В.Н. ЛОПАТИН - Я буду краток. Буквально тезисно.
О значении данных слушаний. - Если предварительные результаты судебной реформы обсуждались судейским сообществом на Съезде судей, то это взгляд изнутри. Если эти результаты обсуждались на парламентских слушаниях, то это точка зрения законодателей. Значение этих общественных слушаний, что результаты рассматриваются комплексно: и со стороны судей, и со стороны парламентариев, и со стороны исполнительной власти, и прежде всего - со стороны человека и гражданина, который стоит в центре, между законом и второй, завершающей системой этой государственной власти - судебной системой. На входе у нас - закон, законотворец, на выходе - судебная система. Поэтому значение этих двух ветвей власти, как никогда велико. И неслучайно поэтому, когда мы говорили о состоянии дел борьбы с коррупцией в нашей стране, предлагали в качестве приоритетных направлений, приоритетных звеньев, выбрать эти два звена, навести порядок:
-в сфере законотворчества, чтобы законы не были коррупциогенными, чтобы их нельзя было обходить или ввести какую-то альтернативность исполнения, тем самым порождая ту самую коррупцию,
- и на выходе, с тем, чтобы это узкое звено, которое представляет сегодня несколько десятков тысяч судей в стране - которые должны выступать с точки зрения охраны и защиты прав и интересов граждан, и где, по сути дела, венчается вся работа правоохранительной армии многомиллионной страны - не пустило всю эту работа пошла насмарку.
В этом отношении значение данных общественных слушаний безусловно крайне велико. И с этой точки зрения я его рассматриваю в трех аспектах.
Прежде всего - это выработка единых подходов в правопонимании и правосознании представителей разных ветвей власти, с тем, чтобы мы отсюда уходили с едиными позициями, понимая эти общие проблемы, как их решать, имея общие подходы, по крайней мере.
Второе значение данных слушаний - прикладное, чтобы были выработаны подходы через Совет при Президенте по корректировке, доктринальной и стратегической установке на совершенствование концепции судебной реформы, доктрины судебной реформы в контексте общих государственных реформ в нашей стране.
И третье - совершенствование как законодательной, так и правоприменительной практики, которая неизбежно требует этого обмена мнениями, для того, чтобы решать главную задачу, главную цель государства, для чего оно, вообще, служит человеку - это помощь в реализации, охране и защите прав и свобод человека и гражданина. Это - главная цель, ничего другого здесь нет.
Если с этой точки зрения рассматривать наши обсуждения по теме общественных слушаний, то мне хотелось бы скорректировать выступления ряда предшествующих докладчиков, прежде всего, в том утверждении, что цель нынешней судебной реформы - это возврат к целям Великой судебной реформы 19 столетия. - Принципиально не согласен. Абсолютно иная правовая ситуация. Абсолютно иной правовой статус личности. Как в 19 веке, так и в 20 веке, общество, к сожалению, и государство, развивалось по принципам "объединения против" - как абсолютная монархия Петра Первого, основанная на идеях Гоббса, и классовая борьба времен Маркса, Энгельса и Ленина. По своему принципиальному значению они ничем, по сути, друг от друга не отличались. Только в 93 году были заложены идеи Декларации прав человека и гражданина, утвержденной Верховным Советом России, и закрепленное в Конституции верховенство естественных прав .Человек с его правами и свободами стал высшей ценностью государства - по крайней мере, так продекларировано. И интересно с этой точки зрения, что статьи 17-18 Конституции определяют права и свободы как источник права для законодателей, которые должны ими руководствоваться при написании законов, для правоприменителей, органов исполнительной власти на федеральном, региональном и муниципальном уровнях. Что касается судебной власти, то там вы этого не найдете. Но означает ли это, что судебная власть не должна и не может использовать и учитывать права человека как источник права? - Безусловно, нет. В этой связи, это - стратегическая корректировка концепции судебной реформы, которая до сих пор, на наш взгляд, еще, может быть, не осознана и не понята до конца. Она не нашла до сих пор отражения в соответствующих законодательных решениях и соответствующей правоприменительной практике. И по всей видимости, это требует корректировки и в правопонимании-правосознании, и в соответствующих нормативных документах и их реализации.
В этой связи, хотелось бы остановится еще на одном аспекте, просто для иллюстрации этого тезиса. Из 50 конституционных прав и свобод человека, которые закреплены в Конституции, сегодня, пожалуй, ключевым для их реализации является право на доступ к информации. Нельзя реализовать ни право на доступ к правосудию, ни право на получение квалифицированной юридической помощи, ни многие другие права, не реализуя свое право на доступ к информации. Если проанализировать, как реализуется ответственность, установленная Уголовным Кодексом за нарушение права граждан на доступ к информации, то мы удивимся, что за 8 лет действия нового Уголовного Кодекса, где ст. 140 провозглашает такое право на защиту при нарушении этого права, возбуждено в стране одно уголовное дело, которое до сих пор не имеет реального судебного решения. В этой связи возникает вопрос, - что требует, опять же, закрепления соответствующих наших выводов, - о необходимости и судебной системе, и высшим органам судебной власти активней использовать обобщение практики и выявление болевых точек, которые сегодня есть, потому что мониторинг, который сегодня проводят суды, Генеральная Прокуратура, другие органы правоохранительные, он крайне важен для корректировки законодательства. В данной ситуации при корректировке соответствующих законодательных решений, мне кажется, важно использовать функцию законодательной инициативы, которая есть у высших органов судебной власти. Мне хотелось бы надеяться, что это тоже найдет отражение в одной из тех задач и средств, которые можно было бы использовать в ходе судебной реформы.
Теперь, прикладное. Завершая свое выступление, несколько предложений по документу, который был распространен в качестве материала для обсуждения. Предлагается, безусловно, преамбулу преобразовать, разделив ее на две части. Первое, - сформулировать цель. Те девять положений, сформулированные как цели, безусловно, таковыми не являются. Целями являются первые два. И конечно, - не только "обеспечение права граждан на доступ к правосудию", но и государственная эффективная судебная защита - то, что провозглашено в нормативных документах международного характера, в которых участвует Россия - Европейской конвенции, Международной пакте о гражданских и политических правах, где провозглашается право на эффективную государственную защиту. Вот это - цель. А все остальные семь положений - их надо конкретизировать в качестве задач, перегруппировав - я здесь готов представить свои предложения. Более того, их необходимо дополнить тезисом, который звучал здесь неоднократно - обеспечение независимости судебной власти, независимости не только от представителей исполнительной или законодательной ветвей власти, но и независимости от власти денег. Это, пожалуй, сегодня, главная зависимость, когда суды - начиная свое выступление я говорил о коррупции - когда суды, к сожалению, учитывают этот фактор и весьма неплохо. Добавляем сюда среди задач - развитие альтернативных лишению свободы мер наказания, а также развитие некоторых несудебных форм, средств решения конфликтов. Здесь, я хотел бы обратить внимание на один фактор. Международная конвенция ООН против коррупции предусматривает возможности конфискации имущества не только по решению суда, но и компетентными органами. Известна американская практика, известна практика ряда других стран, на которые мы привыкли ссылаться, но чей опыт, к сожалению, мы у себя не используем. Более того, безусловно, необходима - наряду с тем, о чем говорил уважаемый советник Президента Яковлев, - разгрузка судов от дел, судопроизводство по которым гораздо дороже, чем сумма иска. Он указал, что в прошлом году рассмотрено более 3 тыс. дел стоимостью до ста рублей. Суть вопроса не в том, чтобы не обеспечить доступ к правосудию, нет, а в том, чтобы эффективно защищать права человека, в том числе, и другими способами. И, наверное, если бы эти способы использовались, -это было бы более эффективно, чем через суд.
В первом разделе. - Вообще все предложения предлагается разделить на четыре группы. Первая, это те, которые авторы предлагают для реализации, а на самом деле они реализованы, они закреплены в соответствующих законодательствах., просто не используется потенциал действующих законов либо в силу незнания, либо непонимания.
В этой связи я хотел бы в первом абзаце "В сфере совершенствования судебной и правоохранительной систем" третий тезис - развивать судопроизводство мировой юстиции - исключить, так как это уже закреплено в действующем законодательстве. Что же касается положения третьего тезиса об учреждении института съезда мировых судей с правом пересмотра съездом решений мировых судов, то для пересмотра решений мировых судов есть уже устоявшаяся практика аппеляционной инстанции через районные суды. Зачем ломать то, что сегодня начинает работать?
Пятый тезис - передача следственных изоляторов в ведение Минюста - вопрос решен.
Шестой тезис о создании вневедомственного органа контроля - таким органом выступает Прокуратура и не потому, что я сегодня выступаю от данного ведомства, а потому, что это действительно так.
В третьем разделе, третий тезис о возможности заключения под стражу по решению суда - есть определение Конституционного Суда от 2004 года, подтверждающее законность действующих норм. Какой смысл менять сейчас то, что уже работает?
Далее, четвертый тезис в части, касающейся обязательности предоставления находящегося под стражей встречи с адвокатом, прокурором. - Если посмотреть закон о содержании под стражей 95 года в редакции 2004 года, то там мы найдем, что "подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником с момента фактического задержания".... Кстати сказать, предлагаемая редакция ухудшает положение, закрепленное ныне в законе, потому что там речь идет о защитнике - как известно, это положение более широкое, чем адвокат. Другое дело, что в законе в ст. 24, на наш взгляд, необходимо внести коррективы, безусловно "прокурор должен" вместо слов "прокурор может" проводить проверку по фактам смерти обвиняемого или подозреваемого, заключенного под стражу. Нынешняя формулировка закона такая, что ли, гибкая.
Далее, восьмой тезис. - Это уже есть в УПК - ст. 123-125 об обжаловании отказа в производстве следственных действий.
Девятый тезис.- Статья 45 УПК не подразделяет свидетелей, показывающих против обвиняемого, и свидетелей, показывающих в его пользу. Нет такого разделения. В этой связи такое разделение в УПК, наверное, было бы просто бессмысленно.
Далее, пятнадцатый тезис. - Поскольку сегодняшняя ст. 348 УПК в п. 10 уже предполагает процессуальное решение судьи при возможности принятия следственных действий в отношении адвоката, поэтому требовать дополнительную норму, когда она уже есть, зачем?
Ко вторая группа предложений я отнесу те предложения, которые надо исключить, поскольку они противоречат Конституции России, и, в первую очередь, это связано с существенным ограничением прав человека в связи с предлагаемыми поправками к существующим законам.
В этой связи я просто перечислю без пояснений номера тезисов, которые требуется исключить.
Это четвертый тезис, в части касающейся возложения производства предварительного следствия на судебных следователей, следственных судей. Это означает передачу не только передачу 55 тысяч следователей Прокуратуры и МВД в судебную систему, но и придание судебной власти, как уже было сказано, несвойственных ей функций уголовного преследования.
Во втором разделе первый тезис, поскольку здесь ограничиваются права частной жизни.
Второй тезис, где предлагается общественными судьями рассматривать дела. Конституция в ст. 118 определяет четко отправление правосудия судами Российской Федерации. Общественные суды - это что-то новое - надо менять Конституцию.
Пятый тезис - так же ограничивает право на свободу частной жизни.
В третьем разделе, это четвертый тезис, в части касающейся возможности признания допустимости доказательства в случае подтверждения в суде. Если мы реализуем данное предложение, то мы легализуем, поставим на конвейер способ уклонения от наказания по формальным признакам.
И, наконец, третья группа предложений, требующих уточнения и введения процедуры.
В первом разделе - это первое предложение по судебным округам. - Наверное, только в порядке эксперимента в начале в одном-двух округах.
Во втором разделе - нет.
В третьем разделе - исключение практики не принятия адвокатом документов. По видимости, здесь следовало бы прописать процедуру, которая могла бы конкретизирована в законодательстве и использована в дальнейшем.
Все остальные предложения на наш взгляд возможно поддержать с тем, чтобы при доработке соответствующих предложений по корректировке доктрины, концепции судебной реформы и законодательных актов можно было их учитывать.
Продолжение после перерыва
Э.А. ПАМФИЛОВА - Лидия Алексеевна Воскобитова- профессор Московской юридической академии, подготовиться Гуляеву.
http://www.neps.ru/node/1027
27.09.2005
