Социальный мир утверждается ныне как глобальный социум, стремящийся в своей жизнедеятельности к следованию универсальным закономерностям. Эти законы мирового сообщества выражаются в диалектике единства и борьбы противоположностей, раскрываются в соотношениях согласия или конфронтации социальных сил. Данные силы получают свое концентрированное социальное выражение в жизни мировых цивилизаций - Южной, Восточной, Западной и Северной, которые привязаны в своем функционировании к особенностям окружающей природной среды.
Если Южная цивилизация руководствуется принципом тождества, неизменности собственных идейных оснований, представленных догматами индуизма, иудаизма, ислама, то Восточный мир исповедует в своей социальной практике идеологию единства, взаимосвязи противоположностей как продолжения и духовного развития семейно-брачных отношений между людьми. Западный мир, раздробленный природной средой своего обитания на малые социальные объединения, утверждает борьбу противоположных сил в качестве руководства собственных действий, освящая в культе Папы Римского индивидуальный облик человека, получивший себе социальную канонизацию в протестантизме с его обожествлением всякого человека. Северная цивилизации, утвердившая самобытные исторические черты в развитии Российского социума, вынуждена особенностями окружающей природы интегрировать в своей жизни черты Востока и Запада, сохраняя склонность к восточному коллективизму как условию выживания в северных условиях природного окружения и развивая интеллектуальные способности как индивидуальный фактор в творческом освоении природной реальности.
Но Россия как социальное ядро северной цивилизации не сразу уяснила свою особенность в мировом сообществе, изначально следуя путями уже развитых социальных систем Юга, Запада и Востока. Если на первоначальном этапе истории восточнославянских племен в их мировоззрении доминировали локальные представления о божественных природных стихиях, управляющих жизнью людей и народов, то с образованием древнерусского государства возникла социальная необходимость в выборе всемирной веры как нравственного залога единства русского сообщества в пространстве мирового социума. Первым шагом в этом направлении стало принятие Русью в 988 году от представителей греческого православия христианского вероучения. Главным свойством принимаемой религии стало для русского народа признание ее истины, а значит незыблемости ее утверждений в руководстве обществом. Поэтому рядом с княжеской фигурой в качестве духовного наставника русского общества возникает фигура священника. Особенно возросла роль церкви в условиях распространения в русских землях княжеской усобицы, позволяя русскому народу сохранять духовное единство. Это церковное влияние получило социальное закрепление в освобождении Московской Руси от Золотоордынского ига и освящения страны в качестве единственного православного царства, предназначенного нести православную истину до скончания веков. «Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать» — зафиксировал в 16-го веке игумен Филофей всемирное значение Русского государства.
Однако во второй половине ХVII века происходит раскол русской православной церкви, пошатнувший принцип тождества в качестве главной черты русской религиозной веры. Ослабление престижа русского православия позволило Петру Первому отвергнуть значение церкви в руководстве обществом и утвердить западноевропейский принцип самодержавного абсолютизма в качестве единственного руководства Российской империей. Западный ориентир «борьбы», расхождения, поляризации различий продержался в управлении жизнью императорской России до ХХ столетия, когда в феврале 1917 года была свергнута самодержавная монархия и утверждена вновь по лекалам западноевропейских стран республика. Однако она просуществовавшая до октября того же года, когда была ликвидирована в ходе большевистской революции с утверждением «братской», «советской организации» общества на восточный манер.
Советский Союз в ходе своего развития как реализации планов построения коммунистического, «справедливого общества» добился значительных успехов, став к 70-м годам прошлого века вровень по военной мощи с передовыми странами Запада, представленными прежде всего англо-саксонским миром. Однако догматизм в трактовке марксистского учения как универсального ориентира в построении грядущего общества «социальной справедливости», односторонний экономизм в понимании главных рычагов общественного прогресса и мировоззренческий материализм в проектировании будущего стали роковым идейным препятствием в поступательном развитии советского социума, приведя его в 80-е годы к социальному застою. Начало 90-х годов прошлого века обозначило точку распада исторической России, отвергшей усилиями своего руководства принцип «братства» в организации постсоветского социума, а после расстрела Белого Дома закрепившей в Конституции страны от Ельцина принцип «государственной безыдейности» как важнейшего ориентира российского общества, лишенного собственной воли в современном мире.
Эта «безыдейность» сохранила свой определяющий статус для новой России и в реалиях двух первых десятилетий XXI века, подавляя своим политическим весом всякий интеллектуальный рост общественного самосознания. Именно такая безыдейная жизнь постсоветской Росси и стала главной причиной утраты Русским миром духовного единства, направившей Украину в объятия Западной цивилизации, что подтолкнуло Россию к проведению специальной военной операции. Эта операция обнажила продолжение и углубление деструктивных процессов 90-х годов, когда вслед за распадом СССР и нарастанием конфликтов на окраинах Российской цивилизации разрушительная энергия социального кризиса ударила в самое сердце Русского мира, настоятельно требуя от Кремля неотложных мер по идеологическому воспитанию населения: безыдейная стратегия России заводит ее в исторический тупик. Принцип «интеллектуального творчества» должен быть положен в основание будущей русской идеологии как генеральный идейный императив страны в реалиях глобального социума и научного руководства социальной практикой.
Важнейшим социальным ориентиром в осуществлении творческого императива российского общества должен стать в условиях глобализации мирового сообщества принцип целостности. Разумные контуры мировой целостности были указаны человечеству две тысячи лет назад в начальных строках Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог». Но Слово многолико по своим этнокультурным воплощениям: какой язык должен сегодня указать человечеству новые пути в будущее? Среди всех мировых культур лишь Северная цивилизация еще не сказала в определении исторического вектора развития человеческого сообщества своего веского Слова, первоистоком которого должны стать духовные способности русского народа.
К сожалению, надо признать, что на протяжении всего новейшего времени правящие круги российского государства исповедовали в своей массе русофобские настроения. Социальным свидетельством этого стало во времена российской империи освобождение русских крестьян как основной массы русского народа от крепостной зависимости лишь в 60-е годы XIX века, практически одновременно с устранением в США рабовладения. Духовным показателем русофобии явилось в те же времена идейное влияние «западничества» в формировании отечественной интеллигенции, отвергшей православные каноны воспитания населения. В годы советской власти наглядным показателем русофобии стал воинствующий атеизм коммунистической власти, нацеленной на подавление духовных начал самосознания русских масс, разорвавшей братские узы малороссов, великороссов и белорусов государственными перегородками.
Сегодня прямым результатом этой государственной русофобии стал военный конфликт между Украиной и Российской Федерацией, показавший отсутствие каких-либо духовных скреп Русского мира. И тем не менее статья №13 все еще продолжает во втором параграфе запрещать россиянам иметь государственную идеологию. Кремль наконец должен понять, что без идеологического самоопределения в современном мире Россия обречена на гибель, что никакие «гениальные» руководители не спасут страну от духовного развала. Сражаться со всем Западом без разумной идеологии – это социальное безумие. Чтобы кремлевские «мифотворцы» не теряли впустую время на поиски «удобных» для них проектов на Западе или не конструировали собственных схем «оболванивания» российского населения, надо обратиться к уже апробированным концептуальным наработкам известных отечественных мыслителей, соответствующим запросам завтрашнего дня.
Характер этих запросов однозначно указывает на науку как главную сферу современного общественного сознания в созидании глобального будущего мирового сообщества. В этой перспективе наиболее развитую систему научной организации общества дает нам научно-философская система «ноосферизма», имеющая в лице В.И. Вернадского отечественные интеллектуальные корни своего рождения и плодотворно развиваемая на протяжении последних тридцати лет А.И. Субетто. Думаю, что научная общественность страны поддержит меня в требовании от Кремля признания идеологии «ноосферизма» идейным каноном по организации российского общества в реалиях глобального социума.
Гореликов Л. А. — д.ф.н. РФ и Украины, профессор, академик Ноосферной общественной академии наук.
