Мы становимся горькою памятью черных ветвей,
Узким серым кольцом в этом влажном стволе поколений,
Мутной каплей дождя на щеке загорелой твоей,
Убегающей прочь полосой придорожных селений;
Мы становимся, в сущности, неистребимым "ничем",
Прорастая кривою березой на брошенной крыше.
Ты ведь знаешь куда и, наверное, знаешь зачем
Устремляется взгляд умирающих выше и выше.
Отчего эта грусть? - Отчего вопросительных слов
Не становится меньше с течением тысячелетий?
На горящих полянах апокалиптических снов
Обрывают винты вертолетам железные дети.
Это было уже - чуть потравленные лепестки,
Желтоглазое "любит-не-любит" в красивой матроске...
У шипящей реки уходящие в воду мостки,
Серый пар изо рта и блестящие черные доски, -
Мы уходим по ним, худосочные богатыри
В чешуе потускневшей реликтовых тысячелетий.
Под сомнительный вальс -
раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три -
Обернется на берег по пояс в воде тридцать третий.
www.tatarinova.org/
