Конец прошлого – начало текущего года были отмечены осложнением внешних условий для функционирования Евразийского экономического союза, прежде всего в связи с появлением по периметру евразийской интеграции новых геополитических вызовов.
Один из них – создание Транстихоокеанского партнерства (ТПП), договор о котором был согласован в конце 2015 года и подписан 4 февраля текущего года в Окленде (Новая Зеландия) министрами торговли 12 стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Хотя за скобкой ТТП остались Китай, Индия, Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Филиппины, Таиланд, Индонезия и Мьянма, состав ТТП и без них достаточно представителен: в «партнерство», помимо самих США, вошли также Япония, Новая Зеландия, Вьетнам, Канада, Австралия, Малайзия, Перу, Бруней, Сингапур, Чили и Мексика. Тем самым договоренность о создании ТПП означала создание в АТР, да и в масштабах глобального экономического хозяйства новой крупной политической реальности.
Сердцевиной договора является зона свободной торговли. Однако договор устанавливает и определенные экономические стандарты для стран участников – от рабочего законодательства до защиты интеллектуальной собственности. Это придает созданной под эгидой США новой структуре характер экономического союза, причем на сей день крупнейшего в мире, если учесть, что страны, вошедшие в ТПП, обеспечивают порядка 40% мировой экономики и 30% мировой торговли.
Хотя договоренность о создании ТПП была достигнута еще в октябре прошлого года, событие стало неожиданным в том плане, что большинство наблюдателей полагало: сначала будет создано Трансатлантическое торгово- инвестиционное партнерство США-Западная Европа (ТТИП), имеющее целью организацию свободной торговли между Европейским союзом и США. Однако вышло по-другому. Переговоры о создании ТТИП, в которых участвуют США и ЕС, все еще продолжаются.
Причины более медленных темпов работы над ТТИП становятся понятными, если сравнить общие условия ведения бизнеса в США и Европе. На самом деле переговоры ведутся не между государствами, а между американскими корпорациями и Евросоюзом. Лоббисты из США настаивают на обязательности обеспечения одинаковых условий для ведения бизнеса компаниям с обеих сторон Атлантики. Но сейчас объем государственных субсидий, предоставляемых, к примеру, европейской корпорации «Airbus», в четыре раза превышает аналогичные субсидии американской «Boeing». Если субсидии уравняются, то европейцы проиграют конкуренцию и будут вытеснены с рынка, а американская авиастроительная промышленность сможет более чем в два раза нарастить объемы производства.
Точно так же гарантированно проигрывает все европейское сельское хозяйство. Действующие в США фитосанитарные, экологические и продовольственные нормы значительно мягче европейских. Кроме того, они допускают широкое применение генно-модифицированных продуктов, что в конечном итоге обеспечивает в полтора-два раза более низкую себестоимость производства.
И все же переговоры продолжаются. Их завершение сейчас планируется на конец текущего года. Когда оба проекта — ТТП и ТТИП — будут реализованы, по периметру Евразийского экономического союза возникнут две огромные зоны свободной торговли, на которые придется до 86% от мирового ВВП. «Силовыми центрами» обоих торговых объединений станут США, что, несомненно, прибавит им амбиций в усилиях за мировое лидерство.
Нельзя не видеть, что реализация планов формирования двух «партнерств» объективно создает новые вызовы для России и евразийской интеграции, несмотря на заверения американской стороны в обратном. Вашингтон даже приглашал Россию и Китай участвовать в новых структурах. Очевидно, однако, что ни Москва, ни Пекин на участие в союзах, создаваемых под эгидой США, не пойдут.
Какие же риски для России и ЕАЭС в целом несет создание ТПП, а в перспективе –ТТИП?
Главное в том, что создание зон свободной торговли вокруг ЕАЭС будет переориентировать товаропотоки, которые сейчас осуществляются между членами ЕАЭС, с одной стороны, и странами АТР и ЕС, с другой, на внутренние пространства ТПП и ТTИП: таможенные пошлины в нашей торговле со странами АТР и ЕС продолжают действовать. Таким образом, может быть поставлена под удар вся система торгово-экономических отношений России и других стран ЕАЭС с Западом и Востоком.
Не исключено также, что США будут стремиться всеми средствами привлечь нынешних членов ЕАЭС к участию в «партнерствах» с целью размывания тем самым Союза экономически, и, как следствие, политически.
Кроме того, возникает вопрос о том, к каким последствиям приведет одновременное участие Вьетнама в зоне свободной торговли с ЕАЭС в соответствии с заключенным в прошлом году соглашением, и ЗСТ в рамках соглашения о ТПП? Ведь это означает, что товары из стран ТПП будут беспошлинно перетекать реэкспортом через таможенную территорию Вьетнама в Россию и другие страны ЕАЭС, что будет приносить нам существенные бюджетные потери.
Каким же мог бы быть ответ России и других стран ЕАЭС на новые геополитические риски? Главной ответной мерой видится всемерное укрепление евразийских интеграционных процессов. В этой связи представляется необходимым существенно ускорить и осуществить на несколько лет раньше решение актуальных проблем формирования ЕАЭС, включая создание общего электроэнергетического рынка, создание финансового мега-регулятора ЕАЭС, формирование единого рынка нефти, газа и нефтепродуктов.
Кроме того, требует ускорения работа по ликвидации и унификации нетарифных барьеров, существенно обременяющих взаимные потоки товаров и услуг между странами ЕАЭС.
Весьма важно было бы также активизировать процессы координации макроэкономической политики как в монетарной сфере, так и в фискальной, а также координации валютно-финансовой политики, формирования общего финансового рынка и проработки вопроса о возможности введения на территории ЕАЭС единой валюты.
В этом же ракурсе следует рассматривать реализацию договоренности о сопряжении ЕАЭС с китайским проектом «Экономического пояса Шелкового пути» (ЭПШП), предполагающую создание современных систем международных логистических центров и хабов по основным международным транспортным коридорам Евразии «Западная Европа – Западный Китай», «Север – Юг», «Восток – Запад» и Северный морской путь. К осуществлению этих проектов могли бы быть привлечены средства недавно созданного Фонда «Шелкового пути». Представляет особую важность выработка «дорожной карты» по взаимодействию стран ЕАЭС с КНР. Предложений на этот счет можно ожидать от планируемого международного форума по вопросам сопряжения ЕАЭС и проекта ЭПШП.
Заслуживает также внимания инициатива президента Киргизии А.Атамбаева о развитии тесного взаимодействия ЕАЭС и ШОС, а в будущем об их объединении в одну организацию. В этом плане можно было бы уже сейчас приступить к разработке концепции единого экономического пространства ЕАЭС и ШОС, включая Китай, а также страны, являющиеся наблюдателями в ШОС (Монголия).
Целесообразно рассмотреть и перспективы взаимодействия в треугольнике ЕАЭС-ШОС-БРИКС, вовлечения в это сотрудничество других заинтересованных стран. Помимо этого, видится важной работа по расширению системы зон свободной торговли ЕАЭС.
Ответом на новые вызовы призвано стать всемерное укрепление евразийской интеграции и ее превращение в глобальный вектор мирового экономического развития.
Александр Максимович Шевченко
Сектор европейских стран СНГ и Балтии РИСИ
старший научный сотрудник
кандидат экономических наук
