- Прежде всего, я должен заметить, что это было выступление перед Федеральным Собранием, а не обращение к нации, не послание нации. Это выступлением перед депутатами Госдумы и сенаторами, на которое были приглашены и члены правительства. Этот нюанс очень важен, потому что тональность и суть выступления зависят от того, к какой аудитории ты обращаешься. В данном случае президент выступил с теми оценками, которых от него ждали депутаты.
Это был серьезный анализ, который, на мой взгляд, страдает двумя недостатками. Во-первых, я бы все-таки хотел, чтобы мой президент выступал пусть не так, как президент Буш, в ходе речи которого зал 70 раз вставал и погружался в овации, но чтобы хотя бы раза три-четыре эмоциональный накал звучал. Чтобы проблемы и перспективы нации ощущались четко и ясно. Во-вторых, президентом явно были смягчены некоторые оценки.
Например, президент сказал, что - цитирую по памяти - "преступность в России создает дискомфорт для россиян и иностранцев". Но, согласитесь, это уже слишком мягко сказано. "Дискомфорт", в данном случае, это не то слово. Это уже как минимум "серьезные проблемы". То есть некоторые оценки надо было, конечно же, усилить.
К примеру, хорошо, что была услышана наша идея (а Соцпартия пропагандировала ее последние четыре месяца) о необходимости опережающих темпов развития. Но можно было сделать это несколько жестче. Путин дал понять, что это безальтернативный вариант, что мы обязаныы развиваться опережающими темпами, если не хотим отстать насовсем, но эту идею, на мой взгляд, нужно было усилить. Или, например, об инвентаризации ресурсов, имеющихся у России. Это ведь тоже наша идея: мы же до сих пор не знаем, что у нас есть, у нас даже оценки внешнего долга между Минфином и Счетной палатой росходятся.
Мне понравилось, что президент сказал о 15 тысячах госпредприятий, которые не дают прибыли. Это странно, потому что предприятия, как правило, хорошие. Они обязаны давать прибыль. Президент говорил и о досрочной выплате внешнего долга. Хорошая идея и не зря мы ее целый год педалировали: во-первых, мы избавляемся от лишней валюты, которая дестабилизирует экономическую ситуацию в стране, во-вторых, мы избавляемся от лишних процентов, ибо невыплаты - это каждый год лишние проценты. Наконец, в-третьих, растет наш кредитный рейтинг, а это значит, что растет суверенитет России. Мы на днях перешли для инвесторов из одной категории в другую, более высокую, причем это уже третье повышение в "ранге" за последние полгода.
- Но у послания уже нашлись критики. К примеру, Геннадий Зюганов уже заявил, что это была речь не для россиян, а для Запада...
- Геннадий Андреевич в последние пять лет действует в режиме заезженной пластинки. Он не анализирует объект своей критики, он просто разучился читать. Это как в той истории: "Я пришел на ученый совет защищать диссертацию, которую не читал". Зюганов давно уже не слышит других людей и их аргументы. Всерьез относиться к оценке лидера КПРФ я бы вообще не стал. Одни и те же лозунги уже пятый год. Что тут комментировать?
- Тот факт, что очень много внимания было уделено правительству, уже наводит аналитиков на мысль, что предстоят кадровые перестановки...
- Да, оценка президентов по поводу неудовлетворительных темпов экономики есть оценка политическая. И он имеет на это права, так как именно президент назначает правительство. А будут ли кадровые изменения в правительстве... Наверное, будут. Об этом действительно много говорят.
- Очень много внимания в речи было уделено необходимости отмены договоров между центром и регионами о разграничении полномочий. Не означает ли это, что Россия превращается в унитарное государство?
- Ничего подобного. Речь идет о том, что федерализм, в том числе бюджетный федерализм, у нас очень специфический. Президент дал ясно понять, что нельзя с одним субъектом подписывать один договор (выгодный для субъекта), а с другим субъектом - иной (для субъекта невыгодный). Это неправильно. Суть предложения президента очень демократична: давайте мы такие договоры будем утверждать в Думе и Совете Федерации законом. Очень хорошо, другие не будут питать лишних иллюзий. А то раньше как было? Приедет лидер региона, подпишет соглашение с президентом, выбьет, что он хочет, а ведь все это - за счет других. Так что президент высказал очень правильное суждение. Но никакого отношения к изменению государственного устройства России это не имеет.
- Коллеги с сайта "www.gazeta.ru" провели любопытный анализ. Они слушали речь президента с секундомером в руках. И подсчитали, что приоритетной роли СНГ во внешней политике России Владимир Путин уделил 1 минуту 10 секунд, интеграции в Европу - 37 секунд, а сотрудничеству с США и НАТО - 2 секунды. Как бы вы прокомментировали эти цифры?
- Очень хороший контент-анализ. Самое главное, он по существу правильный. Главный приоритет российской внешней политики должен быть на постсоветском пространстве, с республиками СНГ и вообще в территориями, которые находились раньше в едином государстве. Я, честно говоря, ожидал, что президент скажет то, что говорили в свое время немцы, японцы, китайцы: "Мы за то, чтобы в перспективе страна была восстановлена в ее естественных границах. И мы не признаем нынешнюю ситуацию как естественную". Немцы в свое время сказали: "Наша цель - воссоединение Германии". Японцы и китайцы говорят то же самое. Почему же нам этого говорить не нужно? В политическом плане президент мог бы обозначить эту идею.
- Алексей Иванович, а есть ли в этом документе намек на национальную идею, поиском которой в России озадачены не первый год?
- Мы начали говорить о национальной идее первыми. Еще в 1992 году "Духовное наследие" опубликовало национальную доктрину, потом мы ее переиздавали в 1994-м и 1995-м годах. И только после этого Ельцин поручил своему помощнику Сатарову эту национальную идею "искать". Так что я по-прежнему убежден, что национальная идея, которая объединила бы людей, быть должна. Но такая идея в послании президента, к сожалению, не особенно чувствовалась.
Все, что он сказал, если подытожить, это "процветающая Россия". Но он не сказал "Великая Россия".
- В Латвии многие ожидали, что в своей речи президент вспомнит о соотечественниках, хотя бы парочкой слов. Значит ли это, что данная тема не значится в приоритетах президентской политики?
- Не думаю, что это так. После 1993 года, когда впервые этот вопрос, пускай и вскользь, был поднят Черномырдиным, ситуация в этом аспекте разворачивается. Да, медленно, да, непоследовательно, но разворачивается. Конечно, это теме нужно больше внимания уделять. Пока что президент подчеркнул гуманитарный характер связи с соотечественниками. Это перспективный аспект, но и политический тоже.
23.04.2002
