Проблема концепции образования в современной России

Трагедия в Санкт-Петербурге продемонстрировала миру незыблемость нравственной основы генетического кода России, сплоченной общим горем, придав особое звучание стратегической цели отечественного образования, сформулированной в ежегодном послании Федеральному Собранию Президентом РФ В.В.Путиным, процитировавшим академика Д. С. Лихачева: "Давать знания и воспитывать нравственного человека. Нравственная основа - это главное, что определяет жизнеспособность общества: экономическую, государственную, творческую".[1]

Поставленная цель воспитания нравственного человека, озвученная главой государства 1 декабря 2016 г., определившего концептуальную основу дальнейшего развития отечественного образования, имеет принципиальное значение в контексте эволюции   отечественного образования после подписания Россией 19 сентября 2003г. «Болонской Декларации», предполагавшей создание единого европейского образовательного пространства.  

В чем проблема?

Значимость вступления в Болонский процесс обусловлена легитимизацией «перезагрузки» традиционных российских ценностей, определявших основы отечественного образования,  ценностями западных демократий, т.е. ценностями стран, которые, по мнению главы государства, прозвучавшему десять лет спустя - 19 сентября 2013 г. на заседании международного  клуба «Валдай»: «…Фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная…».[2]

Результаты вступления в Болонский процесс

Гармонизация отечественной системы образования с системой образования Западной Европы, предполагавшая не воспитание граждан Отечества, а «грамотного» потребителя, привела к резкому понижению уровня образования, не способного обеспечить реализацию курса на модернизацию страны. Недовольство сложившейся в этой сфере ситуацией  и общества, и власти, засвидетельствовано признанием Д.А. Медведева, характеризующим состояние образования: «С передовых позиций мы откатились»[3]. Эта констатация факта в 2008г. показала стремительность и масштабы разрушения российской науки и образования за счет налогоплательщиков, оплативших «завальные» реформы, противоречащие государственным интересам Российской Федерации, и вживления в сознание подрастающего поколения ценностей европейских демократий не зарубежными профессионалами в области политики «мягкой силы», а российскими педагогами.[4]

Результаты влияния западных ценностей на моральные качества учащихся нашли отражение не только в искусстве кино в нашумевшем сериале "Школа", но в жутком прецеденте реальной действительности, заставившей содрогнуться  страну от кровавых сцен в столичной школе, прежде известных как исключительное достояние заокеанских  образовательных учреждений.[5]

 Б. Обама: Россия угроза миру №2

Верность либеральных реформаторов ценностям западных демократий противоречит национальным интересам страны,[6] что подтверждается  признанием России  врагом США.[7] Геополитическая катастрофа века,[8] каковой стал распад СССР, обладавший мощной экономикой и рухнувший без единого выстрела, войдет в учебники как показательный пример возможностей политики «умной силы», направленной на деморализацию общества,[9]

Политика  - концентрированное выражение системы ценностей, культивируемых в обществе

Политика западных «партнеров», риторика элиты и бесконечные информационные баталии, свидетельствуют, что разрушение Советского Союза – лишь этап перманентной войны, направленной против России. В битвах неуемных амбиций, перекраивающих карту мира «игроков», ценящих жизни и судьбы народов меньше пешки на шахматной доске, экономике отводится роль рабочего инструмента, обладание которым -  непременное условие обладания реальной властью.

Существование отдельных миров материального и идеального возможно лишь в теоретических конструкциях, а в реальной действительности эти связи сложнее, несколько оправдывая стремление наделенного разумом переложить ответственность и за сознание, и за деяния на несовершенства бытия. Создание мира материального, составляющей которого является экономика, в соответствии с собственными представлениями, подтверждает, что политика  - концентрированное выражение системы ценностей, культивируемых в обществе.[10]

М. Ромни: Россия - геополитический враг США № 1[11]

На фоне антироссийской истерии и давления политических оппонентов, проигравших битву за Белый дом, соболезнования Президента США Д. Трампа, позвонившего Президенту РФ В.В.Путина через несколько часов после трагедии в метро Санкт-Петербурга,[12]  казалось бы, подтверждают возможность изменения отношений двух держав. Однако приказ о нанесении ракетного удар по аэродрому в Сирии вновь продемонстрировал неизменность проводимого под лозунгом демократии внешнеполитического курса США,[13] результатом которого стали беспрецедентные разрушения культур и государств в угоду амбиций «величий» и «исключительностей», противореча не только экономическим интересам инициировавших процесс неконтролируемого хаоса, но элементарному здравому смыслу.

Проблема демократического выбора 

Понимание бесперспективности демократического выбора по образцу западных формальных демократий и очевидности угрозы суверенитету в условиях однополярного мира страна услышала в выступлении Президента РФ В.В.Путина на упомянутом юбилейном заседании международного клуба "Валдай" 2013г: "Для россиян, для России вопросы "Кто мы?", "Кем мы хотим быть?" звучат в нашем обществе всё громче и громче".[14]

Базовые государственные институты, ответственные за социализацию личности

Социальная природа человека – необходимое условие выживания вида, предполагает немыслимость существования вне системы ценностей. Базовыми государственными институтами, ответственными за социализацию и ценностную матрицу, определяющую настоящее и будущее личности и общества – право и образование, что  и обусловливает формулирование стратегической цели российского образования Президентом РФ  в ежегодном послании Федеральному Собранию.

Однако Конституция РФ  наложила запрет  на государственную идеологию в ст. 13:

1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.[15]

Не вызывает сомнений правота Президента РФ, который считает: «Мы ушли от советской идеологии, вернуть её невозможно. Приверженцы фундаментального консерватизма, идеализирующие Россию до 1917 года, похоже, так же далеки от реальности, как и сторонники западного ультралиберализма».[16]

Тем не менее, издержки названных иидеологий не оправдывают  самоустранения государства из области, традиционно находившейся в компетенции власти, ответственной за консолидацию общества. Одной статьей Конституция РФ был открыт «ящик Пандоры», из которого ринулся поток «идеологического многообразия» от крайне левых до ультраправых, заполнивших образовавшийся вакуум, лишая общество единства и провоцируя обострение противоборства мнений,  неизбежного в условиях социального неравенства. В результате курса на «идеологическое многообразие» мораль и нравственность из обязательных основ человеческого общежития перешли в плоскость свободного выбора, послужив катализатором процесса морального опустошения. Общность процессов,  проходящих на постсоветском пространстве, засвидетельствована   трагедией в Санкт-Петербурге.[17]

Поэтому озвученная главой государства в качестве цели образования воспитание нравственного человека имеет принципиальное значение как в контексте глобальной трансформации ценностей, поставившей мир перед осязаемой угрозой самоуничтожения, так и закрепленного в Конституции РФ курса на «деидеологизацию».[18]

Проблема традиционалистского разворота

 Определение стратегической цели российского образования в послании законодателям подтверждает актуализацию проблемы традиционалистского разворота и свидетельствует о понимании необходимости отказа от курса превращения в сферу рыночных услуг базового социального института, от решения проблем эффективности которого зависит национальная безопасность страны.[19] Для большинства россиян, как и для Президента РФ: «Очевидно, что наше движение вперёд невозможно без духовного, культурного, национального самоопределения. Наше движение вперёд невозможно без духовного, культурного, национального самоопределения, иначе мы не сможем противостоять внешним и внутренним вызовам, не сможем добиться успеха в условиях глобальной конкуренции».[20]

Однако, как заметил В.В.Путин: «Практика показала, что новая национальная идея не рождается и не развивается по рыночным правилам».[21]  

Проблема нравственного выбора

Нравы, составляющие нравственную основу, обеспечивающие жизнеспособность общества, определяют традиции, обусловленные базовыми ценностями, принятыми народами в качестве рационального, универсальный характер которых подтверждается всеми мировыми религиями, в которых морально-нравственные нормы возведены в ранг Закона Божьего. Политика «деидеологизации», направленная на лишение общества консолидирующего начала, неминуемо ведущего к развалу общества, была необходима для обоснования смены элит и системы ценностей, определивших традиционалистский разворот страны, в результате которого Россия из держав, решающих судьбы мира, оказалась в ряду развивающихся, поспешно названной экс-президентом США Б. Обамой региональной.

Роль гуманитарного знания в политике «мягкой силы»

Ревизия учебников и максимальное сокращение изучения  истории и литературы в российской школе в процессе реформы обусловлено тем, что гуманитарное знание определяет содержание ценностной матрицы, формирующей личность, что и определяет чрезвычайное значение гуманитарных дисциплин на всех этапах процесса образования.  «Перезагрузка» традиционных ценностей предполагала превращение историю великой страны из источника бесконечной гордости за славное прошлое Отечества в неиссякаемый источник национального позора.

В результате интенсивного вживления в массовое сознание комплекса неполноценности, целенаправленной дискредитации прошлого Отечества в целях лигитимизации смены общественного строя,  общество было лишено ощущения высшей миссии, о которой пишет профессор В.В. Лапаева: «Для значительной части населения ощущение уязвленности национального самосознания обусловлено крушением претензий нашей страны на осуществление справедливого общественного устройства, представляющего общечеловеческое значение».[22]

Особенность российской ментальности

Острота чувства справедливости, присущая российской ментальности, а не геополитические претензии и тяга к мировому господству, определяет непостижимую заморскому прагматизму тайну «загадочной русской души», которая не способна остаться равнодушной  ни к трагедии в северной столице, ни к судьбам соотечественников в Крыму, Новороссии и остальном постсоветском пространстве, ни к судьбам далеких сирийцев. Поэтому величайшая несправедливость к священной памяти поколений отцов и дедов, оставивших потомкам мощную державу, созданную ценой колоссальных личных жертв, особенно оскорбительна для патриотов Отечества.

Эпилогом к затянувшимся дискуссиям вокруг прошлого страны звучит признание в любви к Родине А.С. Пушкина, прозвучавшее в письме П. Я. Чаадаеву 19 октября 1836 г.: «...Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал».[23]

Вектор возможного в традиционалистском развороте

   Вектор возможного в традиционалистском развороте цивилизации определяется полюсами «нравственное – безнравственное», пределы которого эпоха Возрождения представила в обращении Бога к Адаму  в «Речи о достоинстве человека» Дж. Пико делла Мирандолы: «Тогда принял Бог человека как творение неопределенного образа и, поставив его в центре мира, сказал: "Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие божественные».[24]

Полюсы «нравственное – безнравственное» в развитии цивилизации

Обращение к социальному опыту человечества позволяет сделать вывод, что вдохновенная «Речь» Дж. Пико делла Мирандолы являет не образчик абстрактных размышлений  гуманиста, оторванных от действительности, но отражает реальное развитие цивилизации, представившей все этапы оговоренных мыслителем «перерождений».

Античная традиция

В контексте проблемы воспитания нравственного человека особый интерес вызывает эпоха античности, оставившая потомкам бесценный пример политической традиции, направленной на полный отказ от нравственности, определившей основы правовой культуры и судьбы европейской цивилизации. Памятуя определение профессора В.В. Лапаевой: «Право по своей сути – это итог договора между равными»,[25]-  следует признать, что именно в этот период право, лишенное нравственного иммунитета, перестало быть результатом договора между равными, превратившись в инструмент легитимизации неравенства.

Возведение в ранг государственного преступления, достойного высшей меры наказания, распространение этических учений, «развращающих молодежь», засвидетельствовано казнью Сократа, приговоренного к смерти в 399 г. до н.э.. Именно      древние греки в эпоху становления института частной собственности создали систему образования как средство программирования социального неравенства.  Настольной книгой в процессе воспитания молодежи стали произведения легендарного Гомера, которому приписывают создание в VIII в. до н. э. героев, не ведающих морали, ставших эталонами для подражания не только граждан античного полиса, но и Древнего Рима, развлекавших публичными истязаниями христиан.  

Средневековая традиция

Средневековая традиция представляет не меньший интерес в контексте проблемы воспитания нравственного человека. Крах античной цивилизации, обреченной на гибель собственной элитой,  использовавшей власть не в целях достижения общего блага, а защиты собственных интересов, и создавшей закон, лишенный нравственного иммунитета, засвидетельствовал невозможность существования государства, полностью отрицающего мораль.

Несовместимость социального неравенства и нравственности в сочетании с  невозможностью существования личности и общества вне морали обусловили появление компромиссного варианта, каковым стало превращение христианства из гонимой веры рабов в официальную религию римской империи в IVв.

Основополагающим принципом веры Христа является безусловное признание равенства перед Законом Божьим, независимо от социальной принадлежности, определяющим и суть христианской концепции права, и суть христианской концепции образования. Поэтому определение права профессора В.В. Лапаевой, процитированное ранее, представляется вполне естественным для ученого, воспитанного в христианской традиции.

Превращение христианства в официальную религию римской империи  ознаменовало начало нового этапа в истории человечества, предполагавшего использование морали в качества средства, позволяющего держать в покорности неимущее большинство. Поэтому Закон Божий для императора – язычника, принявшего таинство крещения лишь на смертном одре, должен был стать законом черни, но не власти: «Богу – Богово, кесарю – кесарево».

Эпоха Возрождения, отказавшись от христианской социальной теории, адаптированной под нужды монархии, впервые засвидетельствовала невозможность скрыть глубинный смысл христианства и, соответственно, ограниченность потенциала использования для оправдания социальной несправедливости авторитетом Божьего Закона, инициировав начало новых гонений веры, принявшей в ХХ в. глобальный характер.[26]

Отказ  многих евроатлантических стран от христианских ценностей и превращения веры Христа в гонимую религию планеты XX - XXIв.  обусловлен особенностью формальной демократии, определяемой сохранением незыблемости социального неравенства любой ценой, даже ценой отрицания не только нравственных начал и любой традиционной идентичности, в том числе, половой. Политика элиты Старого и Нового света направлена на построение однополярного мира, лишенного морали.

Выводы

Трагедия в Санкт-Петербурге – напоминание актуальности проблемы отказа от парадигмы развития, выбранного цивилизацией во II тыс. до н.э.,[27] поставившей мир III тыс. н.э. перед угрозой самоуничтожения, которая относится к разряду общечеловеческих. Однако демонстрация терпимости к ИГИЛ, уничтожение которой, учитывая военный потенциал стран Североатлантического Альянса, не является неразрешимой проблемой, подтверждает неготовность западной политической элиты обезвредить «бомбу», заложенную под здание цивилизации, каковой является социальная несправедливость – истинный источник терроризма.

Цель воспитания нравственного человека, поставленная главой государства в обращении Федеральному Собранию, представляется единственно верным путем решения проблемы национальной безопасности России и мира, которая находится в непосредственной зависимости от эффективности базового социального института, каковым является образование.

Сложность достижения  цели,  поставленной Президентом РФ В.В.Путиным, определяется рядом серьезных, но решаемых проблем, определяемых взаимообусловленностью концепций   образования и общественного строя.[28] Конституция  РФ, принятая 12 декабря 1993 г. как конституция демократического общества, открыла дорогу «идеологическому многообразию», поставив на один уровень «веру в бога или веру в сатану».[29] Кроме того, как пишет профессор В.В. Лапаева: «Конституция РФ в вопросе о собственности была и остается конституцией развитого капиталистического государства, выступающего в качестве модели желаемого будущего».[30]

Обращение к истории[31] позволяет сделать вывод, что система образования любой общественно-экономической формации, основанной на социальном неравенстве, к каковым относится и формальная демократия, является средством программирования социального расслоения  –   гаранта  социальной нестабильности. Нравственность и социальная несправедливость – несовместимы.