Татьяна Юрьевна, на v ежегодной налоговой конференции, организованной РСПП, шла речь, и в частности Вы уделили много внимания проблеме налоговой нагрузки. Из чего складывается налоговая нагрузка и как бы Вы ее оценили в России на сегодняшний день?
Вообще налоговая нагрузка измеряется таким образом - это совокупный объем налоговых платежей в процентах в валовому внутреннему продукту. И, честно говоря, это такой показатель, который скорее характеризует среднюю температуру по больнице, чем действительно какое-то состояние экономики или тем более бизнеса. На самом деле уровень налоговой нагрузки в разных отраслях экономики очень сильно варьируется. Например, самый высокий уровень налоговой нагрузки в секторе нефтедобычи и нефтепереработки, самый низкий уровень налоговой нагрузки, например, в сфере услуг, в сельском хозяйстве, в торговле он составляет 4% по оценке министерства финансов и независимых экспертов. Поэтому он может различаться кратно между секторами экономики. Однако, в то же время по секторам экономики в межстрановом сопоставлении никто налоговую нагрузку не сравнивает, это все-таки более глубокий научный труд. Поэтому все оперируют этим средним показателем по стране, который, еще раз напомню, рассчитывается как совокупный объем налоговых платежей в процентах к валовому внутреннему продукту. В нашей стране он по прошлому году, если мне память не изменяет, составил 34%. При том, что еще в 2001 году мы брали на себя обязательство довести уровень налоговой нагрузки до 30% ВВП, и снижать его ежегодно на 1%. Министерство финансов, когда мы задаем вопрос о том, почему у нас никак не получается снизить уровень налоговой нагрузки до 30%, говорит о том, что всему виной высокая цена на нефть. И фактически она приводит к тому, что как бы мы не понижали уровень налоговой нагрузки, он у нас все равно растет за счет того, что растёт мировая цена. Поэтому если мы будем считать по сопоставимым условиям показатель, когда цена на нефть была бы такой же, то он у нас составляет 26%. Проверить министерство финансов здесь мы практически никак не можем, поэтому мы, что называется, верим на слово.
Какие инструменты по снижению налоговой нагрузки существуют у нас в России и вообще в мире?
Вообще они у нас используются ежегодно, и в этом смысле нельзя сказать, что министерство финансов занимает, например, непоследовательную позицию. Если Вы помните, мы начали со снижения ставки налога на добавленную стоимость, когда с 20% снизили до 18%. Потом мы начали осуществлять точечные меры по налогу на прибыль за счет того, что расширили перечень расходов, в частности разрешили списывать убытки прошлых лет сначала в ограниченном объеме, теперь в полном.
Ежегодно мы снижаем налоговую нагрузку, по оценкам министерства финансов на 140-160 миллиардов рублей. Но это, конечно, не составляет 1%, но тем не менее шаги по снижению налоговой нагрузки мы делаем. Другое дело, что бизнес требует более радикальных подходов к снижению налогового бремени, например, сегодня чаще всего раздаются два радикальных предложения. Первое заключается в том, чтобы реформировать налог на добавленную стоимость, унифицировали в том, что например до двенадцати или до пятнадцати процентов ликвидировать все льготы. И второе предложение достаточно радикальное, это снизить единый социальный налог.
Могут ли ОЭЗ стать одним из инструментов стимулирования конкурентоспособности, и инструментами по снижению налоговой нагрузки?
Наверное, нет, потому что единственную прямую выгоду, которую получают резиденты особых экономических зон - это единый социальный налог, поэтому они имеют существенные льготы по ЕСН. Но тем не менее сегодня есть масса других, более дешевых способов не платить ЕСН, или платить его не в полном объеме, чем инвестировать, заключать соглашения с государством, и брать на себя какие-то долгосрочные обязательства по особой экономической зоне. И бизнес, мне кажется, эти способы в том или ином объеме использует.
На конференции Вы говорили о проблеме разных условий налогообложения, и в частности, что разные условия налогообложения создают основу для коррупции.
Не могли рассказать подробней, какая связь между разными условиями налогообложения и уровнем коррупции?
Это пример, который придуман не мной, он является плодом разного рода исследований, и суть проблемы заключается в том, что когда есть разные подходы к налогоплательщикам, например когда начинаем говорить, что не те налогоплательщики имеют право на возмещение налога на добавленную стоимость, а только добросовестные налогоплательщики, понятно, что это дает возможность очень большого субъективизма налоговым органам в оценке того, является тот или иной плательщик добросовестным или не добросовестным, и не только налоговым органам, но и всем остальным участникам принятия решений. Поэтому, как только мы начинаем делить налогоплательщиков на тех, которые имеют на что-то право, и тех, которые такого права не имеют, мы создаем почву для реализации этого самого субъективизма. Но когда, например, говорят, что определенная группа компаний имеет право на применение налоговых льгот, ясно, что есть очень серьезная потребность большому числу компаний заявить на то, чтобы эти налоговые льготы получить. И тогда у нас начинают играть в своего рода субъективизм, который позволяет тем или иным людям принимать решение - воспользуется эта компания налоговой льготой, или не воспользуется. Поэтому чем больше налоговых льгот, тем конечно больше почвы для того, чтобы такие субъективные подходы процветали.
Какие условия необходимы для развития региональной налоговой конкуренции?
Необходимо передать больше налоговых полномочий субъектам федерации, для того чтобы они могли реально конкурировать, например, выполнять какие-то обязательства, которые они несут по конституции перед тем или иным регионом.
Что такое снижение налогов - это не что иное, как декларация сделать что-то лучше и дешевле, чем это делают все остальные. Государство говорит: мне не нужно такое количество денег, которое я могу сегодня мобилизовать в бюджет, я готов это сделать за меньшие деньги, но сэкономив, тем самым я создам условия для развития бизнеса. Потому что эти деньги через налоги останутся в распоряжении бизнеса, и бизнес проинвестирует проект, и будет более интенсивно развиваться на этой территории. И на сегодняшний день ряд регионов опять никаких подходов не меняют. Поэтому конкурировать, собственно говоря, особенно нечем, и поэтому, наверное, в наибольшей степени начинают быть привлекательными методы недобросовестной конкуренции за налогоплательщиков. Когда можно просто встретиться с бизнесом, уговорить его перерегистрировать свой бизнес на территорию другого субъекта, и увести какую-то часть доходов из учета другого субъекта федерации. Что сегодня является достаточно распространенной практикой. Поэтому мне кажется, что в сложившейся ситуации правительство в наибольшей степени должно быть заинтересовано в том, чтобы регионы конкурировали такими добросовестными методами, которые приняты в мире, а не таким способом, когда ничего не меняется в экономике, а происходит только перерегистрация экономических агентов из одних регионов в другие.
19 октября 2006
Попова Татьяна Юрьевна
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?tmpl=comment_doc_print&d_no=61735
