Прокурорское следствие, в соответствии с законом, расследует дела особо сложные: убийства, изнасилования, все должностные преступления. Ответственность, таким образом, огромная. Но вот недавно следственные подразделения от прокуратуры отобрали и образовали Следственный комитет, председатель которого хоть и является заместителем Генерального прокурора, тем не менее подчиняется лично президенту. Специалисты оценивают ситуацию неоднозначно. Наша газета описала ее в статье "Безнадзорное следствие" (8 октября 2007 года). Сегодняшний гость газеты имеет большой опыт работы в следствии, но в данной должности к моменту нашей встречи проработал всего сто дней.
- Для вас, Андрей Валерьевич, конечно, не секрет, что создание Следственного комитета многими было принято, что называется, в штыки. Наверное, вам, видящему ситуацию изнутри, есть что ответить скептикам?
- На самом деле кардинального изменения структуры правоохранительных органов, как уверяют многие, не произошло. Произошло разделение функций в пределах одного ведомства. Расследование перешло в Следственный комитет, надзор остался за прокуратурой. Наше управление сформировано на основе ее кадрового потенциала, и, разумеется, нам "по наследству" перешел огромный опыт работы, накопленной прокурорскими следователями.
Если что-то кардинально и изменилось, то повысилась ответственность следователей за результаты их работы. Если раньше за возбуждение и прекращение уголовных дел, аресты, продление сроков следствия отвечал прокурор, то теперь эти вопросы в ведении руководителей следственных подразделений, а прокурор лишь играет роль арбитра. Однако это разделение функций имеет и ряд серьезных недостатков. Раньше прокурор организовывал расследование и имел возможность, используя свои полномочия, оценить оперативность и законность оперативно-разыскных мероприятий, изучить дополнительно ведомственные материалы органов внутренних дел.
Сейчас у нашего комитета таких полномочий нет, и мы нуждаемся во взаимодействии с прокуратурой.
- Вообще-то лучшее - враг хорошего. Если система нормально функционировала, зачем было все менять? Ведь не секрет, что любая реформа - это процесс болезненный. Затраты моральные и материальные. Оправдано ли это в данном случае?
- В Конституции России утвержден принцип разделения властей - невозможность подмены функций одной ветви функциями другой. То, что прокуратура сама ведет следствие и сама за ним надзирает, вызывало критику специалистов. Этого не было ни в одной российской силовой структуре, имеющей в своем составе следственные подразделения. Теперь прокуратура имеет равные права и обязанности по отношению к всем следователям независимо от их ведомственной принадлежности.
- Легко ли вам дались эти сто дней? В прессе появлялись сообщения, что в прокуратуре царит паника, следователи собирают чемоданы, и прочее.
- Конечно, просто не было. Но и насчет паники - это явное преувеличение. Все-таки реформа проходила в пределах одного ведомства, было четкое понимание того, что и как нужно делать. Многие сотрудники никаких перемен даже не заметили. Главным образом перемены коснулись руководителей - в основном в плане увеличения ответственности. С 7 сентября у них за спиной уже не стоит прокурор, и если где-то в работе произойдет сбой, винить в нем нужно будет только себя. Были трудности организационного плана, но сейчас мы уже укомплектовали кадры, определились со структурой - у нас 17 районных подразделений и один межрайонный отдел. Выходим на стабильный режим работы.
- Прокурорское следствие, в соответствии с законом, всегда занималось самыми сложными делами. Здесь необходимы и опыт, и квалификация. Достаточны ли они сегодня, на ваш взгляд, у сотрудников Следственного комитета?
- Средний возраст наших следователей в районах - 25 лет. Это люди, только недавно пришедшие со студенческой скамьи. Но в этой работе надо считать год за два. Степень ответственности и большое количество разнообразной, разноплановой работы через два-три года делают молодого следователя достаточно подготовленным для работы над раскрытием серьезных преступлений.
- Наверное, столь молодой состав обусловлен большой текучестью ваших кадров?
- Это не так. За последние два года текучесть у нас снизилась на две трети. А в подразделениях по расследованию особо важных дел, к примеру, составляет всего 10%.
- Ну все-таки у вас ситуация более благоприятная, чем, к примеру, в милиции. Прокурорский следователь зарабатывает гораздо больше милицейского, не так ли?
- Но зато он работает практически без выходных, с ночными дежурствами и расследует дела иной степени сложности и ответственности. Убийства, изнасилования, коррупция, экологические и хозяйственные преступления с тяжкими последствиями. В нашем ведении также все преступления, совершенные с участием сотрудников правоохранительных органов.
- Кстати, побывавший недавно у нас в гостях прокурор города Сергей Петрович Зайцев сообщил, что за последние два года раскрываемость убийств удалось резко повысить. В том числе, наверное, за счет улучшения качества следствия?
- Да, раскрываемость убийств сейчас более 80%. Это очень хороший показатель, причем цифра не дутая, а реальная. Но она - результат большой организационной работы. Прежде всего усилена оперативность расследования. Дежурная группа в составе руководителя следственного отдела, следователя, криминалиста-эксперта выезжает на место преступления немедленно. Благодаря этому, к примеру, за время работы Следственного комитета из 101 совершенного в городе убийства 82 было раскрыто по горячим следам. Усилено взаимодействие с оперативными подразделениями других правоохранительных структур. Созданы специальные группы: одна - для раскрытия убийств, совершенных в условиях неочевидности, другая - для случившихся в прошлые годы. На счету последней уже 15 раскрытых убийств, в том числе 1990-х годов.
- Вы упомянули о коррупционных преступлениях...
- Наиболее характерные примеры коррупции дают дела, связанные с незаконным оборотом наркотиков. Практически в каждом из них прослеживается коррупционная связь с сотрудниками правоохранительных органов. Только что закончено следствие по двум делам о преступных сообществах, занимавшихся распространением наркотиков. В обоих фигурируют действующие сотрудники милиции, а одно из них таковой даже возглавлял.
- Немного расскажите о себе. Как вы попали в прокуратуру?
- Я сделал выбор, еще учась на первом курсе юрфака Ульяновского университета. Был направлен на ознакомительную практику в одну из районных прокуратур. Сразу понял, что это мое. Проработал там два года на общественных началах и после окончания третьего курса в порядке исключения был принят на работу следователем. Перешел на индивидуальный график обучения и совмещал учебу с работой. Прошел все ступеньки прокурорской лестницы. С марта 2005 года - заместитель прокурора Санкт-Петербурга.
- Ощутили ли вы, приехав на невские берега, какую-то специфику, отличную от той, с которой сталкивались раньше?
- Если вы о "криминальной столице России", то, разумеется, никакого подтверждения этому я в Петербурге не обнаружил. Преступность здесь не выше, чем в среднем по России. Зато, придя на работу, встретился с профессионалами высочайшего класса, фанатично преданными своему делу. С этими людьми можно решать любые, самые сложные проблемы. И мы их решаем. Конечно, в гигантском мегаполисе работать гораздо сложнее. Элементарный поквартирный обход при расследовании убийства несравнимо проще провести, скажем, в маленьком поселке или микрорайоне небольшого города, чем в "спальном" районе Петербурга с множеством многоэтажных домов.
- Зато, наверное, здесь гораздо интереснее работать?
- Безусловно. Я, например, столкнулся здесь с такими преступлениями, о которых раньше даже не слышал. Регион развитый, передовой - сюда быстрее пришли, скажем, преступления банковские или связанные с Интернетом. Такое количество экзотического оружия, невероятных преступных схем мне тоже видеть не приходилось. На работу вдохновляет и сам город с его невероятной красотой. Он буквально влюбляет в себя, хочется вложить в него душу...
- К сожалению, вы сталкиваетесь не с лучшей его стороной...
- У нас работа разноплановая - мы видим и хорошее и плохое. Видим людей с разных сторон. Другое дело, нам проще их оценивать - мы встречаемся с ними в экстремальных ситуациях, когда люди раскрываются.
- Может быть, можно вспомнить что-то из последних громких дел, раскрытых с участием ваших сотрудников?
- Ну вот, к примеру, попытка теракта в "Рокс-клабе". Там, как известно, было обнаружено взрывное устройство, подготовленное к срабатыванию. Как удалось установить, эту акцию готовили трое молодых людей, имеющих националистические взгляды. В клубе находились около 400 человек, жертвы могли быть огромны... В настоящее время все члены этой группы арестованы, ждут суда.
Большой резонанс в последнее время вызвал ряд экстремистских нападений и убийств. В Курортном районе убит гражданин Узбекистана, в Приморском - гражданин Армении, произошло нападение на журналистку из Тывы. Все эти преступления раскрыты, арестована группа молодых людей в возрасте от 14 до 20 лет. К уголовной ответственности привлекаются 13 человек.
В нашем управлении имеется постоянно действующая следственная группа по расследованию преступлений экстремистской направленности. Именно она позволяет эффективно бороться с данным видом преступности. В то же время - и об этом тоже нельзя не сказать - только за время работы нашего комитета в городе уже произошло около 20 тяжких преступлений, совершенных выходцами с Кавказа и Средней Азии, пребывающих здесь нелегально. Убийства, изнасилования... К сожалению, эти преступления проходят гораздо менее резонансно - почему-то пресса о них предпочитает молчать...
- Лозунг о том, что у преступника нет национальности, - это лукавство, попытка замолчать серьезнейшую проблему. Наша газета, кстати, неоднократно об этом писала.
- Этнические преступные группы представляют серьезную угрозу. Угоны автотранспорта, нападения на инкассаторов, "черное" риэлтерство - эти сферы почти полностью контролируются преступниками из стран ближнего зарубежья. Вот свежий пример. Бывший сотрудник ФСБ, начальник службы безопасности управления Минтранса по Северо-Западу, погиб, защищая свою машину от угонщиков. Сейчас уже установлено, что это преступление совершила грузинская организованная преступная группировка. Эти люди арестованы, имеются сведения, что они причастны более чем к 20 угонам.
- Может быть, вы сами виноваты, что эти факты не получают широкой огласки? Дозируете информацию, руководствуясь соображениями политкорректности?
- Разумеется, мы информацию дозируем. Но только из соображений совсем иных. Есть тайна следствия - она специально предусмотрена законом, чтобы исключить какое-либо несанкционированное воздействие на ход расследования. Но, когда следствие закончено, информация становится открытой. При этом уже для нас не важно, какой национальности преступник, а какой - жертва. Производит отбор ваш брат, журналист. И из соображений, не всегда нам понятных. Иногда создается впечатление, что кто-то намеренно хочет представить Петербург теперь уже "столицей российского экстремизма". Между тем количество экстремистских проявлений в Петербурге с каждым годом снижается. И именно вследствие той работы, которая целенаправленно проводится по борьбе с этой опасностью.
- Все-таки если уж серьезно разбираться с проблемой экстремизма, то "информационная составляющая" - лишь один из факторов, ее обусловливающих. И, наверное, не самый главный. Пресса, как ни крути, это зеркало жизни. Хоть иногда и кривое. Она фиксирует то, что уже реально происходит. А первопричина глубже. Неграмотная иммиграционная политика, бездеятельность чиновников на местах, коррумпированность сотрудников правоохранительных органов. На каждой водосточной трубе у нас висят объявления: "Прописка, регистрация, гражданство". Вчерашний нелегал получает "чистые" документы и спокойно занимается темными делами...
- Уверяю вас, после каждого преступления на экстремистской почве мы проводим тщательный анализ причин, его вызвавших. И именно результаты расследования конкретных дел, обнажившие все болевые точки проблемы, были положены в основу формирования целой общегородской политики толерантности и противодействия расовой и национальной нетерпимости. Следователь, если нужно, самостоятельно принимает меры реагирования - вносит представления об устранении причин и условий преступления в адрес соответствующих организаций и должностных лиц.
- А прописан ли в законе механизм ответственности за неисполнение ваших представлений?
- Административная ответственность предусмотрена.
- Но вряд ли следователь всегда может проконтролировать, как все исполнено. Ведь это уже не его работа!
- Закон обязывает письменно дать ответ о принятых мерах. И следователь уже сам решает, реально ли отреагировали или это просто отписка. Разумеется, мы не можем стопроцентно гарантировать, что эта обратная связь всегда будет работать безупречно. Но мы к этому стремимся.
- Что ж, мы можем только пожелать, чтобы ваши усилия увенчались успехом. Мы же со своей стороны готовы в меру наших сил вам содействовать - как в плане информационном, так и в постановке более общих проблем.
- Считайте, что мы договорились. В заключение хочу поздравить вас с Днем российской печати и с юбилеем вашей газеты.
- Спасибо.
С гостем беседовал Михаил РУТМАН
www.spbvedomosti.ru
11.01.2008
