Когда главный редактор журнала предложила мне взять интервью у С. В. Маковецкого, приехавшего в Российский центр науки и культуры в Вене, я обрадовалась. Потом был испуг, волнение, затем воспоминания о его актерских работах в театре, в кино, которые я видела в Москве.
90-е годы, как известно, стали периодом бурных изменений в общественных настроениях, эпохой ломки многих традиционных представлений. Мы тогда "пребывали" в новом социальном пространстве и испытывали сложные, противоречивые чувства. Именно в то время открыла я для себя Маковецкого-актера, ему обрадовалась, точнее, его особому мироощущению, самобытности, способности перевоплощаться. И вот только тогда занавес приоткрылся.
С. В. Маковецкого сравнивают с великими артистами театра и кино. Пишут о нем как о человеке сложном и умном, о его "обживании" миров, порой странных, жизненное пространство которых лежит вне пределов социальных правил игры. Пишут о его странностях, о пристрастии хорошо одеваться, о его семье, о категорическом отказе говорить о религии "всуе". Пишут, пишут, пишутЙ
И возникло множество, множество вопросов. Каков же он за пределами недосягаемой известности? Каков он в действительности? Каков он будничный - Маковецкий?
Занавес открылся. Появилась фигура в своеобразной пластике движений; что-то мальчишеское проскользнуло, должно быть, легкость в походкеЙ Голос тихий, речь то замедленная, затухающая, то взволнованно скоропалительная. Взгляд изучающий, оценивающий, цепкий.
После паузы: "Что ж, давайте побеседуем". И вот это "побеседуем" было сказано тепло, располагающе, и страх перед его известностью пропал. Осталось желание познать личность, творца; его магнетизм звал, манилЙ и это было здорово!
- Сергей Васильевич, что нового в вашей семье? Чем радуют вас внуки?
- Что нового? То, что, слава Богу, все хорошо, все живы-здоровы. Как и у всех, у меня есть нормальная семья, я ее очень люблю, это мой тыл, это мое спасение. Правда, когда дети маленькие болеют, это огорчает, но, дай Бог, чтобы это все было временно.
- Ваш сын, чем он сейчас занимается?
- Он окончил Финансовую академию, у него потрясающее образование! Два года стажировки в университете в Сан-Франциско. Сейчас создает программу. Он меня никогда не посвящает в свои дела, говорит: ТЗачем тебе это надо, ты все равно в этом не понимаешь ничегоУ. И он прав.
- Вы впервые в Вене?
- Да.
- Чем удивила вас Вена?
- Но она меня пока ничем не удивила. Я увидел прелестный европейский город, ощутил присутствие праздника: много людей на улицах, пьющих горячее вино - пунш, глинтвейн; множество новогодних украшений, сувениров, поделок; звучит музыка. Приятно приезжать в город, который готовится к празднику! Вена нас встретила солнечной погодой, гостеприимно. Мне понравилась наша прогулка по музеям, по старинным уютным улочкам... Так я эмоционально, сумбурно высказываю свои впечатления. Мне нравится, как город расположен: недалеко от Италии, от Чехии, рядом со Словакией. Оказывается, прошлым летом мы с творческой группой были совсем близко. Снимали картину "С днем рождения, Королева!". Где-то здесь есть местечко, не помню, то ли Меловичи, то ли Мелошивичи. Там прекрасный замок, в котором нам позволили не просто ходить в тапочках, а пользоваться всем, что в нем есть. Эта картина уже готова. В Киеве состоялась презентация. Мне сказали, что ОРТ ее покупает и будет транслировать, я думаю, многие смогут увидеть эту работу. Так что я вроде как и был не здесь, но рядом.
- А что привело вас в Вену, гастроли или же творческий проект?
- Дело в том, что в Москве есть прекрасный "Дом Актера" во главе с М. А. Эскиной. Там очень часто организовываются творческие бригады, концертные группы. В программу входят выступления различных жанров: отрывки из спектаклей, проза, поэзия, музыкальные фрагменты, эпизоды из жизни... Актеров приглашают в разные страны, где существуют "Сообщества соотечественников" - это и Испания, и Германия, и Франция. Недавно мы были в Париже и работали в посольстве России, на этот концерт были приглашены Голицыны, Шереметевы, Трубецкие - было приятно!
- Чем, на ваш взгляд, отличаются русские, живущие за границей, от проживающих в России?
- Я скажу так. Недавно я был в Америке с театром "Современник". Меня пригласила Г. Б. Волчек на спектакль "Пигмалион" Б. Шоу. Я играю Хиггинса. Раньше этого героя исполнял В. Гафт. Меня попросили войти в эту роль, я вошел и с удовольствием играю в спектакле. Этот спектакль показывался на великолепной сцене зрелищно-развлекательного комплекса казино "Фоксвудс" недалеко от Нью-Йорка. Там мне приходилось встречаться с людьми, живущими в Америке. Так вот они ведут себя совсем как нерусские: извиняются, что плохо говорят по-русски, но чувствуется, что и английский-то не знают. Да и в разговорах они закрытые. Иногда мне приходилось говорить: "Не забывайте, что вы - русские, не забывайте своих корней". Но это не в осуждение. Каждый живет по своим правилам, каждый выбирает свою жизнь. Вы понимаете, как им было сложно, да, наверное, не от хорошей жизни они уехали. Я не хочу сказать, что сейчас легко, может быть сейчас стало страшней, сложнейЙ Но не надо забывать, откуда ты родом.
- Сергей Васильевич, вы часто бываете за границей, а как насчет языкового барьера?
- К сожалению, есть барьер. Я в школе изучал немецкий язык. "Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь". Ну что толку, что я знал правила, как "Отче наш"; но я никогда не занимался, как мои товарищи - немецкий как бы и не нужен был. У меня есть английский язык, но не очень богатый. Каждый раз, когда я нахожусь за границей, чувствую себя неуютно, злюсь на себя и решаю: когда вернусь в Москву, тут же возьмусь за учебники, найму педагога. Но, к сожалению, этой злобы хватает на неделю. Иностранные языки надо знать, хотя бы один знать, пусть не в совершенстве, но свободно общаться. Это надо.
- Какой период жизни вам кажется наиболее продуктивным, молодость или зрелость?
- Что касается продуктивности, то у меня всплеск ролей как раз пришелся на новое время, моя внутренняя творческая готовность открылась именно в 90-е годы. Я не люблю рассуждать о своем творчестве, но коль вы мне задали вопрос, мне приходится анализировать, а это не моя профессияЙ
Мне нравится это время - творческое, насыщенное тревогой перемен, непредсказуемостью. Я всегда много работал, но вот качество ролей, их сложность появились с новым временем.
- Чеховский Тригорин из "Чайки" как-то повлиял на вашу литературную деятельность? После выхода книги "Своими словами" есть ли желание писать?
- Это было еще до Тригорина. Знаете, иногда роли приходят неожиданно, такие, о которых ты даже не мечтал, не думал - так складывается, наверное. Вот мне предложили написать книгу, я категорически отказывался, но нашлись серьезные аргументы. Как-то меня спросили: ТСергей Васильевич, а не надоело ли вам читать "болтовню" о ваших работах в примитивных высказываниях по Интернету?У Я не люблю Интернет - там такое грязное болото. Точнее, информация не соответствует действительности: кто-то что-то сказал, кто-то что-то услышал, кто-то что-то перепечатал. Это был серьезный аргумент. И я подумал: а действительно, почему бы мне не рассказать о себе самом, своими словами: как все началось и как я решил стать артистом; о тех ролях, которые я люблю; о тех режиссерах, с которыми я работал. И получилась книга "Своими словами". Мы ее сделали с удивительной журналисткой из Риги Ч. Рыжовой. Самое парадоксальное, что первый тираж книги в 20 тысяч экземпляров разошелся - это очень много для такого жанра литературы. И вы знаете, могу похвастаться: сегодня книгу невозможно купить. Мне было приятно, когда жена ее прочла и вдруг говорит: "Эта книга открыла мне тебя". А мы уже больше двадцати лет вместе. Приятно слышать, когда самый близкий человек говорит тебе так! Книга получилась благодаря Ч. Рыжовой, она умница. Я ей наговаривал на диктофон, а она мои высказывания брала блоками, их компоновала, выстраивала в сюжетную линию. Понимая, что я часто противоречу самому себе, она говорила: "Но ведь это же ты...". Книга есть, и слава Богу!
А спустя некоторое время после выхода этой книги мне предложили сыграть Тригорина. Когда я приступил к роли, никакая книга на меня не повлияла - я достаточно иронически отношусь к своей литературной деятельности. И когда репетировал роль, я не вспомнил об этой книге. Естественно, это другое: вы получаете персонаж и фантазируете. Иногда опыт личной жизни помогает, а чаще всего это фантазия, и она намного богаче истинного знания.
- Макаров из "Макарова" по-прежнему остается вашим любимым героем, сыгранным в кино?
- Нет. А как он может оставаться любимым? Макаров был сыгран в 1993 году, этому фильму много лет, хотя он по-прежнему остается актуальным. Но сначала была "Патриотическая комедия", и только потом "Макаров" того же Владимира Хотиненко. А потом я снялся у Вадима Абдрашитова в "Пьесе для пассажира", у Петра Тодоровского в "Ретро втроем", у Алексея Балабанова в фильме "Про уродов и людей", у Киры Муратовой в "Трех историях". Мне дорог Царевич Алексей в спектакле режиссера П. Фоменко "Государь ты наш, батюшка". Швабрина люблю из "Русского бунта" и Черненко из "72-х метров", Коврина из "Черного Монаха", которого я сейчас играю. Поэтому я не могу сказать, что выделяю какой-то один персонаж. Я люблю и Макарова, и Иоганна из "Уродов и людей"Й
- Ваша роль Иоганна в фильме "Про уродов и людей" во мне вызвала множество эмоций. Я чувствовала отвращение и испугЙ
- Мои друзья тоже: зная меня хорошо, они внимательно смотрели на Иоганна и пугались. А я удивляюсь: там нет ничего страшного, ничего пугающего. Он жестокий человек, но у него есть свои представления обо всем, даже о любви. Отношение к няне, которую он любит, невероятно. Он может убить человека, мешающего его делу, и когда его внутреннее чудовище становится достоянием многих, Иоганн встает на льдину и уплывает. Он реальный человек, не знаю, но мне нравится, как он сделан. Это сложный персонаж, но этим он и интересен.
- Что вы думаете о театре как о форме досуга? Он не исчезнет?
- Ну что вы, я думаю, театр всегда будет существовать, конечно, приобретая новые формы. В Америке такой традиции, как театральная, нет, там больше склонны к мюзиклу, но в Европе накоплен огромный опыт. А нам, русским, с таким багажом театральных традиций нужно развиваться и идти вперед. Правда, знать меру с переодеваниями и перевоплощениями. Так что театр будет жить.
- На сцене, в кино часто приходится перевоплощаться: петь, танцевать, быть мудрецом и падшим. И когда снимаете "маски", что вы чувствуете?
- Благодарность, терпение, радость.
- Когда вы смотритесь в зеркало, что видите?
- Себя.
- Что вас делает счастливым?
- Семья, работа, интересные роли.
- Каким вы себе представляете будущее?
- Сложный вопрос. Хорошим. А вообще я не люблю загадывать. Конечно, побольше сложных ролей! Работа, разные образы - это прекрасно!
Беседовала Нина Процай
www.russianvienna.com
февраль, 2006 г.
