Исторический обзор развития ОПК
Человек, оружие и известные взгляды на военное дело всегда были главнейшими данными, определяющими состояние военного искусства данной эпохи[1].
Н. Михневич, русский военный теоретик
Исторический обзор развития военной промышленности и армии России необходим для того, чтобы понять не только их военное, очевидное, значение, но и политическую и экономическую, более того, нравственную роль и огромное значение, которое они играли в истории нашей страны. И – что важно – продолжают играть, не ограничиваясь только функциями обеспечения военной безопасности. Собственно современная стратегия и стратегическое планирование заключаются не только (и даже не столько) в их военно-технической роли этих государственных институтов в современную эпоху, но и в их политическом, экономическом, научном и нравственном значении, которые становятся понятны только при изучении истории России[2].
Михневич Н.П., как один из классиков военного искусства в России, не случайно считал военную науку социальной и пытался найти связь между экономикой, государственным строем и уровнем развития военного искусства, что нашло свое выражение в фундаментальной двухтомной «Стратегии». Именно поэтому стратегию, стратегическое планирование и особенности развития ОПК нельзя оценивать, отрываясь от базовых представлений о социально-политическом и финансово-экономическом устройстве современных государств, их интересов и политических целей. Яркий пример – принципиально отличные периоды в развитии советского и российского ОПК после Второй Мировой войны, которые качественно отличались друг от друга, например, в 50-е, 70-е, 90-е и «нулевые» годы.
Даже современный период в развитии российского ОПК с 1990 года по 2022 год, как минимум, отчетливо делится на несколько отрезков, каждый из которых принципиально, порой качественно, отличается один от другого. Даже в рамках развития одной экономической (государственно-либеральной) парадигмы президентства В.В. Путина.
Новый период развития ВС и ОПК в России начался, безусловно, в феврале 2022 года. Но не просто в связи с военной операцией на Укераине, а в связи с фактически новой фазой военно-политического противоборства со всей западной военно-политической коалицией. Этот период вполне сопоставим по масштабам и последствиям с историческим периодами противоборства России аналогичного противоборства России с такими же коалициями в 1812 и 1941-1945 годов. Военная и политическая стратегия России, как и стратегическое планирование в этот период будут коренным образом отличаться от предыдущих периодов развития ВС и ОПК России.
Вместе с тем, как показывает опыт, история может быть полезна для понимания особенностей современного периода развития стратегии и стратегического планирования. История военного искусства, например, как известно, как и история государств, служат эмпирической основой для понимания современной политики. С этой точки зрения современная стратегия и стратегическое планирование – естественный этап в развитии политического и военного искусства, без анализа которого строить предположения относительно особенностей современной стратегии бессмысленно.
Взаимосвязь развития военного искусства, вооружений и военной техники (ВВСТ)
и военной промышленности (ОПК): общие черты и особенности после февраля 2022 года
Состояние военного искусства данной эпохи служит лучшим показателем культуры и цивилизации, продуктом которых оно всегда более или менее являлось; энергия же, проявляемая армиями и войсками во время войны, вернейшим признаком степени прочности государства….[3]
Н. Михневич, теоретик русской военной мысли
Анализ взаимосвязи развития экономики, промышленности, ОПК и ВС, а также военного искусства в мире и конкретного государства – огромная по масштабам тема исследования, которая в данном разделе может быть сведена к нескольким константам только для того, чтобы вычленить особенности этой взаимосвязи, проявившиеся после 24 февраля 2022 года.
На всем протяжении истории России существовала тесная взаимосвязь между развитием производительных сил государства, уровнем и качеством военного искусства, в том числе стратегии, количеством и качеством вооружений и военной техники. Как правило, стратегические результаты войн становились следствием общего уровня экономического, демографического и государственного развития. В целом, справедливо правило, в соответствии с которым уровень экономического и промышленного развития определяет качественные и количественные возможности вооружений, а уровень социально-культурного развития и профессиональной подготовки – качество военнослужащих[4].
При этом, планировать развитие собственно необходимых военно-силовые возможностей необходимо заранее. Еще А. А. Свечин предупреждал о том, что «Государства, имеющие слабые армии в мирное время, ведут долгие войны…, а максимум стратегического напряжения становится достижим лишь через полгода после мобилизации …»[5].
Современный опыт полностью подтверждает этот вывод ведущих военных теоретиков: не только Вторая Мировая война, но и войны в Индокитае, Афганистане и Ираке, длившиеся десятилетиями, потребовали высокой степени промышленной мобилизации самых разных отраслей и постоянного совершенствования вооружений. По существу, модернизация основных типов и систем ВВСТ стала постоянным процессом современных армий, когда многие образцы прошли по два и даже три десятка модификаций.
Опыт СВО 2022 года полностью подтверждает этот вывод. Более того, очевиден особенный акцент: только накопленные до начала войны ВВСТ могут стать реальной военно-технической базой. В ходе войны крайне трудно, если вообще возможно, производить современные ВВСТ в необходимых количествах, прежде всего, из-за длительности цикла производства, большого числа смежников, логистики и множества других причин. Россия во многом выиграла в ходе СВО именно из-за запасов, накопленных до начало военных действий.
Другой аспект – НИР и ОКР, – которые необходимо продолжать в любых условиях, а также развитие промышленных мощностей, которые обеспечат необходимое количество ВВСТ. Не секрет, что некоторые виды вооружений и системы производятся мелкими сериями, а их количество недопустимо мало при участии в масштабной военной операции. Таким образом, формируется несколько взаимосвязей на разных уровнях, от которых зависит военная мощь государства.
На первом, самом высшем уровне, – взаимосвязь между общим уровнем экономического, технологического и социального развития и уровнем развития ВС и ОПК. На этом уровне исключительное значение имеет качество государственного управления. В современной России этот уровень справедливо соотносится с деятельностью лично президента В.В. Путина, которая, к сожалению, не всегда в полной мере поддерживается исполнителями. Пример с «импортозамещением», которое обязал президент задолго до 2022 года, – нагляден.
На втором уровне, – взаимосвязь между НИР и ОКР, с одной стороны, военно-промышленными мощностями и уровнем развития НЧК и его институтов, с другой. Этот уровень соответствует уровню развития ОПК страны. Во многом этот уровень соответствует уровню развития высшего государственного и военного руководства, его способности понимать основные направления развития военной мощи.
На этом уровне за последние 10 лет удалось многого добиться, но есть и существенные недостатки в целом ряде областей.
На третьем уровне, – взаимосвязь между уровнем развития ОПК и ВС, в том числе уровнем развития военного искусства – стратегии, оперативного искусства и тактики.
В настоящее время этот уровень во многом зависит от средств и способов управления ВС в самых разных сферах («доменах»), способностей обеспечить связь, разведку и боевое управление.
К сожалению, на этом уровне, прежде всего, в области военного искусства, сохраняется отставание от западного опыта, которое ликвидируется опытом, т.е. кровью.
Таким образом, взаимосвязь между развитием и эффективностью использования ВС и ОПК характеризуется качеством взаимосвязей на нескольких уровнях – национально-государственном (военной организации государства), правительственно-промышленном и собственно военном. Игнорирование одного из этих уровней в процессе подготовки и принятия решений по обеспечению военной безопасности неизбежно ведет к серьезным провалам.
Этот вывод наглядно подтвердился в ходе специальной военной операции на Украине, где преимущества российских ВВСТ (даже если это и были модернизированные советские системы) над советскими ВВСТ, находившимися у Украины, было очевидным. Также очевидным была разница в подготовке и боевой эффективности профессиональных ВС России и Украины.
Таким образом, современная военная мощь государств зависит:
– от социально-культурного, цивилизационного, уровня общества и его правящей элиты;
– качества экономики, прежде всего, промышленности и уровня развития технологий;
– качества государственных и негосударственных институтов и человеческого капитала;
– способности государства, общества и экономики к мобилизации и долгосрочному соперничеству с противником в условиях военных действий.
Но так было далеко не всегда. Нельзя говорить об абсолютно универсальных законах и зависимостях, существующих к тому же вечно. Как писал А.А. Свечин, «Новые изобретения в истории принадлежат далеко не всегда передовым элементам. Переход от средневековья к новым векам в истории военного искусства отмечается возрождением пехоты – возрождением, главная заслуга которого принадлежит Швейцарии, не стоявшей во главе европейской культуры и цивилизации. Но ход исторического процесса заключается в том, что новые военные формы, отвечающие экономической и политической эволюции, в течение очень короткого времени усваиваются всей семьей культурных народов и характеризуют уже не изобретателей, а свой век, свою эпоху»[6].
Тем не менее важно отметить, что развитие военной политики в мире и в России можно изначально рассматривать, как минимум, с позиций политического реализма[7] и конструктивизма[8], которые доминировали в понимании процессов формирования МО-ВПО последние десятилетия в разных слоях политических элит. Эти подходы во многом прямо противоположны, но, как ни странно, в отношении военной политики государств – при всей очевидности достоверности политического реализма, нередко использовались и конструктивистские подходы, например, когда США вдруг «озаботились» проблемами экологии и запрещением ядерного оружия.
С точки зрения реального анализа развития промышленности, в том числе, военной промышленности в России, имеет смысл говорить только о парадигме политического реализма, т.е. реальной политики – внешней и военной, – а не политологических изысках: в тех случаях, когда «критики ОПК» в СССР, например, обращались к идеям конструктивизма (как А.Н. Яковлев и его сподвижники, доказывавшие «проедание экономики» СССР), они носили чисто политико-идеологический характер. Направленный, прежде всего, на политическое обоснование необходимости сокращения ВС и ОПК СССР, которые вели в реальности к деградации ОПК. Точно также и в США сегодня, где идеи конструктивизма служат обоснованием неких неизвестных норм – международных и правовых – для того, чтобы исказить реальную военную политику.
История России и СССР – это часть общей мировой истории военной политики, насчитывающей более тысячелетия. Существует огромное количество источников, которые освещают этот период. Развитие военной промышленности и ВС в России в период Московского государства, Империи и в более поздние периоды – вполне естественный, закономерный и понятный процесс обеспечения военной безопасности государства национальными средствами зашиты. В итоге этот процесс превратился в последнее тысячелетие в историю не только Русской армии, но и её военной промышленности и ремесла, которые находились на уровне мировых стандартов, а нередко и превосходили эти уровни. Так, например, при защите Москвы от орд Тохтамыша в 1382 году использовались пушки («тюфяки»). Примерно в эти же годы в Европе пушки поступили на вооружение в армии и на флот. Первые пушки в Европе испытали, как известно, на суше и использовали их в основном на осадах. Но очень скоро поспешили водрузить новинку на корабли. Впервые это сделали англичане – следуя записям хронистов, событие произошло в 1338 году. При этом то, как выглядела "морская" артиллерия в ту пору, неизвестно. Тем не менее робкие попытки опробовать ее в морских сражениях помогли морякам понять, какими должны быть арт. орудия на средневековых кораблях. А именно – переносными, небольшого размера и удобными в наведении. Данные потребности удовлетворили так называемые вертлюжные пушки. Название они получили от конструкции в виде вилки, на которой устанавливалось орудие. Вертлюг позволял манипулировать пушкой как по вертикали, так и по горизонтали. С помощью этих пушечек, чей калибр не превышал 60 мм, уничтожали команду вражеского корабля при сближении - чтобы дальнейшая абордажная схватка прошла гораздо легче. А небольшие размеры данной артиллерии позволяли перемещать и устанавливать ее там, где потребует ситуация.
ОПК СССР-России и стратегическое планирование в ВС и ОПК Российской Федерации в 1990-е – 2000-е годы прошло несколько, радикально отличающихся друг от друга, этапов[9], которые, во-первых, тесно связаны с внешней и внутренней политикой, в частности, промышленной и финансовой, а, во-вторых, с состоянием и развитием МО-ВПО. Очень условно эти этапы можно разделить на следующие большие периоды, охватывающие всю военную и военно-промышленную историю России[10].
– Период до нашествия татаро-монголов, который был связан с быстрым развитием Русского государства и успешными войнами как на Западе (против поляков, венгров, немцев), так и на востоке (против Византии, половцев, печенегов, хазар, булгар и т.д.). «Русский лук», который был на вооружении, и мечи (достаточно регулярные находки) свидетельствуют о высоком уровне производства вооружений и владения оружием. Самая крупная «сверхдержава» того времени – Византия – вплоть до XII века находилась под ударами русских князей.
– Период татаро-монгольского нашествия и войн на Западе Руси с немцами, литовцами, шведами, датчанами, поляками. В этот период процесс производства оружия на Руси отнюдь не исчез, более того, феодальные войны вели к постоянному совершенствованию и обмену оружием. Сын Ярослава Мудрого, например, участвовал в подготовке первого крестового похода, т.е. мог ознакомиться подробно со всеми достижениями западных технологий. В еще большей степени Русь была знакома с оружием арабов и Ирана, с которыми шла устойчивая торговля с VII века.
– Период становления Московского царства, связанный с войнами Ивана III и Ивана IV, царей Годуновых и Романовых. В этот период было подготовлено лучшее для того времени стрелецкое (мушкетеры) войско, которое, по оценкам экспертов, превосходило по своей боеспособности даже конкистадоров.
– Период войн Петра I – Александра I, когда Российская империя стала ведущей военной силой в Европе. Именно в этом веке русская армия стала лучшей в Европе и мире, победив самых известных полководцев – от Фридриха Великого до Наполеона.
– Период войн Николая I – Николая II, когда армия и флот России окончательно приобрели черты вооруженных сил индустриальной державы. В этом веке Русская армия доминировала в Европе, хотя безосновательно и считается, что она проиграла Крымскую войну. На самом деле, на всех театрах военных действий она не уступила коалиции Запада, а её поражение в Крыму, на мой взгляд, было признанием нежелания продолжать войну.
– Наконец, советский период до Второй мировой войны и во время Второй Мировой войны, результатом которого была победа в Мировой войне над Германией и союзниками.
– Послевоенный период (1945-1991 и до 2022 гг.) делится на 3 части:
– Советский период превращения ВС СССР в самую мощную армию в мире;
– Кризис и развал ВС ССССР и РФ с конца 80-х годов по начало нового столетия;
– Восстановление ВС РФ в новом столетии.
Нетрудно заметить, что развитие ВС и военной промышленности (и обрабатывающей промышленности вообще) – два процесса, которые тесно связаны между собой и зависят от внутриполитической стабильности и социально-экономического состояния страны. Так, устойчивые в целом темпы роста экономики и промышленности США в 1990–2020 годы (на 170%) шли параллельно с ростом их военной мощи, оборонных расходов и влиянием в мире, превративших этой страну в единственный центр силы.
И, наоборот, кризис в СССР привел не только к обвалу экономики и промышленного производства, но и развалу ОПК, которое к началу века составляло не более 20% от уровня СССР 1990 года, и ВС, которые достигли высокой степени деградации уже во время войн на Северном Кавказе.
В настоящей работе не представляется возможности в необходимой степени рассмотреть даже основные особенности этих периодов, а, тем более, развития ВВСТ и военного искусства[11]. Важно подчеркнуть, что военная история страны, её военное искусство, военное строительство и военная политика в целом имеют оригинальный, самостоятельный характер, практически не зависящий от внешнего влияния, хотя, безусловно, и не изолированный ни в середине первого тысячелетия, ни в середине второго тысячелетия от истории стран Европы и Азии. Вместе с тем, в работе нет возможности детального рассмотрения этих исторически важных периодов, хотя многие из них имеют и сегодня актуальное значение[12]. Дается лишь общая схема и основные тезисы[13].
Не ставится задача и рассмотреть военную политику США[14].
Вместе с тем, очевидна взаимосвязь между развитием ОПК, внутренней и внешней политикой России и эволюцией МО-ВПО, которые развивались параллельно с военной политикой и национальной стратегией России в современный период[15]. Можно условно отметить такую взаимосвязь в современный период следующими этапами, которые подробнее будут описаны ниже:
– Этап деградации советского и развал российского ОПК (с конца 80-х годов по конец 90-х годов ХХ века).
– Этап непоследовательного и медленного восстановления ВС и ОПК (2000–2008 гг.): политика сотрудничества с Западом.
– Этап формирования новой структуры ОПК и ВС (2008–2012 гг.) и поиски компромиссов и уступок Западу[16].
– Этап ускоренной модернизации ОПК и ВС (2013–2021 гг.) и резкое обострение внутренней политики и МО-ВПО.
Как видно из предложенной периодизации, существовала и существует прямая взаимосвязь между состоянием МО-ВПО, а также проблемами внутренней политики и изменениями в военной политике, военном строительстве и состоянии ВС.
Для целей нашей работы важно подчеркнуть, что основными факторами, повлиявшими в современный период на развитие ОПК и ВС СССР-России, были (в порядке приоритетности):
Во-первых, характер политического и экономического развития СССР и России, включая промышленную, социальную и финансовую политику.
Во-вторых, тенденции в развитии МО-ВПО в мире и в Европе.
В-третьих, особенности субъективного восприятия реалий современного мира представителями правящей элиты СССР и России.
В-четвертых, характер военно-технической и промышленной революции, особенности её информационного этапа развития.
________________________________________
[1] Михневич Н.П. История военного искусства с древнейших времён до XVII столетия. М.: Вече, 2021, с. 230.
[2] Примечательно, что когда в период горбачевских реформ пытались убедить в том, что «ВПК развалил экономику СССР» никто не задумался, что при уничтожении в 90-е годы более 85% ОПК России экономика и промышленность отнюдь не почувствовали облегчения, а, напротив, сократились примерно на ту же величину.
[3] Михневич Н.П. История военного искусства с древнейших времён до XVII столетия. М.: Вече, 2021, с. 288.
[4] Качество личного состава (в основном здоровые молодые люди со средним образованием) и командования Германии (командиры, как правило, с опытом военных действий в Первую Мировую войну, прошедшие переподготовку в войсках и штабах) стали, на мой взгляд, главными преимуществами Германии над РККА в первый период ВОВ. Огромные потери первых месяцев были следствием не всегда высокого уровня командования, а позже – подготовки военных специалистов.
[5] Свечин А.А. Стратегия. М.: С.П., 2003, сс. 112–113.
[6] Свечин А.А. Эволюция военного искусства. М.: Госполитиздат, Академия им. М.В. Фрунзе, 1927, с. 13.
[7] Политический реализм – направление в политике и парадигма в теории международных отношений и политологии, основанная Гансом Моргентау. Направление основывалось на традиции, восходящей ещё к Никколо Макиавелли. Взгляд политических реалистов на международные отношения концентрируются самосохранением субъектов МО, потому рациональным поведением для них является максимизация мощи, в том числе военной, которая необходима для сохранения независимости. Национализм силён, а государства эгоистичны, так что доверия между ними мало, а альтруизма нет совсем. Международные нормы права или организации не способны существенно повлиять на поведение сильных игроков. Любая попытка переделки мира в соответствии с какой-либо идеологией потому обречена, независимо от абстрактного качества предлагаемых идей.
[8] Конструктивизм в современных международных отношениях – социальная теория, которая утверждает, что важные аспекты международных отношений формируются не просто материальными факторами, а идеологическими (сложившимися исторически и социально). В отличие от некоторых других известных подходов и теорий международных отношений (таких как реализм и теория рационального выбора), конструктивисты рассматривают идентичности и интересы акторов, как социально созданные и подающиеся изменению; идентичности не статичны и не могут приниматься экзогенно. Конструктивизм не делает конкретных прогнозов относительно международных отношений, это подход к изучению международной политики, а не самостоятельная теория международной политики. В современный период конструктивизм активно применяется для разработки и доказательства преимуществ норм международной политики и права относительно суверенитета государств.
[9] Прогнозирование, стратегическое планирование и национальное программирование: учебник / Б.Н. Кузык, В.И. Кушлин, Ю.В. Яковец. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Экономика, 2-11. 604 с., сс. 300–344.
[10] Надо сказать, что библиография по этой теме на редкость скудна, а многие аспекты вообще никак не освещены. Это связано как со спецификой ВПК СССР, так и развалом ОПК в 90-е годы и режимом секретности, который характерен для ОПК России. Тем не менее есть несколько работ, которые в той или иной степени освещают эту проблему. См., например: Алексашин А.А., Гарбук С.В., Губинский А.М. Российский оборонно-промышленный комплекс: история, современное состояние, перспективы. М.: Изд.-во Московского университета, 2011. 240 с.; Военно-технические и военно-экономические аспекты итогов и уроков Второй мировой войны / кол. авт. под ред. проф. Викулова С.Ф. М.: АПВЭ и Ф, «Канцлер», 2020. 420 с.; Подберёзкин А.И. Современная военная политика России. В двух томах. Т. 2. Обзор современного этапа военной политики России в 1991–2016 годы, сс. 11–249.
[11] См.: Подберёзкин А.И. Современная военно-промышленная политика в условиях четвертой промышленной революции. / В кн.: Промышленная политика: монография / кол. авт.: под ред. А.С. Булатов. М.: КНОРУС, 2020, сс. 151–176.
[12] История, как писал классик военно-теоретической мысли Н.П. Михневич, «не дает пока что материала для широких обобщений, но вполне знакомит с развитием процесса войны в области политики, стратегии и тактики». См.: Михневич Н.П. История военного искусства с древнейших времен до XVII столетия. М.: Вече,2021, с. 6.
[13] См. подробнее, например: Подберёзкин А.И. Современная военная политика России. В 2 ч., Т. 2. Обзор современного этапа военной политики России. М.: МГИМО-Университет, 2017, сс. 15–249.
[14] Подберёзкин А.И. Роль США в формировании современной и будущей военно-политической обстановки. М.: ИД «Международные отношения», 2019, сс. 189–196.
[15] Примечательно, однако, что эта взаимосвязь публично не признается. В особенности в России, где не популярная внешняя политика М. Горбачева–Б. Ельцина очевидно соотносится с развалом ВС и ОПК, но первый период В.В. Путина и президентство Д.А. Медведева не связывают с сохранением отсталости в развитии ВС и ОПК страны.
[16] Д.Тренин, например, считает границей визит Дж. Байдена в Москву в 2011 году, пытавшегося отговорить В.В. Путина от нового президентского срока на выборах 2012 года. См.: Тренин Д. Новый баланс сил: Россия в поисках внешнеполитического равновесия. М.: Альпина Паблишер, 2021, с. 218.
