Ни Китай, ни Россия не хотят идти на союз, потому что не желают ссориться с Западом, считает политолог Евгений Бажанов
Начавшийся сегодня визит Владимира Путина в КНР симптоматичен во многих отношениях. Во-первых, это первая поездка Владимира Путина в Пекин в качестве главы России. Известно, что Борис Ельцин и китайский лидер Цзян Цзэминь подчеркивали дружеский характер своих отношений. Как будут обращаться друг c другом Владимир Путин и Цзян Цзэминь? Во-вторых, это первый визит президента после опубликования принципиально новой внешнеполитической доктрины РФ. Чего ждать от дальневосточного турне Владимира Путина? На этот и другие вопросы корреспондента `Сегодня` АЛЕКСАНДРА ЧУДОДЕЕВА ответил директор Института актуальных международных проблем профессор ЕВГЕНИЙ БАЖАНОВ.
Евгений Петрович, как Россия теперь будет строить свои отношения с КНР?
- Прежде всего, определяя суть новой внешнеполитической доктрины, я бы сказал, что она нацелена на то, чтобы Россия проводила прагматичную, сбалансированную, многовекторную внешнюю политику. В начале 90-х годов Россия хотела полностью интегрироваться в западный мир. Не получилось. Нас туда не впустили, а затем мы сами пришли к выводу, что не должны быть `младшим партнером` Запада. Еще во время премьерства Евгения Примакова такое осознание пришло, а сейчас оно закрепилось во внешнеполитической доктрине. Москва - за многополюсный мир. И в этом контексте вполне логично, что Владимир Путин едет в Китай, а затем в Северную Корею, при том что сначала он посетил Европу, принимал в Москве президента США.
Между Россией и Китаем установилось `стратегическое партнерство`. Подчеркну, что партнерство - отнюдь не союз: Россия не добивается союза с Китаем, особенно военно-стратегического. `Стратегическое партнерство` Москва хотела бы иметь и с Западом. Но не получается... С Китаем же у нас по многим вопросам совпадают интересы: по расширению НАТО, по кризису на Балканах, по соблюдению Договора по ПРО, по ситуации в Чечне - проблемы сепаратизма волнуют Пекин. По вопросу исламского экстремизма, очаг которого существует в Афганистане.
Политическое совпадение интересов Москвы и Пекина несомненно присутствует. Но существует точка зрения, что подчас от такого совпадения интересов выигрывает Китай, который использует Россию в качестве `тарана` для решения своих проблем с Западом. По НАТО, Косово, по ПРО Китай обличает Запад, но на словах. Мы же действуем.
- В отличие от 50-х годов, когда мы с Китаем вступили в военный союз против Запада, нынешняя ситуация в корне иная. Ни Китай, ни Россия не хотят идти на союз, потому что не желают ссориться с Западом. В 50-е годы мы и Китай экономически не были тесно связаны с Западом. Сейчас и РФ и КНР не только связаны, но и зависимы от Запада. Поэтому наше стратегическое партнерство с Китаем достаточно ограничено - это партнерство по важным, но отдельным вопросам. Мы должны совместно убеждать Запад, но ни в коем случае не срываться в пропасть `холодной войны`. В этом и состоит `здоровый прагматизм`. Точно так же нам стоит строить свои отношения с Западом, но уже в разговоре с Китаем. Почему нет?
То, что Китай порой в разговоре с Западом ведет себя тонко, так это можно только занести в актив китайской дипломатии. Взять хотя бы конфликт на Балканах: пока натовская авиация не разбомбила китайское посольство в Белграде, Пекин в основном помалкивал. Но в конце концов Пекин использовал ситуацию на все сто процентов: он получил от США и компенсацию за посольство, и `добро` на вступление в ВТО.
Или еще один объединяющий нас с китайцами вопрос - желание США создать `противоракетный зонтик` над своими союзниками на Дальнем Востоке, включая Тайвань. По существу эта система направлена не против нас, а против Китая. В прошлом году в беседе со мной бывший министр обороны США Уильям Перри откровенно заявил, что никаких сомнений тут быть не должно - конечно, эта система главным образом направлена против КНР. И, естественно, в этом вопросе Пекин выступает более активно, чем мы. Другое дело выход США из Договора по ПРО - это непосредственно затрагивает наши интересы. Но, имея `стратегическое партнерство` с Китаем - там мы их поддержали, а здесь они нас - мы оказываем довольно сильное противодействие планам Вашингтона. Да, если хотите, мы используем друг друга, но в хорошем смысле этого слова.
У китайцев быстро растущий экономически северо-восточный регион с населением в 100 млн жителей. А у нас все наоборот - население в дальневосточном регионе не превышает 7 млн человек, постоянно уменьшается, а экономика дышит на ладан. У местных жителей начинает возникать страх перед Китаем. Только в прошлом году миллионное население Амурской области пополнилось 238 тысячами граждан КНР. Сейчас их прибывает по 10 тысяч человек ежедневно...
- Я не считаю, что это политика руководства КНР - втихую заселять наш Дальний Восток. С другой стороны, объективно для китайской экспансии на Дальнем Востоке есть предпосылки: у них - избыток населения при нехватке земли, а у нас - все наоборот. Другое дело, что цифры, которые вы только что привели, преувеличены. Но в том, что страхи растут, нет ничего странного. В соответствии с закономерностями такой науки, как политология, когда меняется баланс сил в пользу одной страны, у другой всегда возникают страхи и подозрения, которые могут перерасти в конфликты. Поэтому, если нынешняя тенденция сохранится - китайцы продолжат свое быстрое развитие, а мы продолжим накапливать свои экономические проблемы, то и между нами осложнения не исключены.
Так что же России дало партнерство с Китаем?
- Такое партнерство нам прежде всего выгодно в геополитической сфере. В плане экономики оно пока менее эффективно. Но у нас в этой области мало что получается и с другими странами. Повторюсь, если нынешняя тенденция продолжится - Китай все больше будет усиливаться, а мы слабеть, то отношения могут начать осложняться. Трудно сказать, как поведет себя Китай, став сверхдержавой. Из истории мы знаем, что когда Китай был сильнее соседей, то он считал их и варварами, и вассалами. Я не утверждаю, что в будущем Китай так же себя поведет. Но остерегаться такого поворота нужно.
В 80-е годы, когда я работал в советском посольстве в Пекине, китайские ученые прямо говорили, что так боятся наших ракет, что во время еды у них палочки дрожат от страха. Сейчас же, когда я приезжаю в КНР, те же самые люди мне говорят, что нам все равно, кто в России президент, ибо кто бы им ни был, он никогда не рискнет посягнуть на Китай. Или, прогуливаясь по улицам Пекина со своими китайскими друзьями, я вижу людей, одетых в военную форму и спрашиваю: `Это что, бойцы НОАК?` `Нет, - отвечают мне, - это народные ополченцы. Они подготовлены намного хуже бойцов НОАК, но гораздо лучше, чем ваши солдаты`. Дело не в том, кто сильнее или слабее. Важно другое: у китайцев заметно изменилась психология. Раньше это была психология слабых, а сейчас - сильных.
В политических кругах весьма устойчивы настроения `пойти китайским путем` - и не только в экономическом, а прежде всего - в политическом плане.
- Это вопрос из области ностальгической фантазии. На сегодня для такого варианта нет первого и главного условия - наша компартия не является правящей и не имеет монопольного влияния. Кроме того, Китай - крестьянская страна, которая откликнулась на аграрно-рыночные преобразования. А Россия была и остается страной ВПК. Что касается авторитарного правления по южнокорейскому или чилийскому вариантам, то и оно в России не пройдет. Запад не возражал против Пак Чжон Хи и Пиночета, поскольку эти диктаторы помогали подавлять коммунизм. Если же Россия встанет на путь авторитаризма, то с нами перестанут сотрудничать, сколь бы либеральные экономические реформы Москва не провозглашала.
Дальневосточное турне Владимира Путина не ограничивается только посещением КНР. Он посетит Северную Корею и только потом отправится на саммит `восьмерки`. А почему, собственно говоря, не наоборот, учитывая важность наших отношений с Западом?
- Я не вижу здесь какого-то особого политического умысла. А если все-таки пытаться его отыскать, то, наверное, логично вначале проработать все вопросы, которые у `восьмерки` возникают в отношении связей России с Китаем, той же КНДР, а потом объяснить их лидерам развитых стран мира. Путин, вероятно, попытается `восьмерку` (и прежде всего США) убедить в том, что не стоит так уж опасаться северокорейской ракетной угрозы. Ведь, в конце концов, Ким Чен Ир - не самоубийца, чтобы начинать какие-либо военные действия против Южной Кореи, не говоря уже о США. В Китае президент РФ, видимо, поведет разговор о планах США в отношении создания собственной системы ПРО и, возможно, обсудит с китайцами контрмеры. При этом повторяю: ни Россия, ни Китай не хотят повторения `холодной войны` с Западом.
Сегодня 18.07.2000
http://nvolgatrade.ru/
