Учреждение в России Общественной палаты создает условия для активизации общественной дипломатии, которая доныне либо находилась в эмбриональном состоянии, либо выполняла функции, не всегда учитывающие интересы общества. Общественные дипломаты находятся в более выгодной ситуации по сравнению с представителями официальной политики, хотя задачи у них идентичные: защищать интересы своей страны, народа, убедительно объяснять, почему Россия ведет себя в мире так, а не иначе. Если представители официальной политики, включая профессиональных дипломатов, должны сдерживать свои эмоции, лишь изредка позволяя себе называть черное черным, то парламентарии и общественные дипломаты могут и должны говорить достаточно прямо и недвусмысленно.
В сфере общественной дипломатии на западном направлении у нас до сих пор была, строго говоря, лишь одна полноценная форма самовыражения - это регулярно проводившийся российско-германский Петербургский диалог с его сложной структурой и минимальным воздействием на общественное мнение обеих стран. Исчерпывающее объяснение причин такой ситуации потребовало бы слишком много времени. Стоит указать лишь на главную - содержание дискуссий на сессиях Петербургского диалога не становилось достоянием широкой общественности. Этим же недостатком страдают, как правило, и другие мероприятия, относящиеся к жанру общественной дипломатии: международные форумы, научные конференции, семинары, книжные выставки и т.д. Отсюда следует первый вывод: содержательная сторона акций общественной дипломатии должна находить адекватное отражение в средствах массовой информации, прежде всего в материалах основных каналов телевидения.
Но, даже переломив равнодушие нашего телевидения к проблемам общественной дипломатии, мы еще не решим задачи выхода на общественность западных стран. Всякая дипломатия обращена вовне, а там, на пути информации о наших заботах и оценках, стоят мощные фильтры, пропускающие только то, что не противоречит упорно насаждаемому шаблонному представлению о России. То есть как об отсталой (чтобы не сказать варварской), недемократической и агрессивной империи, представляющей угрозу для Западной Европы и, в первую очередь, для соседних с Россией малых, но очень демократических стран. Это представление опирается на традиции, уходящие в более глубокие слои сознания, чем сформированные "холодной войной" трафареты, которые после завершения вывода наших войск из Германии усиленно культивируются западными СМИ. Но без решения этой задачи все наши усилия по линии общественной дипломатии будут обречены на нулевой результат.
Может быть, стоит более внимательно присмотреться к опыту ФРГ, которой при помощи общественной дипломатии удалось переломить общее недоброжелательное отношение к немцам в отчаянной ситуации после проигранной ими Второй мировой войны. Прежде всего, был создан подчеркнуто аполитичный Институт Гете, у которого сейчас есть филиалы практически во всех странах мира. Функцией Института Гёте является воспитание симпатий к немецкому языку, германской истории и культуре, к Германии вообще. У нас его аналогом в определенном смысле являются Российские дома науки и культуры в ряде европейских стран. Эти Дома честно выполняют свою работу, но, к сожалению, сфера их воздействия сужена, как правило, до центральных районов столицы, а программа мероприятий ограничивается катастрофической нехваткой денег. Скорее всего, интенсификация нашей работы с западной общественностью должна начинаться с ревитализации Российских домов через повышение внимания к ним со стороны российской общественности, расширение программ и географии проводимых мероприятий, подбор обладающих необходимой квалификацией кадров и, главное, через резкое улучшение финансирования, без чего невозможно ни первое, ни второе, ни третье.
ФРГ дополняет деятельность Института Гёте зарубежной работой партийных фондов, которую никак нельзя квалифицировать как аполитичную. Каждая партия, прошедшая в бундестаг, получает средства из государственного бюджета, достаточные для создания фонда, ведущего научно-политическую работу как внутри страны, так и за ее пределами. Размер этих средств пропорционален численности депутатов от данной партии. В России действуют представительства фондов всех шести партий, имеющих депутатов в бундестаге, - ХДС, ХСС, СДПГ, СвДП, "зеленых" и Левой партии/ПДС. Среди них существует определенное разделение труда: одни работают в основном на Москву, другие на периферию, одни занимаются федерализацией, другие правами человека и т.д. У каждого представительства свой круг связей, свой контингент постоянных контактов, свои люди, которые время от времени приглашаются на мероприятия в Германии.
Возможно, что организация фондов для партий, представленных в Государственной Думе, была бы целесообразной и в России. Но это перспектива завтрашнего дня. Сегодня же надо было бы дополнить внутреннюю деятельность уже существующих серьезных политических фондов, таких, например, как Фонд "Единство во имя России", работой на заграницу с созданием филиалов в важнейших западных странах.
В прошлом году в Москве было открыто отделение Германского исторического института. Такие отделения уже давно функционируют за государственный счет в Риме, Лондоне, Париже и Варшаве. Нам также нужно серьезно отнестись к ведущейся сейчас "войне за историю". Официальный конец конфронтации ничего не изменил в западном истолковании прошлого Европы, особенно в том, что касается XX века. "Новые европейцы" сознательно обострили ситуацию. Они с азартом выдают себя за жертву "российского экспансионизма" и требуют на этом основании привилегий в системе западных союзов для себя и остракизма в отношении России. Есть все основания ожидать, что по мере выхода России из кризиса "войны за историю" кампания дискредитации нашей страны будет набирать обороты.
Эта "война" - совсем не схоластический спор, как может показаться с первого взгляда. Идет подготовка общественного мнения стран Запада к введению санкций против России. Нам следует активно использовать все имеющиеся возможности воздействия на западное общественное мнение в этой сфере. Открыть в Париже или в Берлине отделение Института российской истории РАН или Института Европы РАН удастся, видимо, нескоро. Но в каждой стране у России есть точки опоры, которые следовало бы активировать. Где-то это общества дружбы с Россией. В ФРГ мы должны как можно полнее использовать возможности уникального российско-германского музея Берлин-Карлсхост (Музей капитуляции) для того, чтобы знакомить западную общественность с нашей точкой зрения на исторические события XX века.
Российская общественность не имеет права безучастно относиться к нападкам на Россию, ее прошлое, настоящее и будущее. Не реагировать на русофобские кампании означает давать нашим недругам повод утверждать, что мы сами внутренне согласны с теми чудовищными обвинениями, которые они нам предъявляют. До сих пор мы вели себя как слон, не обращающий внимания на лай моськи. Однако на поверку оказывается, что вместо моськи-одиночки мы имеем дело со злобной стаей, численность которой постоянно растет. Российская общественная дипломатия не может пройти мимо этой проблемы.
Игорь МАКСИМЫЧЕВ
Главный научный сотрудник Института Европы РАН
http://www.fondedin.ru/
