Александр Борщаговский считал себя баловнем судьбы, потому что уцелел. Конечно, баловень, но и борец, а еще литератор с золотым пером.
Александр Борщаговский родился 1 (14) октября 1913 г. в Белой Церкви. Отец - адвокат и журналист, мать - акушерка. Обычная еврейская семья. Школу Борщаговский закончил в Белой Церкви, а в Запорожье - школу ФЗУ паровозоремонтного завода. Но мерещились не вагоны и рельсы, а литература и театр. Окончил Киевский театральный институт, поступил в аспирантуру и написал на украинском языке кандидатскую диссертацию "Драматургия Ивана Тобилевича", которая в 1948 г. вышла отдельной книгой. Создал журнал "Театр" и в 24 года умудрился стать и.о. начальника Главреперткома Украины. Прыткий молодой человек...
Уже признанным театральным критиком в конце 1946-го переехал в Москву. Был введен в редколлегию "Нового мира" и одновременно служил завлитом Центрального театра Красной Армии. Казалось, карьера удалась, впереди прямая дорога к новым свершениям. Наверное, все было бы так, если бы не "милое тысячелетье" на дворе, как выразился Борис Пастернак. У многих фронтовиков кружилась голова (Борщаговский прошел войну в качестве военного корреспондента и завлита фронтового театра). И вождь решил поумерить пыл победителей, показать им, кто в доме хозяин...
28 января 1949 г. в "Правде" появилась статья "Об одной антипатриотической группе театральных критиков". Вдруг выяснилось, что среди театральных критиков очень много евреев. Для Сталина это был просто подарок.
"Правда" выделила "великолепную семерку": пять евреев (Александр Борщаговский, Яков Варшавский, Абрам Гурвич, Ефим Холодов и Иосиф Юзовский), одного армянина (Григорий Баяджиев) и одного русского (Леонид Малюгин). Причем был раскрыт псевдоним Холодова - Меерович, сами понимаете кто!..
В "Правде" о Борщаговском, который шел первым номером, было сказано, что он, "умалчивая о произведениях, извращающих советскую действительность, весь пыл своей антипатриотической критики направил на пьесу А. Софронова "Московский характер" и на Малый театр, поставивший пьесу. И далее - "перед нами не случайные отдельные ошибки, а система антипатриотических взглядов, наносящих ущерб развитию нашей литературы и искусства, система, которая, должна быть разгромлена".
Ну, и разгромили...
Власть планомерно уничтожала, вытесняла и замалчивала наиболее талантливых (Мандельштам, Бабель, Ахматова, Платонов и т.д.). Зато малоталантливых, сереньких, но безоговорочно преданных партии и вождю, оберегала и возвеличивала.
Статья в "Правде" - сигнал к травле, - и понеслось! (В 1937-м ликвидировали бы сразу). К первой семерке прибавили еще с десяток фамилий жертв: Цимбал, Дрейден, Шнейдерман, Янковский...
Судьба театральных критиков была трагичной. Первым умер, по недосмотру не названный в "Правде" Иоганн Альтман. В "Записках баловня судьбы" Борщаговский пишет: "Раньше других умер Альтман, - сердце, потрясенное безысходностью, безнаказанностью клеветы, измученное судорожными попытками сохранить веру, как-то отделить мразь и черносотенство от святого для него, единственно сущего и дорогого дела революции. Сердце его разорвалось. Он погиб в день, когда узнал, что восстановлен в партии. Он, единственный из семерых, был арестован..."
Борщаговский выстоял, а вот другие нет. Так называемый отложенный стресс достал их в виде различных болезней (в основном - рак). Борщаговского из театра уволили. Выселили из служебной квартиры (ул. Дурова, 13) - документ о выселении подписал помощник Военного прокурора Мосгарнизона майор Мундер. Вдобавок лишили московской прописки, и семья (жена, двое детей и старуха-мать) оказались на улице. Еле-еле нашли приют в полуподвале у Михаила Вершинина, автора знаменитой песни "Москва-Пекин". Нужда была страшная. Работы не было. Денег не было. Готов был поехать в сельскую школу преподавать историю или географию, о чем написал в ЦК партии. Цековец по фамилии Головченко возмутился праведным гневом: "Этот Борщаговский хочет, чтобы мы ему доверили воспитание советской детворы! Да у нас скот пасут Герои социалистического труда!" Так что в сельскую школу Борщаговского не допустили.
Что бы сделал любой на его месте? Запил. Затосковал. Погрузился бы в пучину депрессии. Любой, но не Александр Михайлович. Он пошел в "Ленинку", попросил соответствующие материалы периода Крымской войны XIX столетия и начал писать исторический роман "Русский флаг". Нельзя о нынешних временах, напишем о прошедших. Через 11 месяцев "Русский флаг" был написан. Все читавшие роман хвалили его (академик Тарле, Константин Симонов, Твардовский), и, тем не менее, роман отказывались печатать, он вышел в свет лишь после смерти Сталина. В краткий период оттепели дышать стало легче, табу на имя Борщаговского было снято, и он получил возможность свободно печататься. Вышли романы "Млечный путь" (1968), "Где поселится кузнец" (1975), "Сегень" (1977), "Портрет на памятнике" (1984), "Восстань из тьмы" (1987). Театральный критик стал заправским писателем. Историческим романистом. А еще Борщаговский писал повести ("Седая чайка", "Стеклянные бусы" и др.), рассказы (сб. "Ноев ковчег" и др.), пьесы ("Жена", "Медвежья шкура", "Король и Шут" и др.) и киносценарии (всего поставлено 12 фильмов). Самый лучший - "Три тополя на Плющихе" (1968) с блистательным дуэтом Татьяна Доронина - Олег Ефремов.
Особняком стоит пьеса "Дамской портной" (1980) о массовом расстреле евреев в Бабьем Яру, премьера состоялась в Нью-Йорке (1985), в одноименном фильме (1991) в роли старого еврея снялся Иннокентий Смоктуновский.
Честь и хвала Борщаговскому за трилогию мемуаров - "Записки баловня судьбы", "Обвиняется кровь" и "Пустотелый монолит", где автор выступает в трех лицах - очевидца, свидетеля и жертвы, именуя трилогию документальным детективом. Ничего придуманного. Только документы и факты, плюс эмоции и оценки.
"Записки баловня судьбы" (1991) - о том, как громили театральных критиков. "Обвиняется кровь" (1994) - публицистическое расследование о разгроме и гибели Еврейского антифашистского комитета и истреблении лучших представителей еврейской культуры. С Соломоном Михоэлсом Борщаговский дружил и провожал его в последний путь на перроне отъезжающего поезда "Москва-Минск". Михоэлс смачно переиначивал его фамилию: Борщагивський... Пришлось долго знакомиться с многотомными архивами КГБ - о позорных деяниях чекистов, о пытках и выбитых признаниях, в которых бедные жертвы оговаривали себя, друзей и коллег. После чтения архивов Борщаговский возвращался домой с черным лицом.
О книге "Обвиняется кровь" Борщаговский рассказывал: "Замысел книги возник у меня очень давно. Когда был убит Михоэлс, я не сразу связал этот трагический акт с гонением на "безродных космополитов". Но через год-полтора все соединилось, стало очевидным, что шло глобальное наступление на еврейский интеллектуальный мир. Архивные документы подтвердили мою убежденность в том, что Сталин хотел выкорчевать всю еврейскую культуру, всю, а не только уничтожить некоторых ее творцов или отдельные явления. Срочная, паническая по темпу работа по ликвидации еврейской культуры шла по всем направлениям. В последнюю неделю января 1949 года аресты еврейских писателей и журналистов в Москве, Киеве, Минске, Одессе, Черновцах... приняли массовый характер, - единицы добирались весной и летом того же года..." (ЛГ, 27 окт. 1993).
Задвигая одних, выдвигали других. Своих, с русской кровью. Верных и преданных. Об одном из них - Анатолии Сурове поведал в своей книге "Пустотелый монолит" Александр Борщаговский. Суров - порождение системы, где можно сделать любую карьеру. Такую карьеру и сделал "драматург" Суров. Кавычки не случайны: пьесы, шедшие в театрах - "Рассвет над Москвой", "Зеленая улица", "Далеко от Сталинграда", - под именем Сурова, не были написаны им. Их создавали "литературные негры", на Сурова работали 4-5 еврейских писателей. За "свои" пьесы Суров получил две Сталинские премии и стал раздутой литературной величиной.
Битый-перебитый, тертый-перетертый Борщаговекий в последние годы жизни мог быть довольным собой и тем, что сделал в литературе.
У меня было несколько встреч с Александром Михайловичем. Ему было далеко за 80 лет, но выглядел он крепко и кряжисто. Голос звучал напористо. Какой уж там баловень судьбы!.. Истинный боец, не забывающий о былых боях. Баловень судьбы лишь в одном: прошел длительную жизнь с любимой женой Валентиной Филипповной, Лялей, как ласково он ее звал.
Александр Борщаговский умер в 2006 году, в канун Дня Победы на 93-м году жизни. Большая благородная жизнь, наполненная борьбой...
Юрий Безелянский
www.alefmagazine.com
22.09.2006
