Чем глубже копаешься в этой истории, тем сильнее ощущение, что прокуратура сама загоняет себя в ловушку, становясь перед неизбежным выбором - то ли выдвигать новые обвинения, то ли публично извиниться и признать свое поражение
Депутаты Законодательного собрания Красноярского края не дают согласия на передачу дела своего коллеги Анатолия Быкова в суд. Генпрокуратура настаивает, заручилась даже поддержкой Красноярского краевого суда. Сегодня - судный день. На заседании коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ будет рассмотрена жалоба Законодательного собрания Красноярского края на решение Красноярского краевого суда, который признал постановление Заксобрания "недействительным и не порождающим правовых последствий". Хорошо, конечно, что судебная реформа дает судам больше полномочий, но не до такой же степени!
Генпрокуратура в очередной раз готовится к громкому провалу. По слухам, дело Анатолия Быкова, которое еще полгода назад должно было поступить в суд, рушится на глазах. Доказательства оказываются либо недостоверными, либо добытыми незаконным путем, свидетели один за одним меняют показания или вовсе открещиваются от них. Но все-таки в деле Быкова следователи готовы идти до конца: слишком высоки ставки.
Беда в том, что в последнее время Генпрокуратура допустила несколько громких провалов. Вспомнить хотя бы один из последних - освобождение Верховным Судом вдовы генерала Рохлина - Тамары. А ведь ее вину прокуратура считала стопроцентно доказанной.
И вот теперь выясняется, что обвинения в адрес другого известного подследственного - Анатолия Быкова - тоже не находят подтверждения. Но, развалив еще одно нашумевшее дело, ведомство Устинова рискует окончательно себя дискредитовать. Так что речь идет уже о репутации Генпрокуратуры, которой она дорожит весьма сильно.
Впрочем, в деле Быкова законность понимается весьма своеобразно. К примеру, когда задержанного в Красноярске Быкова освободили из тюрьмы постановлением центрального районного суда, в город срочно вылетел советник Генпрокурора Владимир Колесников. Едва сойдя с трапа самолета, он организовал пресс-конференцию, где метал громы и молнии, обрушился с критикой на решение суда, переходил на личности, намекал, что судье стоит позаботиться прежде всего о себе самом, и так далее: Ясное дело, вскоре Быкова опять засунули в СИЗО, но на этот раз препроводили уже в столичное "Лефортово", где он находится и по сей день.
С тех пор Генеральная прокуратура дважды продлевала срок содержания Быкова в кутузке, мотивируя это "исключительностью" данного уголовного дела. Дело и вправду исключительное: тем дальше оно движется, тем меньше становится сколько-нибудь внятных доказательств вины бывшего хозяина КрАЗа. Обвинение Быкова в убийстве Паши Цветомузыки отпало само собой, когда мнимый мертвец живой и здоровый явился публике. Недолго думая, дело переквалифицировали - речь пошла уже о "подготовке убийства" все того же Цветомузыки.
Однако здесь накладки следовали одна за другой. Так, из показаний якобы пришедшего с повинной Александра Василенко следует, что заказ на убийство и оружие передал ему некий субъект, представившийся "человеком Анатолия Быкова". И хотя о личности таинственного незнакомца и дате встречи ничего не было известно, следователей это не смутило. Тем более, что именно на этой встрече вылупилось на свет единственное вещественное доказательство, фигурирующее в деле Быкова - пистолет, предназначенный для "исполнения заказа". Правда, с ним то и дело происходят непонятные метаморфозы. Сначала он был обозначен как пистолет Макарова, а в последствии неведомым образом превратился в ИЖ, приспособленный для стрельбы боевыми патронами.
Как такое могло случиться? По версии прокуратуры, во время изъятия в помещении было темно, и не следователь, ни свидетели не видели марку оружия, якобы, не разобрали. Объяснение это звучит, по меньшей мере, наивно: при изъятии присутствовал штатный сотрудник ФСБ, да и следователь, по идее, в марках оружия должен разбираться неплохо.
Но если сугубо штатские сотрудники Генпрокуратуры и вправду ничего не понимают в пистолетах, они, по крайней мере, должны были знать, что на момент той самой встречи Василенко с заказчиком Быков все еще пребывал в СИЗО, а стало быть, отношения к пистолету-оборотню иметь не мог. Однако это не помешало юристам из Генпрокуратуры вписать в дел Быкова обвинение в "незаконном обороте оружия".
Словом, чем глубже копаешься в этой истории, тем сильнее ощущение, что прокуратура сама загоняет себя в ловушку, становясь перед неизбежным выбором - то ли избегать новые обвинения, то ли публично извиняться и признать свое поражение в очередном громком деле. Лучшей иллюстрации кризиса нынешней судебной системы, бедственного положения наших судов, их зависимости от органов следствия и прокуратуры придумать нельзя. Выходит, Генеральная прокуратура разрушает свой престиж своими собственными руками. Ради чего?
Ответ на этот вопрос вполне очевиден. Пока Быков остается в тюрьме, в Красноярском крае полным ходом идет передел собственности, и прежде всего - борьба за алюминиевый завод, бывшую вотчину Быкова. Сейчас контрольный пакет акций КрАЗа оказался в руках хозяина "Русского алюминия" Олега Дерипаски. Однако спор за ресурсы края между "РусАлом" и РАО ЕЭС России еще далеко не закончен. А к окончанию срока следствия, глядишь, рынок уже будет поделен, и предмет спора отпадет сам собой. Будет ли при этом экс-владелец КрАЗа признан виновным, или, наоборот, Генпрокуратуре придется принести ему свои извинения - вопрос, в данном случае, второй.
И здесь мы можем наблюдать удивительную закономерность. Стоит в том или ином регионе России двум мощным финансово-промышленным группам схлестнуться в борьбе за лакомый кусок - и тут же Генпрокуратура с упорством, достойным лучшего применения, начинает преследовать одну из сторон.
В последние годы особенно активно служители Фемиды действуют на алюминиевом рынке. Вспомнить хотя бы дело главы компании МИКОМ и бывшего владельца Новокузнецкого алюминиевого завода Михаила Живило, обвиненного Генпрокуратурой в подготовке покушения на кемеровского губернатора Амана Тулеева. Незадолго до возникновения этого уголовного дела Олег Дерипаска вел с Живило переговоры о продаже "РусАлу" контрольного пакета акций НКАЗа. Договориться не удалось - по слухам, стороны не сошлись в цене. Тут-то и подоспело обвинение Живило в подготовке убийства Тулеева. Так что главе НКАЗа было уже не до алюминия. Он едва успел покинуть пределы родины. А завод после этого, как нетрудно догадаться, довольно быстро вошел в империю "РусАла". Что самое обидное, с точки зрения логики бизнеса, Живило вовсе незачем было покушаться на кемеровского губернатора. Смерть Тулеева летом прошлого года уже не помогла бы Живило вернуть утраченные позиции на Кузбассе. Зато его отъезд из страны был чрезвычайно выгоден холдингу "Русский алюминий", который никак не мог заставить упрямого Живило продать контрольный пакет НКАЗа.
Дело Быкова походит на "дело Живило" вплоть до деталей. Вновь передел алюминиевого рынка, вновь в дело вступает Олег Дерипаска, и вновь прокуратура с завидным упорством расследует дело, у которого практически нет шансов дойти до суда. Зато многим уж очень выгодно сейчас держать бывшего хозяина КрАЗа подальше от полей алюминиевых сражений. Суд и прокуратура волей или неволей прекрасно справляются с этой задачей.
17.07.2001
http://bykov.info/in.php?act=site&cat_id=192&start_an=&start=
