Председатель Центрального Совета ВОПД "Духовное наследие", доктор исторических наук, академик РАЕН и Академии военных наук Алексей Подберезкин:
- Алексей Иванович, готовясь к нашей беседе, я поймал себя на мысли, что вы - политик "нестандартный", успешно играющий на разных "полях". Средства массовой информации создали ваш имидж организатора и "идеолога" патриотической оппозиции, хотя мне, наблюдающему за вашей работой в парламенте, кажется, что вы просто быстрее других формулируете и решаете задачи. Быть может, дело в вашей биографии, профессиональной подготовке? Расскажите немного о себе!
-Самая обычная, рядовая биография. Родился в Москве, в рабочей семье. С 15 лет сам пошел работать. Мне сейчас 44, и уже 29 лет непрерывного трудового стажа. Вечерняя школа, дневной институт... Закончил МГИМО, защитил кандидатскую, докторскую - и все досрочно. Все время работал, учился. Докторскую диссертацию защитил в Дипломатической академии - по внешней политике и военной доктрине США и стран Западной Европы. Был экспертом многих уважаемых организаций, руководил аппаратом консультантов вице-президента Руцкого. После октябрьских событий 1993 года мы начали создавать реально наше движение - "Духовное наследие". Сейчас эта организация патриотов-государственников быстро растет. В марте 94-го был создан оргкомитет движения, в 95-м прошел учредительный съезд, весной этого года состоялся уже 3-й съезд. Но предпосылки к созданию "Духовного наследия" наметились еще с конца 80-х, когда появились наши первые работы, наладилась взаимосвязь групп активистов. Вместе мы вышли на уровень общественно-политической деятельности. А потом оргкомитет так же естественно вырос в движение.
- И вот в один прекрасный момент вы оказались в большой политике, когда стали депутатом.
- Психологически это объясняется просто: я всегда был в политике за последние годы, однако никогда не стремился на публику. Но, видимо, когда волна тебя выталкивает, даже вопреки твоей воле, то практически невозможно отступать, уходить в тень. Это было бы искусственно и, по сути, неправильно. Думаю, у меня естественный переход - от аналитика в "концептуалиста-практика".
- Позвольте тогда, как говорится, по-журналистски, "наступить на любимый мозоль". Вот вы работали у Руцкого, хотя в его партии не состояли, были свободным ученым, беспристрастным аналитиком и все такое... И вдруг оказались в рядах левого движения, вошли в избирательный блок КПРФ.
- На самом деле я достаточно консервативен, и мировоззренчески совершенно не изменился. Я изначально был против тех негативных моментов в политике Горбачева, которые особенно проявились с 1987 года. Это моя позиция государственника, и я об этом всегда говорил и писал, особенно когда речь шла о тогдашних военно-политических переговорах на высшем уровне. Я не был тогда членом партии, будучи уверенным, что КПСС в то время уже занимала позицию антигосударственную. Тем более никогда не относил себя к "либеральным" или "радикальным" демократам, боролся с такой идеологией по мере своих сил - как ученый, как специалист. Из этого подхода выросло и мировоззрение "Духовного наследия", состоящее из трех основных элементов. Это прежде всего - патриотизм, который не может не быть в любом русском движении. Это также учет мировых реалий - хотите вы или нет, но идет научно-техническая революция, ее "новая волна". Еще в 1986 году я писал специальную работу о революции в системах связи, информатики и предупреждал: если мы от этой волны отстанем, то проиграем через 10 лет. Работа посвящалась системам боевого управления связи и разведки. Конечно, учет мировых реалий нужно четко соотносить с интересами России. И третий важный момент - наше историческое наследие, культурный и духовный опыт веков, включая те самые 70 лет Советской власти, которые являются органической составляющей российской истории. В советский период были поистине фантастические достижения лучшая в мире система образования, здравоохранения. Зачем от этого отказываться? Но я отнюдь не противопоставляю социалистический опыт - опыту дореволюционному. И там, и там были свои успехи и неудачи. Считаю, обе системы взаимно дополняют друг друга Россия всегда будет сильно ориентирована социально, эту сторону социализма необходимо сохранить. Русский человек всегда будет не унижать нищего, а сострадать ему и помогать Русский никогда не захочет просто "жрать и спать" - он всегда будет работать и помогать другим. Это наша национальная черта! Я только против "классовых" партийных идеологий. Считаю, они себя изжили, и это моя принципиальная позиция. Наверное, между принципами "космополитизма" и "пролетарского интернационализма" наблюдается сходство. Лозунг, хороший в начале этого века, ныне абсолютно себя изжил" сейчас другие люди, другое время. Для России важно общее государственно-патриотическое мировоззрение с широким присутствием таких "компонентов", как вера, духовность, культура, интеллект. Это наши ценности, благодаря которым мы сможем действительно стать мировым лидером. Возможно, нам не быть лидерами по количеству выпускаемых "мерседесов". А по степени интеллектуальности - вполне. Мы и сейчас вырываемся вперед на этом "поле". Понимая такую перспективу, можно уверенно смотреть в будущее России.
- Сейчас Вы действуете в блоке КПРФ, и это никого не удивляет, поскольку совпадение подходов не является искусственным. А как вы сами это объясняете?
- Здесь-то все очень понятно. КПРФ имеет наиболее сохранившиеся структуры и политические возможности. Реально только на базе компартии можно создать оппозицию - не для пустой говорильни, а для реального противодействия антинациональному курсу.
- Кстати, а как коммунисты относятся к Вам?
- По-разному. Большинство, кого я знаю из коллег и товарищей, относятся хорошо. Люди же в партии разные, не на одно лицо...
- А в чем отличия?
- Есть стоящие на позициях, по сути, троцкизма - как бы "пролетарские интернационалисты". Попадаются и просто болтуны, ни на что не способные, но претендующие. Много вот таких моментов, а уж потом это переносится в область идеологии... Я человек верующий. Я считаю, что будущее - за синтезом науки и веры. Не отрицаю классовых интересов, но их приоритетность, на мой взгляд, ниже национальных... В этих вопросах мы иногда спорим, но это не имеет решающего значения для дела. У нас нет здесь вообще никакого серьезного антагонизма, особенно в первичных организациях, в регионах. "Духовное наследие" идет своим путем, и многое зависит даже не столько от нас. А от того, в какую сторону будет эволюционировать сама компартия. Если она пойдет в сторону государственно-патриотической идеологии - это одно. Если начнет возвращаться к ортодоксально-интернационалистской (то бишь троцкистской) позиции - дело другое, и тогда степень расхождения между нами увеличится, и я не исключаю даже размежевания. Не предательства, конечно, а честного, порядочного "развода". Я, например, никогда не поставлю, как аналитика в "концептуалиста-практика" Троцкий, интересы мирового пролетариата выше интересов России.
- Интересно, что ваше движение "оперилось" чуть позже, чем КПРФ, в 1994 году.
- Но зародилось оно раньше, в конце 89-го. У нас не было задачи готовиться к выборам в 93-м, в 95-м... Просто организация выросла, а на последних парламентских и президентских выборах мы активно занимались политической деятельностью. При этом, я считаю, главной нашей задачей остается просветительство, и последний съезд это подтвердил.
- Что объединяет людей в "Духовном наследии"?
- Эти люди прежде всего хотят жить в "нашей стране", хотят видеть ее великой, мощной и поскорее выбраться из нынешнего кризиса. Детали - такие как форма собственности, - не имеют решающего значения. Эти люди, как правило, не отождествляют себя с какой-то партией, хотя среди них есть не только коммунисты, но и члены ДПР и даже НДР. Ведь толковые, патриотически настроенные люди встречаются и в администрации, и в правительстве, и в СМИ. А дальше надо смотреть, хочет ли человек работать, получается ли у него это или нет.
- Вы были у истоков создания движения НПСР, являетесь одним из его сопредседателей. Какова была идея его создания?
- Это сложилось естественно. Захотелось сохранить потенциал народно-патриотических сил, который оформился в ходе президентских выборов. Появилось желание и дальше работать вместе, тем более что впереди предстояли выборы в регионах. Считаю, практическая деятельность НПСР складывается удачно. Движение за год увеличило свою мощь, влияние в обществе. Конечно, не без проблем, учитывая, что еще идет становление структур. Проводятся регулярные мероприятия. Профессионально работает Исполком НПСР. Наши кандидаты побеждают на губернаторских выборах, довыборах в Государственную Думу и другие законодательные органы власти. По-моему, НПСР сейчас - единственная реальная политическая сила. Других я просто не вижу.
- Вы действительно являетесь "идеологом" движения?
- Нет, таковым я себя не считаю. Могу отнести себя к тем, кто влияет на формирование государственного патриотизма.
- Вас часто показывают как представителя умеренного крыла оппозиции...
- На самом деле этот термин искусственный. И не ортодокс, и не радикал - это точно. Считаю, крайности, "игра на чувствах" мешают. Большинство нормальных людей не приемлют "ортодоксального радикализма". Когда я вижу на трибуне митинга патриотической оппозиции человека, у которого трясется челюсть, думаю ему бы до дома поскорее дойти да отдохнуть... Пусть он участвует в мероприятии, я не против этого, но не надо выдвигать его на первый план, делать центром внимания. Ведь это, кроме всего, еще и образ данного митинга. Когда в колоннах стоят десятки тысяч образованных людей, а перед нами выступает человек, слабо подготовленный или многое подзабывший, то нельзя же из него делать "руководителя". Моя позиция: нельзя радикалов и, так скажем, не очень умных людей выпускать в качестве лидеров. Это дискредитирует все движение, потому что по ним судят обо всех остальных.
- Вы не опасаетесь радикалов с "другого боку" - скажем, "националистов без тормозов"?
- Любой ультранационализм вредит патриотизму! Любой! Все крайности, как известно, смыкаются. Чтобы принизить идею, нужно довести ее до абсурда. Скажем, НТВ сейчас движется в сторону большей объективности. В то же время там по утрам выступает некий обозреватель, который у большинства телезрителей вызывает аллергию. Но в принципе, с точки зрения оппозиции, его не следует снимать с экрана. Пускай он еще больше говорит, и тогда доведет неприязнь к НТВ до предела... Так власть поступает и с оппозицией. Подсовывают в ее ряды радикалов, как правило, болтунов и людей, ни к чему другому не способных, которые лишь вредят патриотическому делу. Я рассуждаю в данном случае как прагматик. Мне нужна ведь не какая-то "борьба за власть", а реальная смена курса. По большому счету мне лично ничего особенного не нужно. Хотелось бы изменения условий развития нашего государства!
- Лучше меньше да лучше?
- Мой идеал патриота - это интеллектуал-государственник. Таких людей у нас множество, и не только в среде творческой или технической интеллигенции. В конце концов не "люмпены", а люди грамотные и мыслящие составляют большинство нашего населения. Я знаю многих интеллектуалов среди рабочих... Но самое главное - патриоты должны проявлять себя в деле. Критерий, если хотите, прост: "Что ты сделал?" Уверен, 90 процентов "политиков" ответить на этот вопрос не смогут. А многие из них ведь претендуют на то, чтобы представлять оппозицию.
- Применим ли такой критерий к оценке работы депутатов?
- Депутаты все разные и по-разному используют свой потенциал кроме законотворчества, у депутата многоu-другой работы Надо помогать своим коллегам и единомышленникам в избирательных кампаниях, а это отнимает уйму времени Если, конечно, не относиться к обязанностям "строго формально". Считаю, основную часть времени я должен тратить на помощь другим, и не только избирателям или членам своего движения Мне нужно выпускать газету, журнал, проводить конференции. Иначе говоря, двигаться вперед вместе с другими.
- Чем Вам приходится заниматься в парламентском комитете?
- Я, можно сказать, достаточно универсальный политик в гуманитарной сфере, мог бы работать в комитетах по науке и образованию, по культуре, по делам СНГ, в бюджетном комитете. Но так получилось, что у нас во фракции я один профессиональный международник по своей первой и основной специальности. Как заместитель председателя Комитета по международным делам Государственной Думы РФ курирую два подкомитета - по внешней разведке и военно-политическим переговорам. В широком смысле это вопросы международной безопасности.
- У Вас налажены какие-то "особые" контакты со спецслужбами?
- Я, например, преподавал в Дипакадемии, читал лекции в Академии внешней разведки, вел там спецкурс. Приходилось выступать перед сотрудниками спецслужб. Конечно, по роду своей научной профессиональной деятельности я был связан со спецслужбами и никогда этого не стыдился. Моя позиция такова, что любой государственник обязан помогать спецслужбам и думать об усилении их работы. Их ослабление ведет к ослаблению государства. Я, как мог, старался противодействовать такой тенденции. Наконец, у меня много друзей в спецслужбах, и это как бы часть моей жизни, от чего я никогда не открещивался. Кстати, я даже хотел памятник Дзержинскому поставить во дворике офиса своей партии. Была договоренность с властями, но в последний момент нам отказали. Так что, здесь моя гражданская, личная и мировоззренческая позиция совпадают.
- Что значит: помогать спецслужбам?
- Не "стучать", конечно
- Но если вы видите, как что-то угрожает интересам национальной безопасности России, вы проинформируете спецслужбу?
- Считаю, это обязанность гражданина, и мы должны так воспитывать наших людей.
- Какие вопросы безопасности сейчас наиболее актуальны?
- Первая и главная проблема - это концепция национальной безопасности. Вторая - опасность расширения военно-политического союза НАТО, в том числе и за счет безопасности России. Третья проблема-договоры, которые ожидают ратификации парламентом. Считаю, в нынешних условиях нельзя приступать к ратификации любого соглашения без внесения ясности в вопросы национальной безопасности.
- Вы верите, что такие подходы победят?
- Да, конечно. Знаю и верю.
газета "Патриот" No23 1997г.
Владимир МАЛЕВАННЫЙ
