Светлана Безродная в программе "В вашем доме"
12 февраля 2009 исполнилось 75 лет Светлане Безродной - создателю и художественному руководителю Российского государственного академического камерного "Вивальди-оркестра". К юбилею Светланы Безродной была показана передача из цикла "В вашем доме" (11 февраля в 18:15).
Светлана Безродная рассказывает: "Я каждый день думаю, каждое утро кланяюсь, благодарю в душе - благодарю их за то, чему меня научили. Я не успела в Консерватории поучиться у замечательного профессора Ямпольского, я училась у замечательного Дмитрия Михайловича Цыганова в Консерватории и в аспирантуре. И еще повезло мне с тем, что я, кроме того, занималась в квартетном классе у Василия Петровича Ширинского. Это были Дмитрий Михайлович Цыганов, Василий Петрович Ширинский - вторая скрипка, Борисовский и Ширинский-старший, - виолончелист. Это потрясающий квартет, "квартет Бетховена". Тогда как раз возникло удивительное предприятие, когда вдруг решили сделать девичий квартет имени Прокофьева. Я так на первом курсе и попала в квартет, где уже были аспирантки, они были старше меня, эти девушки. И мне, конечно было интересно. Главное, что мы играли гениальную музыку. Например, Эдисон Денисов приносил нам свои квартеты.
Я помню все свои зачеты. Скажем, зачет по специальности, проходил в Малом зале Консерватории. И наверху Малого зала, так же, как на прослушивание к конкурсу, сидели профессора - Борис Федорович Осипов, Леонид Борисович Коган, всего 10 человек - кого только не было. Был и Святослав Николаевич Кнушевицкий (там виолончелисты были), Вадим Васильевич Борисовский тоже - все специальности струнников, какие только можно было представить. И вот представляете студентку, студента, которые должны выходить в Малом зале Консерватории, играть. Казалось бы, рядовой зачет...
Мои родители дружили с Ростроповичем. И вот эта дружба, конечно, мне "перепала", я в 10 лет уже была как бы воспитываема им, не только в отношении музыки. Скажем, мой детский день рождения: он приходит на этот день рождения и приносит не просто подарок, а коробку конфет (я очень люблю вишню в шоколаде), но он же был выдумщик потрясающий! Он приносит эту коробку конфет, там написано "Вишня в шоколаде", я с восторгом открываю, а там каждая конфета завернута в фантик со стихами. Каждая конфета со своими стихами!
Однажды Ростропович предложил: "А ну-ка, давай, пойдем играть в унисон. Мы будем с тобой играть "Романс" Глиэра". Я тогда училась, мне не хотелось этот "Романс" играть - он медленный, а мне хотелось, конечно, что-то очень быстрое. В 5 классе знаете, как хочется все это? Он меня вытащил без всякой репетиции. Я с ним выхожу, мы играем. Я даже не помню, где это было - где-то было в каком-то зале, очень симпатичном. Мы с ним играли в унисон.
Он меня абсолютно завораживал. Я поняла, что такое Бах, когда он меня усаживал, тушил свет. Мама бегала, не понимая, почему такое происходит, обязательно почему-то в темноте. Я сидела, он играл Баха. Это было потрясающе. И я тогда была маленькая совсем, 10-11 лет...
Каким-то вещам он меня учил... Фразировка каждой ноты, как нужно сделать, чтобы было именно так, и тогда оно получается талантливо. Таким образом и я учила своих учеников, не дотрагиваясь до инструмента, даже не показывая, как это сделать, то есть не имитируя меня.
Концертная моя деятельность очень странно началась: мне вдруг ударило в голову, что надо идти обязательно в "Москонцерт", играть на конкурсе там. Тогда в "Москонцерт" можно было поступить только через конкурс с двумя турами, причем эти туры были в Театре Оперетты - это филиал Большого театра был тогда, в то время. Я играла. И к моему невероятному удивлению, меня взяли. Причем взяли на филармоническое отделение. Этот мой "гастрольный тур", который продолжался всего полтора года, действительно начался очень успешно. Правда, меня заслали сразу, с первых шагов в Казахстан на 2 месяца, но с какой программой! С программой Прокофьева! Это было потрясающе. И таким образом я поняла, что филармоническое - это очень серьезное отделение.
Я вообще очень ведомый человек, кстати говоря. Наверное, никто и не знает об этом. Я лидер. Но в то же время меня можно увлечь совершенно в разные стороны... Моя первая свекровь, она сказала так: "Ты должна... Вот ты в Консерваторию поступила, ты уже мама, все замечательно. Это хорошо. Но надо, чтобы был стаж". Я говорю: "Стаж?". Я вообще в этом не понимала. - "Надо быть педагогом. Вот это дает стаж". И меня отправили в Училище Ипполитова-Иванова, преподавать. Мои студенты были старше, чем я. Так что я начала преподавать очень рано. И уже когда так получилось, что действительно надо было с ребенком разобраться (куда бы я ни приехала, я получала телеграмму от мамы, что Сережа, то есть мой сын, не спит, не ест, не сидит), мне это так надоело, что в одночасье, приехав с последних гастролей, я взяла свою коллекционную скрипку и отдала в коллекцию. Я сказала: "Больше я не играю".
Это ненормальное явление. Вы же знаете, если не позаниматься, например, растяжкой балерине... как можно неделю не делать шпагат? Ты потом уже не сделаешь его так легко. То же самое у нас, наши пальцы - это балетные ноги... Преподавая, я вообще не брала инструмент даже близко. И вы знаете, в этом был плюс для моих учеников: они научились сразу с первых шагов всему. С 6 лет ко мне поступали, и я так - на расстоянии - им говорила, как нужно делать, чтобы настроить инструмент. У меня было какое-то неприятие, что ли. Табу такое получилось. Вот и все.
Оркестр... Было абсолютно внезапное решение. У меня стояла очередь в мой класс, в буквальном смысле слова. Я почувствовала, что все, я больше преподавать не могу, просто я не хочу этого делать. Я хочу делать что-то сама. И что вы думаете? Вот тут авантюризм полностью: ни больше ни меньше, взять две программы, когда у меня вообще руки ничего не умеют - уже не умеют. Потому что после того, как я положила скрипку, прошло столько лет. Это были "Времена года" Вивальди и струнная "Серенада" Чайковского для оркестра. С одной стороны, Вивальди я еще как-то могла бы, если бы я играющая была, как-то организовать, потому что там не так сложно. Но "Серенада" - это же надо вертикаль всю показать... И вот с этим я отправилась в путешествие, которое называется "Вивальди-оркестр".
Там нет моих учениц. Но у меня своя система и свое умение сделать так, чтобы оркестр, который состоит из пяти голосов, а еще клавесин, а теперь еще рояль, ударные, приобрел особый звук, свой голос. Я попыталась сначала на себе, потому что я не знала, смогу ли я себя научить, оказалось, смогла... Как Павлов на себе делал опыт. Ученые обычно так, наверное, и делают. Но я не знаю, делают ли так музыканты.
Александр Анатольевич Ширвиндт как-то сказал, что мне надо все-таки поменять фамилию с Безродной на Безумную. Потому что все, что происходит, - так нормальный человек не должен делать. За 18 лет я не повторила ни разу не одной своей программы. Не потому, что я хочу публику чем-то поразить или удивить...
Я никогда не понимаю, когда мне музыканты говорят, что выйти на сцену Большого зала страшно... Кстати, Давид Федорович Ойстрах, который почему-то со мной дружил, вот он говорил: "Света, ты не представляешь, ты не понимаешь. Когда я выхожу на сцену, у меня просто ноги отнимаются". Я не могу этого понять. Я наоборот. Стою перед дверью Большого зала Консерватории, где выход на сцену, и у меня такое ощущение, как, наверное, бывает у скаковой лошади, которая ждет: ей надо открыть и она вылетит. Для меня сцена - это то место, где мне лучше всего. Это среда обитания".
По матералам программы "В вашем доме"
