Только людям, плохо знакомым с подлинной биографией и политическими принципами Гейдара Алиева и с реалиями этой республики Южного Кавказа, состоявшаяся передача верховной власти фактически по наследству, может казаться фактом неожиданным или парадоксальным.
По сути, создание правящей династической фамилии в Азербайджанской Республике, члене Совета Европы, кое-как прикрытое демократической атрибутикой и юридическими формальностями, вполне логично венчает по-своему успешную карьеру этого политика-самородка, сумевшего в условиях жесткой конкуренции советской системы подняться от провинциального службиста КГБ до одной из ярких фигур советской правящей элиты, утвердиться в одном из стратегически важных центров - Азербайджане в качестве президента, с мнением и волей, которого были вынуждены порою считаться многие мировые лидеры.
Во всяком случае, до него ничего подобного не удавалось никому из азербайджанских руководителей. Г. Алиев был третьим по счету президентом АР, обретшей независимость в результате распада СССР, - после Аяза Муталибова (октябрь 1991 - март 1992 года), оказавшегося "по совместительству" последним руководителем правящей Компартии, и свергнувшего его А. Эльчибея - лидера Народного фронта Азербайджана (июнь 1992 - июль 1993 года).
Возникновение призрака неомонархии, как пишет азербайджанская оппозиция, на демократическом фасаде республики есть закономерный итог противоречивых общественных процессов, которыми отмечена общественная жизнь страны в годы, непосредственно предшествовавшие горбачевской перестройке и в сложный период независимого развития республики.
В эти последние 30 лет в азербайджанском обществе зрели многие социально-экономические предпосылки восточного единовластия, закладывались опорные конструкции общественного строя, основой которого стала государственно-трайбовая машина властвования, сконструированная Г. Алиевым еще в советские времена в бытность его первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана.
Модернизированная и приспособленная к потребностям независимого государства в условиях демократических веяний, она демонстрирует эффективность (с точки зрения устойчивости) даже при требованиях, предъявляемых международным сообществом к бывшим советским республикам.
Комментируя итоги прошедших в октябре 2003 года президентских выборов, некоторые наблюдатели заключили: "Власть в очередной раз доказала, что фундамент, заложенный Гейдаром Алиевым в 1993-1995 годах при построении кадровой, национальной и межнациональной политики, крепок" .
С этим выводом не будем спорить, но необходимо добавить следующее. Во-первых, фундамент власти закладывался, как отмечено выше, много раньше. Во-вторых, вывод фиксирует лишь итог очередного раунда политической борьбы за власть. Между тем, интерес представляет как раз существо "фундамента", всей системы правления, созданной и применяемой бывшим президентом. Ибо знание принципов, механизмов, приводных ремней, всех связующих звеньев и тонкостей управления азербайджанской государственной машины позволяет уточнить не только то, как была достигнута очередная победа власти, позволившая без большой крови обеспечить передачу президентского кресла от отца сыну, но и высветить подлинные причины устойчивости этой самой власти, закрепление которой будет формирующим образом влиять в ближайшем будущем на весь процесс социально-политического развития Азербайджана.
Более того, этот новый поворот в политическом развитии страны не может пройти бесследно для всей геополитической ситуации на Кавказе, а возможно, и для Центральной Азии.
Сложность, неуправляемость азербайджанскому обществу всегда придавала не только и не столько пресловутая полиэтничность, сколько исторически сложившийся регионализм с его родовыми объединениями, связанными круговой порукой. В этом, пожалуй, Азербайджан чем-то схож с соседней Грузией.
Причудливое переплетение двух взаимоисключающих, на первый взгляд, мироощущений - национализма и неистребимого регионализма, возможно, является главным, что отличает Азербайджан. Как любит повторять Аслан Абашидзе, нынешний глава Аджарской автономии: "Сколько ни создавай новых административных делений, а в исторической памяти народа живы древние названия: Кахетия, Мингрелия, Гурия, Аджария..." .
Живучими в Азербайджане оказались не только названия, но и традиции, обычаи, укоренившиеся в незапамятные времена соперничества ханств, являвшихся вассалами Персии, посылавшими гонцов к русскому царю (как, например, карабахский хан) и в то же время позиционировавшими себя как независимые государства.
Региональное прошлое сформировало совершенно определенный тип существования, которое отличают крайне амбициозное представление о собственной значимости, пренебрежительное и ревнивое отношение к представителям других регионов и однозначная опора на "своих". Любопытно, что даже начавшееся еще в советские времена расселение азербайджанцев на территории России происходило, а ныне окончательно закрепилось, по региональному признаку.
Прослывшие непримиримыми националистами партии азербайджанских национал-демократов, давно не секрет, сформированы по региональному принципу: Народный фронт Азербайджана (классики) состоит, в основном, из представителей южной зоны, откуда родом их лидер Мирмахмуд Миралиоглу; другое крыло той же партии, именующее себя реформаторами, собрало под своими знаменами земляков своего лидера Али Керимли из низменной части страны; нахчыванец Гудрат Гусейнгулиев, претендующий на звание лидера всей партии, собрал под свое крыло наиболее энергичную часть этой крупной оппозиционной силы - нахчыванцев; Партия национальной независимости Азербайджана, возглавляемая Этибаром Мамедовым вобрала в себя выходцев из Западного Азербайджана, как в последнее время официально именуют азербайджанцев-выходцев из Армении; Демократическая партия Азербайджана, созданная находящимся в вынужденной эмиграции бывшим спикером Расулом Гулиевым, состоит, в основном, из нахчыванцев, к которым принадлежит и их лидер; вокруг другой опальной фигуры - экс-президента Аяза Муталибова группируются бакинцы, шемахинцы и далее электорат ширванской зоны; к партии "Мусават", провозглашающей равноправие всех и во всем, тяготеют карабахцы, рассчитывающие на успех своего земляка Исы Гамбара, руководителя этой влиятельной организации.
Советская власть рассматривала народы, как и в целом межнациональные отношения, сквозь призму классовых отношений, высокомерно игнорируя живучие клановые принципы, простые, но проверенные жизнью обычаи: возвысился сам - помоги сородичу, рядом всегда должны быть свои, они - самые верные, не выдадут, защитят. Между азербайджанскими региональными кланами все время шла невидимая борьба за верховенство в управлении республикой.
Коммунистическая власть в Азербайджане, вплоть до 60-х годов формировавшаяся преимущественно из русских и русскоязычных представителей некоренного населения, уловив склонность титульной нации приспосабливать партийно-государственную систему управления скрытым региональным пристрастиям, периодически прибегала к разгрому без конца возникающих земляческих кланов и группировок в партийно-государственном аппарате.
No2-2004
