросло количество осуждённых за тяжкие и особо тяжкие преступления, и в несколько раз увеличилось число лиц, страдающих от наркотической зависимости, алкогольной зависимости, людей с психическими отклонениями. Нам представляется, что ничего удивительного в этом нет: в исправительных учреждениях должны как раз содержаться лица, осужденные за тяжкие и особо тяжкие преступления. Известно также, что указанные категории преступлений часто совершают наркоманы, алкоголики и лица с психическими отклонениями.
В этой связи предложения Дмитрия Медведева о снижении количества лиц, которые содержатся под стражей до суда, а также введении в действие мер пресечения в виде ограничения свободы и домашнего ареста и применении таких мер, как залог, штраф за совершение преступлений небольшой и средней тяжести представляются назревшими и правильными.
Жизненно необходимой выглядит и поставленная Президентом задача о введении специальных мер социальной реабилитации для лиц, которые отбыли наказание, учитывая, что в среднем каждый год из мест лишения свободы освобождается до 300 000 человек.
Дмитрий Медведев поставил также вопрос о совершенствовании системы оплаты труда, социальной защиты и профессиональной подготовки кадров уголовно-исполнительной системы, напомнив о тяжелых условиях службы ее сотрудников. В этой связи я вспомнил об известной всем московским следователям и адвокатам Нине Васильевне из "Матросской тишины", которая, по-моему, работала там "всегда". Представьте, что человек, не совершивший ничего предосудительного, всю свою сознательную жизнь за нищенское жалование "провел в тюрьме"?! Она иногда кричит на следователей и часто на адвокатов, но, знаете, хочется поклониться этой женщине за ее "тюремную службу". Как она выдерживает на такой службе уже столько лет - уму непостижимо!
Наконец, Президент сформулировал главную цель реализации поставленных задач - достижение необходимого уровня гуманизма в системе исполнения наказаний, улучшение условий содержания лиц, отбывающих наказание и приведение этой системы в соответствие с международными стандартами (помните про родственников с передачами?). Цель, конечно, труднодостижимая, но благородная.
А. Арутюнов, адвокат, доктор юридических наук
www.viperson.ru
