Принимать желаемое за действительное – распространённая человеческая слабость. Если реальность противоречит интересам и намерениям, она нередко толкуется вопреки фактам. В сущности, об этом говорит классик: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман». Самообольщение и в быту вредоносно. Если же коллективные грёзы овладевают государственной элитой, если реальность толкуют вопреки фактам, подстраивая её под политические ориентиры доминирующей идеологии, если политики ведут дело на основе вымыслов, а не данностей, то жди шока, смятения и потрясений на верхних этажах власти. Последние примеры того - Brexit, а также, наверное, самое громкое - итог президентских выборов в США. Самообман в масштабах государства или группы государств, удесятерённый мощью административного ресурса и средств массовой информации, генерирует истину в последней инстанции, которая на поверку оказывается мыльным пузырём. Мы видим сплошь и рядом как от схлопывающихся пузырей остаётся мокрое место. Brexit, выборы в США, иммиграция, хлынувшая в Европу, арабская весна и что из неё получилось, обстановка в Ливии, возникновение т.н. «Исламского государства», военная операция России в Сирии – всё это для западных руководителей, западных аналитиков, западных СМИ случилось нежданно-негаданно, всё вызвало политическую оторопь. Сам этот факт требует ответа на вопрос, почему такое происходит из раза в раз, почему непредвиденным и нежданным оказывается события, в которых ничего неожиданного не было и нет. Интересно было бы знать, что думают на сей счёт наши грузинские партнёры?
И второе. Как в таких условиях может формироваться внутренняя и внешняя политика и России, и Грузии, как могут складываться отношения между ними. Для России, по моему мнению, главной внутренней проблемой остаётся вялость её экономики. Насчёт путей её экономического развития ведутся хорошо известные споры, и я не думаю, что было бы уместно углубляться в их содержание. Мне кажется фактом, что санкции и попытка изоляции России, несомненно создавшие для нас трудности, не дали результата ожидавшегося на Западе и, видимо, не дадут. В любом случае не думаю, что хотя очень многое во внутреннем положении России завязано на её экономику, экономическая слабость заметно помешает российской внешней политике, снизит её активность, повлияет на место России в мире. В среднесрочной перспективе, в долгосрочной – да. Разумеется, если российская экономика не выйдет на подъём. Но не ныне. К тому же болезнь выдавать желаемое за действительное, от которой жестоко страдает сегодняшний Запад, не свойственна России, в этом деле усвоившей опыт СССР. Иначе говоря, новости российской линии на западные страны будут зависеть от того, насколько США и Евросоюз начнут признавать очевидное. Например, им предстояло бы понять, что, хотя США великая держава, однако её место в мировых делах не растет, а снижается вместе с долей её ВВП в общемировом объёме. (В скобках спрошу: вы много видите товаров американского производства в России, Грузии или когда выезжаете за границу? Финансовое могущество Штатов несомненно вместе с лихим печатным станком, неостановимо штампующим доллары, и умопомрачительным долгом в 19 триллионов. Производственный цех мира – Китай, а не Америка). Никакой исключительностью Соединённые Штаты не обладают, руководить мировым развитием не в состоянии, как и исполнять роль всемирного полицейского, которое им, не стесняясь, прочит бывший генсек НАТО Расмуссен. Разумеется, у наших грузинских коллег, вполне вероятно, иное мнение.
Этот контекст многое определит и в отношении России к Грузии. Завязанность Тбилиси на Вашингтон и Брюссель официально и многократно продекларирована. Выделю для ясности: это, вне сомнения, право Грузии. Вопрос, однако, насколько такое её позиционирование позволяет России выстраивать нормальные с ней отношения. И ещё: непременное условие конструктивного подхода – приемлемый уровень понимания друг друга. Понимание же покоится на умении реалистически оценивать обстановку. Между тем для любого российского аналитика, мне кажется, неизбежно возникает вопрос о способностях Грузии на сей счёт. Дело вовсе не в интеллектуальных её возможностях, известно, что они значительны. Поясню примером. Президент Франции и министр иностранных дел Германии, как и ряд других европейских деятелей наивысшего уровня выступили накануне президентских выборов в США с оскорбительными заявлениями в адрес нежданного для них будущего победителя. Между тем во французском и германском посольствах в Вашингтоне работают профессионалы, для которых в случае выборов нет задачи важнее, чем определить вероятность победы каждого из кандидатов. Профессионал может оценить выше шансы одного из них, но исключено, чтоб он сбросил со счетов шансы второго, тем более, если они велики. Иначе говоря, Олланд и Штайнмайер сочли возможным не считаться с фактами, несомненно поступившими от своих профессионалов. Сработала та настроеность, та нацеленность на желанный результат, которые сильнее фактов. Не хочу и всё! А раз не хочу, то вижу реальность превратно. Это в миниатюре то, что ныне происходит по всему кругу международного бытия. И нам, строя отношения с Грузией, важно знать, способна ли грузинская элита, оставаясь развёрнутой и замкнутой на Запад, взять дистанцию, позволяющую видеть реальности, а не миражи.
Не знаю, оправдана ли надежда. Можно сделать, мне представляется, три положительных констатации. Грузия по факту не присоединилась к санкциям по отношению к России. Разумеется, в случае её подключения к ним, грузинские потери много превышали бы российские. Но ведь и ущерб балтийских стран, и, скажем, Италии, ряда других государств выше потерь России, а между тем они занимаются санкционной политикой. Второй факт: грузинское общество в целом мало восприимчиво к неолиберальной идеологии, несмотря на потуги прозападной элиты. Наконец, Грузия вот уже восемь лет не проводит военных операций против абхазов и югоосетин. Это самый длительный период относительного мира. Менее чем за двадцать предшествовавших лет Гамсахурдия, Шеварднадзе и Саакашвили провели шесть не просто бесполезных для Грузии войн, но изматывавших её, вредоносных, расшатывавших стабильность на Кавказе. Видимо, грузинская элита сделала правильные выводы, и если это так, то России будет легче иметь с ней дело.
Для России, как я понимаю, основная проблема её отношений с Грузией состоит именно в том, насколько реалистичной в представлении грузинского политического класса. будет картина и России, и Европы, и мира, и места в нём самой Грузии. Приведу пример. Война 08.08.08. была результатом неверной оценки со стороны грузинского руководства российского военного потенциала (помните разговоры про «ржавые российские танки»?). Была сильно переоценена готовность к войне грузинских частей и подразделений, тренированных американскими инструкторами. В сознании элиты было гипертрофировано место Грузии в системе западных союзов и соответственно вздулась уверенность по формуле, известной из Ильфа и Петрова «Запад нам поможет». Короче, работало обычное правило выдавать желаемое за действительное. Хотелось бы знать, в какой мере этот самый «wishful thinking” работает сегодня. Избавилась ли от него грузинская элита после 2008 года или нет? Интересно знать, видят ли в Грузии, что неолиберализм загнал Евросоюз в угол, например, всё с той же иммиграцией? Есть ли понимание, что вступление в Евросоюз не гарантия экономического подъёма? Есть ли в Грузии более-менее ясное представление о намерениях и реальных возможностях свих нынешних союзников? Неверные оценки положения в мире, а также в своих собственных странах привели Запад к ряду крупных провалов. Отдают ли в Грузии себе в том отчёт? Возможно, провалы Запада в Ливии, и Ираке не особенно волнуют Тбилиси. Хотя это зря: они мощно поспособствовали распространению международного терроризма, который делает и на Кавказе заявку на роль крупного игрока? Но вот в Сирии до начала российской военной операции т.н. Исламское государство, а также филиалы Аль-Каиды только росли территориально и укреплялись в военном и финансовом смысле. В течение 4-х лет. Видели это в Тбилиси? Узнавали в Вашингтоне, почему коалиция сильнейших государств допустила такое? Если нет, то хотя у Грузии и России вроде бы одинакова заинтересованность в том, чтобы нанести поражение террористам и предотвратить их усиление на Кавказе, она на практике не одинакова.
Россию и Грузию связывают века истории, в том числе общей, в составе одного государства. Грузины играли и играют выдающуюся роль в политической, экономической и культурной жизни нашей страны. Выдающуюся без преувеличения, тут достаточно, как бы к нему не относиться, назвать имя Иосифа Джугашвили – Сталина. Сегодняшняя грузинская диаспора, по её оценкам около миллиона человек, активна и в политике, и в экономике, и в науке, и в области культуры. Первоначальное накопление капитала в Грузии после распада СССР тоже связано с Россией, откуда в грузинский хозяйственный оборот пришли значительные деньги.
Россияне составляют наиболее многочисленную аудиторию для деятелей грузинской культуры, самый большой зрительный зал для грузинского кино и театра, самую большую библиотеку и читальню для грузинской литературы. Естественно для России исходить из того, что страна высокого интеллектуального уровня, Грузия будет заинтересована в сохранении многосторонних грузино-российских связей. У нас есть уверенность и в том, что для грузинской экономики, особенно для сельскохозяйственного производства нет более ёмкого и выгодного рынка чем российский.
То есть грузинские интересы в России вполне понятны. Теперь об интересах России в Грузии. Разумеется, и грузинская культура, и грузинские возможности в области туризма представляют собой ценность. Грузия интересна также своим географическим положением с учётом транспортных связей, которые она могла бы обеспечить при нормальных отношениях. При всём том наши интересы в Грузии более всего лежат в сфере безопасности. Более того, напряжённость в отношениях с западными странами придала этому вопросу дополнительную остроту. НАТО вопреки обещаниям вышла на границы России в районе Балтии, а Соединённые Штаты задолго до украинских событий приступили к размещению в Восточной Европе элементов системы ПРО. Намерение Грузии вступить в Североатлантический союз в такой обстановке представляет уже само по себе заявку на присутствие НАТО не только на западных, но теперь уже и на южных рубежах России. Объективно грузинское сближение с НАТО ведёт к возникновению для нашего государства угрозы с юга, которая в случае вхождения Грузии в Североатлантический союз стала бы фактом. Разумеется, эта угроза должна быть купирована с российской стороны, а это, понятно, сделало бы грузинские объекты военными целями. Иначе говоря, в Грузии, похоже, не отдают себе отчёта в том, что её участие в НАТО не укрепит, а, напротив, поставит под вопрос её безопасность. Столь популярные ныне разговоры о российской угрозе также из серии вздутых пузырей. Какая может быть угроза со стороны 140-милионной России группе стран в 900 миллионов человек, с ВВП, превышающем российский в десятки раз, с совокупным военным бюджетом также более, чем в десять раз больше российского, с военными базами по всему миру в полторы сотни раз превосходящими число баз Российской Федерации за рубежом. Причём эти супервооружённые страны за последнюю четверть века провели три войны в Югославии, две в Ираке, войну в Ливии, в Афганистане, в Республике Чад, Центральноафриканской республике, пробомбардировали Йемен, Сомали, Судан, Пакистан и в том же Йемене поддерживают ныне войну Саудовской Аравии и других таких же западных союзников. Грузия сделала выбор в пользу союза с этими вот уже 25 лет без перерыва воюющими государствами, и повторю: это её право. Проблема, однако, для нас в том, что по логике такого выбора это Россия должна проявлять беспокойство насчёт не исключаемого выхода на её южные границы непрестанно занятого войнами военного блока. К тому же даже нынешний высокий уровень грузинского сотрудничества с НАТО мало помогает нормализации отношений.
Понятно, в Грузии видят дело иначе, рассматривая абхазскую и югоосетинскую проблему как первопричину всех грузино-российских осложнений. Есть масса свидетельств того, что ещё до распада СССР основные политические силы в Грузии, исключая быстро слабеющую компартию, рассматривали Россию как неприятеля и взяли ориентацию на Запад. Ныне же, чтобы привести грузино-российские отношения в норму, исключительно важно понять: конфликты с Абхазией и Южной Осетией порождены не Россией. В их отношении Грузия, начиная с 20-х годов прошлого века сделала большое число ошибок, за которые приходится тяжело расплачиваться. Последняя помимо войн совершена в 97 году, когда Примаков привёз в Тбилиси Ардзинба, готового договориться о совместном существовании Абхазии с Грузией в рамках единого государства. Почему Шеварднадзе не согласился – можно спорить. Бесспорно одно: тот вариант был в любом разе предпочтительней того, что последовало, а именно войны и длящееся по сию пору противостояние. Конечно, ныне Россия уже не откажется от признания независимости Абхазии и Южной Осетии, если народы этих государств не откажутся от своей независимости сами.
Делала ли Россия ошибки в делах, связанных с Грузией? Да. Например, в верхах долгие годы после распада СССР господствовало наивное представление, будто финансово-экономические подарки обеспечат сохранность грузинской ориентации на Россию. Можно было, уверен, небезуспешно вести дело к нейтралитету Грузии, если б взяться за это вовремя. Серьёзным промахом и Грузии, и России была экономическая блокада Абхазии. Это из наиболее значимых. Мелких ошибок было много больше.
Я не склонен к оптимистическим оценкам ближайшей российско-грузинской перспективы. Мне симпатичен тезис о пессимизме разума и оптимизме действия. Такой пессимизм не порождает уныние, а позволяет преодолевать иллюзии, склонность принимать желаемое за действительное. В среднесрочной, а тем более в долгосрочной перспективе, есть хорошие шансы выправить российско-грузинские отношения. У нас на человеческом уровне в наличии не просто хорошие, а я бы сказал очень хорошие отношения между народами двух стран. В отличие от многих других международных ситуаций, они покоятся не на иллюзиях типа «войдём в НАТО, в Евросоюз» заживём как немцы». Грузины и россияне прекрасно знают сильные и слабые стороны друг друга, и если были обиды, то очевидна прямая неизбежность их взаимного прощения. Многое будет зависеть от того, как будет выправляться российская экономика, как будут складываться отношения между Россией и западными странами. На этих направлениях весьма вероятна новизна, которая, будем надеяться, окажется способной повернуть ко благу обстановку, в том числе в росийско-грузинских делах
Станевский Феликс, Чрезвычайный и Полномочный Посол Российской Федерации в Грузии в 1996-2000 гг
