Практический интерес с точки зрения развития отечественной системы стратегического планирования представляет американский опыт мониторинга и оценки состояния национальной безопасности[1]
В. Назаров, бывший заместитель секретаря Совета безопасности РФ
Анализ хода СВО РФ на Украине, естественно, вызвала множество откликов и споров не только среди журналистов и политиков, но и экспертов в России и на Западе, которые оценивали как состояние ВС и качество ВВСТ, так и возможности ОПК России. По понятным причинам, к этим оценкам следует относиться очень критически, в особенности, в той части, где рассматривается эффективность ВС, ВВСТ и ОПК. Нередко встречались прямо противоположные, противоречащие суждения, из которых порой трудно вычленить рациональное зерно. Это еще раз подтверждает огромную субъективность любого рода суждений, связанных с оценкой ВПО-СО и деятельности ВС, а, тем более, отдельных лиц и ВВСТ[2].
Вместе с тем, вряд ли стоит просто игнорировать эти замечания и оценки. На мой взгляд, комментировать их объективность в СМИ – перспектива бесполезная. Тем самым мы просто привлекаем интерес к заранее подготовленным на Западе политиками и журналистами темам[3]. Другое дело, если эти оценки могут быть использованы для внутренних целей, как повод для того, чтобы рассмотреть ту или иную проблему. Или для сопоставлений, например, с перспективами военного противоборства США с КНР, которые приобретают всё более ясные очертания.
Для России эти оценки могут иметь долгосрочные стратегические последствия. В том числе для её стратегии и СП., механизм реагирования органов государственной власти на его изменения, а также алгоритм подготовки и структура директивы президента по национальной безопасности, которая является исполнительным документом Стратегии национальной безопасности и определяет внешнюю, военную, экономическую политику США, включая задействование всего спектра «мягкой силы», по конкретным вопросам обеспечения национальных интересов[4].
Что касается отечественного опыта стратегического планирования, то он тоже имеет богатую и самобытную историю, когда оценки играли важную роль для стратегического прогнозирования и планирования и традиционно занимали видное место в государственной политике социально-экономического развития и защиты национальных интересов Российской Федерации. В частности, в СССР удалось сформировать и внедрить в политическую практику важнейший принцип стратегического прогнозирования и планирования — принцип перспективного стратегического целеполагания, - который также основывался на критических оценках состояния МО-ВПО (как правило, сформулированных во внешнеполитической части докладов съезду). К сожалению, многое из советского опыта развития СП и ОПК было утеряно, что сказалось на состоянии предприятий в ходе реализации СВО на Украине[5].
Оценки нередко «переносятся» на другую реальность ВПО, что вполне допустимо. Так, например, командующий ВВС США в Тихоокеанском регионе генерал К. Уилсбах не преуменьшает вызов со стороны Китая, но когда дело доходит до потенциального вторжения на Тайвань , он считает, что Пекин и его главные военные планировщики должны «беспокоиться» о своей способности захватить островное государство. Генерал также заявил, что китайский J-20 не является «чем-то, из-за чего можно потерять много сна», что свидетельствует о его уверенности в том, что американские истребители пятого поколения будут более чем достойными противниками самолетам китайского производства.
Важно, что отвечая на вопрос, как он, например, оценивает, сможет ли Китай вторгнуться на Тайвань к 2027 году (дата, которую ряд официальных лиц на протяжении многих лет и недавно в этом месяце привязывали к этой дате), К. Уильсбах признал, что это – «цель Пекина. Но на их месте, я бы очень волновался, потому что вы видели, что произошло с Россией, пытающейся достичь своих военных целей на Украине. Для России это должна была быть относительно легко решаемая проблема. Им пришлось пересечь границу, им пришлось захватить страну, которую они должны были превосходить в военном отношении, и все же у них было много неудач, и они, конечно, не достигли своих целей», — сказал он. И далее: «У Китая гораздо более сложная военная проблема с точки зрения того, что они должны выполнить одно из самых сложных военных действий, которое вам пришлось бы предпринять, а именно высадку морского десанта через 100 миль открытого океана и воздушную атаку против очень хорошо защищенное место, такое как Тайвань, и место, которое явно намерено защищать себя», — продолжил К. Уильсбах. - «Если бы я был на их месте, я бы волновался. Если бы я был китайским военачальником, я бы беспокоился о 2027 году»[6].
Как уже говорилось, на Западе не было недостатка в самых разных оценках, в том числе, заведомо пессимистических для России, сделанных сознательно с усиленным уклоном в пользу Украины. В качестве примера можно обратиться к одному из таких материалов, подготовленному летом 2022 года в профессиональном журнале «Срочные новости обороны». В частности, в дискуссиях с Breaking Defense и в публичных публикациях аналитики особо отмечают «военно-промышленные проблемы», стоящие перед российской армией. Через шесть месяцев после начала СВО, например, Павел Лузин, аналитик российского оборонного сектора из Института исследований внешней политики (ИПРИ), сравнил сокращение производства в оборонно-промышленном комплексе в Москве и сокращение численности личного состава с темпами потребления боеприпасов и потерь личного состава в войне на Украине.
Он пришел к неизбежному выводу, что российская военная машина скоро не сможет функционировать из-за отсутствия того и другого. «Для России полгода войны привели не только к колоссальным невосполнимым потерям в живой силе, но и к огромной растрате вооружения и военной техники: управляемых ракет уже очень мало, снаряды для артиллерии и бронетехники будут исчерпаны к концу года, а состояние боевой авиации исключает полномасштабную воздушную кампанию», – написал Лузин в анализе от 30 августа 2022 года. «Из-за санкций Россия не может продолжать полноценное промышленное производство вооружений и пополнять свои запасы вооружений, которые стремительно истощаются».
Так, например, пытаются доказать, что на российских танках применяется имитация активной защиты, например, на некоторых видео солдаты показывают, что ни один из отсеков динамической защиты не был загружен зарядами взрывчатого вещества, которые должны взорвать и уничтожить приближающийся ПТУР до того, как он сможет пробить корпус. Несколько лет назад российские госорганы сообщали, что такой внешней защитой оснащено около 1000 танков, игнорируя тот факт, что простые песчано-композитные вставки являются устаревшей защитой от современных ПТРК.
Отвечая на вопрос о выводах из этих фотографий и видео, бывший оперативник спецподразделения армии США, ныне служащий в одном из интернациональных легионов на юге Украины, подтвердил, что такое снаряжение стало довольно распространенным явлением на поле боя. «Да, мы видели такие же незащищенные танки», – сказал он Breaking Defense. «Отсеки [реактивной защиты] в некоторых случаях заполнены только картоном. Очевидно, насколько распространена коррупция. Все, вплоть до генералов, воровали все подряд». На вопрос, как долго русские могут поддерживать боевые действия в свете плачевного состояния частей в полевых условиях, он уверенно ответил: «Это закончится к весне. Может быть, даже к концу года».
Просматривая отчеты из открытых источников, публичный анализ исследователей, обсуждения с источниками и ту немногочисленную достоверную информацию, которая все еще поступает из России, становится ясно, что Россию ждут серьезные проблемы, когда речь идет о ключевой части ее военной стратегии: обычной артиллерии.
За шесть месяцев после вторжения 24 февраля московские военные израсходовали, по лучшим оценкам, не менее семи миллионов снарядов. Добавьте к этому потреблению количество артиллерийских снарядов, потерянных из-за украинских ударов по российским складам боеприпасов, расположенным вблизи линии фронта. Если конфликт будет продолжаться такими же темпами, как до сих пор, к концу года российские вооруженные силы ощутят нехватку снарядов и будут вынуждены экономить их[7].
Другая проблема заключается в том, что стволы артиллерийских и танковых орудий изнашиваются после конечного числа выстрелов. Российские войска не отличаются усердием в обслуживании этих систем, поэтому наиболее вероятным исходом будет то, что нехватка артиллерийских снарядов будет сопровождаться сокращением количества пригодных к использованию артиллерийских орудий. Признаком того, что нехватка пригодных для использования стволов уже началась, может быть недавнее более активное использование Москвой ракет «Алмаз-Антей» С-300 и С-400 в их вторичном режиме баллистических ракет класса «земля-земля», а не в качестве средств противовоздушной обороны.
Еще один показатель беспокойства России о поставках? Сообщается, что Россия обратилась к Северной Корее за покупкой миллионов артиллерийских снарядов, в основном 152-мм снарядов, и других боеприпасов у изолированной сталинской диктатуры. В то время как Северная Корея давно делает упор на обычную артиллерию, тот факт, что хваленым военным России придется обратиться к Пхеньяну за военной помощью, говорит о многом. «Единственная причина, по которой Кремль должен покупать артиллерийские снаряды или ракеты у Северной Кореи или у кого-либо, заключается в том, что [президент России Владимир] Путин не желает или не может мобилизовать российскую экономику для войны даже на самом базовом уровне», – сказал Фредерик У. Каган из Американского института предпринимательства сказал: «Очень вероятно, что это свидетельствует о массовом провале российского военно-промышленного комплекса, который, вероятно, имеет глубокие корни и очень серьезные последствия для российских вооруженных сил»[8].
Между тем мало признаков того, что российский оборонно-промышленный сектор сможет справиться с заметным всплеском спроса, вызванным опережающим темпом войны на Украине[9]. Одним из важнейших поставщиков в нижней части пищевой цепи боеприпасов является Казанский пороховой завод, который в 2014 году закупил производственное оборудование в Германии, Швейцарии и Австрии. Это потребовало от завода приобретения химических компонентов для своего производства в том числе у иностранных поставщиков, закупка которых сейчас запрещена из-за санкций. Аналогичные приобретения техники зарубежной разработки были произведены Федеральным научно-производственным центром (ФНПЦ) «Алтай» и другими российскими разработчиками и поставщиками пороха и твердого ракетного топлива.
По оценке ряда российских аналитиков, отношения с этими иностранными поставщиками ухудшились в 2014 году после вторжения Москвы в Крым. Приобретенное производственное оборудование также начало изнашиваться до того, как его можно было должным образом обслужить или модернизировать. Заводы также начали терять персонал из-за «пикового» характера оборонных закупок, и производственные затраты начали расти. Последующее объединение нескольких таких военных предприятий в одну структуру управления не привело ни к повышению уровня качества, ни к повышению производительности. Согласно одной оценке в США, уровень производительности труда упал в 9-10 раз ниже, чем у американских аналогов этих фирм. В последнюю неделю августа 2022 года эти пороховые заводы внезапно и незапланированно посетили вице-премьер, курирующий оборонный сектор, Денис Мантуров и заместитель председателя Совета национальной безопасности России Дмитрий Медведев, бывший президент России с 2008-го по 2008 год. 2012 г. и премьер-министр с 2012 по 2020 г. «Проверки, проводимые официальными лицами на этом уровне, являются красноречивыми признаками того, что существуют серьезные недостатки в уровне производства», – сказал российский специалист по обороне в Москве, который говорил с Breaking Defense. «Также очень мало шансов, что эти высокопоставленные чиновники – как бы сильно они ни опирались на управленческие команды на этих предприятиях – вдохновят рабочую силу волшебным образом стать более способной и эффективной».
Помимо этих производственных недостатков, российские оборонные компании не смогли снизить свою зависимость от импортных комплектующих. Ссылаясь на работу нескольких зарубежных аналитических отчетов, Лузин отмечает, что российская промышленность становится все более зависимой от электронных систем иностранного производства, в немалой степени из-за того, что импортозамещение является ущербным понятием. «Само понятие импортозамещения и автаркии – тупиковая, неразумная и вообще ложная идея, которая просто отвергает разделение труда и преимущества международного сотрудничества», – пишет он. «Для авторитарной системы и командно-административной модели экономики предопределен путь к самоизоляции и неизбежному самоуничтожению».
Это доказали самые сложные системы в арсенале Москвы. По словам украинского конструктора системы наведения ракет, который говорил с Breaking Defense в начале войны и хорошо знаком с ее конструкцией, около 70 процентов компонентов, используемых в ныне известной крылатой ракете «Калибр» (9М729), имеют иностранное происхождение. «На данный момент у России практически нет возможности перезапустить производственную линию», – сказал он в начале марта.
Более того, даже до вторжения Москвы и последующего санкционного режима, введенного США, ЕС и другими, производство этой ракеты и других боеприпасов с дальностью свыше 300 км, согласно источникам, составляло не более 225 штук в год. Россия попыталась компенсировать небольшое количество доступных современных систем, обстреляв украинские города почти устаревшей крылатой ракетой «Радуга» Х-22 разработки 1960-х годов. Обычно они запускаются с бомбардировщиков Туполев Ту-22М, пока они еще благополучно летают в воздушном пространстве Беларуси.
Однако эти ракеты большой дальности больше не производятся, а Х-32, разработанная для их замены, начала серийное производство всего четыре года назад со скоростью около 20 штук в год. Сегодня нет вариантов для резкого увеличения выпуска ракет, в результате чего использование ракетных систем большой дальности сократилось с десятков запусков в день, которые запускались в начале марта, до экономной скорости запуска всего одной ракеты в несколько дней.
Те же самые виновники, которые мешают производству боеприпасов в России, являются факторами любой попытки заменить танки или самолеты, потерянные в бою. И если вы посмотрите на почти ежедневные видеоролики, которые появляются в Интернете, становится ясно, что потери реальны.
Когда началась война, только 2000 из примерно 3300 танков, находящихся на вооружении российской армии, считались современными или модернизированными. Хотя цифры разнятся, даже по самым скромным оценкам потери российских танков на сегодняшний день составляют более 1000 единиц. По украинским данным, не менее 34 процентов танков, потерянных Россией, связаны с тем, что их бросили их экипажи, что значительно превышает норму для боевых действий.
Потери авиации были ниже, чем в бронетанковом сообществе, но производство новых боевых самолетов практически остановилось. На поддержку существующих платформ в эксплуатации также серьезно влияют те же санкции против импорта иностранной электроники, которые парализуют российское ракетное производство. Один источник, осведомленный о промышленном статусе России, сообщил Breaking Defense, что производство Су-35 резко сократилось с запланированных 120 самолетов в 2021 году до фактического количества в 10-12 единиц. То, что осталось от авиационной промышленности на данный момент, способно производить лишь небольшое количество самолетов ручной сборки из любых производственных материалов, которые остаются на месте, и с полной потерей какой-либо экономии за счет масштаба[10].
Боевые потери украинской тактической авиации и частей ПВО лишили ВКС России возможности установить превосходство в воздухе в ходе конфликта. Пилоты находятся в безопасных коридорах или «пузырях», обеспечиваемых их собственными ЗРК, вблизи своих рубежей и не подвергают себя опасности.
Неуверенность в их живучести демонстрируется разницей между их боевым профилем на театре военных действий в Украине и тем, как они ведут себя на совместных учениях «Восток–2022», которые в настоящее время проходят на Дальнем Востоке России. В Украине Су-25 ВКС, как правило, летают на очень малой высоте и стреляют неуправляемыми ракетами, чтобы снизить вероятность поражения ВВС Украины. Между тем, на учениях «Восток» те же модели Су-25 сбрасывают неуправляемые бомбы со средних высот по штатной схеме, поскольку их мишенями являются лишь макеты «ЗРК условного противника», которые не отстреливаются[11].
В апреле Королевский институт объединенных вооруженных сил (RUSI) в Лондоне опубликовал оценку, включающую подробности того, как Россия намерена попытаться уклониться от режима санкций, наложенных на нее Западом. Основная стратегия Москвы заключается в активизации каналов незаконного приобретения иностранных технологий, которые использовались Советским Союзом во время холодной войны.
Разница между сегодняшним днем и периодом холодной войны заключается в том, что нет страны, более знакомой с уловками, используемыми Россией для обхода запретов на экспорт этих технологий, чем сама Украина, которая полна решимости видеть, как Москве мешают. Его разведывательные службы смогли получить подробную информацию о российских операциях, включая высокотехнологичный «список покупок» высокотехнологичных компонентов российской оборонной промышленности, копии которого были предоставлены американскому изданию Politico.
Страны, поддерживающие связи с Россией на том или ином уровне, – Чешская Республика, Сербия, Армения, Казахстан, Турция, Индия и ОАЭ – также упоминались как потенциальные сторонние посредники, которые могли бы размещать крупные заказы на эти электронные устройства. систем, а затем незаконно переправить их в Россию.
Кроме того, в качестве еще одного портала, который может быть использован Москвой в качестве механизма финансирования этих закупок, был указан Китай. Цзунъюань Лю, научный сотрудник Совета по международным отношениям в Нью-Йорке, заявил, что «Россия может воспользоваться китайскими «автономными банками»», имея в виду «автономные телефоны», используемые наркоторговцами и другими криминальными агентами, «которые содействуют незаконным сделкам, но затем ликвидируются или воссоздаются до того, как их деятельность будет раскрыта».
«Это устоявшаяся модель, – написала она недавно в Financial Times, – и ее уже используют Северная Корея (КНДР) и иранцы». Если русские начнут действовать таким образом в больших масштабах, им придется привлечь Пекин, создав ситуацию, когда «Китай может иметь больше рычагов воздействия на Россию в переговорах по нефтегазовым сделкам, а это означает, что он может покупать российские нефть и газ с большими скидками. ”
И, конечно же, как Северная Корея, так и Иран могли бы оказать России поддержку и поделиться своим опытом в поиске наилучшего способа обойти санкции. Расширение военных связей с Россией – Северной Кореей через продажу артиллерии, Ираном через продажу беспилотников – вероятно, также связано с более активными политическими дискуссиями. Шесть месяцев спустя борьба в Украине далека от завершения. Но для киевлян и его сторонников, даже до успеха последних нескольких дней, есть признаки того, что российская военная машина может выдохнуться, что ограничивает возможности Путина по отступлению и возвращению территорий.
__________________________________________
[1] Назаров В.П. Развитие теоретических и методологических основ стратегического планирования: монография / В.П. Назаров; под общ. ред. Т.А. Алексеевой. М.: КНОРУС, 2022, с. 61.
[2] Автору самому в период СВО приходилось ежедневно по несколько раз делать подобные оценки, иногда (не так редко, как хотелось бы) менять оценки и выводы. Так, например, огромные потери ВСУ, на мой взгляд, должны были бы закончиться в сентябре неизбежным военным поражением, которого, как известно, не было: киевскому режиму удалось с помощью Запада «выйти за пределы» возможного, сконцентрировав не только все резервы, но и добиться их максимальной консолидации. Это означало в том числе и недооценку автором возможностей правящей элиты Украины.
[3] Вся пропаганда в России на 90% была построена на комментариях деятельности Запада и Киева, что абсолютно вредно и недопустимо потому, что отдает возможность формирования информационной повестки дня.
[4] Назаров В.П. О системе критериев и показателей национальной безопасности / В.П. Назаров, Д.А. Афиногенов, И.И. Беляев // Научные проблемы национальной безопасности Российской Федерации. Вып. 4: К 15-летию образования Совета Безопасности Российской Федерации. М. : Известия, 2007, СС. 33–42.
[5] См. подробнее: Встреча Президента России с руководителями предприятий оборонно-промышленного комплекса./ ВПК, 23.09.2022 / https://vpk.name/news/633534_vstrecha_prezidenta_rossii_s_rukovoditelyami_predpriyatii_oboronno-promyshlennogo_kompleksa.html
[6] Mexta A.Китаю следует «беспокоиться» о выполнении графика (начала войны) с Тайванем. «Срочные военные новости». 17.09.2022 / https://breakingdefense.com/2022/09/china-should-worry-about-tawian-timeline-j-20-is-just-ok-fighter-pacaf-chief/?utm_campaign=BD%20Daily&utm_medium=email&_hsmi=226555550&
[7] Джонсон Д. В то время как Украина контратакует, российские военные сталкиваются с крутой артиллерией, проблемы с пополнением запасов «breakingdefense», 11.09.2022 / https://breakingdefense.com/2022/09/russias-military-facing-steep-artillery-import-challenges-six-months-into-invasion/
[8] Джонсон Д. В то время как Украина контратакует, российские военные сталкиваются с крутой артиллерией, проблемы с пополнением запасов «breakingdefense», 11.09.2022 / https://breakingdefense.com/2022/09/russias-military-facing-steep-artillery-import-challenges-six-months-into-invasion/
[9] Встреча Президента России с руководителями предприятий оборонно-промышленного комплекса./ ВПК, 23.09.2022 / https://vpk.name/news/633534_vstrecha_prezidenta_rossii_s_rukovoditelyami_predpriyatii_oboronno-promyshlennogo_kompleksa.html
[10] Джонсон Д. В то время как Украина контратакует, российские военные сталкиваются с крутой артиллерией, проблемы с пополнением запасов «breakingdefense», 11.09.2022 / https://breakingdefense.com/2022/09/russias-military-facing-steep-artillery-import-challenges-six-months-into-invasion/
[11] Джонсон Д. В то время как Украина контратакует, российские военные сталкиваются с крутой артиллерией, проблемы с пополнением запасов «breakingdefense», 11.09.2022 / https://breakingdefense.com/2022/09/russias-military-facing-steep-artillery-import-challenges-six-months-into-invasion/
