http://samlib.ru/c/chekalow_ewgenij_wasilxewich/k75letijuchewwystawkakartin.shtml
ФАКТЫ БИОГРАФИИ
Родился я 6 марта 1940 года, как позднее выяснилось, дата эта явилась следующим днём после даты 5 марта, дня смерти И. В. Сталина.
На войну моего отца не брали, был он инвалидом армии, была парализована одна рука и нога, инвалидность получил во время прохождения воинской службы в 1939-ом году. После контузии трое суток у него из ушёй, горла, носа текла кровь, которую не могли остановить. Домой он приехал с провожатым. Когда отец вернулся из госпиталя, первая жена от него ушла, врачи ей сказали, что дети от него могут быть ненормальными.
Как познакомился отец с матерью, не знаю, в то время часто происходило, что молодых знакомили. С моей матерью они всё-таки решились иметь детей, я был первым ребёнком.
Теперь уже можно сказать, что ребёнком я был ненормальным, - способностями природа меня не обидела. Хорошо это или плохо, не знаю?
Сначала стал я художником, этот дар достался мне, скорее всего, от матери.
Затем математиком, здесь уже можно сказать точно, это от отца, который в 1933 году окончил техникум, хорошо знал математику и любил её. В домашней библиотеке много было учебников по математике, которые я храню до сих пор. Бывало, листаю их, и овладевало мной какое чувство сожаления, что, неужели, мне не дано всё это знать?
Вторая профессия нельзя сказать, что мне давалась тяжело, трудно давалась психологическая перестройка от художника к математику. С годами обе эти профессии стали существовать во мне одновременно, и конфликта между ними уже никогда не было, пространственное мышление художника на последних курсах университета мне сильно помогало.
Жизнь сложилась так, что стал я программистом, в то время эта профессия только нарождалась, пришлось работать на всех поколениях ЭВМ. Эта профессия выработала во мне другие качества, свойственные только этой профессии. В нас, программистов, с кровью и потом вошла суть новой профессии - всё, что ты вначале делаешь, оказывается ошибкой. Профессионализм программиста заключается не в том, что ты не делаешь ошибок, они включены в наш техпроцесс, важно, как быстро ты их находишь. Сам ты простых ошибок почти не делаешь, наоборот, свои ошибки тебе не дают спокойно жить, они тебя преследуют и днём и ночью.
Большое искусство искать ошибки в чужих программах, здесь твоя профессия сродни профессии врача, стать которым мне помешало моё здоровье. Врачом я хотел стать в 14 лет после смерти матери, которая умерла в 45 лет.
Не стало больших ЭВМ, в вечность канули наши, первых программистов, труды, как скоро не будет и нас. Вот таковы дивиденды получаем мы под конец жизни, единственно, что остаётся с нами до конца, это наши болезни, которые как радиация, без цвета и запаха, уносят наши силы.
Под конец жизни пришлось стать философом, где пригодились все мои профессии. Начальное образование для этого я получил, учась в вечернем университете марксизма-ленинизма, который окончил с отличием.
Итогом всей моей жизни явилась математическая модель развития общества, признания которой мне при жизни, вряд ли придётся дождаться.- А, может быть, и пропадут 20 с лишним лет моей жизни!
В основе математической модели лежит теория управления, философия, история, экономика, теория познания и математическое моделирование.
Помогло мне в этом и занятие программированием, 30 с лишним лет не прошли даром, у меня сложился особый стиль мышления, способность решать трудные задачи, иногда решение которых, длилось годами.
Фоном всех моих занятий была моя первая профессия, профессия художника, у меня всегда в голове, где-то в подсознании, рождались композиции, которые всегда следовали одна за другой. Времени, чтоб довести эти замыслы до конца всегда не хватало, поэтому большинство моих картин существуют в незаконченном виде. Надеялся, что с выходом на пенсию эти замыслы я реализую.
Но жизнь, как всегда, выдвинула другие требования - надо было выживать. Дикий рынок стал для нас новой мастерской, нас снова загнали в сортир и там мочат всей мощью, подобно мощи неуправляемой стихии.
Картины мои не являются коммерческими, не помогут мне они пополнить нашу нищенскую потребительскую корзину. Правда, пережить лихие 90 годы они помогли. Когда я работал над ними, на первом месте у меня всегда были другие потребности, я никогда в "тоталитарном государстве" не работал на кого-то.
Как я понимаю, так и должен работать художник, а придёт к тебе признание или нет, это уже каприз времени.
В отличие от рабов попсы, которые выскакивают на мгновение, чтоб блеснуть своим опереньем, мы подобно бойцам невидимого фронта, живём и уходим в небытие нищими, голодными и неизвестными.
Нашей страны не стало, и мы, как динозавры, скоро канем в вечную мерзлоту, засеем на безбрежных просторах русской земли поля, где теперь не сеют и не пашут и возвышаются из земли только одни кресты в окружении диких зарослей полыни, орошаемые дождями заморских циклонов.
Кладбища занимают леса, перелески, поля и всё продолжают расчищаться под них новые площади. Раньше на полях почти круглый год гудели трактора, машины, косилки, комбайны, теперь слышен только шум бульдозеров. В лесу теперь заблудиться стало трудно, раньше ты находил путь к человеку по шуму тракторов, особенно осенью в пасмурную погоду, сейчас по шуму техники ты выйдешь на кладбище.
Глядя на даты памятников, в голову сразу приходит мысль: "Да здесь лежит весь Советский Союз". На кладбище сейчас стало совсем тесно, даже трудно пройти между могилами, и это в России с её-то просторами. В советское время на могилах были, в основном, памятники, сейчас больше крестов, раньше росли дома, сейчас - церкви, от которых на километры разносится печальный колокольный звон.
Вот он неумолимый бег времени!- Назад!
Жертва невидимого фронта.
