И Роберт Шлегель, и я, Ирина Плещёва - журналисты. Это важно: защищая поправку про ответственность за клевету, оба осознаем, что в какой-то момент сами можем оказаться жертвами этой поправки.
Аргументы противников поправки - тоже журналистские. Представители журналистского сообщества видят в них ограничение свободы слова, и защищают в первую очередь эту свободу. Они опасаются, что в результате действия поправки СМИ будут ограничены в возможности критиковать власть, а у власти, наоборот, окажутся развязаны руки в отношении неугодных журналистов. Такие опасения были бы резонны при одном условии: если бы публичное слово у нас действительно что-то стоило.
Сейчас оно не стоит ничего. Парадокс в том, что ситуация полной безответственности и безнаказанности журналиста в конечном счёте бьёт по нему самому. Аудитория СМИ перестаёт отличать правду от лжи, распространяются устойчивые стереотипы про медиа, что "там всегда всё врут". Посмотрите опросы ведущих социологических служб - вы увидите, как доверие людей к СМИ падает год от года; более половины населения заявляют, что вообще не доверяют телевидению и прессе. Слово журналиста перестаёт восприниматься всерьёз - да и как оно может восприниматься всерьёз, если, что бы он ни сказал, ему за это ничего не будет?
В Советском Союзе всё было ровно наоборот: писать было почти ничего нельзя, но если уж что-то попадало в центральную прессу (в "Правду", скажем), это одно служило поводом немедленно принимать меры. В некоторых изданиях даже были рубрики типа "Газета выступила. Что сделано?" - и ведь было же, что там писать. В результате к перестройке, когда сняли цензуру, именно журналисты и публицисты оказались основными властителями дум, людьми, которым доверяли и за которыми шли миллионы граждан. Можно ли сегодня себе представить что-то подобное? Самые "раскрученные" журналисты воспринимаются в лучшем случае как шоумены, но не в коей мере не как моральные авторитеты. Когда произошло это падение журналистского авторитета? Именно за период безраздельного царствования "свободы слова" в том смысле, в котором её понимали в 90-е.
Всё это повод задуматься для журналистского сообщества. Для того, чтобы слово имело реальный вес, а журналист мог реально влиять на процессы, происходящие в стране, необходимо, чтобы каждый читатель и зритель был уверен: то, что говорится с экранов и со страниц газет - это правда, это так и есть.
Будучи студенткой журфака, я часто задаю себе вопрос: Как можно учить журналистскому профессионализму - добыче информации, анализу, сопоставлению фактов, умению преподнести свои выводы читателю - если звёздами становятся специалисты по запуску газетных уток? А потом редактора изданий бравируют тем фактом, что берут к себе на работу кого угодно, кроме выпускников журфака.
Вы боитесь репрессий со стороны правоохранительной и судебной системы? Так доказывайте свою правоту фактами - публично, на страницах своих изданий. И тогда люди будут вам доверять. А иначе так и будут кормить нас набившим оскомину "страшилкой" про "вторую древнейшую профессию".
14.05.2008
http://www.oprf.ru/ru/chambermembers/members/user/140/publications/1093
