Государства, имеющие слабые армии в мирное время,
ведут долгие войны
А.А. Свечин, военный теоретик
Национальная стратегия предопределяется во многом условиями развития стратегического противоборства. Развитие ВПО в мире в ближайшее десятилетие будет зависеть, прежде всего, от нескольких важнейших групп факторов.
- Во-первых, от изменений в ВПО, т.е. результатов силового противоборства нескольких самых важных субъектов: США, Китая, Европы, исламских государств, Индии, России и целого ряда новых мощных в военном отношении стран, например, Турции, Пакистана, Египта, Бразилии, Индонезии и др. Иными словами, от формирования ВПО в нескольких регионах и на нескольких ТВД. Причем, не только в военно-технической, но и в технологической, финансовой и внутриполитической областях. ВПО – результат силового противоборства в нескольких областях в нескольких регионах и на нескольких ТВД. Так, соотношение сил в Тихоокеанском регионе между США и их союзниками, с одной стороны, и Китаем, с другой, будет прямо влиять на позиции России в мире и в Европе.
Во многом противоборство в мире и в Евразии будет зависеть от того, сможет ли Россия сохранить контроль на постсоветском пространстве и влияние в других регионах планеты. Как признает авторитетный внешнеполитический журнал США, «Полномасштабная война России на Украине – это часть более масштабной кампании по восстановлению сферы влияния в постсоветской Евразии. Вторжение 2022 года стало шоком для многих соседей России в Восточной Европе, на Южном Кавказе и в Центральной Азии, подтвердив их опасения, что Россия по-прежнему представляет угрозу суверенитету и территориальной целостности их стран. Однако, поскольку война на Украине отнимала у России огромное внимание и ресурсы, она также предоставила многим из этих стран новые возможности. Воспользовавшись отвлечением внимания Москвы, они укрепили сотрудничество друг с другом, наладили и углубили партнёрские отношения за пределами региона и ослабили некоторые связи, связывавшие их с бывшим имперским гегемоном. Хотя многие правительства в евразийских внутренних районах с осторожностью критикуют российское вторжение, они создают на местах факты, которые укрепляют их суверенитет и независимость — ключевую цель политики США в регионе с 1990-х годов»(подч.А.П.).
- Во-вторых, от того, насколько успешным будет национальное развитие России в эти годы, только одним из результатов которого станет развитие ВС и ВВСТ нашей страны. Другими словами, исключительно важное, даже решающее, значение для России будет иметь увеличение всего потенциала нации и государства, а не только военно-технических возможностей страны. Это следует учитывать при подготовке стратегического плана развития ГПВ на 2027-2036 годы. Совещание 11 июня 2025 года в Кремле под руководством президента дало старт обсуждению конкретных мероприятий в военно-технической области на 10 будущих лет (2027-2036 гг.), Это - одно из первых мероприятий в рамках государственной программы вооружений (ГПВ), но, на самом деле, его значение значительно шире.. Как определенно заявил В.В.Путин, «Сегодня же наша задача – сформировать новую долгосрочную программу по всему комплексу систем и образцов вооружений, в том числе и прежде всего, конечно, перспективных. Максимально использовать для этого опыт специальной военной операции, различных региональных конфликтов. И конечно, важно учесть глобальные тенденции развития военных технологий. Тем более что число стран, которые активно работают в этом направлении, растёт, и это отражает объективно процессы формирования новых центров технологического, научного, индустриального развития в многополярном мире».
Иными словами, ГПВ должна учитывать как технологические, так и военно-политические и геополитические аспекты мирового развития, в том числе формирующие ВПО, что, однако, не нашло отражения в большинстве публикаций и откликов в последующие месяцы. Таким образом, состояние ВПО и внешние угрозы в мире и регионе являются главными условиями для определения планов военного строительства и развития военного искусства, в частности, военной стратегии России, при котором важнейшим условием является эффективность (качество и темпы) развития России и ее потенциала. Собственно военно-технические задачи в стратегическом планировании военной политики страны в этом случае занимают подчиненное значение. Так, например, в 2024 году организация производства и закупок БПЛА на Украине при активном участии Запада дало преимущество, как в качестве, так и в количестве дронов, что позволило ее войскам нанести серьезные потери ВС РФ, особенно во время наступательных операций последних на юге Донецка. В 2024 году поставки дронов Украине увеличились в 19 раз, и по состоянию на ноябрь на долю БПЛА приходилось около 80 процентов потерь ВС России на передовой. Такое быстрое наращивание потенциала БПЛА на Украине было бы невозможно не только без широкой поддержки Запада, но и без организационных и промышленных мероприятий на самой Украине.
Анализ военно-силового противоборства с Западом и его прогноз на следующие 10 лет, таким образом, невозможен без анализа и прогноза более широкого круга, в том числе невоенных, факторов, формирующих МО и ВПО. Это следует учитывать и при подготовке будущего ГПВ на 2027-2036 годы. Пока что внимание зарубежных и российских источников в основном было сосредоточено на военно-технических аспектах будущей ГПВ, что неправильно. Вероятно, что оперативные задачи, которые предстоит решать в ходе СВО объективно заслоняют менее актуальные именно в настоящее время стратегические задачи развития страны. Так, например, в публикации ЦВПИ о ГПВ в июне 2025 года писалось относительно основных параметров программы:
«Параметры программы:
Взаимосвязь развития военной мощи и всего национального потенциала страны очевидна, но она не очевидна пока что в основных перечисленных параметрах ГПВ. Между тем, наращивание военно-технических возможностей неизбежно необходимо связать с увеличением мощи и ускорением темпов развития государства, что отрицается с 80-х годов, когда возник нарратив«развала СССР из-за перенапряжения военными расходами». Наращивание военно-технологического потенциала, влияющего на масштабы и уровень технологического и экономического развития страны, в действительности, - наиболее эффективный путь развития технологий в условиях кризиса, который, кстати, хорошо осознает, например, Д.Трамп, который снозательно ориентирует ОПК США на производство ВВСТ как стимула развития новых технологий.
В России немало примеров того, как удается совмещать военно-технологическое и гражданское развитие в наиболее развитых концернах и предприятиях. Так, например, на предприятии Брянского автомобильного завода (БАЗ) концерна ВКО «Алмаз-Антей» налажено серийное производство не только широкого ассортимента (более 50-и) военных платформ, но грузовых машин повышенной проходимости и грузоподъемности для гражданских отраслей промышленности. На другом заводе – в Нижнем Новгороде - производится высокотехнологичное уникальное оборудование для ОАО «Газпрома», а в Петербурге – для метрополитена, гражданских БПЛА.
Таким образом, следует признать, что эффективное развитие ВВСТ невозможно без опережающего развития экономики, науки и наукоемких технологий в широком спектре областей, а также основных подотраслей обрабатывающей промышленности. Это, кстати, очень хорошо понимал И.В Сталин, который сделал приоритетной задачу общенациональной индустриализации, где собственно военные отрасли носили подчиненный характер. Этот подход во много в настоящее время объясняет нарастающий рост симпатий по отношению к нему, что хорошо видно из соцопросов последних 20 лет.
.
И, наоборот, анализ развития России за последние десятилетия вызывает серьезные опасения. Так, академик А. Аганбегян дал следующую характеристику уровню социально-экономического развития России в июле 2025 года: «За 34 года существования новой России ее ВВП вырос по данным Росстата всего лишь на 37% — по 1 проценту в год. США за это время выросли в два раза, постсоциалистические страны — в 2,5 раза, развивающиеся страны — от 3 до 6 раз, Индия — в 8,6 раз, Китай — в 13 раз. По всем ключевым международным показателям наблюдается значительное ухудшение позиций».
Особенно заметно отставание в сфере инноваций, где в 2021 году Россия занимала 45-е место в глобальном рейтинге, оцениваемом по 80 показателям, включая изобретения, патенты, уровень образования и расходы на НИОКР. В настоящее время страна опустилась на 59-е место. Доля России на мировом рынке технологических товаров и услуг составляет 1,3%, а в экспорте — 0,3%. Для сравнения, доля США составляет 25% по объему и 39% по экспорту. Развитые страны характеризуются высоким уровнем инвестиций в экономику знаний — 30% в Европе и 40% в США.
Вывод А. Аганбегяна категоричен: Для возобновления социально-экономического роста требуется определенная доля инвестиций в основной капитал и человеческий капитал в валовом продукте. Если инвестиции ниже этого критического уровня, то устойчивый ежегодный рост на 3-4% невозможен. «Сложившаяся в России социально-экономическая система представляет собой государственно-олигархический капитализм с незавершенным рынком и отсталой социальной моделью, без развитого рынка капитала, способного предоставлять крупные инвестиционные кредиты, в том числе на образование. Необходима коренная трансформация этой системы, реформа собственности, финансовой системы и банковского сектора, восстановление „длинных“ денег и создание полноценной биржи. Также требуется изменение системы управления, переход к стратегическому пятилетнему планированию, жесткому на начальном этапе и более гибкому по мере развития рынка. Вместе с тем, отток капиталов продолжается. "На фоне сохраняющихся ограничений чистый отток частного капитала увеличился незначительно - с 2 процентных пунктов ВВП в 2023 году до 2,4 процентных пунктов в 2024 году".
Это означает, что стратегическое планирование и эффективная реализация необходимой нации ГПВ невозможна без реализации более широких мер в социально-политической, экономической и финансовой области. Такие меры не только объективно необходимы, но и вполне возможны в реальности. Так, как сообщил ЦБ РФ, международные резервы России в июне выросли на 1,23%, достигнув исторического максимума и составив на 1 июля 2025 года $688,731 млрд.
Надо признать, что (как и во времена И.В. Сталина) подобная экономическая и социальная политика невозможна без обеспечения внутриполитической стабильности, в том числе, борьбы с оппозицией. Необходимо сознательно формировать национально-ориентированную правящую элиту. Формирование у нашей элиты лояльности нации – процесс политико-идеологический, правовой и экономический. Пример – Великобритания, где с июля 2025 года заработала самая жесткая на сегодня схема контроля за иностранными агентами — Система регистрации иностранного влияния (FIRS). Теперь любая деятельность в интересах иностранных государств должна быть зарегистрирована, а нарушение правил регистрации предусматривает уголовное наказание. Ключевая особенность FIRS заключается в наличии двух категорий государств, в чьих интересах действуют лица. «Категория политического влияния» охватывает все иностранные государства без исключения. В рамках данной категории должна быть зарегистрирована любая деятельность, отвечающая трем условиям: наличие официального или неофициального соглашения с иностранным государством; наличие формальных или неформальных указаний со стороны иностранного принципала; данные указания должны быть направлены на оказание политического влияния. Попадающая под данные критерии деятельность должна быть зарегистрирована в течение 28 календарных дней, начиная со дня заключения соглашения или договоренности. Нарушение правил регистрации в рамках данной категории предусматривает до 2 лет лишения свободы.
«Высшая категория» включает в себя отдельный список государств и контролируемых ими юридических лиц, взаимодействие с которыми попадает под особый контроль. Если страна включена в «высшую категорию», то регистрации подлежит фактически любая связанная с данным государством деятельность. Например, согласно официальному руководству Министерства внутренних дел, регистрации подлежит участие представителя российской технологической кампании в конференции в Великобритании по вопросам ИИ, если он намерен передавать информацию с конференции в Министерство науки и высшего образования России. При этом для «высшей категории» установлены гораздо более жесткие сроки регистрации. Регистрация должна быть завершена в течение 10 календарных дней и до начала осуществления любой деятельности в соответствии с договоренностью (в противном случае такая деятельность будет считаться преступной). Наказание за нарушение правил регистрации также предусмотрено более суровое — до 5 лет лишения свободы.
Таким образом, общий вывод таков: разработка и реализация ГПВ России на 2026-2037 годы потребует, как минимум, если и не пересмотра всей существующей политики России, то ее основных положений в области переоценки ВПО, экономики, науки, НИОКР, финансов и обеспечения внутриполитической стабильности.Требуется качественно новая система исходных данных для внешней и военной политики(СИД ВП). Их игнорирование при подборе критериев для стратегического планирования в области ГВОнеизбежно сделает эту программу малоэффективной.
